Отступление: Об интеллигентности

М.Е. Литвак.

Похождения вечного принца.

Научный роман или пособие по сценарному перепрограммированию.

Издание четвертое.

Кто не становится самим собой, тот предает Бога.

Из Лейбница (свободный перевод)

Дорогие мои постоянные читатели! Полагаю, что выход этой книги привлечет к моим работам не только ваше вни­мание, но и вызовет интерес у новых читателей. Их я хочу сразу предупредить, как в свое время предупреждал вас.

Довольные собою и недовольные обстоятельствами! Не покупайте этой книги! Здесь нет рекомендаций, как изменить обстоятельства, зато есть сведения о том, как изменить себя, Поэтому это книга для тех, кто недоволен собою или отдельными чертами своей личности.

Я затрудняюсь определить жанр этой книги. Больше все­го к ней подходит, с моей точки зрения, термин «научный роман». Роман, потому что такого человека, как Вечный Принц, не было. Научный, потому что соответствует науч­ным принципам и верно отражает определенные научные взгляды. Я уже слышу возгласы возмущения со стороны как ученых, так и писателей.

Ученые справедливо обвинят меня в том, что поскольку такого человека на самом деле не было, значит, здесь нет научной достоверности. Да, это моя фантазия, созданный мною некий собирательный образ. Тем не менее, каждый факт, который здесь описан, был в действительности, но не с одним человеком, а разными людьми и в разных местах. И в этом отношении он научно достоверен. Кроме того, в конце книги помещены глоссарий и список литературы, ха­рактерные для научных и учебных изданий.

Писатели обвинят меня в том, что здесь нет интриги, не проработана сюжетная линия, слишком много научных комментариев. Нет погонь, драк, стрельбы, интриг и трагедийных положений, характерных для многих романов. Никто Вечного Принца не убивал, не попадал он в какие-то экстремальные ситуации, хотя временами казалось, что ему делают зло умышленно. Жизнь Вечного Принца про­текала внешне спокойно. Нет, конечно, в его жизни были определенные события, порой радостные, иногда печаль­ные, и хотя сам он чувствовал себя довольно долгое время несчастным человеком, в принципе ничего трагедийного не происходило.

Еще раз хочу повторить, что Вечный Принц — образ собирательный и его окружение тоже. Если же кто-то в описаниях узнает себя или кого-то из своих знакомых, то это лишь, подчеркиваю, случайное совпадение, это значит, что я отразил действительность верно, и, следовательно, книга может не только развлечь, но и принести определенную пользу. Именно поэтому она имеет право на существование и именно в таком виде. Научный роман? Да! Учебное по­собие? Несомненно!

В ранее изданной мною книге «Если хочешь быть счастливым» я описал тип психологического вампира, которо­го назвал Вечным Принцем. Уже тогда у меня была большая коллекция подобных личностей. К сожалению, она все время увеличивается.

Кто такой Вечный Принц? Это человек, который «все время подает надежды» В школе он учится суперотлично, и все ему предрекают большое будущее, хотя специалисту по сценарному перепрограммированию ясно, что его ждет трагическая судьба. И при этом никто из его окружения — ни родители, ни учителя, ни врачи, и не подумают даже, что он уже нуждается в психологической коррекции. Да и он сам, хотя и внутренне недоволен своей жизнью, не предчув­ствует беды. Наоборот, он надеется, он верит, что в будущем получит хорошую компенсацию за свои страдания, и продолжает учиться отлично по всем предметам. Довольно часто ему удается без внешних приключений окончить инсти­тут, но когда начинается трудовая деятельность, постепенно проявляется его психологическая несостоятельность. Иногда ему даже удается подняться на одну - две ступеньки по служебной лестнице. Затем его движение безнадежно затормаживается и ему приходится, к своему несчастью, наблю­дать, как его обходят менее интеллектуальные, но более бойкие товарищи по классу или студенческой группе, ко­торые когда-то с его помощью с большим трудом осваива­ли азы школьной науки и были объектами разбирательств на педагогических советах, классных собраниях, в декана­тах и ректоратах. Он часто не осознает своих способностей, ему трудно объяснить некоторые вещи, которые для него как бы сами собой разумеющиеся. Окружающие его счита­ют как минимум странным, как максимум — полным иди­отом, который кроме учебы ничего не понимает. Он чув­ствует себя одиноким, не уверенным в себе человеком, тихоней. Его считают высокомерным. Он тянется к обще­нию, хочет помочь людям, а его считают эгоистом.

Дело в том, что социальные условия в обществе нас как бы усредняют, подгоняют под какой-то образец, выше которого высунуться нельзя. Мы живем как бы под столом. Низкорослым по своей природе, например помидорам, под столом хорошо. Высокорослым, например березам или кипарисам, так плохо. Рост все равно продолжается. Вот эти высокорослые становятся или горбатыми, или закручива­ются вокруг самих себя. Им плохо, с ними плохо. Так слу­чилось и с Вечным Принцем.

Вся его личная трагедия заключается в том, что он не достигает тех высот своего духовного и профессионального развития, которых мог бы достичь, если бы обстоятельства складывались для него более благоприятно. Трагедия его заключается еще и в том, что окружение, даже самое близ­кое и хорошо к нему относящееся, не может до конца по­нять, что же еще ему нужно. Точно так же люди с ростом 180 см, довольные своим ростом, не могут понять двухмет­ровых гигантов, которые чувствуют себя несчастными из-за того, что не выросли на 2,5 м. Точно так же не сможет понять претензий березы или кипариса помидор, который вместе с ними растет под столом, или смирившиеся со сво­ей участью березы и кипарисы. В общем, Вечный Принц не становится самим собой. А ведь если ты можешь таким стать, то ты и должен таким стать, иначе тебе будет плохо.

