Глава 13. Сан‑Антонио был основан испанцами в 1718 году, и хотя теперь принадлежал Америке, испанское влияние все еще достаточно сильно сказывалось как в общей

Сан‑Антонио был основан испанцами в 1718 году, и хотя теперь принадлежал Америке, испанское влияние все еще достаточно сильно сказывалось как в общей атмосфере, так и в улицах, застроенных белыми глинобитными домами с красными черепичными крышами. Центр скотоводства и главный почтовый узел, Сан‑Антонио не только процветал, но и разрастался год от году, привлекая все новых обитателей впрочем, далеко не всегда респектабельных.

В этой части Сан‑Антонио – мешанине салунов и убогих отелей – наемники веселились вместе с пропыленным!; ковбоями, бродягами, игроками и одетыми в штаны и куртки из бычьей кожи колонистами и приграничными жителями. Всем нужно было одно и то же: крепкое дешевое виски и доступные женщины. Музыка и смех звучали резко, почти грубо, какофония нестройных звуков наполняла воз дух.

Джонни Ринго, вертя в руке стакан, небрежно облокотился о потертую стойку и, чуть щуря глаза, казавшиеся слишком старыми на таком юном лице, пристально оглядывал низкий зал, забитый людьми до отказа.

– Интересно, почему во всех салунах Запада встречаешь одни и те же физиономии?

– Ты имеешь в виду кого‑то определенного? – поинтересовался Джейк.

– Нет… так, в общем. Видишь?

Он широким жестом обвел комнату:

– Бурлящий котел… кишащий улей человечества… или, наоборот, бесчеловечности.

Джейк равнодушно поднял брови, уже успев привыкнуть к этому качеству молодого наемника – склонности к морализаторству. Обычно он не обращал на это внимания, но сегодня был не в том настроении, чтобы выслушивать сентенции и пускаться в длинные диспуты по философии и этике, обожаемые Ринго.

Осушив стакан одним глотком, Ринго процитировал:

Когда клянешься мне, что вся ты сплошь

Служить достойна правды образцом,

Я верю, хоть и вижу, как ты лжешь,

Вообразив меня слепым юнцом…[9]

Шекспир. Первый сонет из «Страстного пилигрима», то есть, разумеется, всего лишь начальное четверостишие.

Швырнув на стойку пустой стакан, Ринго знаком велел бармену налить еще. Потом поднял на Джейка покрасневшие глаза и язвительно усмехнулся:

– Что‑то ты сегодня отстаешь, Брейден. Еще и первой порции не допил.

– Делаю что могу.

– Ну да…

Ринго снова проглотил спиртное и вытер рот рукой.

– Кто я, чтобы тебе указывать… Лучше расскажи о награде, которая мне причитается, если я найду того, кого ты ищешь.

– Паттерсону поручено выплатить тысячу долларов человеку, который найдет Ника Кули. Если хочешь попытаться, обратись к полковнику.

– Пожалуй, так и сделаю. Денежки мне не помешают. А ты? Почему сам не отправишься на охоту?

– У меня другие заботы.

Оба несколько минут молчали. Ринго долго изучал донышко стакана, затем пожал плечами.

– Я знаю, что подрядился на всю поездку до Нью‑Мексико, но вижу, что не слишком тебе нужен, и что‑то последнее время не нахожу себе места. Я представлял себе это приключение немного по‑другому. Когда Паттерсон объяснял нам, что делать, я воображал, что дельце будет горяченьким, а оказалось, приходится служить нянькой прелестным француженкам, которые к тому же видеть не могут ни меня, ни тебя. В особенности меня. Думаю, пора мне встретиться с этим самым Кули.

– Ради Бога! У меня достаточно людей, чтобы благополучно доставить леди до места назначения.

Все шло, как предполагал Джейк, и он ничуть не жалел о решении Ринго отколоться. Молодой человек чересчур горяч, чтобы сохранять хладнокровие в случае внезапного нападения. Слишком часто Джейк наблюдал, как он совершенно теряет голову под огнем противника и совершает необдуманные поступки, рискуя без нужды, особенно если перед этим пил так же много, как сейчас. К тому же именно Ринго спровоцировал дуэль в Галвестоне, издеваясь над Джеком Бентоном, пока тот не вышел из себя и не схватился за оружие.

Эта ошибка стоила Бентону жизни.

