Глава 14. Арлен по‑хозяйски вошел в вестибюль дома Хоутонов, зная, что маркиза не должно быть дома

Арлен по‑хозяйски вошел в вестибюль дома Хоутонов, зная, что маркиза не должно быть дома. Несколькими часами ранее он видел его в компании изрядно подвыпивших джентльменов. Судя по всему, они вдоволь покутили в ресторане, но собирались продолжить веселье. Наверняка маркиз вернется домой за полночь и сразу заснет мертвецким сном.

Перед Арленом, словно из‑под земли, появился вышколенный дворецкий и с поклоном спросил:

– Что вам угодно, милорд?

– Моя сестра дома?

– Маркизы еще нет, но мы ожидаем ее приезда с минуты на минуту, милорд, поскольку к чаю приглашены гости.

– Хорошо, я подожду ее в библиотеке, – недовольно отозвался Арлен. – Как только ее светлость прибудет, скажите, что я жду ее в библиотеке, поскольку дело, с которым я прибыл, не терпит отлагательств.

Войдя в библиотеку, Арлен оставил незапертыми массивные дубовые двери, хорошо зная, что сюда никто, кроме его сестры, войти не осмелится. Здесь, у Хоутонов, он чувствовал себя совсем как дома.

Арлен был старше своей сестры на пять лет. Их отец умер, когда Элизабет было всего десять лет, а Арлену пятнадцать. Мать их к тому времени давно уже лежала в семейном склепе, поэтому все дела Арлену пришлось взять в свои руки. Он стал официальным опекуном младшей сестры и в конце концов выдал ее замуж за престарелого маркиза Хоутона, который обожал свою юную жену, но был совершенно безобиден в постели. Это в высшей степени устраивало Арлена.

Налив себе бренди, он с наслаждением выпил этот божественный напиток, хотя обычно не позволял себе крепкого спиртного до ужина.

На пороге библиотеки появилась наконец Элизабет. Арлен залюбовался ее безупречной красотой: тонкой талией, высокой грудью, белоснежной кожей…

– Что за срочное дело привело тебя в мой дом? – довольно жестко поинтересовалась она, сделав несколько шагов к нему. Ее чудесное личико выражало откровенное недовольство. – Скоро прибудут гости, говори скорее!

– Обычно ты рада видеть меня, Элизабет, – укоризненно протянул Арлен.

Скрестив руки на груди, она пристально посмотрела на него.

– Так что случилось?

Он молча подошел к окну и выглянул на улицу. У дома стояла карета Элизабет и еще один незнакомый ему экипаж. Кровь ударила ему в голову.

– Кого ты пригласила на чай? – резко обернулся он.

– Я не стану перед тобой отчитываться! – вскинула подбородок Элизабет. – Ко мне придут друзья. А в чем дело?

Он видел, что она его обманывает, и на какое‑то время все тревожные мысли относительно Гаррика де Вера отступили. Схватив Элизабет за руку, да так сильно, что та вскрикнула, он грозно спросил:

– Чей это фаэтон?

– Да как ты смеешь допрашивать меня?! – возмутилась она, вырывая руку. – Это фаэтон лорда Килдара, если тебе так интересно!

Килдар… Порывшись в памяти, Арлен вспомнил молодого симпатичного шотландца.

– Ах, лорда Килдара? Ты, значит, пригласила на чай… его жену?

– И еще леди Хьюит и леди Фарадей, – добавила Элизабет.

Арлен молча уставился на сестру. Неужели она флиртует с лордом Килдаром? А может, и спит с ним?

– Так что ты хотел сказать? – прервала его ревнивые размышления Элизабет.

Арлен скорчил страдальческую гримасу и потер виски. У него внезапно разболелась голова.

– С каких это пор ты сдружилась с женой Килдара?

Элизабет улыбнулась, потом легко коснулась его щеки. Это была очень тонкая ласка.

– Уж не ревнуешь ли ты, дорогой? – промурлыкала она.

