Глобальный город в осуществлении политики государства

Британский урбанист Питер Холл в книге «Мировые горо­да» выделил такие их роли: «центры национальной и междуна­родной политической власти, правительственные центры, центры национальной и международной торговли, центры сбора и транс­ляции информации посредством издательского дела и масс-медиа, центры искусства и культу­ры» [39, С. 57]. Изучение города с позиций синтеза политических, экономических и культурных факторов позволяет дать оценку его деятельности, влиянию на осуществление государственной политики. На основе рассмотренных выше проблем, уместно сделать вывод, что в этом отношении находят отражение универсализация и интернационализация. Таким образом, согласно Холлу, «динамичное, наднациональное функционирование мировых го­родов – выражение геополитического положения государств» [39, С. 66].

Это позволяет осмыслить конкретные аспекты деятельности города, которые определяют его место в современной мировой политике.

Американский учёный Джон Фридманн сфор­мулировал несколько иной теоретический подход для изучения глобальных городов. Он состоит в том, что города являются главными двигателями мировой системы, в том числе и политической, ее определяющими узлами. Во-вторых, Фридман предложил идею глобальной иерархии городов, в которой «Нью-Йорк, Лондон и Токио представляют собой мировые финансовые и политические центры, Майами, Лос-Ан­джелес, Франкфурт, Амстердам и Сингапур – мультинациональные центры, а Париж, Цюрих, Мадрид, Мехико-Сити, Сан-Паулу, Сеул и Сидней – важные национальные центры» [38, с. 81].

То есть, смысл в том, что горо­да или городские регионы, а не государства составляют важнейшие географические и геополитические единицы. Идеи Фридмана обрели продолжение в трудах Энтони Кинга, британского географа, который написал книгу «Глобальные города: постимпериализм и интернационализация Лондона».

Подобные подходы к исследованию города зачастую критиковались, в частности Д. Харви в своей работе «Пространства глобального капитализма: на пути к теории неравномерного географического развития» утверждает, что «какое-либо отдельное место и город больше не имеют значения» [40, с. 34]. В 1980-е годы широко стал известен образ «глобальной деревни» (М. Маклюэн), в которой обитате­ли земного шара живут благодаря силе масс-медиа. Также, аналогично «концу истории», о котором писал Фрэнсис Фукуяма, французский философ Поль Вирильо рассуждал о «конце географии»: теперь расстояния имеют меньшее значение, нежели в прошлом, а идею геофизической, геополитической границы становится все сложнее отстаивать.

Напротив, с точки зрения С. Сассен, «в условиях глобализации потоки людей и капитала важны для интенсивной урбанизации, а место, в свою очередь, как раз имеет центральный характер, где и укореняются сочетания политических и эко­номических возможностей» [27]. Глобальный город чрезвычайно важен для проведения рациональной, последовательной политики государства, которая определяет его главенствующее положение на мировой арене.

Глобальные города возникли в 1970-е годы, когда сильно расширилась мировая финансовая система, а капитал стал перемещаться между рынками. В городах это отразилось в создании зданий, в которых размещались «командные пунк­ты», в усилении социальной поляризации, в зависи­мости от труда иммигрантов, в разработке оптимального политического курса, который бы определил государство как конкурентоспособного актора рыночных отношений [45, С. 39]. Второй виток усиления «глобаль­ности» городов приходится на начало 1990-х с последующим повсеместным нарастанием популярности неолиберализма, отзвуки чего проявились и в развитых, и в развивающихся странах. «Мировая торговля ускорилась, количество глобальных городов стало увеличиваться, следовательно появилось больше пространства как для политической, так и для экономической деятельности» [45, С. 47].

По мере того как государства, в которых располагаются гло­бальные города, наращивают свою политическую и экономическую мощь, умножаются новые формы неравномерности раз­вития – в глобальном, национальном и региональных масш­табах. Приведём карту по этапам развития глобальных городов – 1970 (рис.2.2), 1990 (рис. 2.3.), 2014 – настоящее время (рис.2.4.), которая подтвердит данный тезис.

Таким образом, мы ясно можем видеть, что утверждения Харви и Вирильо несостоятельны, в мире уже 28 городов с населением более 10 млн. чел., они расположены повсеместно, на каждом материке, образуя сеть политических и экономических контактов, каждый город представляет собой обособленную территорию с уникальным уровнем развития. В дальнейшем эта сеть увеличится благодаря новым городам, которые преодолеют барьер в 10 млн. человек, а также разовьют и укрепят личные политические и экономические позиции на глобальном уровне.

рисунок 2.2.

Рисунок 2.3.

Рисунок 2.4.

В данном разделе мы определили, что глобальный город важен для проведения рациональной, последовательной политики государства, которая определяет его главенствующее положение на мировой арене. По мере того как государства, в которых располагаются глобальные города, наращивают свою политическую и экономическую мощь, умножаются новые формы неравномерности развития – в глобальном, национальном и региональных масштабах. Связующим звеном между сферами несоответствия, в том числе и на наднациональном уровне выступает дипломатия городов. Ведь роль городов, как членов международного сообщества, неуклонно растет в процессе укрепления демократии, нормы права и прав человека. Активное развитие дипломатии городов подчеркивает чрезвычайно важный характер действий местных властей в процессе укрепления международного единства, мира и гражданского общества.