Глава 15. Оливия ходила из угла в угол своей спальни, одетая в то же платье, в котором гуляла после завтрака

Оливия ходила из угла в угол своей спальни, одетая в то же платье, в котором гуляла после завтрака. Ей пришлось почти бегом возвращаться домой, потому что она опасалась, как бы кто не увидел ее на коне Гаррика. Сердце сжималось от ужасных предчувствий и мучительного волнения. Она понимала, что очень скоро в Эшбернэм явится Арлен, чтобы обвинить ее в измене! Боже всемогущий!

Как же так вышло, что они с Гарриком расстались с чувством гнева и отчаяния вместо чувства любви и благодарности? Будущее рисовалось ей безнадежно мрачным и ужасным.

С улицы послышался какой‑то шум, в доме забегали слуги. Оливия бросилась к раскрытым окнам спальни и увидела подъезжавшую к дому карету с фамильным гербом Эшбернов. Она замерла на месте от ужасных предчувствий.

Тем временем карета остановилась у крыльца, лакеи бросились открывать дверцу. Увидев выходящего из кареты мужа, Оливия в страхе отпрянула от окна, прячась за портьеры. Потом, стараясь остаться незамеченной, она осторожно выглянула, чтобы увидеть, с кем приехал муж. Оказалось, он приехал один.

Это не сулило ничего хорошего. Раньше он никогда не приезжал в свое поместье без целой компании гостей, среди которых непременно была его сестра, Элизабет.

Оливия на мгновение закрыла глаза. Сердце ее готово было выскочить из груди от страха. Когда она снова открыла глаза, Арлен в изумрудно‑зеленом камзоле и светло‑голубых панталонах все еще стоял на крыльце. Неожиданно он поднял голову и, прежде чем Оливия успела спрятаться за портьерой, их взгляды встретились.

О Боже! Ему все известно! Он знал даже об утренней встрече на коровьем пастбище!

Дрожа всем телом, Оливия подошла к туалетному столику и увидела в зеркале свое перепуганное лицо. Нет, так нельзя! Надо взять себя в руки и успокоиться. Арлен знать ничего не мог об этой неожиданной утренней встрече с Гарриком, хотя и был хитер как лис. Гаррик уехал из Лондона внезапно, никого не предупредив об этом, и на дороге их никто не видел. Нет, Арлен ничего не знает. Она должна, как обычно, спуститься вниз и радостно приветствовать мужа, словно ничего не случилось.

Сделав несколько глубоких вдохов, она решительно направилась к двери… и нос к носу столкнулась с вошедшим мужем.

– Арлен! – воскликнула она, и голос ее предательски задрожал. Но она все же заставила себя улыбнуться. – Я не ждала тебя сегодня, но случайно увидела в окно, что ты приехал. Я уже хотела спуститься вниз, но ты меня опередил. Надеюсь, ты доехал благополучно?

– Не совсем, – сухо ответил Арлен, окидывая жену холодным презрительным взглядом.

– Как жаль, что… – начала было Оливия, но тут же получила от мужа пощечину.

От неожиданности она упала, но даже не вскрикнула, потому что знала, что это спровоцирует мужа на более жестокие действия.

Подойдя к распростертой на полу Оливии, Арлен грозно произнес:

– Ты провела ночь в Стэнхоуп‑Холле! Об этом знает весь Лондон! Кэдмон тоже там был, и вы с ним занимались любовью!

Оливия облизнула распухшие от удара губы.

– Нет, этого не было! Я ночевала там, но только из‑за того, что в дороге нас настигла гроза и…

Он не дал ей закончить. Наклонившись и резко схватив ее за волосы, он закинул ей голову с такой силой, что она повалилась на спину.

– Ты не только шлюха, но и отъявленная лгунья! – прошипел он. – Таких совпадений не бывает! Ты спишь с моим врагом, черт бы тебя побрал!