– У меня есть причина для ревности?

Она продолжала молча улыбаться. Арлену захотелось заорать на нее, залепить ей увесистую пощечину, но он не сделал ни того, ни другого. В доме было слишком много посторонних.

– Поторопись, Арлен, я жду гостей, – напомнила она. – С чем ты ко мне приехал?

Сунув руки в карманы панталон, Грей начал издалека:

– Четыре дня назад я отослал Оливию домой, в Эшбернэм, а сегодня случайно узнал, что в то же самое время Кэдмон был в своем родовом поместье.

– Ах вот как, – перестала улыбаться Элизабет. – Теперь я понимаю причину твоего дурного настроения.

– Как ты думаешь, это чистое совпадение или же он наставил мне рога?

– Ну нельзя же быть настолько глупым! – фыркнула Элизабет. – О каком совпадении может идти речь? Стэнхоуп‑Холл всего в нескольких часах езды от Эшбернэма! Посуди сам, Арлен: до отъезда Оливии Кэдмон якобы случайно встретился с ней на городской ярмарке. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: между ними что‑то есть! У них роман!

У Арлена перехватило дыхание. С самого детства он недолюбливал Кэдмона, но теперь неприязнь переросла в настоящую ненависть. Он никогда не простит Гаррику то, что он сделал с Элизабет! У Арлена сжались кулаки. Повторения не будет! Происходившее походило на какой‑то кошмар…

– Ну и что собираешься делать? – жестко поинтересовалась Элизабет и тут же продолжила, не дожидаясь ответа: – Полагаю, тебе нужно отправиться в поместье и проконтролировать свою жену. Кстати, поспрашивай деревенских жителей… Впрочем, они наверняка устраивали свидания не в твоем доме. Слушай, если ты немного подождешь, я постараюсь разузнать, что об этом говорят в свете, – усмехнулась она.

Арлен в нерешительности посмотрел на нее. Элизабет принадлежала к тому кругу светских дам, среди которых новости распространялись гораздо быстрее, чем где‑либо еще. Наверняка через несколько часов сестра будет знать всю правду об отношениях его жены с Кэдмоном, если только последний не оказался невероятно хитрым и осторожным в своих проделках.

– Знаешь, кто мне сказал о том, что Кэдмон ездил в свое поместье одновременно с моей женой? – сдавленно произнес Арлен. – Лайонел де Вер. Если он такое пронюхал, значит, и остальным уже что‑то известно.

– Резонное замечание, – улыбнулась Элизабет. – Когда ты отправляешься в Эшбернэм?

Он внимательно посмотрел на нее, думая почему‑то о лорде Килдаре. Ему показалось, или Элизабет действительно рада его скорому отъезду из Лондона? Но тут он живо представил себе Оливию в объятиях Кэдмона, и у него закипела кровь.

– Завтра, рано утром, – выдохнул он.

Элизабет молча улыбнулась.

Как обычно, после завтрака Оливия отправлялась на прогулку. Ей очень нравилось гулять в парке у озера, но с тех пор как там пыталась утопиться Сьюзен Лейтон, это место перестало привлекать ее.

В тот день она решила прогуляться по проселочной дороге, что вела в деревню Эшберн. Одета она была в простое платье в голубую и белую полоску, длинные волосы, заплетенные в косу, были тщательно уложены, на плечах, по случаю утренней прохлады, лежала мягкая кашмирская шаль. Над ее головой щебетали птички, ярко сияло утреннее солнышко, обещая погожий теплый день, но сердце Оливии ныло.

Она тосковала по Гаррику де Веру, с ужасом ждала встречи с мужем‑деспотом, и будущее представлялось ей в мрачных тонах. Еще совсем недавно жизнь ее была простой и умиротворенной, если не считать ежегодных приездов мужа в Эшбернэм. Ее вполне устраивала размеренная, спокойная жизнь с дочерью, гувернанткой и хорошо обученной прислугой. Она находила множество источников радости и наслаждения. Куда все подевалось теперь?!