Однако личная трагедия Принца становится не только его трагедией, но и общества, поскольку гибнет цвет общества, увядают его таланты. Ведь, в конечном итоге, все, что вокруг нас, что в нас и что на нас, — это, то, что сделано гениями и талантами. Без них мы бы продолжали жить в пещерах.

Я очень хотел бы, чтобы эту книгу прочли родители. Для этого я временами вставляю в повествование свои соображения по воспитанию, а точнее, по выращиванию соб­ственных детей. Тогда родители не будут требовать, чтобы их чадо было отличником по всем предметам, и заставлять его делать то, что ему не нравится. Ведь чем раньше ребе­нок начнет заниматься своимделом, тем будет лучше и для него, и для общества. Если же случится у него одна - две чет­верки и даже тройка по не интересующему его предмету, большой беды, право, не будет, Кстати, это не значит, что он небудет круглым отличником, Возможно, он и станет таковым. Но это будет просто побочным продуктом правильноорганизованной учебы. Только требовать этого от него нельзя. В книге я поясню, почему нельзя требовать от ребенка, чтобы он был круглым отличником.

Я очень хотел бы, чтобы эту книгу прочли учителя сред­ней школы и преподаватели высших учебных заведений. Может быть, они тогда перестанут заниматься двоечника­ми. Поэтому я в разных местах высказываю свои соображе­ния по ведению педагогического процесса. Считаю, что я имею на это право, так как имею опыт преподавания в сред­ней школе со школьниками, в вузах со студентами и на факультетах повышения квалификации с врачами и психо­логами, на краткосрочных курсах с руководителями и ад­министраторами разного уровня.

Коллеги! Если вы за всю вашу многолетнюю педагоги­ческую практику воспитаете только одного гения, ваш труд будет оценен гораздо выше, чем выпуск из школы с аттес­татами и из вуза с дипломами тысяч тупиц и серых лично­стей. Ведь, как говорил великий психолог А. Маслоу, высо­та горной гряды определяется по наивысшей вершине. И если человек хотя бы один раз в жизни прыгнул в высоту на 2,5 м, его можно извинить, если затем он брал средние высоты. Когда я преподавал психиатрию в институте, я ни­когда не ставил двоек студенту Я знал, что на пятом курсе его все равно не отчислят, а беседовать два раза с дураком удовольствие ниже среднего.

Я очень хотел, чтобы эту книгу прочли и использовали сами Вечные Принцы. Вы быстро поймете (ведь вы же ум­ненькие!) значение психологической подготовки. Она по­может вам самореализоваться, добиться не только внутрен­него успеха, но и внешнего признания еще при вашей жизни. Сэкономит вам изрядную долю средств, ибо не нуж но будет тратить деньги на психологов и психотерапевтов. И если даже вам уже много лет, дерзайте! Только став Ко­ролем, вы почувствуете себя хорошо морально и крепко фи­зически! Только Королем! На меньшее не соглашайтесь. Но и на большее (стать Богом!) не претендуйте, как это дела­ют невротические личности.

Хочу сразу пояснить, что означает стать Королем. Каж­дый из нас создан в одном экземпляре, и свою уникаль­ность можно доказать, став профессионалом экстра-клас­са со своим собственным профессиональным почерком. Это значит научиться делать свое дело так, как его никто не делает. Обратите внимание на предыдущую фразу. Я не написал хорошо делать. Это уже оценка! Все равно всем не понравитесь. Тот, кто хочет всем понравиться, имеет жела­ние стать Богом. А вот себе нравиться необходимо. Ведь от себя никуда не уйдешь. А понравитесь себе вы только тог­да, когда станете Королем. Нет, гораздо раньше. Уже тог­да, когда начнете подниматься или строить свою вершину, начнете духовно и профессионально расти. Ведь, как гово­рил Лоуэн, «счастье — это осознание личностного роста». Ихотя у вас будет всего один подданный — вы сами, — у вас не будет ощущения зря проживаемой и прожитой жизни.

Вечные Принцы! Не обижайтесь, что я называю вас пси­хологическими вампирами. Вампиры вы и есть. Вкладыва­ют в вас много, а должной отдачи часто не получают. Вы жа­луетесь, а то и ноете часто, высасывая психологические соки из тех, кто вас любит. Вот и станьте, в конце концов, королями.

И, конечно, я хотел бы, чтобы ее прочли начинающие психотерапевты и психологи, желающие заняться психокоррекционной работой. Объясню, почему я делаю расчет именно на начинающих, а не на вас, опытных и активно ра­ботающих психологов и психотерапевтов. Зачем вам отка­зываться от тех методов, которые приносят вам успех. Од­нако если моя книга заинтересует и вас, то я, естественно, буду очень рад.

Довольно значительные теоретические отступления по поводу тех или иных ситуаций, надеюсь, превратят этот ро­ман в своеобразное учебное пособие по психотерапии и практической психологии. И тогда я тоже почувствую себя Королем, ибо учебных пособий в такой форме еще никто не писал. Если же книга вам понравится, да еще и приго­дится в практической работе, я буду безумно счастлив. Уве­рен, что в этом случае книга станет для вас практическим руководством по сценарному перепрограммированию.

Несколько слов об этом методе. Он является модифика­цией сценарного анализа Э.Берна, и подробно его теория и практика изложены в моей книге «Если хочешь быть сча­стливым». В основе метода лежит положение Э.Берна, в со­ответствии с котором в процессе воспитания под влиянием родителей или лиц, их заменяющих, вкупе с социальными условиями, у каждого человека формируется свой сценарий. Этот сценарий тянет человека к его судьбе независимо от того, считает ли он это свободным выбором или отчаянно этому сопротивляется. И пока этот сценарий не изменит­ся, то с человеком будет происходить то, что происходит, то, что заложено в сценарии, только каждый раз ситуация бу­дет становиться все тяжелее и тяжелее.

