Глава 43. Прошло несколько недель. Шантель внимательно Прислушивалась к разговорам окружающих женщин, но узнать среди них обладательницу того сердитого голоса пока не

Прошло несколько недель. Шантель внимательно Прислушивалась к разговорам окружающих женщин, но узнать среди них обладательницу того сердитого голоса пока не смогла. Ненамного большего добились и мужчины. Джамиль, который не скрывал от нее, как идут дела, рассказал, что число подозреваемых носителей имени Али удалось снизить до пяти. За каждым из них было установлено пристальное наблюдение, но результатов оно не дало. Омар предлагал подвергнуть всю пятерку пыткам, но дей запретил, и теперь оставалось только ждать, когда злодей сам выдаст себя какой‑то ошибкой.

Естественно, следили и за женщинами, которым принадлежали пять подозреваемых евнухов. Все они были в числе прежних или нынешних фавориток Джамиля достаточно долгое время, чтобы скопить средства для оплаты заговора. Материальный фактор тоже учитывался при определении круга подозреваемых, но лишь как вспомогательный: воровка, действовавшая в гареме, судя по всему, достаточно продолжительное время, могла составить из украденных драгоценностей целое состояние.

Получалось, что как ни крути, а все зависит от того, сумеет ли Шантель узнать заговорщицу по голосу. Девушка и сама понимала это, тем более что Джамиль расспрашивал ее о том, чего ей удалось добиться, каждый вечер. Ничего обнадеживающего сообщить она ему не могла и расстраивалась из‑за этого еще больше.

Из пяти подозреваемых женщин Шантель знала лишь двух. Причем в причастность к заговору Садиры, фаворитки, которая вот‑вот должна была родить, она не верила с самого начала. Эта женщина явно не думала сейчас ни о чем другом, кроме своего будущего ребенка. Да и вообще, может ли замышлять убийство та, которая носит под сердцем новую жизнь? К тому же из‑за беременности Садира была весьма раздражительной. Шантель не раз слышала, как она кричала на своих слуг, и могла убедиться, что и в рассерженном состоянии ее голос не имел ничего общего с тем, хозяйку которого они искали.

А вот со второй дела обстояли по‑другому. Это была Наура, о которой, собственно, Шантель прежде всего и подумала, когда узнала о заговоре. Но окончательно изобличить ее можно было лишь по голосу, а это оказалось совсем не простым делом. Девушка слышала, как Наура разговаривает в самых разных состояниях: от недовольного ворчания до самодовольного злорадства. Но ни разу еще вторая кадин не заговорила тем злым, ненавидящим тоном, который был свойствен заговорщице в хаммаме. Стало ясно, что пока Наура сильно не рассердится, сделать какие‑то выводы о ее голосе будет невозможно.

Шантель старалась находиться везде, где была Наура, наблюдая за ней и, конечно, прислушиваясь к ее голосу. Она даже пыталась несколько раз сделать что‑нибудь, что может вывести эту рожденную в пустынях красавицу из себя, но безрезультатно. Правда, один или два раза Наура была готова взорваться, но уже в следующий момент брала себя в руки, принимая спокойный, а то и доброжелательный вид.

Шантель решила, что Наура знает, что находится под подозрением, и изо всех сил старается избежать ошибок в своем поведении. Не в силах придумать, как обхитрить вторую кадин, она решила обратиться за советом к Рахин.

Но мать дея, как оказалось, отнюдь не горела желанием помочь вывести Науру из равновесия.

— Это лишь вопрос времени, Шахар.

— Разве вы не знаете, зачем это нужно?

— Я знаю Науру, — со спокойной уверенностью произнесла Рахин. — Поверь мне, ей этот заговор не нужен.

— Не могу согласиться. Один из братьев Джамиля только что погиб. Что, если и второй уже мертв? Не поэтому ли его никто не видел с тех пор, как начались нападения на дея? Если так, то для того, чтобы сын Науры стал наследником трона Барики, осталось совсем немного: устранить старшего сына Джамиля и его самого. Разве не так?

Рахин нахмурилась.

— Мы не знаем точно, что Селим мертв. Правда, сейчас у нас уже нет оснований считать его вдохновителем заговора, но…

— Не надо спорить со мной, Рахин, — перебила ее раздраженно Шантель. — Я прошу у вас не так много. Помогите мне найти способ вывести из равновесия Науру. В конце концов, это сейчас единственный способ выяснить, виновна она или нет. Все сразу станет ясно, когда я услышу ее раздраженный голос. По‑моему, это пойдет на пользу всем, кто не причастен к заговору.

— Ну хорошо, — вздохнула мать дея. — Последний случай, когда она по‑настоящему потеряла контроль над собой, произошел во время одного концерта. Наура готовила его для дея вместе с дюжиной других женщин. Как всегда, она старалась затмить всех и выучила для этого очень длинную, но действительно прекрасную поэму. Более того, она отспорила право выступать последней, чтобы именно ее запомнил Джамиль. Концерт начался, но примерно через час, когда все уже исполнили свои номера и наступила очередь Науры, дея неожиданно вызвали по каким‑то срочным делам. Наура страшно побледнела. С ней чуть не случился обморок. Думаю, что прежде всего из‑за того, что она оказалась в совершенно дурацком положении, сама настояв на том, чтобы выступить последней.

— А потом ей удалось представить свою поэму дею?

— Да, через несколько месяцев. Джамилю она очень понравилась, и Наура после этого чувствовала себя победительницей. Инцидент был исчерпан.

— Тогда больше с этой поэмой ничего не придумаешь. Вспомните еще о каких‑то слабостях Науры, Рахин, пожалуйста.

— Она очень любит принимать участие в представлениях китайского театра теней. Может, попытаться сыграть на этом? У меня есть новая пьеса.

— А она согласится участвовать в спектакле?

— Думаю, что с радостью.

— Тогда это то, что нам надо. А когда по ходу спектакля настанет черед роли Науры, дей уйдет или сделает вид, что заснул от скуки, или предпримет что‑то еще, что ей явно не понравится.

— Думаю, что сейчас Джамилю не составит большого труда рассердить Науру, — усмехнулась Рахин.

— Значит, вы предложите участвовать Науре в пьесе теней? — спросила хитро улыбающаяся девушка.

— Я? По‑моему, это твоя затея.

— Я наговорила ей столько колкостей за последнее время, что боюсь, она побоится уколоться об меня еще раз, когда я попытаюсь с ней сблизиться. Так что Наура вряд ли примет какое‑либо предложение, если оно будет исходить от меня.

— О да, я тоже наслышана о том, что ты стала очень склочной в последнее время, — хмыкнула Рахин. — Наура даже рекомендовала отправить тебя опять на кухню.

— Понятно. Это бы ей понравилось по‑настоящему. Наверняка она бы закатила в таком случае новый пир, а меня бы опять заставила участвовать в приготовлении каждого предназначенного для нее блюда.

— Извини, — сказала мать дея, поняв, что чуть не обидела девушку. — Я не знала, что ты подверглась и такому наказанию.

Шантель пожала плечами.

— Как говорила моя тетушка Элен, черная работа в разумных количествах еще никому не приносила вреда. И это не было для меня обидным наказанием, Рахин. В то время я была даже рада оказаться на кухне.

— Тогда наверное. Но сейчас бы вряд ли обрадовалась.

Мышцы Шантель напряглись в не совсем женской реакции на последнее замечание матери дея. Что ж, девушка не сомневалась, что Рахин рано или поздно напомнит о своей правоте в давнем споре о том, как будет относиться Шахар к Джамилю «через неделю».

Date: 2015-12-13; view: 326; Нарушение авторских прав