Ответить она не успевает, потому что в комнату входит Джейк.

- Ками, пошли, я дам тебе лекарство. – она, послушно, отпускает мою руку и идёт к нему.

Они уходят, а я так и стою перед зеркалом, обдумывая её слова. Через пару минут возвращается Джейк.

- Пошли, - он улыбается, - я дал Ками лекарство, она теперь будет поспокойнее.

- Знаешь, - смотрю в сторону, куда он увёл Ками, - она так интересно говорила, мне бы хотелось с ней познакомиться поближе. Но не думай ничего такого! – машу руками. – Просто, пообщаться.

- Я и не подумал, - улыбается, - мало кто сможет состоять в отношениях с особенным человеком.

- Это грустно. Она же нормальная девушка.

- Да, но мало кто это понимает. Её считают каким-то монстром, сумасшедшей… Ладно, пошли вниз, ты же хотел поговорить. – возвращаемся на диван, внизу.

- Джейк… А можешь рассказать мне про Ками? Про вашу историю?

- Тебе это правда интересно? Или из приличия спрашиваешь?

- Правда. У меня есть личные причины интересоваться этим.

- Тогда, ладно. Слушай. С Ками, полное её имя Камила, мы вместе с 12 лет. Точнее, знакомы, дружим с 12, а уже парой стали с 15. Я не знаю как, но мы просто понимали, что созданы друг для друга, точнее, не понимали, а просто были вместе и никто другой нам был не нужен. – улыбается. – Она была моей первой девушкой, а я её первым парнем, и других у нас никогда не было. Мы были счастливы. – снова улыбается, но уже, как-то, грустно. – Когда нам было 19, мы обвенчались. Ну, не совсем в церкви, мы поклялись всегда быть вместе, любить друг друга и поддерживать. И так и было. Так и есть. А когда нам было 21, у неё случился дебют (примечание автора, дебют – первый эпизод психической болезни). Отец пытался лечить её, но всё тщетно, шизофрения неизлечима, можно лишь оттягивать периоды обострения. Мы уже многого добились, бывает, у неё нет обострений по пол года. Но, всё же, они наступают. Моя семья не очень довольна тем, что я её не бросаю, точнее, не довольна мать, отец меня полностью поддерживает. От учился вместе с её отцом и, с тех пор, они лучшие друзья. Сейчас нам 26, то есть уже пять лет мы стараемся держаться. Вот такая история.

- Ты молодец. – кладу руку на его руку и слегка сжимаю. –Не каждый отважился бы не отказаться от своего возлюбленного, в случае его болезни. Таких людей, определёно, должно быть больше!

- Ладно тебе, - улыбается, - совсем расхвалил меня. Давай вернёмся к тебе. Ты хочешь сделать документы, какие?

- Эмм… ну какие нужны, чтобы я мог вернуться в Германию?

- Ты немец?

- Да.

- Неплохо владеешь английским, очень даже неплохо. – подмигивает мне. Кстати, я почему-то, ни разу не задумывался, а с чего вдруг я заговорил по-английски? Ладно, потом. – Я узнаю, какие нужны документы. Есть у меня пару человек, которые достаточно просто с этим разберутся. Давай, я сегодня съезжу к ним, ты же понимаешь, это не телефонный разговор.

- Да, конечно!

- И, - судя по всему, прочитал немой вопрос в моём взгляде, - может быть, тебе ещё что-нибудь нужно?

- Если честно, то да. У тебя нет знакомых в модной индустрии? Дизайнера, например? Ты не подумай, я не собираюсь напрашиваться на работу, просто, мне очень нужно кое-что сшить, а для этого мне нужно специальное оборудование.

- Мы прямо нашли друг друга! – смеётся. – У меня папа – владелец модного дома.

- Ты серьёзно? – неужели может так везти?

- Да, так что я съезжу к знакомым, разберёмся с твоими документами. А потом отвезу тебя в мастерскую. Только, пожалуйста, не сломай там ничего.

- Ты что? Я умею обращаться со всеми этими вещами, я раньше шил и очень неплохо.

- Вот и прекрасно! – хлопает в ладоши. – Посмотрим на твою работу, может быть, на роль дизайнера возьмём. – подмигивает мне. Что сказать я не знаю, поэтому, просто, глупо улыбаюсь. – Так, - встаёт, - я сейчас поеду, по поводу твоих документов, а ты, если хочешь, можешь оставаться здесь.

- У тебя дома? – глаза приобретают неестественные размеры.