Например, если у женщины в сценарий заложено то, что она выйдет замуж за алкоголика, то чтобы она ни делала, куда бы ни попадала, она каждый раз свяжется с мужчиной-алкоголиком, только каждый раз с худшими качествами. Если человека предают те, которых он облагодетельствовал, то каждый следующий будет делать ему все более выражен­ные подлости. Даже от клички своей он уйти не может. Зная сценарий человека, можно с большой долей вероятности предсказать его судьбу. И только выйдя из сценария, он сможет стать таким, каким его создала Мать-природа, стать самим собой, проявить свои лучшие качества. Конец сце­нария всегда печален. Есть три исхода — болезнь, тюрьма, могила. К нам, врачам и психологам, люди приходят с при­знаками болезни, а мы должны попытаться вывести наших подопечных из этого сценария. Тогда и болезнь пройдет, и человек сможет раскрыть лучшие свои качества на радость себе и близким, на пользу всему обществу.

Я стараюсь в книге воссоздать атмосферу сеанса группо­вой психотерапии. Обычно он проходит следующим обра­зом, В группе из 10—15 человек (можно эту работу проводить один на один, но это менее эффективно и экономически нецелесообразно) один из участников тренинга читает свою биографию, написанную по заранее подготовленным инст­рукциям. Психотерапевт, когда замечает какой-то интерес ный момент, останавливает и дает свой комментарий (они приведены в книге) и просит высказать группу свои пред­положения о том, какова будет судьба данного человека, что от него можно ждать на производстве и в любовных отно­шениях, как он будет вести себя в незнакомом обществе и пр. Через какое-то время наши подопечные начинают луч­ше разбираться в себе и других людях, и могут не только с честью выходить из конфликта, но и предотвращать его. Более того, они становятся более проницательными, и на­чинают понимать человека не тогда, когда уже вместе с ним съел пуд соли, а тогда, когда он сказал первые три-четыре фразы. Еще А. Адлер говорил, что каждый момент жизни указывает, откуда индивид пришел и куда он пойдет даль­ше.

Я хотел бы, чтобы эту книгу прочли руководители. Веч­ного Принца легко задавить, он скукожится и будет пред­ставлять собой жалкое зрелище, он может стать объектом насмешек для окружающих, козлом отпущения или маль­чиком для битья. Приблизьте его к себе, дайте ему возмож­ности для свободного развития. Ни в деловом отношении, ни в личностном плане вы не прогадаете. Вы приобретете ценного сотрудника и преданного друга. Кроме того, рас­спросив человека о его первых годах жизни, затратив на это всего 10—15 минут, вы сможете определить, что от него можно ждать. Это сэкономит вам средства, потому что мож­но будет не приглашать психологов, сбережет вам нервы, если вы сразу поймете, что перед вами склочник или же подлый человек.

Книга состоит из четырех частей и 11 глав.

В первой части, состоящей из 5 глав, показано, как по­степенно Вечный Принц «превращается в лягушку», хотя ему самому кажется, что он все время растет.

Во второй части, состоящей из 2 глав (6-я и 7-я), опи­сывается его лягушачья жизнь. В 6 главе описана жизнь в болоте, в 7 — жизнь на кочке, но все-таки в лягушачьей коже.

В третьей части, состоящей из 2 глав, описано восхож­дение на трон. В 8-й главе описывается сбрасывание лягу­шачьей кожи, а в 9-й — приобретение регалий.

В четвертой части, в которой тоже 2 главы, описаны пе­риод счастливого правления (10-я глава) и попытка овла­деть миром (11-я глава).

По ходу изложения в многочисленных комментариях ос­вещаются основные проблемы современной психотерапии и клинической психологии с точки зрения автора, подни­маются различные философские и морально-этические проблемы.

Несколько слов об эпиграфе. Как я понял пространные рассуждения Лейбница, если человек не достигает того уровня развития, на которое его запрограммировала приро­да, то он обязательно будет наказан. В физическом плане он станет горбатым, в духовном — тоже. Этим горбом он будет задевать других. И его тоже будут задевать.

Этот эпиграф поможет мне разъяснить, что я понима­нию под словом «Король». (Королева) Король это не дол­жность, не звание, не социальный статус, а состояние души. Король — это тот человек, которому удалось стать самим собой в процессе становления, да к тому же еще и принес­ти пользу обществу. Внешне Король — это профессионал экстра-класса, имеющий свои собственные методы работы, свой стиль. Его нельзя заменить другим. Мы встречаем та­ких Королей среди поваров, портных, артистов, врачей, юристов. И вообще в любой специальности есть свои Ко­роли.

Стать Королем — это единственный способ не только чувствовать себя счастливым человеком, но и быть им.

Благодарности

Обычно благодарят тех, кто способствует твоему продви­жению по этой жизни. Но это конкретные люди, которых я чуть позже назову поименно. Но мало кто благодарит об­стоятельства, которые «тормозят» твое движение вверх, которые на первый взгляд приносят тебе вред. Вот я сейчас хочу и восполнить этот пробел. Конечно, в этих обстоятель­ствах есть и конкретные люди. Но они были просто испол­нителями, палачами. Стоят ли они упоминания? Конечно, нет. Но на поверку именно тормоза и препятствия и люди, с ними связанные внесли гораздо больший вклад в твое развитие. Я хочу, как Елена Рерих, не просто поблагодарить, а благословить всех преследовавших меня, ибо они, сами того не осознавая, гнали меня к светлому будущему. Все, о ком я говорю, имели отношение к написанию этой книги, хотя многие и не подозревают об этом.

А судьбу я благодарю, за то, что она лишила меня золо­той медали в школе, не пустила в аспирантуру, не дала стать хирургом, проваливала или тормозила защиту моих диссер­таций, не пустила на административные должности и дела­ла мне прочие, как мне тогда казалось, гадости.