– Нет, – слабо попыталась возражать Оливия. – Почему… почему ты его так ненавидишь?

– И ты еще спрашиваешь?! – взвился Арлен. – После того что он сделал с моей сестрой?!

– Я не понимаю тебя, Арлен, – едва дыша, проговорила она.

– Этот ублюдок соблазнил ее, когда ей было всего пятнадцать! – прорычал он, продолжая держать жену за волосы. – Он опозорил ее, а потом отказался жениться, и весь Лондон судачил об этом, да и теперь судачит!

Оливии трудно было дышать. Вцепившиеся в волосы руки мужа причиняли сильную боль. Но главное, что слова Элизабет оказались ложью. Из глаз хлынули слезы боли и радости одновременно.

– Он и тебя изнасиловал? – неожиданно предположил Арлен. – Если так, я убью его! Ты же знаешь, я отлично владею шпагой! Я буду защищать твою честь и убью его!

– Нет, не надо, – прошептала Оливия, стараясь отвлечь мужа от мысли о дуэли. – Арлен, поверь мне… Мы с Анной спали в одной постели. Мы вынуждены были остановиться на ночлег в Стэнхоуп‑Холле из‑за грозы и ливня…

Арлен неожиданно навалился на нее, одной рукой по‑прежнему прижимая ее голову к полу, и рывком приподнял другой все ее юбки. Оливию парализовал страх. Неужели он собирается насиловать ее?!

– Нет! – закричала она. – Не надо! Только не так!

– Это почему же? Ты шлюха, и я буду обращаться с тобой как со шлюхой! Если я позабочусь о том, чтобы унять твой зуд между ногами, ты перестанешь думать о Кэдмоне! – заорал Арлен и грубо вцепился пальцами в ее лоно.

Оливии хотелось кричать от боли и унижения, умолять мучителя о пощаде, но она лишь тихо плакала, дрожа всем телом от страха и отвращения.

– Мамочка, что случилось?

Услышав голос дочери, Оливия вздрогнула и увидела стоявшую в дверях спальни Анну. Какое счастье, что она не видит весь этот кошмар!

– Мама, что он с тобой делает?! – тревожно воскликнула девочка, делая шаг по направлению к Оливии.

– Все в порядке! – громким фальцетом ответила Оливия. – Ступай в свою комнату!

Анна не торопилась выполнять приказание матери, и та пронзительно закричала:

– Делай, как я тебе велю! Ступай к себе!

Анна не двигалась с места.

Тогда Арлен медленно поднялся с пола, отпустив жену, которая тут же поспешно одернула бесстыдно задранные юбки, и повернулся к дочери. В его глазах мелькнул какой‑то дьявольский огонек…

– Арлен! – предостерегающе воскликнула Оливия.

В следующее мгновение в комнате появилась бледная как полотно мисс Чайлдс. Схватив Анну за плечи, она быстро увела ее и с силой захлопнула за собой дверь.

Оливия с облегчением вздохнула, но радость ее была кратковременной. Арлен снова повернулся к ней, и глаза у нее закрылись от ужаса.

Спешившись, Гаррик передал поводья подбежавшему слуге и, погруженный в мрачные раздумья, зашагал к дому.

Было уже за полдень, стоял погожий летний день. Настроение у Гаррика было хуже некуда. Его мучила необъяснимая тревога за Оливию, он даже не спал ночью. Несколько раз он порывался сесть в седло и отправиться в Эшбернэм, но всякий раз его останавливал голос разума.

Войдя в вестибюль, Гаррик снял перчатки и вдруг услышал чьи‑то знакомые шаги. Встревоженно обернувшись, он увидел шедшего к нему навстречу… Лайонела. Он широко улыбался Гаррику.

– Здравствуй, брат! – сказал Лайонел, словно не замечая написанного на лице Гаррика неприязненного удивления. – Если бы ты столь поспешно не покинул Лондон, то успел бы узнать, что и я собирался съездить в родовое поместье.

