Характер судопроизводства. 7 page

Верховный суд признал, что § 242 ГГУ позволяет рассматривать нарушение информационных обязанностей как существенное нарушение расторгающим договор лицом собственных обязанностей, препятствующее отказу от договора. Однако Верховный суд не усмотрел наличия обязанности информировать продавца об обращении за устранением неполадок к другим лицам после первого же обращения. Апелляционный суд поддержал встречающееся в литературе мнение, что информационная обязанность устанавливается в интересах поддержки и контроля проводящегося третьими лицами ремонта. Для этого информация об обращении за ремонтом должна быть предоставлена продавцу как можно раньше. Однако с точки зрения разумного потребителя, как указал Верховный суд, такая логика может не усматриваться из использованных в ОУЗС формулировок. Исправление недостатков партнерами продавца создает у него впечатление, что он имеет дело с единой сервисной сетью. Если продавец при установлении информационной обязанности и преследовал цель, чтобы хотя бы одна попытка исправления недостатков была предпринята на его предприятии, то положение о возможности обращения к третьим лицам предоставляло в глазах покупателя право выбора, к кому обратиться. Информирование покупателем продавца после нескольких неудачных попыток, вопреки мнению апелляционного суда, совершенно разумно. Более подкованный в юридическом отношении потребитель мог бы подумать, что информационная обязанность служит исключительно цели проверки продавцом наличия у покупателя оснований для отказа от договора.

Таким образом, отсутствие указания момента, в который информационная обязанность должна быть исполнена, объективно допускает многозначность, которую устранить невозможно, что влечет применение абз. 2 § 305c ГГУ.

2. Объективное толкование и f.d.n.n. В то же время, несмотря на требование объективного толкования, согласное понимание, из каких бы обстоятельств оно ни следовало, определяет содержание ОУЗС вопреки результату, вытекающему из объективного толкования. Объективное толкование может уступить натуральному <1>, когда взаимопонимание между контрагентами оказалось возможным:

--------------------------------

<1> Stoffels M. AGB-Recht. 2. Aufl., 2009. S. 125, 126, Rn. 361, 362.

а) стороны могут специально признать, что понимают ОУЗС отлично от их объективного смысла, в частности в том смысле, из которого по факту исходили при составлении ОУЗС <1>;

--------------------------------

<1> В случае с возможностью правильного понимания ОУЗС на стороне клиента встает вопрос: а знал ли он об ошибке просто в силу того, что знал профессиональное значение слова? Без знания клиента о самой ошибке говорить о фактической согласной воле преждевременно. См.: Raiser L. Das Recht der Allgemeinen. Bad Homburg vor der (Neudruck), 1961. S. 260; Kommentar zum Gesetzbuch. Bd. 2. 5. Aufl., 2007. S. 1096 (§ 305c, Rn. 26; bearb. von J. Basedow).

б) из обстоятельств конкретного случая может следовать, что данный клиент понимал, что изначально имел в виду применитель. Например, таким образом может быть охвачено историческое толкование (Entstehungsgeschichte) <1>. Как упоминалось выше, необязательно, чтобы лицо, дававшее пояснения клиенту, имело полномочия (Hilfsperson; применительно к ОУЗС: BGH NJW 1983, 2638).

--------------------------------

<1> J. von Staudingers Kommentar zum Gesetzbuch mit und Nebengesetzen. Gesetz zur Regelung des Rechts der Allgemeinen (AGBG). Berlin, 1998. S. 136 (§ 5, Rn. 21; bearb. von P. Schlosser).

§ 20. "Преломление" иных методик толкования. Объективное толкование ограничивает фактический состав изъявления документом, в который заключена сделка, допуская к принятию в качестве материала толкования обстоятельства "за пределами документа", поскольку они должны быть известны каждому. Практически всегда (а в коллективных процессах исключительно всегда) содержание ОУЗС определяется по содержанию документа, а также типичным целям регулируемых отношений <1>.