Но были друзья, которые помогли мне выстоять. Преж­де всего я хочу поблагодарить тех, кто уже в лучшем мире. Это главный врач Дворца здоровья Утевский Борис Льво­вич, мой научный руководитель профессор Петраков Борис Дмитриевич и мой друг, учитель и соратник доцент Кутявин Юрий Алексеевич. Из ныне здравствующих это моя жена, соратник и подруга Литвак Зинаида Семеновна, ко­торая всегда поддерживала меня, когда я шатался под уда­рами судьбы, и поднимала, когда я падал. Это мои дети Игорь и Борис, которые вселяли в меня уверенность, что они доделают то, что я не успею. Особая моя благодарность доценту Силецкому Олегу Яковлевичу за постоянную науч­ную и моральную поддержку все моих опытов. Признателен я также всем сотрудникам клинки и кафедры психиатрии, где я проработал почти сорок лет. Их теплое отношение со­гревало меня в трудные минуты, а помощь способствовала выполнению моих планов.

И, наконец, я хочу поблагодарить вас, мои дорогие чи­татели, бывшие пациенты и подопечные, ибо только ваши успехи, ваши письма и ваши отчеты укрепляют во мне уве­ренность, что я делаю нужное дело, и позволяют мне спо­койно продолжать его.

Введение.

Первый Вечный Принц пришел ко мне на прием в 1979 году. Это был мой коллега, врач-психиатр с солидным опытом лечебной работы, вторым оказался молодой человек, математик, затем был архитектор, потом спортсмен, далее литературовед и т. п. Некоторые из них уже были описаны и моих предыдущих книгах. Были, естественно, и Вечные Принцессы. Образ, который я опишу в этой книге, в неко­тором роде собирательный, и поэтому не следует искать среди моего реального окружения. Кстати, реальным прототипом для описания комплекса «Евгений Онегин» была очаровательная 25-летняя женщина трагической судьбы.

Если в Вечном Принце узнает себя кто-то из моих чи­тателей, я буду очень доволен. А если он захочет стать Ко­ролем, я буду рад с ним встретиться и помочь ему. Резуль­тативность у нас высокая — 85,7 %.

Хочу сразу сказать, чем дело кончилось. Мой подопечный Вечный Принц стал-таки Королем. Только хлопот у него не убавилось. Но это были уже совсем другие хлопоты.

Итак, в конце 1978 или начале 1979 года на прием ко мне пришел мой коллега, врач с семнадцатилетним стажем, приятной наружности. Его можно даже было назвать кра­савцем, если бы не постоянно подавленное выражение лица, несколько согбенная полноватая фигура и полное погружение в свое состояние. Предъявил он массу жалоб и принес с собой массивную историю болезни, которая пред­ставляла собой довольно пухлый томик. Кроме гипертони­ческой болезни, которая считалась основным заболевани­ем, еще были сведения о частых инфекциях. В молодости он страдал хроническим тонзиллитом и ему были удалены миндалины. Несколько лет у него был мучительный ка­шель — ему ставился диагноз хронического бронхита. У него быстро садился голос, а потому он не мог долго гово­рить (хронический ларингит). Кроме того, были сведения о том, что он перенес экссудативную эритему (заболевание кожи, связанное с аллергией, сопровождающееся мучитель­ным зудом), у него были выраженные аллергические реак­ции, во время одной из которых он чуть не погиб. В студенческие годы он страдал субфебрилитетом и обследовался несколько раз в стационаре. Был период, когда он в тече­ние двух лет шесть раз лежал в больницах. В профессио­нальных кругах он слыл нытиком, которого незаслуженно обошли. Я сам раньше старался с ним не контактировать, ибо надоедало слушать его непрерывные стенания, да еще тогда, когда самому тошно. Как специалист он был, безус­ловно, квалифицированным, даже имел высшую катего­рию, да и работал в престижном учреждении. Честно гово­ря, непонятно было, почему он все время ныл. Я слышал, что у него что-то не получилось с кандидатской диссерта­цией. То ли ему ставил в палки в колеса его научный руководитель, то ли веяния изменились. Сам он считал, что ходу ему не дают из-за его не совсем популярной в нашей действительности национальности (еврей). И хотя представи­тели еврейской национальности его возраста, а порой и моложе, находились на должностях самого высокого ранга даже в застойные времена и даже в годы разгула антисеми­тизма, его это не убеждало. Времени выслушивать его у меня не было, да и жил он в другом городе, и я попросил написать его свою автобиографию. Так стал зарождаться метод сценарного перепрограммирования. Теперь я пред­лагаю это делать всем своим пациентам и подопечным. Предлагаю я это сделать и вам, мой дорогой читатель, если вы еще не считаете себя Королем, но всерьез взялись делать из себя Короля. Как писать свою биографию?

Сядьте за стол, положите перед собой чистые листы бума­ги, возьмите ручку и начинайте писать все, что вспомните из раннего детства. Первое, что придет в голову. Не старайтесь придерживаться какого-либо плана, хронологического поряд­ка. Не следует пытаться выразить ваши мысли красиво. В общем, как выйдет. Если вы описываете свою жизнь в бо­лее позднем возрасте, а вдруг пришли в голову воспомина­ния из раннего возраста, перебивайте сразу же то, что вы пишите, и начинайте описывать то, что пришло только что в голову. «Да, вспомнил, когда мне было семь лет, я...» А потом вернитесь к ранее прерванному сюжету. Если в это время всплывет какая-то совсем, казалось бы, посторонняя, не относящаяся к биографии мысль, запишите и ее. Конеч­но, лучше обратиться за помощью к профессионалу, но могут помочь и книги, написанные мною ранее. Однако метод сценарного перепрограммирования широкого при­знания еще не получил и специалистов по нему крайне мало, скажу более, у него больше противников, чем сторон­ников. К моей радости, количество приверженцев сценар­ного перепрограммирования довольно быстро увеличива­ется, но, увы, не среди деятелей науки и врачей, а среди тех, кто сам с успехом прошел его. А еще больше равнодушных к этому методу. Тем не менее, я думаю, что вы справитесь сами, без помощи специалистов, мой дорогой читатель.