В противоположность ему Джейк старался избегать не нужных стычек по той простой причине, что иногда угроз или запугивание оказывались вполне вескими и до статочными аргументами.

Но Джон Ринголд, или Джонни Ринго, был бесшабашен и не всегда мыслил здраво.

На лице Ринго отразилось искреннее облегчение:

– Рад, что ты не возражаешь. Не хотелось бы впасть у тебя в немилость и увидеть твои худшие стороны.

– Я просто не имею права показывать свои худшие стороны. За это мне Паттерсон не доплачивает.

– Я слышал, – усмехнулся Ринго, – что пару лет назад, после того как ты уволился из армии, стычки с апачами все учащались и полковник Паттерсон убедил тебя несколько недель поработать разведчиком. Должно быть, положение было значительно хуже, чем расписывали тамошние газеты. Кстати, ходили слухи, что какие‑то белые продают апачам новые ружья, орудуя которыми они ограбили и разорили половину Техаса. Интересно, есть ли во всем этом хоть унция правды?

– Но откуда же индейцы достают оружие? – пожал плечами Джейк под насмешливым взглядом Ринго. – Думаю, стоит спросить первого же попавшегося краснокожего, откуда он раздобыл новенький, с иголочки «винчестер».

– Обязательно спроси, – тихо рассмеялся Ринго. – Интересно будет услышать ответ.

Прикончив виски, он заявил, что пора уходить, и Брейден проводил его до крыльца, решив немного подышать свежим воздухом.

– Вернешься в отель, Джейк?

– Нет. Не сейчас. Хочу встретиться кое с кем в маленькой кантине[10], тут неподалеку. Давно не виделись.

– Готов поставить золотой, что этот «кое‑кто» – дама, и еще два – что она далеко не стара.

– Смотри, как бы не проиграть.

Ринго, высоко подкинув шляпу, ухмыльнулся:

– Может быть, но всего две недели назад я бы прозакладывал все свое состояние, что вы с мисс Линдси окажетесь в постели еще до конца поездки.

– И тогда уж точно остался бы без единого цента, холодно процедил Джейк. – По твоим же словам, мисс Линдси меня не выносит.

– Или делает вид. Черт, даже слепому ясно, что она хотела бы перемолвиться с тобой словечком‑другим наедине. Я не раз видел такой огонь в женском взгляде. Однажды он был даже обращен ко мне. Но это было так давно, до…

Он осекся и, сжав губы, уставился в пустоту. Из открытой двери салуна на его напряженное лицо падал свет. Ринго пожал плечами, нахлобучил шляпу и снова повернулся к Джейку.

– Ненависть и любовь… Видимо, перевесила ненависть.

Увидимся утром, Джейк.

Проводив его глазами, Джейк осмотрелся и прислушался к наполнявшим ночь звукам. Если не считать редких фонарей, на улице царил мрак; судя по доносившимся запахам, река Сан‑Антонио была совсем близко. Постояв на тротуаре, сколоченном из хлипких досок, которые первый же приличный дождь непременно снесет, он двинулся вниз по улице к знакомой кантине.

По мере его приближения музыка становилась все громче, страстное всхлипывание гитар перебивали крики и смех. Пыльные лозы дикого винограда густо увили кружевные ветви невысоких ив, образуя крышу над двориком. Душистые белые цветы жасмина наполняли воздух ароматом.

Джейк толкнул низкую калитку и немного постоял во дворике. Здесь было прохладнее, чем в душной атмосфере салуна, где единственными женщинами были либо танцовщицы из дансинг‑холла, либо шлюхи. Во дворике же матроны в скромных платьях сидели бок о бок с молодыми темнокожими девушками в блузках с глубоким вырезом и широких юбках.

Джейк пробрался к шаткому столику в углу, откуда мог видеть вход и дворик.

Служанка по имени Хуана поставила перед ним одуряюще‑крепкую водку, aguardiente, и наградила клиента зазывным взглядом. Джейк улыбнулся, когда она низко нагнулась, беззастенчиво показывая смуглые груди. Он дал ей щедрые чаевые, и та быстро сунула деньги за корсаж.

– Muchas gracias[11], сеньор.

– Не за что. Скажи, Хуана, Лупе здесь?

– Возможно, – пожала плечами девушка.