--------------------------------

<1> Ibid. S. 135 (§ 5, Rn. 20).

Поскольку при оценке способности к пониманию учитывается умение читать (Kunde), более того, с клиента не снимается бремя внимательного (до известной степени) прочтения ОУЗС (Auslegungssorgfalt) <1>, данный прием толкования, по сути, охватывает буквальное и системное толкования (BGHZ 151, 337; 167, 64 <2>). В известной степени объективное толкование делает буквальное и системное толкования единственными <3>. Однако в преломлении разных возможностей понимания (начиная прежде всего с возможностей применителя и клиента) буквальное и системное толкования могут давать разные результаты. Объективное толкование направлено на устранение таких разночтений, но они есть, поскольку буквальное толкование оставляет возможность расширительного или ограничительного толкования. Когда однозначные формулировки вообще не требуют толкования, объективное толкование не используется <4>. Через системное и объективное толкования уточняется "возможный" буквальный смысл.

--------------------------------

<1> BGHZ 123, 83 (высказывание, тянущее уже на классическое): "Согласно устоявшейся практике Сената, общие условия страхования должны толковаться таким образом, как должен понимать общие условия среднестатистический страхователь при вдумчивой оценке, внимательном изучении (aufmerksame Durchsicht) и учете различимого смыслового контекста (des erkennbaren Sinnzusammenhangs)".

<2> "Отправной точкой [объективного] толкования является в первую очередь буквальный смысл использованного положения. Затем принимаются во внимание смысл, цель и определенное расположение (systematische Stellung) спорной оговорки среди всех положений, причем руководствоваться нужно возможностями к пониманию, имеющимися у среднестатистического клиента".

<3> BGHZ 7, 365: "При толковании типичных условий, как показал Райхсрегихт в своей устоявшейся практике (RGZ 87, 117 [118/119]: 149, 96 [100]; 155, 26 [28]), к которой в настоящем деле присоединяется Сенат, все случайное отдельного спора должно оставаться без внимания. Толкование должно вытекать из самого содержания условий. Обстоятельства отдельного случая, к которому подлежат применению общие условия поставки, для толкования их самих значения не имеют".

<4> J. von Staudingers Kommentar zum Gesetzbuch mit und Nebengesetzen. Gesetz zur Regelung des Rechts der Allgemeinen (AGBG). Berlin, 1998. S. 130 (§ 5, Rn. 14b; bearb. von P. Schlosser).

1. Буквальное толкование отнюдь не однородно, как это может показаться. Объективное толкование берет за основу прежде всего общеупотребительное значение слов. Между тем, помимо общеупотребительных слов, использованные средства самовыражения могут содержать термины, используемые только в узкопрофессиональной среде. Наконец, слово может иметь как общеупотребительное, так и специальное значение. Отсюда следующие правила <1>:

--------------------------------

<1> Существует, впрочем, мнение, что для ОУЗС в договорах с совершенно не посвященными в терминологические тонкости клиентами можно использовать любое значение, какое только более выгодно клиенту (Ibid. S. 135 - 136 (§ 5, Rn. 20)).

а) если слово имеет как общеупотребительное, так и специальное значение (при конфликте значений), за основу берется общеупотребительное значение (BGHZ 113, 251 <1>). Избежать этого применитель может указанием на специальное значение слова в документе, через представителя и даже через лицо, способствующее заключению сделки (BGH NJW 1983, 2638). С другой стороны, если ОУЗС должны быть ориентированы только на лиц, специализирующихся в какой-то отрасли, за основу будет взято специальное значение;

--------------------------------

<1> Согласно ОУЗС истец исправлял недостатки поставленной продукции "безвозмездно" (unentgeltlich). Из этого он для себя вывел, что его затраты тем не менее должны компенсироваться. Ответчик, которому недостатки были исправлены, был не согласен возмещать затраты, потому что отождествлял использованное слово с kostenlos (что можно перевести и как "не совершая затрат", и как "не возмещая затрат"). Апелляционный суд решил, что из слова unentgeltlich нельзя вывести, что все затраты должен нести истец. Безвозмездность, по его мнению, этого не предполагает. Верховный суд, напротив, решил, что для клиента-ответчика эти два термина означали одно и то же.