Ее угнетало ощущение полной безысходности. Боже, что же теперь делать? Может, действительно снова съездить в Лондон, чтобы еще раз увидеть де Вера? К черту намерение навсегда забыть его!

Шагая по дороге, она рассеянно смотрела вдаль, предаваясь тяжелым размышлениям. Внезапно она остановилась, заметив всадника, галопом несшегося навстречу. Сначала она решила, что это кто‑то из местных крестьян, и уже подняла руку, чтобы дружески поприветствовать его, но тут же опустила ее и нахмурилась. Конь под всадником, гнедой рослый жеребец, которых обычно используют на охоте, был большой редкостью в этих местах и, уж конечно, не мог принадлежать крестьянину. Всадник издали казался крупным мужчиной. Заметив мчавшуюся у стремени огненно‑рыжую собаку, Оливия ахнула и без сил прислонилась к изгороди у дороги.

Прямо на нее на гнедом коне несся Гаррик де Вер!

– Боже мой! – едва слышно пролепетала она, когда он осадил коня рядом с ней.

– Здравствуй, Оливия! – низким голосом произнес Гаррик, улыбаясь ей одними глазами.

От волнения в горле у нее пересохло, она не могла вымолвить ни единого слова.

Ловко спешившись, он подошел к ней, уже не скрывая радостной улыбки:

– Надеюсь, ты рада меня видеть.

Стараясь держаться на расстоянии, Оливия прижалась к изгороди и хрипло воскликнула:

– Что ты здесь делаешь?! Зачем явился сюда?!

Но сердце ее трепетало от радости.

– Думаю, догадаться нетрудно, – ответил он, пристально глядя на ее губы.

Неужели он собирается поцеловать ее прямо здесь, посреди дороги? На самом деле ей очень этого хотелось, но она опасалась, что их заметит случайный прохожий или кто‑нибудь из местных жителей. Она таяла под его властным призывным взглядом и готова была упасть в его объятия…

– Я скучал по тебе, – чуть хрипло выдавил он.

Рассудок велел ей отнестись к этим словам с холодной сдержанностью, но она почему‑то трепетно произнесла:

– Я тоже тосковала по тебе, Гаррик.

В его глазах сверкнул огонек страсти, и не успела она опомниться, как его руки уже сжимали ее тонкую талию. Оливия решила, что он сейчас притянет ее к себе и поцелует, но он, легко подхватив ее на руки, усадил в седло. В следующую же секунду он сам взлетел на коня позади нее и, крепко обняв, свободной рукой натянул поводья и пустил коня галопом в ту сторону, откуда только что приехал. Рыжий сеттер не отставал от хозяина, держась у стремени.

У Оливии закружилась голова. Она прижалась к мощной груди Гаррика, чувствуя на своей талии его властную руку. У нее бешено колотилось сердце, и она уже догадалась, куда они едут.

В одном месте изгородь вдоль дороги прерывалась широкими воротами для скота. Не сходя с коня, Гаррик ловко открыл их, въехал и осторожно затворил. Разум настойчиво советовал Оливии сопротивляться, но она не делала ни малейшей попытки. Ее воображение заполнили яркие воспоминания о ночи, проведенной в Стэнхоуп‑Холле. Ах, как она тосковала по Гаррику все это время!..

Конь галопом помчался по лугу мимо лениво лежавших коров и овец. Завидев впереди небольшую дубовую рощу, Гаррик направил коня туда. Оказавшись среди раскидистых деревьев, он осадил коня, и не успела Оливия опомниться, как уже оказалась на ногах в объятиях Гаррика.

– Я так тосковал по тебе, – задыхаясь, пробормотал он снова, обнимая ее податливые плечи.

Оливия молча смотрела в его глаза, словно надеясь заглянуть ему в душу. Прежде чем его губы коснулись ее полураскрытого рта, она успела приложить к ним свой тонкий пальчик.