Джейк достал еще одну монету и, когда та потянулась за ней, ловко втиснул деньги между ее грудями.

– Передай, красавица, что Диего ее ждет.

Томно улыбнувшись, Хуана отошла от столика и исчезла в глинобитном здании рядом с двориком. Джейк спокойно откинулся на спинку стула и, раскачиваясь на задних ножках, принялся потягивать спиртное. Музыка становилась все громче. Гитаристы начали давно знакомую экстатическую мелодию. Несколько пар извивались в танце. Но похоже, одна из девушек чересчур неловка, должно быть, ей внове такие сложные па. Длинная шаль закрывала ее с головы до ног, и Джейку была видна только ее спина. Она звонко смеялась, постукивая ножкой по глиняному полу. Случайно взглянув на ее спутника, Джейк узнал Темпа Уокера. Странно. Лейтенант, один из людей Паттерсона, свое дело знает, но чересчур осмотрителен. Если по пути из Корпус‑Кристи они попадут в переплет, его колебания могут стоить жизни многим людям.

Присмотревшись хорошенько к его партнерше, Джейк едва не ахнул. Широкая шаль немного сползла, и под складками тяжелой материи показались знакомые медные локоны. Неосторожное движение – и в свете лампы мелькнул синий атлас.

Анжи Линдси…

Непрошеная ярость ударила в голову. Маленькая дурочка! О чем только думает Уокер, приведя ее в подобное место!

Анжи беспечно приняла стакан с янтарной жидкостью, налитой из толстой глиняной бутыли, и, сделав глоток, едва не задохнулась. Уокер мгновенно оказался рядом и, чересчур дружеским жестом обняв ее за плечи, наклонился и что‑то зашептал на ухо. Но его предложение, очевидно, было отвергнуто, поскольку Анжи лишь гордо взмахнула волосами и отрицательно покачала головой. Гребни едва держались в густых прядях, и длинные локоны прихотливо вились вокруг лица и падали на шею. Девушка раскраснелась и, похоже, опьянела, правда, трудно сказать, то ли от возбуждения, то ли от виски. Но так или иначе, лучше немедленно увести ее отсюда, прежде чем она наделает глупостей, о которых обязательно пожалеет.

Джейк оттолкнулся от стола и встал как раз в тот момент, когда музыканты заиграли оживленную мелодию и черноглазый юнец стал притопывать ногами в такт. Харабе, танец мексиканских крестьян… и Анжи, кажется, не устояла перед соблазном, потому что парень втащил ее в центр маленькой площадки и знаками уговаривал присоединиться.

Анжи немного постояла, нерешительно оглядываясь, но тут же пожала плечами и рассмеялась. Молодое стройное тело стало раскачиваться в такт знойной музыке испанских цыган так маняще, словно она родилась в таборе. Уже одни только волосы выделяли ее в толпе смуглых завсегдатаев кантины, но еще более ошеломляли мягкая белая кожа и соблазнительные изгибы фигуры, обтянутой французским платьем. Тот самый чертов туалет, который она носила на пароходе, чересчур вызывающий для скромных техасских дам. Как и сама Анжи Линдси, с ее полуоткрытыми соблазнительными губами и незатейливой, но чувственной игрой тела. Она притягивала каждого мужчину, и те не отрывали от нее жадных, очарованных, сладострастных взглядов.

Но тут харабе сменился корридо, и девушка, подняв руки над головой, стала неспешно раскачиваться; веки опустились, лицо приобрело мечтательное, почти сонное выражение. Она танцевала самозабвенно, вальяжно, волнообразно извиваясь, и не было здесь в эту минуту человека, который бы не хотел ее.

Включая его самого.

Джейк взглянул на Уокера. Можно подумать, беднягу ударили топором по голове! Вид самый дурацкий и пялился на Анжи, будто впервые узрел. Джейк распознал этот взгляд. Анжи Линдси играет с огнем и либо не понимает этого, либо безразлична к тому впечатлению, которое производит. Вид такой, словно танцует корридо всю жизнь. Так, словно ждет появления любовника. «Черт бы ее побрал», – беззлобно подумал Джейк.