Еще несколько указаний. Пишите именно на листах, а не в тетради, и обязательно только на одной стороне, оставляя большие поля. Между строчками тоже следует оставлять большой интервал. Если какое-либо слово вы зачеркиваете, то зачеркивайте так, чтобы его можно было прочитать. Если вы собираетесь пойти на консультацию к специалисту и не хотите все ему показывать, то все равно пишите так, как будто вы пишете для себя. То, что вы не решитесь ему по­казать, изымите из ваших записей. Вот почему писать сле­дует на одной стороне. Кроме того, занятия по сценарному перепрограммированию обычно проходят в группе. А в группе тем более не все хочется зачитывать. Тогда то, что не сказали в группе, скажете врачу в индивидуальной бе­седе.

Если ничего не идет в голову, то все-таки в голову идет это НИЧЕГО. Так и запишите, как написал мой Вечный Принц, когда у него возникли трудности с оформлением кандидатской диссертации. Я ему посоветовал писать все то, что приходит в голову. Шлепай все, потом разберешь­ся. Не сам, так научный руководитель. И вот, что у него получилось: «Передо мной чистый лист бумаги. Когда его не было, в голову шли разные мысли, а теперь не идет ни­чего!» А ведь неплохая фраза, которая очень точно отража­ет состояние души, находящейся в растерянности, души человека, которому трудно излагать свои мысли. Потом появились еще некоторые, казалось бы, бессмысленные фразы. Затем выводы диссертации, затем третья глава. Так постепенно все и связалось. НИЧЕГО — это уже ЧТО-ТО.

Если при этом возникнет какая-то эмоция, то опишите эти чувства. «Вспомнил(а) этот эпизод, и на глаза стали на­ворачиваться слезы...».

К сожалению, мой Вечный принц, став «Королем», уехал на работу за рубеж, но, к счастью, разрешил мне опубли­ковать его историю, с условием, чтобы были изменены име­на и фамилии. Придумывать новые имена я не умею, и я решил всем дать клички.

Но, однако, приступим к чтению биографии нашего ге­роя — Вечного Принца, написанной им самим. Иногда мы будем прерывать его более чем подробное повествование своими ремарками и комментариями, что позволит тебе, дорогой читатель, использовать книгу при решении неко­торых своих жизненных задач.

Часть I

ПРЕВРАЩЕНИЕ

В ЛЯГУШКУ

Глава первая

РОДОСЛОВНАЯ И РАННЕЕ ДЕТСТВО (ДО 7 ЛЕТ)

Родословная

Родился я в городе Т., крупном университетском городе Советского Союза, расположенном на берегу большой реки.

Отец мой происходил из очень бедной многодетной се­мьи (всего 18 детей). Его старший брат был убит на фронте в кампанию 1905 года, когда он еще не успел родиться. У его матери, моей бабушки, было 18 детей, из них шесть дво­ен и всего две девочки. Мой отец родился предпоследним, в 1912 году. Его родители были убиты немцами, когда им было лет по 80. Каких-либо хронических болезней у них не было, и были они очень бодрыми. Со слов матери, в основ­ном вынянчили меня они. Если бы их не убили, были бы они долгожителями. До революции дед был мелким священнослужителем при синагоге и едва сводил концы с кон­цами, и после революции семья бедствовала. Со слов отца, в конце гражданской войны, когда свирепствовал тиф, он мальчишкой торговал холодной водой и обеспечивал семью. Из 18 детей, в конце концов, осталось к началу Великой Отечественной войны только 6. Трое погибли уже в ВОВ. Учился мой отец в детстве всего года два-три и едва умел читать и писать. В борьбе за выживание перепробовал много профессий: был кондитером, слесарем, шахтером, грузчиком. Сложения он был не очень видного, но мыш­цы, особенно бицепсы, у него были очень красивыми. Я так и не смог завести себе такие же. Вся семья жила в неболь­шом городке Одесской области. Молодость моего отца про­шла в Одессе. Семья в X переехала в годы индустриализа­ции. Один из его братьев стал директором довольно крупного завода в Т. и перетащил туда остатки некогда боль­шой семьи. Туда же уехал и мой отец.

С матерью моей он познакомился в Одессе, но затем пе­реехал в Т. к своим родителям, устроился слесарем-сборщи­ком на завод «Тмаш» и вскоре женился на моей матери, пе­ревезя ее в Ростов. Когда его хотели призвать в армию, он устроился на рабфак (рабочий факультет). Тогда было такое веяние, согласно которому необходима своя рабочая интел­лигенция. В институты детей потомственных интеллиген­тов не принимали. Мой отец был рабочий, из рабочих и едва грамотный. Таких вот работяг и отправляли на рабфа­ки, где кое-как доводили до того, что они могли поступать в институт. Но и в институте мой отец продолжал посещать группы для малограмотных. Пытался сразу поступить на 3-й, предпоследний курс, с треском провалился и был принят на второй. Помню, рассказывая об этом, он жалел, что не подал на четвертый (последний). Его тогда бы приняли на третий, и он сэкономил бы один год. В то же время он ра­довался, что не подал на первый. (Вот это и есть нормаль­ная реакция на ситуацию. Как можно быстрее увидеть в ней положительные моменты. — М.Л.) Так что, когда я родил­ся, мой отец был уже студентом. Когда началась Отече­ственная война, он только закончил 4-й курс. На канику­лы их не пустили. Они проучились еще месяца четыре, и он в должности полкового врача попал на фронт. Диплом он получил после окончания войны. Государственных экзаме­нов не сдавал. Большинство его братьев и сестер погибли в революцию. Старшая сестра была убита во время Великой Отечественной войны. Я знаком только с его старшим бра­том, который в довоенные годы, как выходец из рабочей среды, стал директором крупного завода, репрессирован и с 1937 года находился в заключении в Магадане. Потом он там же и остался жить. И только в 70~е годы вернулся на «материк». Обосновался где-то на Украине. Связи с ним мы практически не имели.