Он оценивающим взглядом окинул вестибюль и задумчиво протянул:

– Да, давненько я здесь не был. А ведь с этим домом у меня связано столько приятных воспоминаний…

– Значит, ты тоже собирался в Стэнхоуп‑Холл? – саркастически переспросил Гаррик.

– Да, а что тут удивительного? Отец сам предложил мне съездить осмотреть родовое поместье, – пожал плечами Лайонел.

– Не думай, что сможешь обмануть меня, – скрипнул зубами Гаррик. – Ты следил за мной.

– С какой стати? – возмутился Лайонел. – Что за нелепость?

– Пока не знаю, зачем тебе это понадобилось, но рано или поздно узнаю, и тогда…

– Я приехал, чтобы осмотреть мое родовое поместье, – с нажимом повторил Лайонел, словно разговаривая с глухим.

– Мне все равно, я намерен вернуться на Барбадос.

Сейчас Гаррик искренне хотел вернуться на свой остров, полагая, что со временем они с Оливией забудут друг друга и у Арлена больше не будет повода издеваться над своей женой.

– А твоей невесте известно, что ты собираешься жить на Барбадосе?

– Тебя это не должно волновать, – резко ответил Гаррик.

– Послушай, брат, – вздохнул Лайонел. – Я приехал сюда не для того, чтобы заниматься слежкой, и, уж конечно, не за тем, чтобы ссориться с тобой по любому поводу. Что бы ты ни думал обо мне, мы все же одна кровь, одна плоть.

Гаррик смотрел в его немигающие голубые глаза и никак не мог понять, правду он говорит или нет.

– Давай начнем все сначала. Будем друзьями! – добродушно улыбнулся Лайонел, протягивая руку брату.

Тот молча смотрел на протянутую ему руку, но что‑то мешало ему пожать ее. Его одолевали подозрения.

– В детстве мы были лучшими друзьями, – напомнил ему Лайонел.

– Но мы уже давно не дети, – натянуто улыбнулся Гаррик.

Лайонел медленно опустил руку и перестал улыбаться.

– Ну что же, пусть будет так, как ты хочешь, – огорченно проговорил он и направился к двери. Проходя мимо Гаррика, он словно невзначай добавил: – Боюсь, обедать тебе придется одному.

– Ничего, мне не привыкать, – парировал тот, мысленно благодаря небеса за то, что ему не придется проводить вечер в обществе самозванца.

Уже в дверях Лайонел остановился и с едва заметной улыбкой произнес:

– Я сегодня приглашен на обед к Арлену и его прекрасной супруге, поэтому сейчас же отправляюсь в Эшбернэм.

К обеду Оливия оделась с особой тщательностью, поскольку Арлен предупредил ее о том, что за столом будет гость.

При одной мысли об Арлене Оливию буквально начинало тошнить. В конечном итоге он оказался неспособным на половой акт, но поначалу все же пытался изнасиловать ее. Когда же он понял, что эрекции ему не добиться, в его глазах запылала такая ненависть, что Оливия испугалась за свою жизнь. Она закрыла глаза, приготовившись к самому худшему, но Арлен с громкими проклятиями выбежал из ее спальни.

В ожидании, когда ее позовут к обеду, она подошла к зеркалу и снова, в который уже раз, ужаснулась. Никакие румяна не смогли придать ее лицу живой цвет, а пудра нисколько не скрывала ни темных кругов под глазами, ни огромного синяка на скуле.

Она специально надела бледно‑сиреневое платье с длинными, отделанными пышными рюшами рукавами, чтобы скрыть страшные синяки на запястьях.

Нет, второй раз она такого издевательства не вынесет! Но как уйти от мужа? Как добиться развода с ним? Может, просто сбежать? Нет, он все равно выследит их с Анной, а потом безжалостно расправится с ними.

В ее ушах до сих пор стоял испуганный крик дочери. В тот момент Оливия впервые в жизни возблагодарила небеса за то, что Анна слепа и не видит страшной картины жестокого мужского насилия.