А на площадке разгорались страсти. Молодой человек присоединился к Анжи, пожирая пылающими глазами ее лицо и тело. Лацканы и воротник короткой куртки, расшитой серебром, рассыпали искры в мерцающем свете ламп, белоснежная сорочка подчеркивала смуглость кожи. Он кошачьим шагом кружил возле партнерши, и Анжи то тянулась к нему, то отступала. Нежные руки легонько касались его плеч, но тут же отталкивали в ритуальном танце‑приманке, танце‑отказе. Искушение и призыв. Двое в брачной пляске…

Джейк стиснул зубы. Проклятая маленькая кокетка! Еще несколько минут – и один из распаленных мексиканцев примет приглашение, а Уокер, как истинный джентльмен, сочтет себя обязанным защитить честь дамы. Исход неизбежен, и если он не вмешается, конец заранее ясен.

Злясь на себя за то, что позволил ей зайти далеко, хотя мог предотвратить беду, Джейк принялся протискиваться сквозь толпу. При одном взгляде на его лицо люди безмолвно расступались. И когда раскрасневшаяся Анжи повернулась, откидывая прилипшие ко лбу волосы, он схватил ее за руку. Захлебнувшись гневным криком, девушка ошеломленно уставилась на невесть откуда взявшегося наглеца.

– Как вы смеете?! Немедленно отпустите!

– Чтобы вы продолжали разыгрывать идиотку? Ведите себя тихо, и все посчитают, что вы сами решили уйти.

Она попыталась освободиться, но пальцы безжалостно впились в нежную плоть чуть повыше локтя. Девушка приглушенно охнула от боли и ярости, но Джейк уже вел ее в темный угол под любопытными взорами посетителей.

– Немедленно оставьте меня в покое – или закричу! – прошипела она.

Все те же скучные угрозы, мисс Линдси? Не находите, что пора бы придумать что‑то новенькое?

– Не надоело преследовать меня, капитан? Больше вам делать нечего? Если так уж хотели присоединиться к нам, следовало просто вежливо попросить. Уверена, что лейтенант сумел бы найти куда более вежливый предлог для отказа, чем я!

Но Джейк, не обращая на нее внимания, потащил к Темпу Уокеру. У лейтенанта хватило ума не протестовать, но на щеке нервно задергалась жилка, когда Брейден коротко приказал ему вернуться в отель и доложить обо всем полковнику.

– Паттерсону будет интересно узнать, по какой причине вы сочли нужным привести мисс Линдси в подобное заведение, лейтенант Уокер.

– Возможно, – буркнул Уокер более раздраженно, чем намеревался. – Но сначала я провожу мисс Линдси в «Менжер».

– Думаю, сегодня вы уже сделали все что могли. Паттерсон к этому времени должен уже быть в «Кеттлменз Реет». Соблаговолите отправиться туда.

– Послушайте, Брейден, вы не в армии, а я в данный момент не на посту. И не ваше дело мне приказывать.

– Либо делайте что велено, либо ответите перед полковником. Выбирайте.

Уокер, казалось, вот‑вот взорвется, но сумел взять себя в руки и, сухо кивнув, обратился к Анжи:

– Мисс Линдси, похоже, мне придется уйти. Капитан Брейден доставит вас в отель.

– Нет! – взвизгнула Анжи, вырывая руку.

На этот раз Джейк не пытался ее удержать. Бросившись к Уокеру, она обняла его за талию, словно проделывала это десятки раз. Лейтенант прижал ее к себе, и она не удержалась от злорадной улыбки в сторону Джейка, подняла голову и беспомощно уставилась на Темпа:

– Не имею ни малейшего желания оставаться с ним, ведь сюда мы пришли вместе, Темп!

– К сожалению, приказы вышестоящих чинов не обсуждаются, – пробормотал лейтенант, с ненавистью поглядывая на Джейка. – Меня обязали подчиняться капитану, и ослушание грозит военным трибуналом. У меня просто нет выхода.

– Какое безобразие! Я сама поговорю с полковником и расскажу, как надменно и безрассудно вел себя капитан Брейден! – вскинулась Анжи и, вызывающе подбоченившись, повернулась было к Джейку, но тот не дал ей и слова сказать:

– Попробуйте только устроить здесь сцену, мисс Линдси, и горько пожалеете, я вам это гарантирую.

Анжи мгновенно осеклась. И хотя по‑прежнему яростно сверкала глазами, все же не издала ни звука, когда Уокер, сухо кивнув Брейдену и слегка поклонившись Анжи, повернулся на каблуках и вышел.