Мать моя — 14-й и последний ребенок купца первой гильдии, тоже 1912 года рождения. Ее воспоминания были более приятными. Жили они в достатке. В принципе семья была дружной, и в трудные годы помогали друг другу. Они предчувствовали, что нэп ненадолго, скоро кончится, по­этому не очень высовывались, а быстренько перебрались один за другим, кроме сестер (их было всего 3), в Ленинг­рад, где практически все работали в торговле и не нужда­лись. Моя мать окончила 10 классов. В институт, как вы­ходец из купеческой семьи, она попасть не смогла. Работала на кондитерской фабрике. Считалась рабочей, хотя мне трудно представить мать свою в таком качестве (рост 144 см, да и манеры). В то время ее можно было причислить к об­разованным кругам, мой отец в культурном развитии зна­чительно отставал от матери. Да, пожалуй, когда он и ин­ститут окончил, интеллигентом не выглядел. В обществе мать всегда вела беседу. Отец чаще молчал. К отцу мать от­носилась снисходительно. «Хоть и есть у него высшее об­разования, а у меня нет, культуры у него нет никакой». В каком-то плане она была права. Начитанным он не был.

Отступление: Об интеллигентности.

Английская пословица гласит: «Хочешь воспитать леди, начни с бабушки». И еще: «Для того, чтобы воспитать джен­тльмена, нужно три диплома: один у деда, другой у отца и третий у джентльмена». Эта пословица подчеркивает, что интеллигентность воспитывается в семье. Понятно, что Вечного Принца, строго говоря, к интеллигенции причислить нельзя было. Он и сам это понимал. Вот один из его отчетов «Я, когда стал всерьез заниматься психологией и, по выра­жению Хорни, познакомился с самим собой, почувствовал, что не могу причислить себя к интеллигенции, хотя диплом о высшем образовании у меня имеется. Но диплом — это крыша, шалаш. К нему нужны еще стены и фундамент. И коль у тебя уже есть «крыша», подведи под нее фундамент и стены интеллигентности. Когда я это понял, то ознакомил­ся с гимназическими программами и стал заниматься общим образованием. Я изучил психологию, логику, греческую и римскую мифологию, основные религиозные источники — Библию, Коран, Евангелие, философию буддизма, историю древнегреческой философии, «Сократические диалоги» Пла­тона, ознакомился с некоторыми трудами Аристотеля, Се­неки, Шопенгауэра, Ницше. Многое мне дали и такие вели­кие писатели и поэты, как Шекспир, Пушкин, Гоголь, Чехов, Данте и другие. Итог этого изучения книга — «История пси­хотерапии и психотерапевтические идеи в трудах видных фи­лософов, писателей и религиозных источниках» и понима­ние, каким должен быть интеллигент».

В моем представлении интеллигент — это самоактуали­зированная личность в понимании А. Маслоу, О 14 ее. призна­ках вы можете прочесть в моей книге «Из Ада в Рай». Здесь я хочу сказать только, и вам станет понятно, что Вечного Принца отвергали не интеллигентные мальчики и девочки, а те, которые восприняли только внешние атрибуты интелли­гентности, Я здесь помещаю только 3 признака интеллигента.

1. Эффективное восприятие реальности и комфортные взаимоотношения с реальностью.

Интеллигент обладает поразительной способностью рас­познавать ложь, фальшь и неискренность. Оценки этих лю­дей удивительно точны, причем они распространяются на все аспекты реальности, а не только на взаимоотношения с людьми. Эти люди в любой сфере жизни (музыка, живо­пись, научные проблемы, политические и общественные события) могут мгновенно разглядеть суть проблемы, скры­тую от других. Их прогнозы, каких бы сфер они ни касались и на сколь скудные факты они ни опирались, оказываются удивительно точными. Эти люди обладают «способностью воспринимать факты» (в отличие от склонности к воспри­ятию мира через призму устоявшихся и общепринятых представлений и мнений).

Почему так получается? Дело в том, что интеллигент по­стоянно развивается. И если даже действительность не ме­няется, он ее видит совсем другой. Привожу рассказ одного из моих подопечных. «В течение последних 15 лет я ре­гулярно читаю роман А.С.Пушкина «Евгений Онегин» и каждый раз нахожу в нем что-то новое. Так, например, я вдруг понял, что Татьяна отказала Онегину, потому что пе­рестала его любить, так как поняла, что он «пародия». А Онегин просто очень тяжело болен. Ему нужно видеть Та­тьяну, чтобы продлить себе жизнь. («Чтобы продлилась жизнь моя, я утром должен быть уверен, что с вами днем увижусь я»). В реанимацию ему нужно! По мере того, как я развиваюсь и начинаю лучше видеть, начинают меняться люди и весь мир, даже если они не меняются. Я в них вижу черты, которые раньше не замечал. Когда я ожил (то есть стал меняться, — М.Л.), то ожил и весь мир».

Восприятие интеллигента гораздо в меньшей степени, чем у других людей, подвержено влиянию желаний, потреб­ностей и предубеждений. Это обусловливает их здравомыс­лие, способность видеть истину, умение приходить к вер­ным заключениям. Это позволяет им без труда отличить оригинальное от банального, конкретное от абстрактного. Они предпочитают жить в реальном мире, им не по нраву искусственно создаваемые миры. Интеллигенту приятнее иметь дело с тем, что у него под рукой, а не со своими же­ланиями, надеждами и страхами.

Их тянет и манит все неизвестное. Они не суеверны.