У Оливии болезненно сжалось сердце. Нет, она будет всеми силами защищать свою дочь! Даже если для этого ей придется навсегда забыть о Гаррике де Вере.

В дверь негромко постучали, и Оливия улыбнулась сквозь навернувшиеся на глаза слезы. На пороге стояла Анна.

– Входи, детка! – повернулась к двери Оливия.

В комнату вошла Анна, улыбаясь и протягивая большой лист пергамента. Обняв дочь за плечи, Оливия поцеловала ее в лоб и спросила:

– Что это?

– Я нарисовала для тебя радугу, – пояснила девочка.

– Ах, как красиво! – восхитилась Оливия, и в горле ее застрял комок.

Анна, конечно же, никогда не видела радугу, и рисунок девочки ничем не напоминал сие чудесное явление природы, зато весь лист был разрисован яркими красочными пятнами, от которых становилось радостно на душе.

– А почему ты решила нарисовать для меня именно радугу? – спросила Оливия.

– Потому что она красивая и еще потому, что радуга приносит счастье тому, кто ее увидит, – застенчиво улыбнулась Анна.

– Спасибо, милая моя, – прошептала Оливия и крепко обняла дочь.

Радуга красива, но очень скоротечна. Не такова ли и ее любовь к Гаррику де Веру? Слишком много обстоятельств против нее…

– Я пришла, чтобы пожелать тебе приятного вечера. Я знаю, что у нас сегодня будет гость и ты скоро спустишься вниз…

Девочка замолчала и слегка нахмурилась.

– Что с тобой, Анна? – разволновалась Оливия.

– Я никогда не видела твоего гостя, но он мне не нравится, мама… – прошептала Анна.

Оливия задумалась над словами дочери. Когда Анне кто‑то не нравился, для этого всегда имелись серьезные основания. Ей не нравился один из лакеев, и впоследствии оказалось, что он завзятый вор. Однажды, когда они с Анной гуляли на ярмарочной площади, к ним подошел разносчик игрушек и попытался уговорить Оливию купить что‑нибудь для ее девочки. Анна наотрез отказалась брать игрушки, а потом они узнали, что он немилосердно избивал своего немого сына…

В комнату вошла служанка и сообщила, что гость уже в доме. Раздумывать было некогда, и Оливия, еще раз поцеловав Анну, поспешно встала с кресла.

– Ступай к себе в комнату, детка, и пусть мисс Чайлдс почитает тебе какую‑нибудь интересную книжку. Я приду пожелать тебе спокойной ночи, договорились?

Спустившись вниз, Оливия остановилась у дверей в гостиную. Ей хотелось взглянуть на мужа и его гостя до того, как они заметят ее.

Высокий голубоглазый блондин искренне смеялся какой‑то шутке Арлена. Поняв, что это и есть тот самый человек, что называл себя старшим сыном графа Стэнхоупа, Оливия пристально всмотрелась в него, но тут мужчины взглянули в ее сторону, и ей пришлось поспешно надеть маску любезности и радушия.

Войдя в гостиную, она не удержалась, чтобы не оглянуться вокруг в поисках приехавшего вместе с Лайонелом Гаррика. Надежда на его приезд оказалась тщетной. Впрочем, иначе и быть не могло.

Гость сразу заметил синяки на ее лице, хотя они были тщательно запудрены, и тут же тактично отвел взгляд, учтиво кланяясь хозяйке дома. Оливия тоже грациозно присела в глубоком реверансе, пока Арлен представлял ей гостя.

– Очень рад познакомиться с вами, леди Эшберн, – тепло улыбнулся ей Лайонел. Он казался таким благородным, таким красивым в своем золотистом камзоле, зеленом жилете и синих панталонах, из‑под которых выглядывали белоснежные чулки. Густые волосы были слегка напудрены. – Я слышал о вас много хорошего, леди Эшберн, – снова улыбнулся он Оливии. – И с нетерпением ждал возможности лично познакомиться с вами.