– И что вы вознамерились делать теперь, капитан? – язвительно осведомилась она, как только лейтенант исчез. – Я лицо гражданское. Ни арестовать, ни предать суду военного трибунала вам меня не удастся, да и власти надо мной у вас нет.

– На вашем месте я не был бы так в этом уверен. Анжи нерешительно нахмурилась:

– Я устала от ваших намеков и угроз, капитан.

– Сожалею. Берите шаль, мы уходим. Лицо девушки потемнело, как грозовое небо.

– Дикарь! Воображаете себя настоящим мужчиной, унижая слабых женщин? Ошибаетесь! Это всего лишь доказывает, что вы тиран и трус, как я и считала с первой встречи.

– Мэм, мне совершенно безразлично ваше мнение. Можете думать обо мне все что угодно, но будете делать как велено.

Он вручил ей вязаную шаль, но Анжи оттолкнула его руку.

– Это не моя. Взяла у одной из девушек, когда холодно стало.

– В таком случае, – нетерпеливо пробурчал Джёйк, – верните ее владелице и уходим.

– Как будет угодно, – с издевательской вежливостью ответила она и направилась к соседнему столику. Но тут Джейка кто‑то окликнул. Оглянувшись, он увидел спешившую к нему Лупе.

– Диего! Ах, Диего, как давно тебя не было… Красив, как принц из сказки! И совсем забыл свою Лупе!

Джейк с наслаждением вслушивался в поток испанских слов и что‑то отвечал, улыбаясь ширококостной полной женщине, которую знал едва ли не с самого детства. В темных волосах Лупе поблескивало серебро, а круглое лицо и черные глаза сияли любовью и гордостью.

– А ты по‑прежнему самая прекрасная женщина в моей жизни, Лупе. Когда только ты бросишь своего никчемного муженька и выйдешь за меня?

Лупе оглушительно расхохоталась и расцеловала его в обе щеки, прежде чем отстраниться и внимательно оглядеть бывшего питомца.

– Сколько раз тебе говорить: когда всерьез предложишь пойти с тобой к алтарю, непременно соглашусь!

– Можно подумать, я шучу!

Она наградила его игривым подзатыльником, но внезапно подняла брови, заметив успевшую подойти Анжи, которая с очевидной неприязнью наблюдала за происходившим.

– А, так вот почему ты решил повидаться со старушкой Лупе! Показать свою жену, порадовать меня!

– Она не моя жена.

– Диего, только не упусти ее! Она такая красавица и, должно быть, милая и добрая, верно?

– Да, пока рта не открывает, – пробормотал Джейк и, заметив, как гневно вспыхнула Анжи, добавил: – Но мы ведем себя неприлично Лупе, говорим по‑испански в присутствии дамы, которая не понимает нашего языка. Мисс Линдси, – перешел он на английский, – это моя добрая приятельница, Лупе Мартинес.

– Как поживаете, миссис Мартинес? – сухо осведомилась Анжи, но Лупе жизнерадостно отмахнулась:

– К чему церемонии, мисс Линдси! Здесь так не принято! Зовите меня просто Лупе. Вы должны поесть… нет, я настаиваю. Мы с Диего не виделись целую вечность, и я не дам вам уйти, пока не вернется Карлос. Он ненадолго отлучился и скоро явится. Пойдемте. Что вам подать? Ты ужасно отощал, Диего, все ребра наружу!

– Мне нужно проводить мисс Линдси в отель, Лупе, но позже я обязательно приду еще раз и увижусь с Карлосом.

– Хуана, недотепа ты этакая, – выругала Лупе служанку, – вели Росарио подать бутылку нашего лучшего вина, и пусть приготовит что‑нибудь повкуснее – сегодня у нас особый гость!

Взгляд Хуаны, скользнув мимо Лупе, задержался на Джейке, и губы девушки растянулись в медленной чувственной улыбке, которая, правда, немного поблекла при виде злобной гримасы Анжи. Подняв брови и небрежно откинув головку, она презрительно отвернулась.

– Да, я уже видела Диего. Он и вправду особый. Джейк откровенно наслаждался сценой, встречая дерзкую улыбку Хуаны поощрительной усмешкой.

– Ты прекрасна, как солнце, любовь моя, – прошептал он по‑испански.