2. Приятие (себя, других, природы)

Для интеллигента характерно отсутствие самодовлеюще­го чувства вины и стыда. Невротика же терзает чувство сво­ей вины. Это чувство вины невротика связано с чрезмер­ной неосознаваемой переоценкой самого себя. Ведь только Бог, если он существует, может делать все идеально хоро­шо. Здорового человека не мучает чувство вины, когда он ошибается. Ему просто досадно. Он живет в ладу с собой и не слишком огорчается по поводу своих недостатков, ибо принимает свою сущность, далеко не всегда идеальную, со всеми присущими ей недостатками и изъянами. К своим недостаткам относится просто как к природе. Он смотрит на мир, как ребенок, наивными глазами, ничего от него не ожи­дая и не требуя. Однако это не тот тип смирения, который требует религия. Это связано с особенностями восприятия.

Интеллигента можно назвать крепким здоровым живот­ным. Ничто человеческое ему не чуждо, и он не будет испы­тывать чувство вины по поводу своих позывов. У него хоро­ший аппетит, крепкий сон, он умеет получать удовольствие от секса. Его приятие распространяется не только на низ­шие потребности, но и на потребности более высоких уров­ней. Отвращение у него возникает реже, чем у невротика.

Интеллигентам чужда всякая поза, они терпеть не могут позеров. Ханжество, лицемерие, неискренность, фальшь, притворство, желание произвести впечатление — все эти качества совершенно не свойственны им. Они не хотят ка­заться лучше, чем они есть. Им это не сложно уже потому, что они умеют мириться со своими недостатками и отно­сятся к ним как к особенностям. Они живут в мире с самим собой. Это особенно важно на склоне жизненного пути. К пенсии себя нужно готовить.

Это не значит, что у них не бывает чувства вины, трево­ги, печали или сожаления. Интеллигенты испытывают дис­комфорт только тогда, когда видят, что реальный ход вещей отклоняется от возможного, достижимого, а следовательно, необходимого. Так обидно и досадно, когда видишь, что люди могут жить счастливо, а вместо этого постоянно из­водят себя и своих близких. Особенно это ярко видно в процессе семейного консультирования. Ведь действитель­но, «счастье так возможно, так близко!»

3. Спонтанность, простота, естественность.

Интеллигенты ведут себя спонтанно, просто и есте­ственно, не стараясь произвести впечатление на других людей. Это не значит, что оно идет вразрез с традициями. Его нетрадиционность — не внешняя черта, а глубинная сущностная характеристика. Он скорее спонтанен в побуж­дениях и мыслях, чем в поведении. Он отчетливо осознает, что мир, в котором он живет, полон условностей, что этот мир просто не сможет принять его спонтанность. Он не хочет обижать окружающих, и поэтому со всем изяществом и доброй усмешкой подчиняется установленным традици­ям, церемониям и ритуалам, столь дорогим сердцу каждо­го обывателя. А ведь сколько сил уходит у невротиков для того, чтобы только «казаться». Однако быть — легко, а казаться — трудно. Вот ведь на что уходит энергия невротичных людей.

Интеллигент не призывает к бунту. Конвенциональность интеллигента подобна легкой накидке. Он, не задумываясь, сбрасывает ее, когда она мешает ему заниматься важным де­лом. Именно в такие минуты, когда он занят важным де­лом, проявляется его истинная сущностная неконвенциональностъ, в которой нет той антиконвенциональности, которой привыкла хвастаться богема, выступая против все и вся, против несущественных ограничений.

Он снимает пиджак конвенциональности и тогда, когда находится в компании друзей, которые не ждут от него «со­блюдения приличий». Он избегает быть в ситуациях, где от него требуют предсказуемости, и ищет те, где может вести себя раскованно.

Это не так просто, как кажется. Один из моих подопеч­ных, поняв нелепость ритуалов, только лишь лет через 10 решился не праздновать свой день рождения на производ­стве. Как вы думаете, перестали с ним общаться сотрудни­ки или нет? Конечно, нет. Ведь он был профессионалом высокого класса.

Поведение у интеллигентов вполне моральное, хотя мо­ральные принципы несколько отличаются от общепринятых. Так, один из моих подопечных вел себя вполне морально, но в мечтах своих сходился чуть ли не с каждой женщиной. На практике же у него почти ничего не получалось: мораль не позволяла, навыков обольщения не было. В процессе рабо­ты над собой его моральные принципы, запрещающие вне­брачные связи, рухнули, но поведение у него оставалось абсолютно моральным. У него даже не возникало желания сойтись с кем-нибудь из окружающих его невротичных женщин. Да и качество отношений с женой у него подня­лись на такую высоту, которой с другими не достичь. Кста­ти, сексуальные проблемы возникают и у интеллигентов. Только они имеют другое звучание. У невротиков — это чаще «не с кем», у здорового — «не из кого». Согласитесь, что пос­леднее переносится гораздо легче.

Интеллигент не в состоянии всей душой принять услов­ности окружающего общества, он не может не видеть по­всеместного ханжества и в результате порой чувствует себя шпионом в тылу врага. Иногда следы этого чувства можно заметить в его поведении: Однако это не значит, что он постоянно скрывает свое недовольство. В порыве гнева он способен восстать против условностей, против невежества. Порой он пытается открыть людям глаза, старается просве­тить их, рассказать им истину. Видя тщетность своих уси­лий, иногда дает волю скопившемуся гневу, и этот гнев на­столько искренен и чист, настолько праведен и возвышен, что кажется почти святотатством препятствовать его проявле­ниям. Когда он гневается, ему абсолютно безразлично, как он при этом выглядит, и не испытывает при этом чувства вины и стыда, а только досаду. Потом он понимает, что де­лать этого не следовало бы.

Я стараюсь своих подопечных и вас, мой дорогой чита­тель, избавить от миссионерских позиций. Достаточно того, что вы перестанете собою утруждать общество. Кроме того, возле вас обязательно окажутся люди, которые захотят у вас чему-то поучиться. Вот мы, например, создали клуб КРОСС (клуб решивших овладеть стрессовыми ситуация­ми). Его филиалы работают во многих городах России и в других государствах как дальнего, так и ближнего зарубе­жья. Я для этого ничего не делал. Просто написал книжки, где изложена вся методика. Когда же я пытался что-то до­казать, надо мной в лучшем случае только иронизировали.

