The Oxford Dictionary of Quotations, p. 20

Лавка старьевщика с залежалым сердечным товаром

жен нести ответственность за свою индивидуацию. Индивидуа-ция - это не только внутренний природный импульс, побуждаю­щий человека выполнить свое предназначение. Индивидуация к тому же становится нравственным императивом сознания к еди­нению с различными природными таинствами через особенности отдельной личности.

Вся природа, без исключения: от мошки до жирафа, от мол­люсков до млекопитающих - зависит от индивидуального разви­тия. Этого требует таинство, и мы должны взять на себя ответ­ственность за то, чтобы в нашей жизни был смысл (независимо от наличия или отсутствия метафизических гарантий). Нам нужно спросить себя, как это сделал Юнг, есть ли у нас связь с чем-то вневременным и бесконечным или нет⁴⁰. Независимо от ответа, мы уже взяли на себя ответственность за формирование смысла своей жизни. Мы приговорены к свободе, хотя малейшего дунове­ния экзистенциального страха для многих людей оказывается вполне достаточно, чтобы столкнуть их назад, на те или иные без­опасные идеологические небеса.

Фауст Гете сделал отважный шаг в пустоту, лишенную богов.

«Я сын земли. Отрады и кручины Испытываю я на ней единой. В тот горький час, когда ее покину, Мне все равно, хоть не расти трава», -

говорит он Мефистофелю, который пытается ввести его в иску­шение, намекая на бессмертие⁴¹. Фауст ставит на кон свою душу. По существу, он держит пари с Мефистофелем, утверждая: глу­бина страданий человеческой души так велика, что ни чудесно­го путешествия, ни дворца, полного наслаждений, ни иссушаю­щих соблазнов тела не хватит, чтобы заполнить ее целиком.

И если я предамся лени или сну Или себя дурачить страсти дам, -Пускай тогда в разгаре наслаждений Мне смерть придет!⁴²

ибо