б) если слово имеет только специальное значение, то для целей толкования (безотносительно к контролю содержания) оно понимается по специальному значению. Дальше клиента защищает требование прозрачности;

в) используемые средства выражения могут состоять не только из слов, но и из сокращений.

Данные правила применяются и к юридической терминологии, поскольку круг принимаемых в расчет клиентов характеризуется отсутствием юридических познаний вообще (rechtsunkundige Kunden) или специально той области права, которая регулирует данные отношения (особенно в страховом праве: versicherungsrechtsunkundige Kunden; BGHZ 123, 83). В BGH NJW-RR 1995, 1303 указывается: "Хотя, согласно установившейся судебной практике Сената, общие условия страхования по общему правилу должны толковаться так, как их должен понять среднестатистический страхователь, не имеющий специальных познаний в области страхового права (подробнее: BGHZ 123, 83, 85), в то же время это общее правило терпит исключение, когда юридический язык связывает с использованным выражением строго определенное понятие (festumrissener Begriff). Если это так, при сомнении признается, что и в общих условиях страхования под ним понимается только это. Отклоняющееся от юридического языка понимание только тогда принимается во внимание, когда общепринятое понимание этого выражения сильно расходится с юридическим языком в спорных случаях (im Randbereich) или когда смысловой контекст условий страхования дает другой результат".

Впрочем, определенное влияние оказывает согласное закону толкование (gesetzeskonforme Auslegung; см., например, BGH NJW 1983, 2638). Например, если страхуемым риском является кража, она будет пониматься именно в том смысле, в котором о ней говорит уголовный закон (BGHZ 5, 365) <1>. Разбой или мошенничество в этом случае не будут признаваться страховым случаем, хотя бы клиент понимал под кражей любое лишение собственности.

--------------------------------

<1> Schwab M. AGB-Recht: Tipps und Taktik. 2. Aufl. Heidelberg, 2014. S. 102. Rn. 416.

Однако, если слово не используется законом, нужно обратить внимание на то, имеет ли оно иное, общеупотребительное значение. Если да, оно толкуется общеупотребительно, поскольку нет специальных пояснений на этот счет в ОУЗС. Даже если закон цитируется, это влияет на возможность толкования используемых слов в общеупотребительном значении <1>. И наоборот, если термин используется в значении, отклоняющемся от легальной дефиниции, оно может не пройти уже контроль над введением в договор, как неожиданное, если это отклонение в тексте ОУЗС не будет специально выделено. Если нет (юридический термин, использующийся только в специальной литературе, например "виндикация"), оно толкуется в специальном значении с выходом на недействительность условия в рамках контроля содержания <2>.

--------------------------------

<1> BGH NJW 2010, 989. Содержавшееся в положении ОУЗС слово "соответственно" (entsprechend) было взято прямо из закона, что с точки зрения юридической терминологии должно было означать применение каких-то положений по аналогии (Verweisungsanalogie). Однако Верховный суд указал, что надо исходить из общеупотребительного значения "согласно", поскольку для неюристов и entsprechend синонимы и означают "согласно".

<2> Schwab M. AGB-Recht: Tipps und Taktik. 2. Aufl. Heidelberg, 2014. S. 103. Rn. 423.

2. Системное толкование имеет немалое значение ввиду того, что ОУЗС зачастую представляют собой сложные с юридико-технической точки зрения совокупности положений, имеющие развитую структуру: разбитые на разделы, параграфы и т.д. <1>.

--------------------------------

<1> BGHZ 24, 39. Апелляционный суд не поверил, что слова, расположенные в той же строке, но в другом столбце, могут относиться к другому слову в той же строке. По его мнению, они должны были относиться ко всему документу. Верховный суд установил, что смысловая связь возможна, в связи с чем счел необходимым держаться системного толкования.