– Эй, Хуана, держись от него подальше! Неужели не видишь, какая красавица рядом с ним? – пожурила Лупе.

Хуана презрительно повела плечами:

– Какая там красавица! По‑моему, белая, как козье молоко. Кроме того, если она не его жена, значит, не слишком‑то хорошо воспитана! Приличная девушка взяла бы с собой дуэнью, не так ли? Только потаскухи гуляют по улицам в одиночку!

– Хуана! Немедленно отправляйся на кухню и делай что велено! Негодница! Немедленно передай Росарио, чтобы готовил ужин! И перестань строить глазки Диего, иначе расскажу твоему отцу, что ты вытворяешь по ночам, когда уходишь отсюда!

Но ничуть не обескураженная Хуана бросила на Джейка кокетливый взгляд.

– Может, попозже я сама объясню Диего, чем занимаюсь ночью…

Лупе разразилась градом проклятий, которые, впрочем, ничуть не подействовали на смуглокожую служанку.

– Простите мою племянницу, – извинилась она наконец по‑английски. – Если я сама не объясню Росарио, что от него требуется, он и не подумает пальцем пошевелить. Но ты обязательно вернешься, Диего, правда?

– Разумеется.

Лупе нерешительно взглянула на Анжи, но в голосе прозвучала искренняя сердечность:

– Если хотите, мисс Линдси, буду рада угостить вас завтра. Друзья Диего – всегда желанные гости в моем доме и сердце.

Анжи, лукаво блеснув глазами, усмехнулась:

– Диего хочет навестить вас в одиночку, но здесь так приятно и музыка чудесная. Возможно, я приму ваше любезное приглашение.

Лупе просияла:

– Чудесно! В таком случае жду вас завтра!

Джейк вывел Анжи на улицу и, остановившись на тротуаре, повернул девушку к себе лицом.

– Какого черта вы вытворяете, мисс Линдси?

– Всего лишь приняла учтивое приглашение. Все равно мы пробудем здесь несколько дней, верно?

– Но это не означает, что вы должны обманом втираться в доверие к моим знакомым.

– Простите, Диего, но, по‑моему, вы единственный, кто выступает здесь под чужой личиной!

– Это испанский вариант имени Джеймса, – нехотя процедил Джейк.

– Неужели? Однако вы всем известны как Джейк. Кличка?

– Просто уменьшительное имя. Как Анжи от Анжелы.

Фиалковые глаза неприязненно блеснули. В мягком свете уличных фонарей она казалась сказочно прекрасной и желанной. В волосах играли красные отблески, а гладкая кожа шеи и плеч казалась полупрозрачной.

У нее рот куртизанки: соблазнительно‑пухлая нижняя губка придавала ей чувственно‑сладострастный вид. Он неожиданно вспомнил вкус этих восхитительных губ и нежной плоти… и аромат, присущий только ей одной…

Будь проклят Паттерсон и его затеи! Анжи Линдси из тех женщин, место которым в Париже, Нью‑Йорке, может, даже в Сан‑Франциско, но не здесь, в этой забытой Богом глуши. Будь у него хоть немного мозгов, он послал бы к черту полковника и увез Анжи на восток.

Подбородок девушки надменно поднялся, и казалось, даже ямочка на подбородке пышет упрямым вызовом.

– Если будете так любезны найти мне экипаж, я сама вернусь в отель, – коротко бросила она. – Мне не нужен эскорт.

– Вы сами не знаете, что вам нужно.

– А вы уверены, что знаете?

– Лучше не подначивайте меня высказать вам свое мнение, мисс Линдси. Боюсь, вам оно не понравится.

– Вечно вы делаете на мой счет какие‑то странные выводы, но весьма редко бываете правы. Почему вы считаете, будто все постигли?

– Просто я наблюдателен.

Он подхватил ее под локоть и повел по улице, но девушка внезапно вырвалась и повернулась к нему. Несмотря на охватившую ее ярость, нижняя губа предательски подрагивала, и Джейк немного устыдился своей резкости.

– Вы ведь ничего обо мне не знаете, Джейк Брейден. Совсем ничего.

– Разве?

– Вот именно. Просто воображаете, будто вам все известно! Это видно по вашим глазам, слышно в каждой нотке вашего голоса, но вы не имеете ни малейшего понятия о моих желаниях и стремлениях, так что не стоит распространяться о том, будто я сама не знаю, чего хочу.