Интеллигенты имеют совсем другую мотивацию — по­требность в росте. Разница между этими мотивом и низши­ми мотивациями такова как разница между подготовкой к жизни и жизнью. Интеллигента не беспокоит проблема вы­живания — он просто живет и развивается. Он устремлен к совершенству, ко все более полному развитию своих уни­кальных способностей (ведь каждый из нас создан в одном экземпляре!). А поскольку уровень базовых потребностей у него меньше, то он чувствует себя легко.

Именно в интеллигентах наиболее отчетливо проявля­ется человеческая природа, а не в вышколенных, выдрес­сированных, «серых» представителях нашего вида.

В заключение хочу еще раз подчеркнуть, что я здесь речь веду об интеллигентности, а не об образовании. Ведь изве­стно, что глупый человек от образования глупеет, и только умный — умнеет.

Психотерапевту, конечно, нужно прежде всего быть ин­теллигентом.

Мне очень нравится психотерапевтическая система КОТ (культурно-ориентированный терапевт), о которой я слышал от психолога Б.И. Хасана из Красноярска. Согласно этой си­стеме, эффективность психотерапевта зависит не от мето­дики, а от его культурного уровня. И на циклах психотера­пии, которые я вот уже много лет провожу с врачами, и в своих книгах, и на публичных лекциях для иллюстрации пси­хотерапевтических положений я широко использую примеры из литературы, философии и религиозных источников. А для тех, кто осознал, что у него нет высшего образования, а толь­ко диплом и что нельзя все время жить на чердаке, мы органи­зовали специальный клуб «делового интеллигента и интеллиген­тного дельца», где члены этого клуба успешно исправляют дефекты своего образования. Уже можно не ждать, когда ин­теллигентом станет твой сын или внук. Можно попытать­ся стать интеллигентом самому. Кстати, для этого не обя­зательно иметь диплом о высшем образовании. Достаточно иметь только образование. Кроме того, работа над собой.— это очень интересная и высокоэффективная деятельность.

В общем, наш Вечный Принц был интеллигентом полутор­ного поколения. Забегая вперед, скажу, что учился он отлич­но и, следовательно, попал в весьма щекотливую ситуацию, где от рабочих он ушел, а к интеллигенции не пришел. Себя считал очень крутым интеллигентом. Только потом он понял, что у него не было того интеллигентного или аристократи­ческого шарма, который имею дети, получившие воспитание в интеллигентной семье. Правда, у многих детей интеллиген­тов был только лоск, но не было знаний. Но Вечный Принц всего этого не осознавал и не понимал, что уже этот факт позволяет считать, что в будущем его ждет одиночество. Только потом он понял, почему с ним не хотели встречаться девочки из интеллигентных семей. С детьми же из рабочего класса он и сам не хотел встречаться. Можно на основании этого уже предположить, что у него будут проблемы в обще­нии. Дефекты детского воспитания очень трудно исправить. Я знаю немало профессоров, выходцев из крестьян или рабо­чих семей, неплохих тружеников науки, сохранивших вне­шность слесаря или крестьянина. Кстати, это очень надеж­ные работники, незлобивые, хотя над ними довольно часто подшучивают. От крестьян и рабочих они ушли, а полностью с интеллигенцией не слились. Мне такие люди нравятся больше тех, кто выглядит интеллигентом, им не являясь. Таких, к сожалению, тоже очень много. Автоматически в процессе семейного воспитания, овладев манерами интеллигенции, они не овладели одной чертой интеллигента — постоянным любо­пытством, стремлением к новому, творческим мышлением. В общем, проблема еще та. Но почти не обсуждается.

Судьба этих тружеников-интеллигентов с внешностью представителей других классов часто бывает незавидной, хотя карьера им обычно удается. Им довольно трудно пост­роить равный брак. С представителями своего прежнего клас­са они уже не хотят строить семью. Представители своего нового класса часто не хотят с ними строить семью. Или они недовольны, или ими недовольны. Следует также отметить, что женщины свой имидж меняют гораздо быстрее, с мень­шими усилиями и большим успехом.

Уместно отметить, что неравные браки часто ни к чему хорошему не приводят, если потом супруги не сравняются в своем развитии и образовании или хотя бы не будут пример­но одного уровня и одних взглядов.

Некоторые соображения о «счастливых» неравных браках. У меня есть большая коллекция распавшихся семей, где мужья бросали своих интеллигентных и деловых жен и женились на женщинах, намного уступающих по достоинствам, даже вне­шним, их бывшим женам. Несложный анализ показал, что женщины, которых бросили их мужья, постоянно «воспиты­вали» последних, а те, на которых они потом женились, ими восхищались. Это, так, информация для размышления. Если уж случилось, что ты повыше своего супруга, не очень-то это демонстрируй, если не хочешь разойтись. Еще больше у меня коллекция тех семей, где жены пытались довести своих мужей до своего развития. Образование формальное они приобретали, а интеллигентности нет. Когда с помощью своих жен они дос­тигали высокого положения, то уходили к простоватым.

Коротенький случай. Он — грубоватый, хамоватый, влю­бился в интеллигентную девушку. Объясняясь в любви, он го­ворил ей, что хочет быть таким же интеллигентным, как она. Прожили они вместе лет 10. Он с ее помощью «стал на ноги», потом ушел от нее, заявив, что он «хочет быть самим собой», стал грубить, ругаться и пр., т. е. стал таким, ка­ким был до встречи с ней. Только теперь у него были диплом о высшем образовании и даже кандидатская степень. Она сейчас хочет его вернуть. Но ведь по его фразе «Я хочу быть таким как ты» уже можно было увидеть какую-то недоде­ланность, не тот сценарий. (Может быть, в результате за­нятий в нашем клубе она уже в такого не влюбится, — М.Л.)