Разумно ли? Нам не следует привлекать к себе внимание, помните?

А мне плевать!

- Допустим, но будет ли это к лучшему, если вы вмешаетесь? Неужели вы никогда не слышали о великом законе Мирового Равновесия? О нем написано столько толстых книг. Силы Света и Тьмы должны избегать прямого вмешательства в дела смертных, которые живут между тем и другим. В противном случае, их действия, даже совершенные с самыми благими намерениями, могут привести к прямо противоположному результату. Мой вам совет: оставьте людям самим разбираться со своими проблемами. Это самое лучшее, что вы можете сделать. Как бы вы ни старались, все зло никогда не искорените…

И тебя это радует! – Филия уже завелась, - Что ж, может быть, в этом ты прав, но зато у меня есть шанс остановить совершенно конкретное зло. Здесь и сейчас! Возможно, тебе все равно, но для меня этого достаточно! Или ты хочешь мне помешать?

Нет, - Кселлос с нарочитым смирением развел руками, - Можешь поиграть в поборницу справедливости, если так хочется. Но я пальцем не пошевелю, чтобы помочь, о чем заранее предупреждаю. Решила влезть в чужие дела, так и разбирайся с последствиями сами, каковы бы те ни были! А я полюбуюсь со стороны.

Ха! Можно подумать, ты когда-нибудь вел себя иначе! – драконица презрительно фыркнула ему в лицо, - И уж без ТВОЕЙ помощи я как-нибудь обойдусь! О равновесии ты заботишься, как же! Скажи уж прямо – тебе просто нравится смотреть со своей колокольни, как другие суетятся у тебя под ногами!

Да, это тоже правда, - и Кселлос отступил. Не исчез на месте, как обычно, а просто удалился.

Филия проводила его возмущенным взглядом.

Нет, чем дальше, тем больше я верю, что он не хочет гибели этого мира. Зачем, ему же и так хорошо! Что бы он ни говорил, а для него жизнь тоже по-своему прекрасна! Устроить гадость и с безопасного расстояния полюбоваться результатами! Это развлечение ему никогда не надоест! Но сегодня я лишу тебя такого удовольствия, Кселлос».

* * *

Вблизи священнослужитель, проводивший судилище, оказался еще непригляднее, чем издали. Долговязый и худой, как скелет, с неопрятной грязно-седой бородой и бледной кожей, покрытой крупными темными пятнами, он вдобавок явно не злоупотреблял мытьем. На нем была темно-коричневая хламида, на шее поблескивала цепь с медным символом какого-то божества, какого – Филия не узнала. Голос старика вполне соответствовал внешности – скрипучий и пронзительный, как стоны засохшего дерева, терзаемого ураганом. Он вещал, потрясая сухим кулаком, и толпа внимала, отвечая охами и одобрительным ворчанием. Но тут на сцене появилось еще одно действующее лицо.

Люди невольно расступились в сторону, когда Филия решительным шагом прошла к помосту со столбом. Это было неудивительно: высокая стройная девушка в белом облачении жрицы, с распущенными ярко-золотистыми волосами выглядела очень эффектно. Священник при ее приближении недоуменно крякнул и замолчал, буравя неожиданную соперницу подозрительным взглядом.