– Нам не следует поддаваться страсти, – прошептала она.

– Это невозможно, – решительно возразил он. – Я хочу тебя… – И тотчас жадно прильнул к ее губам.

Все доводы рассудка тотчас померкли перед вспыхнувшим первобытным зовом женского естества. Скользившие по спине мужские руки были горячи и настойчивы, и вскоре, к ее удивлению, смешанному со стыдом, она сама принялась гладить Гаррика по спине, бедрам и ягодицам. Как хорошо было снова прижаться к его сильному горячему телу! Ей хотелось сказать ему, как сильно она его любит, как страстно хочет снова слиться с ним в единое целое, но она не смела.

Гаррик все сильнее прижимал ее к себе, и она чувствовала его крайнее возбуждение. Зародившееся где‑то в самом низу живота желание поднялось в ней жаркой волной, залив горячим румянцем щеки.

– Все это время я не переставал думать о тебе, – прошептал он, глядя в ее потемневшие глаза.

От этого откровенного взгляда у нее помутилось в глазах, сердце бешено забилось, лоно стало горячим и влажным…

– Я тоже думала о тебе, – отозвалась она, отбросив в сторону последние сомнения.

Он счастливо улыбнулся, и от этой улыбки его глаза загорелись мягким, словно идущим откуда‑то изнутри светом. Закинув назад ее голову, он стал осыпать ее шею и подбородок нежными чувственными поцелуями. Потом, с трудом оторвавшись, тихо произнес:

– Честно говоря, я не ожидал встретить тебя на пути и, конечно, не собирался увозить тебя, словно разбойник с большой дороги…

– Я так рада тебе, – перебила его Оливия, прижимая к груди его большие горячие руки. – Но тебе не следовало приезжать сюда, – помрачнела она. – На днях я получила письмо от Сьюзен.

– Я не мог не приехать, – горячо запротестовал Гаррик.

Оливия отвела глаза и тихо сказала:

– Я замужем, а ты обручен с другой, и твоя невеста, юная прелестная девушка, моя хорошая подруга… Нам нельзя встречаться. Никогда! Мы должны забыть друг друга… Это единственно верное решение.

Гаррик молча смотрел на Оливию, и его лицо понемногу приобретало все более мрачное выражение, а в глазах теперь сквозила боль раненого зверя.

– К чему опять этот разговор, Оливия? Мы с тобой уже взрослые люди. Ты не любишь своего мужа, и я не питаю ни малейшей симпатии к своей невесте, и вдруг ты решаешь за нас обоих, что мы больше не должны видеться! Во всяком случае, ты явно не желаешь встречаться со мной. Или я что‑то не понял?

– Я не хочу терять тебя, Гаррик! – вырвалось у Оливии со всей искренностью любящей женщины.

– Так реши же наконец, чего ты хочешь! – раздраженно воскликнул Гаррик, направляясь к своему коню. Лежавший под деревом Трив немедленно последовал за хозяином. – Твой брак с Арленом – ошибка! Трагическая ошибка! – с жаром воскликнул де Вер, беря в руки поводья.

– Не надо, – жалобно простонала Оливия.

– Почему не надо? Почему ты не можешь оставить Арлена?

– Не могу, – выдохнула она, боясь сказать всю правду, боясь высказать свои опасения за маленькую беспомощную Анну.

Буркнув себе под нос какие‑то проклятия, виконт сокрушенно опустил голову.

Оливия знала, что он хотел бы, чтобы она рассталась с Арленом, но она также знала, что Арлен жестоко накажет ее, расправившись с нелюбимой слепой дочерью.

– Я не могу придумать для нас другого выхода, кроме как урывками встречаться в каком‑то укромном месте, – огорченно проговорил он, не поднимая глаз. – Но этого так мало…

– Ты виделся с человеком, который называет себя твоим братом? – поколебавшись, спросила Оливия.

– Да, конечно, – вздохнул Гаррик.

– И что? Это действительно Лайонел?