- Да. Ками, всё равно, ещё часа три будет спать. А когда проснётся, то будет вести себя спокойно, лекарства сильные. Да и ты, судя по всему, нашёл с ней общий язык. Алло? – отвечает на звонок. – Да, да. Всё, как договаривались. В три часа, в четверг. Наш человек к вам приедет. Да. – подходит к двери и машет мне рукой. – Пока. – Джейк скрывается за дверью, а я, абсолютно офигевший от происходящего, остаюсь сидеть и недоумевать, чем же я так приглянулся удаче?

Глава 10

Не знаю, сколько, после ухода Джейка, я ещё так сидел, в ступоре, но, отмерев, я решил сделать то, что, скорее всего, мне не желательно было делать. А именно, я пошёл осматривать дом. На крайний случай, если, внезапно, вернётся Джейк, то скажу, что искал туалет. Его, кстати, тоже следовало бы найти, пока, на самом деле, остро не приспичило, а то ещё не добегу. Хотя, если честно, то я, просто хотел найти Камилу, уж очень меня заинтересовала эта странная девушка.

Поднимаюсь по лестнице. Никак не могу привыкнуть, что у них дома так темно. Интересно, почему? Вряд ли у них не хватает денег на оплату электричества, ведь Джейк, так запросто, дал мне, тогда, пять тысяч долларов… Моё внимание привлекает странный звук, слева от меня, похожий на всхлипы. Осторожно подхожу к двери и приоткрываю её. В образовавшуюся щель вижу Камилу, которая сидит на кровати и что-то усилено делает, то и дело, рукавом ночной рубашки, утирая нос. Не знаю, разумно ли это, но я решаю обратить на себя внимание.

- Кхе-кхе, - несколько раз кашляю, привлекая её внимание, - мне можно зайти? – она поднимает на меня глаза и, ничего не ответив, возвращается к своему занятию. Наверное, это значит «да».

Захожу в комнату и, очень медленно, подхожу к кровати, на которой она сидит. Тут мне удаётся разглядеть то, что она делает - она рисует, акварельными красками, прямо пальцами. Цвета, в основном, морские, на её картинах. С того перевёрнутого ракурса, в котором я их наблюдаю, трудно что-то рассмотреть, но что-то мне подсказывает, что там что-то интересное. Ведь, как утверждали учебники по психиатрии, которые читала Марта, – шизофреники очень талантливые люди.

- Ты можешь сесть. – от неожиданности вздрагиваю, она не поднимая на меня взгляд продолжает своё занятие, а я исполняю её слова.

- Можно? – указываю на рисунки.

- Нет, рано. – она начинает, с тройным усилием, что-то выводить на бумаге. – Посмотри мне в глаза. – с огромным удивлением исполняю её просьбу. Она пару секунд рассматривает моё лицо, потом вновь говорит. – Теперь отвернись, повернись боком. – исполняю. Сижу боком к ней и краем глазам наблюдаю за ней.

Камила откладывает свои рисунки и достаёт чистый лист, начинает быстро наносить на него, вначале, наброски карандашом, а затем, быстро-быстро, мазки краски. И правда, талантливый человек… Сижу и не двигаюсь, чтобы не помешать ей и, не дай Бог, не напугать, ведь, какой бы она хорошей не была, она больна.

Проходит минут девять. Она поднимает свой рисунок, сверяет его с моим лицом и отдаёт мне в руки. Осторожно беру его и рассматриваю. Знаете, что? Это восхитительно! Я бы никогда не подумал, что человека можно изобразить так, в таких тонах и красках, с такими странными переходами и линиями. Это удивительно! На её картине я похож на океан! Вы, конечно, не поймёте, насколько это шедеврально и необычно, но я то видел это своими глазами.

- Это очень красиво, спасибо. – кладу рисунок себе на колени.

- Можешь его забрать себе. – вытирает руки о простынь. – Я ещё нарисую тебя. – смотрит так пристально. – Ты мне нужен.

- Что?

Она ничего не отвечает и встаёт, начиная прохаживаться взад-вперёд по комнате, всё больше ускоряя темп. В конце концов, она резко останавливается и, в два прыжка (именно прыжка, а не шага, как кошка) оказывается у окна. Кстати, странно, что на окнах нет решёток, она же может выпрыгнуть.