– Благодарю вас, – улыбнулась она в ответ. Глядя на Лайонела, она никак не могла решить, мошенник он или действительно воскресший из мертвых сын графа Стэнхоупа. – Как вам у нас понравилось? – вежливо поинтересовалась она у гостя.

– Чудесное поместье, миледи, особенно ваш сад с огромным цветником, – улыбнулся Лайонел.

– Вы надолго приехали в Стэнхоуп‑Холл, милорд?

– Пока не знаю, – уклончиво ответил тот, отодвигая для Оливии стул, и когда она уселась, расправив свои широкие юбки, добавил: – Я так давно не был в поместье, и у меня столько воспоминаний детства, связанных с ним, что мне хочется побыть здесь подольше. Кроме того, – он снова улыбнулся Оливии, – я с удовольствием составлю компанию моему брату, который, кажется, заскучал, живя в одиночестве в Стэнхоуп‑Холле.

Оливия замерла, вспомнив слова Гаррика о том, что этот человек знает о ночи, проведенной ими в Стэнхоуп‑Холле. Она украдкой взглянула на Арлена, ожидая увидеть его гнев и удивление от неожиданного сообщения о том, что Гаррик находился всего в нескольких милях от Эшбернэма, однако муж остался невозмутимым. Очевидно, он уже знал об этом. У Оливии душа ушла в пятки.

– Да, конечно, ведь вы росли здесь, в Стэнхоуп‑Холле? – вымолвила она, едва найдя в себе силы продолжать светскую беседу.

Пригубив красное вино, Лайонел снова лучезарно улыбнулся:

– Мы с Гарриком причиняли своим родителям немало хлопот, поскольку нам не сиделось на месте и нашим проделкам не было конца.

Оливия внимательно смотрела на гостя. Он действительно был очень обаятельным мужчиной, и она вполне могла понять, почему Сьюзен Лейтон им так очарована. И все же было в этом человеке что‑то такое, что не позволяло Оливии до конца поверить в подлинность его происхождения, хотя он явно очень много знал о графской семье.

Она глубоко задумалась, продолжая разглядывать гостя.

– На моей голове выросли рога? – вывел ее из задумчивости веселый голос Лайонела. – Или просто галстук испачкан в соусе?

– Оливия, ты смутила гостя своим откровенным интересом к его внешности, – недовольно произнес Арлен.

Она вздрогнула, покраснела и неловко ткнула вилкой в тарелку с поданной закуской.

– Прошу прощения, милорд, – пробормотала она, опустив глаза.

Ослепив ее обезоруживающей улыбкой, Лайонел обратился к Арлену с предложением отправиться завтра утром на охоту и… пригласить с собой Гаррика!

При этих словах Оливия чуть не поперхнулась. Взглянув на Арлена, она заметила на себе его пристальный, исполненный подозрения взгляд. Чувствуя, как бешено колотится сердце, она заставила себя снова приняться за еду.

– Отличная идея! – воскликнул Арлен. – Прямо сейчас пошлем в Стэнхоуп‑Холл слугу с запиской! Кстати, дорогая, – обратился он к жене, – завтра к нам приезжают Лейтоны. Мы чудесно проведем время в такой компании друзей! Ты рада?

Оливия не могла вымолвить ни слова. Чтобы как‑то оправдать затянувшуюся паузу, она поднесла к губам бокал с вином, но так и не пригубила. Горло сдавило, сердце щемило от ужасных предчувствий…

– Дорогая, с тобой все в порядке? – с едва заметной иронией спросил Арлен.

Оливия молча кивнула.

– Уверен, Кэдмон будет рад снова увидеть свою невесту, – вновь улыбнулся Арлен. – Как ты думаешь, Оливия?

Date: 2015-12-13; view: 272; Нарушение авторских прав