BGHZ 167, 64. Посылка с драгоценными камнями была утрачена, в связи с чем страховщиком был заявлен иск о возмещении убытков к почтовой организации. ОУЗС исключали отправку драгоценных камней ввиду объяснимого повышенного риска. Суды исходили из того, что принятие служащим почты посылки с неизвестным содержанием могло рассматриваться отправителем как согласие на отправку драгоценных камней несмотря на буквальный смысл ОУЗС. Но кроме этого Верховный суд решил, что ОУЗС этому не противоречат. По буквальному смыслу почта не хотела вступать в договор по поводу отправки драгоценных камней. Но соответствующее положение должно было быть истолковано в системной связи с другим. Согласно нему, выяснение ответчиком нарушения данного условия дает ему право оспорить договор, как заключенный под влиянием злонамеренного обмана, - но только тогда, когда он узнал об этом после передачи ему посылки. Тем самым принять посылку с запрещенным контентом служащий мог. Далее, в ОУЗС имелось положение, устанавливавшее ответственность почты при запрещенном контенте. В связи с этим суд пришел к выводу, что договорное отношение могло возникнуть между сторонами, так как ОУЗС не во всяком случае исключали это при запретности контента.

Между тем для целей применения наименее благоприятного для клиента толкования системное толкование не представляет собой особого препятствия, и суды больше ориентируются на то впечатление, которое произведет формулировка на лиц, с которыми обычно заключаются подобные договоры <1>.

--------------------------------

<1> BGH NJW 1991, 2559. По мнению ответчика (принимавшего у населения вклады по системе так называемых стройсбережений ("Bausparkasse")), положение ОУЗС о необходимости письменного согласования индивидуальных соглашений, заключающихся одновременно с договором и расходящихся с ОУЗС, не распространялось на дополнительные (последующие) соглашения, а ограничивалось теми договоренностями, которые достигались сторонами при заключении договора, подчиненного ОУЗС. Верховный суд согласился с тем, что из расположения данной оговорки в тексте следовала ее применимость только к индивидуальным договоренностям, достигнутым при заключении договора (находилась в первом разделе ОУЗС, названном "Заключение договора", среди положений о порядке заключения договора). Однако в итоге исходил из того, что сама оговорка такого ограничения не содержит. "Ее буквальный смысл, более того, позволит применителю, когда встанет вопрос о действительности дополнительных соглашений, ссылаться на эту оговорку в рамках внепроцессуального спора с клиентом, не подкованного в плане правил толкования и не видящего условий договора в их системе". Высший суд встал на сторону истца.

В этой связи полезно отметить, что, когда ОУЗС применяются к кругу лиц, среди которых нормальным явлением является отсутствие юридического образования, само использование любых методик толкования, помимо буквального, оказывается под вопросом ввиду требования объективного толкования. Ведь среднестатистический клиент в таком случае не будет знать и уметь применять все эти методики, следовательно, вытекающие из их применения варианты толкования должны не приниматься во внимание при объективном толковании, ориентированном на юридически необразованный круг лиц <1>.

--------------------------------

<1> Schlechtriem P. Die sogenannte Unklarheitenregel des § 5 AGBG // Recht im Spannungsfeld von Theorie und Praxis: Festschrift Helmut Heinrichs zum 70. Geburtstag., 1998. S. 509.

3. Согласное цели договора толкование также преломляется, и учитываются типичная цель договора и типичные интересы его сторон (BGHZ 164, 286; 143, 103; 137, 153; 117, 92; 107, 273; 96, 18; 90, 69). Поскольку соотношение интересов сторон имеет значение для определения гипотетической воли, в указанных судебных актах это говорится прежде всего о дополняющем толковании <1>: при непрохождении положением ОУЗС какого-либо контроля они дополняются такими условиями, которые типичны для применителей с данным кругом клиентов <2>. С этим коррелирует встречающееся в судебной практике указание на дополняющее толкование самих ОУЗС (BGHZ 84, 109). На место отпавшего ОУЗС становится регулирование, отвечающее типичным интересам сторон, но поскольку ОУЗС ограничивало права клиента, то и дополнительное регулирование также будет в какой-то мере ограничивать его права. Это, очевидно, подрывает эффективность такой меры ответственности применителя, как запрет сохраняющей условие редукции.

