Сохранение семейной тайны

Наконец, было бы логично ожидать, что родственное усыновление будет более открытым, чем «обычное» усыновление. Между тем, по данным Beth Brindo и других экспертов по вопросам усыновления, все происходит наоборот – по крайней мере, на это указывают данные проведенных ими исследований.7 Родственники очевидно более склонны скрывать от ребенка факт его усыновления, чем неродственные усыновители. Поскольку усыновление представляется им «внутренним семейным делом», они чаще замалчивают или искажают информацию, пытаясь тем самым «защитить» членов семьи от «постыдной» или «болезненной» правды.

Многие из тех, кто вырос в родственных усыновительных семьях, став взрослыми, с удивлением узнавали, что были усыновлены, и что их «настоящей» матерью является женщина, которую они привыкли называть «тетя Сюзан» или «тетя Джейн». Бывает также, что усыновители не скрывают сам факт усыновления, но категорически отказываются обсуждать эту тему. Многие неофициальные родственные усыновители не поддерживают или почти не поддерживают контактов с организациями взаимопомощи усыновителей и социальными работниками и не посещают учебных курсов, организованных органами защиты детства. Не зная, как себя вести в сложных ситуациях, и не имея поддержки, они порой идут по линии наименьшего сопротивления, стараясь избегать любых разговоров об усыновлении.

Дарлин выросла в семье тети и дяди. Она знала, что ее удочерили (хотя усыновление и не было оформлено официально), и время от времени встречалась со своей биологической матерью, которая приходилась сестрой воспитывавшему ее дяде. При этом, однако, она никогда не видела своего биологического отца и ничего о нем не знала. Всякий раз, когда она спрашивала об отце у усыновительницы или биологической матери, те говорили, что ей «лучше ничего о нем не знать». У девочки не было даже его фотографии. Рождение Дарлин (она родилась вне брака от мужчины, которого в семье матери считали человеком «низкого происхождения») рассматривалось чем-то вроде постыдного недоразумения, и любые разговоры на эту тему находились под строжайшим запретом. Дарлин оставалось только воображать самые ужасные вещи о своем отце – и о себе самой. Эти страшные фантазии преследовали ее на протяжении всего детского и подросткового возраста, а когда она выросла, у нее возникли серьезные проблемы с налаживанием и поддержанием постоянных отношений с мужчинами.

Date: 2016-05-25; view: 458; Нарушение авторских прав