– Во всяком случае, он очень похож на моего брата и ведет себя точно так же, как он. К тому же он знает такие детали семейной жизни, что… Порой мне кажется, что он даже слишком много знает.

– Значит, ты не веришь ему?

– Я даже не знаю, верить ему или не верить.

– Что случилось в городе? Что заставило тебя приехать в Эшбернэм? Ведь ты приехал сюда не только потому, что соскучился по мне? – спросила Оливия, беря его за руку.

– Ты чертовски проницательна! – искренне удивился Гаррик. – Мне надоели бесконечные пересуды и шепот за моей спиной. Лайонел, Стэнхоуп, наследство и прочее.

Оливии захотелось утешить его, словно перед ней стоял не взрослый сильный мужчина, а маленький несмышленыш. Погладив его по щеке почти материнским жестом, она спросила:

– Значит, ты сбежал из Лондона в Стэнхоуп‑Холл?

– Да, и решил сразу же заехать в Эшбернэм, чтобы повидаться с тобой. – Он пристально взглянул ей в лицо. – Я беспокоюсь за тебя. Арлен – человек непредсказуемый…

– И очень жестокий, – закончила за него Оливия.

– Так зачем ты живешь с ним? Уйди от него! – взорвался Гаррик.

– Он никогда меня не отпустит! – горько воскликнула Оливия. – К тому же я должна заботиться об Анне!

– Об Анне? – недоуменно переспросил он. Оливия поняла, что скрытый смысл ее слов так и остался для него неразгаданным.

– Как долго ты пробудешь в Стэнхоуп‑Холле? – спросила она, растирая ломившие виски. – Мне надо все как следует обдумать.

– Я сам не знаю, сколько пробуду в поместье. А что именно ты намерена обдумывать, Оливия?

Она молча подняла на него огромные глаза, исполненные любви и печали.

– Ты будешь думать о том, как уйти от своего мужа? – с надеждой спросил Гаррик, делая шаг ей навстречу.

– Нет… Да… Не знаю! – отчаянно воскликнула она. – Встретив тебя, я узнала, что такое любовь, и теперь стою на опасном распутье…

– А разве я не стою на распутье? – вырвалось у него. – Я вообще не хотел возвращаться в Англию! Меня вполне устраивала жизнь на Барбадосе, и я никого не просил о встрече с тобой, Оливия! Точно так же я никого не просил, чтобы в Лондоне появился человек, претендующий на место моего давно погибшего и всеми оплаканного брата!

– Я знаю, что все это свалилось на тебя словно снег на голову, – сочувственно промолвила Оливия. – Но и моя жизнь до встречи с тобой вполне меня устраивала. Она была простой и ясной, в ней были покой и умиротворение.

Оба замолчали. Где‑то совсем рядом призывно замычала корова, запела нехитрую песенку какая‑то птаха, тихий ветерок шевелил листву раскидистых дубов.

– А теперь? – тихо спросил Гаррик, первым нарушая молчание. – Теперь какой ты видишь свою жизнь?

– Я в полнейшей растерянности, – призналась Оливия. – Покоя и ясности больше нет, вместо них появились смятение, страх и…

Она запнулась, не в силах подобрать нужное слово.

– И что еще? – настойчиво повторил Гаррик, не сводя с нее глаз.

– Радость, волнение, – произнесла она, и глаза ее наполнились слезами. – Встречи с тобой приносят мне… счастье, Гаррик.

Нежно коснувшись ее щеки, он тихо произнес:

– Ты говоришь так, словно признаешься в любви…

– Так и есть, – прошептала Оливия, бросаясь к нему в объятия.

– Но ты мне не все сказала, – с ласковой укоризной произнес Гаррик.

– Да, не все, – призналась она, зачарованная его низким бархатистым голосом.

– И что же осталось недосказанным?

– Арлен ненавидит Анну, – вздрогнув, сказала она.

– Быть не может! – округлил глаза Гаррик.