--------------------------------

<1> На связь "объективного" дополняющего толкования с необходимостью поддерживать единообразное применение указывается в BGH NJW-RR 2008, 562. См. также BGHZ 164, 286.

<2> Kommentar zum Gesetzbuch. Bd. 2. 5. Aufl., 2007. S. 1102, 1112 (§ 305c, Rn. 43; § 306, Rn. 27; bearb. von J. Basedow).

II. Толкование против применителя

общих условий заключения сделок

§ 21. Согласно § 305c II ГГУ сомнения в толковании ОУЗС должны обременять применителя ОУЗС. Правовым последствием применения абз. 2 § 305c ГГУ является то, что при наличии сомнения в толковании положения ОУЗС должно применяться толкование, которое наиболее благоприятно для контрагента применителя ОУЗС.

Политико-правовые основания для применения подобного правила толкования к ОУЗС представляются очевидными. Поскольку только от применителя ОУЗС зависит, насколько ясно и четко будут сформулированы положения ОУЗС, то эта норма не является чрезмерным ущемлением его прав: вполне логично то, что именно лицо, имевшее возможность изменить ОУЗС, должно претерпевать неблагоприятные последствия многозначности положений ОУЗС.

1. Сомнение в толковании ОУЗС. Для применения абз. 2 § 305c ГГУ необходимо наличие сомнения в толковании. Сомнение в толковании согласно немецкому праву ОУЗС - это не просто спор по поводу понимания положения ОУЗС. Такое сомнение имеется лишь тогда, когда уже произведенные судом буквальное и объективное толкования спорного положения ОУЗС все равно ведут к многозначным результатам и возможны как минимум два равнозначных толкования <1>. То есть положения § 305c II ГГУ о неясности ОУЗС имеют субсидиарную функцию <2>. Это означает, что состав § 305c II ГГУ подразумевает в качестве условия его применения, что использование описанных ранее средств толкования ОУЗС не привело к однозначному результату и во всех или как минимум в одной ситуации, которую охватывает положение ОУЗС, возможны несколько интерпретаций <3>. При этом сомнения в толковании ОУЗС не имеется в том случае, когда многозначное содержание положения ОУЗС проявляется только в той ситуации, которая возможна лишь теоретически, но маловероятна на практике. Значение имеют не теоретические или абстрактные сомнения в толковании, а только те сомнения, которые остаются, несмотря на применение разумного толкования с точки зрения соответствующего круга участников оборота, характерного для данных ОУЗС <4>.

--------------------------------

<1> J. von Staudingers Kommentar zum Gesetzbuch mit und Nebengesetzen Eckpfeiler des Zivilrechts. S. 171.

<2> BGH NJW 1997, 3434, 3435.

<3> BGH NJW-RR 1995, 1303, 1304; BGH NJW 2002, 2102, 2103; NJW 2002, 3232, 3233.

<4> Schwab M. AGB-Recht Tipps und Taktik. Heidelberg, 2008. S. 99.

Например, в общих условиях закупки А определено, что продавец может уступить третьему лицу право требования покупной цены только с письменного согласия покупателя. Б поставляет товары А и уступает право требования В с согласия А, который уже без согласия А уступает его далее Г. Г предъявляет А требование об уплате стоимости товара. В своих ОУЗС А не указал достаточно ясно, должен ли действовать запрет уступки права требования и в том случае, когда требование уже один раз было уступлено с согласия А. Положение возможно истолковать против применителя ОУЗС так, что полученное один раз согласие на уступку права требования действует также и в отношении дальнейших переуступок этого же права требования. Однако ФСГ не применил § 305c II ГГУ и не последовал этому толкованию <1>: запрет цессии направлен на предотвращение ситуации, когда должник противопоставлен неограниченному множеству различных кредиторов. Этот интерес применителя ОУЗС соответствует закону и был нарушен второй цессией. Следовательно, положение ОУЗС следует толковать однозначно так, что последующие уступки права требования могут быть произведены лишь с согласия А, даже если предшествующая уступка этого права требования была согласована А. Таким образом, Г не приобрел право требования к А и не может требовать уплаты стоимости товара.

