Постоянно напоминайте ребенку, что он может любить несколько родителей одновременно

Учитывая, что в этом возрасте детей сильно занимают вопросы справедливости и преданности, они часто думают, что нелояльны по отношению к усыновителям, если сохраняют какие-либо чувства к своей биологической семье или даже просто задают о ней вопросы. Дети должны знать, что они вправе любить и биологических родителей, и усыновителей – более того, что от них этого ожидают. Они не обязаны выбирать, кого они любят «больше». Чтобы ребенку было легче принять этот парадокс, можно напомнить ему, что родители вправе любить несколько детей одновременно. Если в семье появляются новые дети, то для того, чтобы полюбить их, родителям вовсе необязательно переставать любить тех детей, которые у них были до этого. Точно так же дети могут любить несколько родителей. Им тоже необязательно переставать любить членов своей биологической семьи, когда они становятся частью семьи усыновителей.

Порой усыновители совершенно обоснованно умалчивают о наиболее тяжелых подробностях из прежней жизни ребенка, пока он слишком мал, чтобы «переварить» эту информацию. В то же время, когда ребенок становится подростком, усыновители просто обязаны рассказать ему всё – без этого он не сможет до конца понять свое прошлое. Учитывая, что подростки редко верят тому, что им говорят взрослые (особенно родители), усыновители должны рассказать всё до того, как он вступит в подростковый возраст. Если нужна дополнительная информация, усыновители должны обратиться к социальному работнику, который оформлял усыновление, или отвести ребенка в агентство по усыновлению, где он сможет получить все содержащиеся в его деле сведения (кроме тех, которые могут быть использованы для установления личностей его биологических родителей). При этом ребенка желательно взять с собой, чтобы он получил интересующую его информацию «из первых рук» и потом не мог обвинить усыновителей в том, что они что-то исказили или умолчали. У некоторых усыновителей возникает соблазн отложить разговор о прошлом ребенка до тех пор, пока он не вырастет и не станет взрослым человеком. К сожалению,

они на своем горьком опыте убеждаются (иногда слишком поздно),что ребенок должен знать свое прошлое, чтобы успешно решить одну из важнейших задач развития подросткового возраста – задачу формирования идентичности. Сделать это в информационном вакууме невозможно. О том, как рассказывать ребенку о наиболее тяжелых и неприятных моментах его прошлого, говорится в главе 7.

Ранний подростковый возраст от 12 до 15 лет

Особенности развития и влияние усыновления на выполнение задач развития

Перед ребенком раннего подросткового возраста стоят две важные задачи развития: формирование идентичности и отделение от семьи/индивидуация. Обе задачи крайне сложны, и в обоих случаях усыновленным детям приходится сталкиваться с особыми трудностями.

Процесс формирования идентичности начинается с того, что ребенок начинает пытаться понять свои корни, исследовать свое происхождение и экспериментировать с моделями личностной организации, отличными от тех, которые используют его родители.

Нас часто озадачивает или забавляет (в зависимости от того, как мы к этому относимся) стремление подростков выглядеть иначе, чем это диктуют общепринятые культурные стандарты – отпустить волосы, сбрить волосы, покрасить волосы в какой-нибудь несуразный цвет и поставить их торчком и т.д. Для того, чтобы быть не такими, как усыновители, усыновленный ребенок может попытаться стать похожим на своих биологических родителей или (если он мало о них знает) на сформировавшийся у него в голове воображаемый образ его биологических родителей. При этом он может (по крайней мере, внешне) отвергнуть ценности, обычаи, религию и внешность своих усыновителей и принять кодекс их поведения, которому, как ему

представляется, следовали члены его биологической семьи.

Все подростки борются (с большим или меньшим ожесточением) за свою независимость. Помните, что усыновленный подросток уже потерял, по крайней мере, одну семью. Его может просто пугать растущая в нем внутренняя тяга к индивидуализации, но страх перед грядущим расставанием с усыновительной семьей может парадоксальным образом трансформироваться в нем в неудержимое стремление агрессивно отстаивать свою независимость, гневно сокрушаться по поводу того, что его когда-то усыновили и говорить вещи вроде: «Ты ВООБЩЕ не можешь мной командовать! Ты мне НЕНАСТОЯЩАЯ МАТЬ!!!».

Усыновленный подросток продолжает переживать перенесенные им утраты, осознание которых пришло к нему на ранних этапах развития. Вторым этапом процесса переживания утраты является Гнев. Переходя к этому этапу, усыновленный подросток одновременно начинает отвергать идентичность своей усыновительной семьи и отказывается от ее поддержки. Чувство гнева вообще характерно для всех подростков, но в этом случае оно носит гипертрофированный характер. Многие усыновители по опыту знают, что чувство гнева в усыновленных детях начинает нарастать в возрасте 12 лет (у некоторых девочек даже раньше)

и достигает своего пика в возрасте 13–14 лет.