– Он и меня ненавидит, – покачала головой Оливия. – И все из‑за того, что Анна родилась слепой… Он ненавидит ее и меня, стыдится ее слепоты, обвиняя в этом меня…

– Он считает тебя виноватой в том, что Анна родилась слепой? – недоверчиво переспросил Гаррик.

Оливия горестно кивнула.

– Наверное, к тому же винит тебя и за то, что ты родила девочку, а не мальчика, будущего наследника?

Оливия снова кивнула и сказала, предвосхищая следующий вопрос Гаррика:

– Он не прикасается ко мне. Слишком велика его неприязнь…

– Я рад, – тотчас отозвался Гаррик, и в его голосе явственно прозвучало облегчение.

– А уж я‑то как рада! – сквозь слезы улыбнулась Оливия и тут же опустила глаза.

– Ты боишься его! – догадался он, беря ее лицо в ладони и заставляя смотреть себе в глаза.

– Ужасно боюсь, – прошептала она. – Боюсь, что он расправится с Анной, когда узнает о наших с тобой встречах… Он непременно все узнает, это всего лишь вопрос времени…

Оба снова замолчали.

– Я не могу ставить под удар благополучие Анны, – тихо заговорила Оливия. – Ты обручен с мисс Лейтон, мы с тобой провели всего одну ночь, и все же ты просишь меня бежать от мужа, тем самым подвергая мою единственную и горячо любимую дочь страшной опасности. И все для того, чтобы я стала твоей любовницей…

– Нет! Я расторгну помолвку! – с жаром воскликнул Гаррик.

– Даже если ты будешь свободен от уз брака, то я все равно останусь замужней женщиной, потому что Арлен никогда и ни за что не согласится на развод, не говоря уже о том, что он никогда не отдаст мне Анну. Кроме того, есть и еще одна проблема. Человек, называющий себя Лайонелом, скорее всего мошенник, и именно тебе придется принимать наследство и заниматься всеми вытекающими отсюда делами, касающимися репутации и благополучия семьи Стэнхоупов.

Гаррик не вымолвил ни слова.

– Вот мы и вернулись к тому же, с чего начали, – горестно прошептала Оливия. – Либо внебрачная связь, либо вообще ничего… Я не могу так рисковать. Прошу тебя, Гаррик, помоги мне…

– Ты хочешь, чтобы я уехал и больше не искал встреч с тобой? В этом ты видишь наилучший выход из создавшегося положения? – глухо спросил Гаррик.

Сердце Оливии оборвалось. Она была в преддверии чудовищной потери.

– Но я не могу просто так исчезнуть из твоей жизни, – печально улыбнулся он. – Наверное, это ужасно глупо с моей стороны, но… Я пока поживу в поместье, а там посмотрим…

– Я даже не знаю, что тебе сказать, – хрипло проговорила Оливия, с трудом шевеля пересохшими от волнения губами. – Я в полной растерянности…

– Я тоже. Вчера в клубе я видел Арлена.

– И что? Что произошло между вами? – встревожилась Оливия. Ее охватил страх. Гаррик не торопился с ответом, и ей вдруг стало ясно, что надвигается беда. – Что произошло?! – настойчиво повторяла она, хватая его за руку.

– Лайонел сообщил ему, что мы с тобой в один и тот же день отправились каждый в свое поместье, – ровным голосом произнес де Вер.

Оливия почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.

– Боже мой! – выдохнула она, смертельно побледнев.

– Оливия, ты должна приготовиться к серьезному разговору с Арленом, – тряхнул ее за плечо Гаррик. – Раз Лайонел что‑то заподозрил относительно нас с тобой, то и Арлен тоже мог сопоставить факты и сделать выводы не в нашу пользу. И все благодаря моему так называемому брату!

Оливию парализовал почти животный страх.

– Я чувствую, что Арлен явится сюда с минуты на минуту, – прошептала она.

Date: 2015-12-13; view: 294; Нарушение авторских прав