--------------------------------

<1> BGH NJW 1997, 3434, 3435.

ОУЗС толкуется против их применителя также в том случае, когда различные положения ОУЗС противоречат друг другу и это противоречие не устраняется приоритетом специальных положений над общими. В данном случае необходимо применять то положение ОУЗС, которое наиболее выгодно для клиента <1>. Положения § 305c II ГГУ применяются и в том случае, когда стороны по обоюдному согласию вычеркивают отдельные положения или части положений ОУЗС и при этом неясно, какую именно цель они тем самым преследуют. Например, если в составленном кредитором стандартном договоре поручительства вычеркнуто положение об уплате процентов и указана только общая цель поручительства "обеспечение всех имеющихся и будущих требований", то согласно § 305c II ГГУ вычеркивание толкуется как исключение ответственности поручителя за не уплаченные должником проценты <2>.

--------------------------------

<1> BGH NJW 2002, 2470, 2471.

<2> OLG Koblenz WM 2000, 28, 30.

Таким образом, § 305c II ГГУ о неясности ОУЗС может применяться только в том случае, когда после применения объективного толкования все равно возможны как минимум два варианта толкования ОУЗС.

2. Принципы благоприятного и неблагоприятного для клиента толкования. Как отмечалось выше, сомнение в толковании разрешается против применителя ОУЗС, т.е. предпочтительным является толкование, которое наибольшим образом обременяет применителя ОУЗС. В правоприменительной практике Германии существует два способа толкования против применителя ОУЗС: благоприятное и неблагоприятное для клиента толкование. Вопрос о том, какой именно способ толкования применить, решается в зависимости от процессуальной ситуации: в коллективном процессе используется только принцип неблагоприятного для клиента толкования, а в индивидуальном процессе применяется также принцип благоприятного для клиента толкования <1>.

--------------------------------

<1> J. von Staudingers Kommentar zum Gesetzbuch mit und Nebengesetzen. Eckpfeiler des Zivilrechts. S. 171.

а) Принцип неблагоприятного для клиента толкования означает, что принимается то значение положения ОУЗС, которое предоставляет клиенту наименьшее количество преимуществ и наибольшее количество обременений. После этого производится контроль содержания положения ОУЗС согласно § 307 - 309 ГГУ с целью проверки его действительности при полученном наиболее неблагоприятном для клиента значении. Использование этого способа толкования объясняется функцией коллективного процесса: он защищает оборот от несправедливых положений ОУЗС независимо от их использования в конкретных договорных отношениях и даже еще до того, как они будут включены в отдельные договоры. Тем самым должна быть предотвращена опасность, что клиенты примут неоднозначное положение ОУЗС в самом невыгодном для себя значении и под влиянием его предполагаемой обязательности будут следовать этому положению в процессе исполнения договора. Поскольку всегда абстрактно существует опасность, что применитель ОУЗС и (или) клиент будут вкладывать в положение ОУЗС наиболее неблагоприятное для клиента значение, то и гражданский оборот должен быть защищен от положения ОУЗС, толкуемого именно таким образом <1>.

--------------------------------

<1> Schwab M. AGB-Recht Tipps und Taktik. Heidelberg, 2008. S. 107 - 108.