– В таком случае объясните, какого дьявола добиваетесь?

Анжи вздохнула. На миг воцарилась тишина, неловкая и напряженная, словно перед грозой. Напряжение между ними все усиливалось, и девушка попыталась было отмахнуться, но тут же беспомощно пожала плечами.

– Мне не хочется снова затевать ссору. И поскольку нам придется провести вместе несколько недель, нельзя ли объявить перемирие и прекратить на время препираться?

Джейк шагнул к ней и, взяв за руку, потянул в густую тень, под прикрытие ближайшего двухэтажного дома. Присмотревшись, он обнаружил, что девушку трясет от нервного озноба. Глаза казались двумя бездонными темными озерами на вдруг осунувшемся лице.

– Здесь не время и не место для такого разговора, мисс Линдси.

– Верно, – кивнула Анжи. – Вы правы. Но вам не следует обращаться со мной как с ребенком. Я взрослая женщина, со всеми эмоциями и чувствами, присущими моим сверстницам.

– В таком случае ваши поступки тоже должны им соответствовать. Взрослая женщина не должна дуться, как капризная девчонка, когда не может настоять на своем.

Анжи стиснула зубы, но не протестовала, когда он снова подхватил ее под руку и повел по улице. Но в такой поздний час наемных экипажей уже не было, и неудивительно: мало какой извозчик осмеливался завернуть в этот злачный квартал. Только у своего отеля Джейк надеялся найти коляску, кучер которой согласился бы доставить их в «Менжер».

– Куда мы? – угрюмо поинтересовалась Анжи, когда они шагали по узкой прибрежной улочке. Холодный, пахнущий сыростью и гнилью ветер взметнул ее волосы, и девушка передернулась.

– Темп вел меня другой дорогой.

– Возможно, но вернемся мы этой.

Остальную часть пути Анжи не произнесла ни слова. Наконец они добрались до его отеля, неприметной дешевой гостиницы, которую Джейк предпочел более шумному и оживленному жилищу, где остановились остальные его люди. Чисто побеленные стены, красная черепичная крыша, яркие цветы, затопившие деревянные ящики и керамические горшки…

Прямоугольник света падал из открытой двери на деревянный тротуар. Из соседнего кабачка доносились звуки музыки, почти такой же буйной, как и в кантине Лупе.

Джейк остановил одноконный экипаж и повернулся к Анжи, стоявшей со скрещенными на груди руками. Девушка ответила презрительным взглядом. Значит, все остается по‑прежнему. Он думал, что свежий ночной воздух немного отрезвит ее, но смирения у девчонки не прибавилось.

Джейк открыл дверцу экипажа.

– Вас доставят прямо в «Менжер», мисс Линдси. Советую вам немного отдохнуть, – предложил он, но, к его удивлению, девушка не двинулась с места.

– Не имею ни малейшего желания так рано возвращаться в отель, капитан. Всю неделю я задыхалась в тесном фургоне, вынужденная глотать пыль, пить затхлую воду и на каждом шагу выслушивать ваши оскорбления. Я хочу хорошенько повеселиться в Сан‑Антонио и забыть хотя бы на одну ночь о вашем существовании.

– В таком случае вам следовало более тщательно выбирать место для веселья и своего спутника.

– Разве? Если лейтенант Уокер так уж неприемлем, почему вы сами выбрали его сопровождать нас в Нью‑Мексико? Что? Не нашлись с ответом?

Анжи издевательски усмехнулась и хотела было что‑то добавить, но тут мелодию гитар подхватила скрипка, и музыка, казалось, взмыла к небесам. Анжи повернулась в сторону кабачка:

– Я слишком взволнованна, чтобы уснуть. Хочу слушать музыку и танцевать. Мы всегда успеем вернуться.

Джейк понимал, что совершает ошибку, но слишком устал от споров. Кроме того, может, ей полезно размяться. Пусть истощит силы и энергию. День был достаточно тяжелым, и Анжи скоро утомится.

Джейк с тяжелым вздохом сдался:

– Так и быть. Но когда я посчитаю, что пора уходить, не потерплю никаких споров.

Искренняя улыбка осветила лицо девушки.

– Зачем мне спорить с вами, Диего?

Date: 2015-12-13; view: 316; Нарушение авторских прав