- Ты молодец, - судя по всему, это адресовано мне, - победить не так уж и просто. – далее её речь становится всё менее связной. – Не возвращаются, но птицы… Всё знают, видят и тот, кто сверху, – смотрит на небо, - выбрал, но… - замолкает на пару секунд. – Птицы и коты… страшно. – мотает головой. – Ад уже здесь, ведь так? Так… Вены, что внутри, им больно, потому что в них уже не кровь. Отнюдь не кровь. Ртуть, горящая ртуть. Страшно. – она начинает дрожать и страшно становится уже мне. – Три слова… Всего три слова и все встанут, чтобы… чтобы… Упасть! Всё равно, все вернуться туда, откуда пришли! Круг не разорвётся! Нет! Не может! – она уже, периодически, вскрикивает. – Вот! – разворачивается и тыкает в меня пальцем. Господи, как страшно. Что делать? – Ты, - медленно подходит ко мне. Джейк, возвращайся скорее! – Ты приносишь несчастье, за тобой ходят, по пятам, бродят рядом, но тронуть бояться. Неприкосновенный… - проводит ледяными пальцами по моему лицу и, с силой, сжимает мой подбородок. – Но бояться – пусто. Пусто. Так же как и пустота, она нереальна, её нет. Её бояться, все бояться, а её нет. – смеётся и сжимает мой подбородок ещё сильнее, вонзая отросшие ногти в кожу. – Как там? Там… Там! Дождь… Он не мокрый, отнюдь, нет. В нём много нежности, ты же знаешь, да? – по-моему, она обращается уже не ко мне, а к кому-то, рядом с ней, к тому, кого нет. – Ты же знаешь… - блажено улыбается и отпускает моё многострадальное лицо. – Крест и дар. Крест и дар. Крест и дар… - речь её становится всё тише, она отходит от меня и становится в угол, смотрю в стену.

Я чуть было не совершил ужасную ошибку – попытаться успокоить её, но вовремя остановился и решил просто тихо сидеть и наблюдать за тем, чтобы она не навредила себе, да и мне, заодно.

Так прошло, неизвестно сколько времени, Камила так и стояла, смотря в стену и шептала, что-то невнятное. Единственное, что я отчётливо слышал, это постоянно повторяющееся слово «смерть».

В конце концов, мне стало скучно и я поднял её рисунки с пола, начав разглядывать. Зря. Она подскочила ко мне, запрыгнула, подобно животному, на кровать, выхватила рисунки из моих рук, раскидав их в разные стороны, а парочку разорвав. После чего, она схватила меня двумя руками за голову и приблизила моё лицо к своему, сильно сжимая виски. В этот момент мне стало по-настоящему страшно. По-животному страшно. Она громко и хрипло дышала, выдыхаемый ею воздух обдавал моё лицо с такой силой, что разлетались волосы, а глаза её напряжёно и пристально вглядывались в мои. «Вот и пришёл мой конец» пронеслось у меня в мыслях. Но, благо, я ошибался. В тот момент, когда лицо уже начало болеть, от того, с какой силой она вжимала в него своё лицо, дверь открылась, на пороге появился Джейк.

- Камила! Что ты делаешь? Почему ты не спишь?

Понятное дело, что она не ответила ему. Он аккуратно взял её за руку, удивительно, но она не сопротивлялась, как видно у них, действительно такая сильная любовь, что сильнее любых болезней.

- Пошли, Ками, - с какой же нежностью он говорит с ней, - вот, возьми. - протягивает ей стакан с водой и достаёт из баночки две голубые таблетки.

Камила их послушно выпивает и Джейк укладывает её в постель, целуя в лоб и накрывая одеялом, до груди.

- Спи, любимая, – гладит её по волосам, - спи. – наклоняется и ещё раз целует, на этот раз уже в губы, невесомо и безумно нежно.

Камила закрывает глаз и, наверное, засыпает. Джейк, а вместе с ним и я, ещё минут десять молча стоим, смотря на спящую девушку.

- Уснула. – улыбается. – Пошли, - говорит шёпотом, - Оливер, сейчас я тебе всё расскажу, я всё разузнал, про твои документы.

Мы спускаемся вниз, вновь садясь на диван. Джейк определёно встревожен, но причина тому явно не я, а Камила.

- Может быть, чего-нибудь хочешь?

- Нет, спасибо. – задумываюсь. – Хотя, я бы выпил чая.

- Сейчас. – улыбается и уходит на кухню. Через минуту кричит. – Какой ты предпочитаешь? – а у меня, как-то, последнее время, выбора не было. – Чёрный, с молоком! – наверное, это вкусно.

- Ты не против? – захожу на кухню, где Джейк заваривает чай.

- Конечно, нет! – улыбается мне. Он, кажется, всё время улыбается, он молодец. – Я думал, тебе будет удобнее в гостиной пить.

- Я больше привык на кухне. – тоже улыбаюсь ему.

- Готово. – отдаёт мне кружку с чаем, а сам берёт другую, судя по всему, с кофе.