Например, в ОУЗС фитнес-студии содержится положение о том, что клиентам запрещено употребление принесенных в спортзал напитков. В наиболее неблагоприятном для клиентов значении данное положение означает, что клиенты либо вообще не могут употреблять в спортзале напитки, либо должны будут приобретать их по завышенным ценам. Судом данное положение ОУЗС было признано недействительным, как чрезмерно невыгодное, на основании § 307 I ГГУ <1>: занятие спортом вызывает повышенную потребность в жидкости, которая должна быть удовлетворена в короткое время. Если владелец фитнес-студии оставляет для себя возможность использовать эту потребность клиентов для установления завышенных цен на напитки, то тем самым он чрезмерно нарушает права клиентов. При этом речь идет не о существующем в данном случае и действующем на момент рассмотрения дела завышении цены, а лишь о том, что рассматриваемое положение открывает применителю ОУЗС возможность установления завышенной цены.

--------------------------------

<1> OLG Brandenburg NJW-RR 2004, 273.

В коллективном процессе применитель ОУЗС не может в качестве возражения на применение неблагоприятного для клиента толкования положения ОУЗС ссылаться на его необязательность по причине использования в тексте спорного положения вежливых форм, таких как "пожалуйста" или "мы просим Вас" и т.п.

Например, в ОУЗС магазина товаров по почте в отношении права клиента на возврат товара согласно § 356 ГГУ содержалось следующее положение: "Важно: пожалуйста, возвращайте товары в оригинальной упаковке". Употребление вежливой формы "пожалуйста" при благоприятном для клиента толковании можно было бы расценить как необязательное для возврата товара пожелание наличия оригинальной упаковки, тогда как возврат возможен и в другой аналогичной упаковке. Однако существует опасность, что клиент воспримет это "пожалуйста" как обязательное требование и посчитает, что возврат товара невозможен при отсутствии или повреждении оригинальной упаковки. Поэтому при применяемом в коллективном процессе враждебном клиенту толковании суд должен исходить именно из наиболее неблагоприятного для клиента значения положения ОУЗС. При таком толковании спорное положение было обоснованно признано судом недействительным на основании номера первого абз. 2 § 307 ГГУ <1>: согласно существенным основам законодательного регулирования, реализация права на возврат товара не должна быть обусловлена какими-либо иными обстоятельствами, помимо указанных в законе. От клиента, которому принадлежит охраняемое законом о защите прав потребителей право на возврат товара, согласно немецкому законодательству, не может быть потребовано больше, чем возврат товара способом, который защищает товар от обычных опасностей транспортировки. Требование наличия оригинальной упаковки для этого не может быть необязательным.

--------------------------------

<1> OLG Hamm NJW-RR 2005, 1582.

Необходимо отметить, что принцип неблагоприятного для клиента толкования не должен использоваться для предоставления клиенту возможности намеренно выискивать ситуации, при которых положение ОУЗС должно быть признано недействительным <1>.

--------------------------------

<1> Schwab M. AGB-Recht Tipps und Taktik. Heidelberg, 2008. S. 111.

Например, в ОУЗС продавца мебели указано: "При просрочке оплаты еженедельно подлежит начислению неустойка в размере 0,25% от подлежащей уплате суммы". Это положение возможно истолковать буквально таким образом, что неустойка составляет 0,25% от всей суммы покупки даже в том случае, когда покупка была частично оплачена. При подобном толковании данное положение ОУЗС являлось бы недействительным, как не соответствующее существенным основам законодательного регулирования, на основании § 307 II Nr. 1 ГГУ: положение предоставляет право требования на общее возмещение убытков от просрочки уплаты. Если клиент уже произвел оплату, то такое право требования не имело бы никакого правового основания, поскольку отсутствовала бы соответствующая просрочка уплаты. Однако ФСГ, даже применяя неблагоприятное клиенту толкование, справедливо отказался от такого понимания спорного положения <1>: ни одному разумному торговцу не пришла бы в голову идея требовать возмещения убытков от просрочки уплаты в отношении уже оплаченной части стоимости. С учетом этого спорное положение даже при применении неблагоприятного для клиента толкования является действительным, поскольку его следует понимать так, что неустойка подлежит начислению только исходя из той суммы, которая является просроченной на данный момент.