Глава 8. Постоянно тлеющий под маской покорности огонь, который Джейк распознал в Анжи, взметнулся яростным пламенем

Постоянно тлеющий под маской покорности огонь, который Джейк распознал в Анжи, взметнулся яростным пламенем, когда мать преспокойно сообщила, что их проводником все‑таки станет капитан Брейден.

– Лучше его все равно не найти, Анжелика, и не вижу причины отказываться от такого опытного человека, тем более что все обвинения с него сняты.

– Не видишь причины?! Мало тебе того; что прочитала в газетах? Зверское убийство… человека прирезали, как скотину, располосовали на части, и это, по‑твоему, не причина? Не понимаю тебя, мама, и никогда не пойму!

Это уж слишком!

Гнев и отчаяние раздирали Анжелу. Почему вдруг Миньон так расхваливает Брейдена? Еще два дня назад она слышать о нем не могла! Мать не из тех, кто легко меняет мнение, и Анжи трясло от злости при виде столь внезапной метаморфозы. Почему все так усложняется? Кажется, чего может быть проще, чем добраться до Нью‑Мексико? Однако с того дня как она ступила на пристань Нового Орлеана, все идет наперекосяк.

– Нечего и понимать, крошка. Ты сама сказала, что в любом случае отправишься в Нью‑Мексико, независимо от того, со мной или нет, и я всего лишь стараюсь помочь. Капитан Брейден прекрасно знает эти места.

Глаза Анжи едва заметно сузились. Миньон уже выкидывала подобные трюки раньше, и теперь Анжи неожиданно поняла: это очередная ловушка. Мать хитрит. Достаточно прислушаться к чересчур небрежному тону, присмотреться к легкой плутоватой улыбке, таившейся в уголках губ. О нет… она едва не попалась на удочку, не проглотила приманку. Но ее так просто не возьмешь!

До чего же мать бывает коварна! Господи, да она устроила то же самое, когда Анжела хотела покинуть монастырь слишком рано, по мнению Миньон. Тогда она ухитрилась сделать жизнь дочери такой невыносимо тоскливой, что та молила отправить ее обратно. Но теперь Анжи видит ее проделки насквозь! У Миньон ничего не выйдет!

– Возможно, ты права, мама, – с легким вздохом, заставившим мать взглянуть на нее пристальнее, согласилась Анжела. – Мне следует быть более уступчивой, особенно здесь, в чужой стране. И поскольку лучше капитана Брейдена действительно не найти и, кроме того, он не выглядит так словно прирежет нас в первую же ночь, пожалуй, стоит передумать. Да, я снова пойду и поговорю с ним и скажу, что согласна с твоим решением нанять его. Пусть довезет нас до «Дабл Икс». В конце концов, мы не знаем деталей преступления, в котором его обвиняли, не так ли? Может, это была самозащита… Да, ты, как всегда, права.

– Анжелика… но куда ты идешь?

Анжи с ослепительной улыбкой подхватила со столика шляпку.

– Поговорить с капитаном Брейденом, разумеется. Нужно же спросить, на какой день назначен отъезд!

Какое торжество – слышать сдавленные протесты матери, и еще слаще – наслаждение собственной победой!

Анжела взяла с собой Бетт и села в наемный экипаж прямо перед входом в отель. Все газеты кричали, что капитан Брейден остановился в отеле «Сен‑Шарль», в американском квартале Нового Орлеана. Кучер кивнул и погнал лошадей по узким улицам.

– Но вы уверены, что это прилично? – прошептала Бетт, выглядевшая скорее взволнованной, чем нерешительной. – Разве можно ехать одной к мужчине?

Но девушка прильнула к окну кареты, жадно рассматривая утопавшие в цветах и листьях железные балкончики и с удовольствием вдыхая соблазнительные ароматы, доносившиеся из окон.

– Разумеется, Бетт, – кивнула Анжи, надеясь, что в голосе звучит куда больше уверенности, чем она ощущает на самом деле. Недавний триумф все больше казался поражением. Ох уж эта ее вспыльчивость! Вечно сначала сделает, а потом раскаивается! Но ведь она уже объявила о своем решении ехать с другим проводником, так что, может, все еще и обойдется!

– Мы просто поговорим в вестибюле, – заверила она горничную. – Что плохого может случиться с нами на виду у всего города?

Она поспешно вытащила из ридикюля длинную вуаль и протянула Бетт.

– Все‑таки будет лучше, если я надену это. Помоги мне, Бетт. Лучше, если меня не узнают, иначе могут пойти неприятные сплетни.

Бетт со смешком повиновалась. Заговорщически подмигнув, она надежно закрыла лицо госпожи от нескромных взглядов. Анжи очень хотелось посмотреть, как она выглядит, поскольку лишь в последнюю минуту догадалась захватить вуаль, валявшуюся на кресле. В конце концов, не все ли равно, какой у нее вид! Мнение Джейка Брейдена никогда не имело для нее особого значения! Кроме того, она все еще злилась на свою лживую мамашу!

Подойдя к стойке портье, она попросила вызвать капитана Брейдена в вестибюль, но тот вежливо направил ее в другую комнату.

– Вниз по коридору и налево, мисс. Капитан Брейден велел передать, что ждет вас.

– Меня? Вы уверены?

– Конечно. Вторая дверь налево, мисс.

Какая наглость! Откуда мамаша знала, что она побежит к капитану? О, как досадно знать, что твои поступки настолько предсказуемы… но, может, она недооценила мать? Очевидно, она безошибочно предвидела все дальнейшие действия дочери! Но если Миньон ожидала, что Анжи впопыхах вылетит из номера, придется выкинуть что‑нибудь неожиданное, чтобы спасти хотя бы остатки достоинства!

– Пойдем, Бетт. Мы здесь долго не задержимся, – бросила, не оборачиваясь, Анжи, и поплыла в направлении, указанном портье. В полутемном коридоре горела единственная лампа, но свет из вестибюля сюда не доходил, так что девушка двигалась почти ощупью, ничего не видя сквозь складки густой вуали.

Постояв в нерешительности перед закрытой дверью, Анжи гордо распрямила плечи и громко постучала.

– Господи, да это просто смехотворно, – пробормотала она. – Может, нам лучше уйти подобру‑поздорову? Как ты считаешь, Бетт?

Она повернулась было и растерялась, не увидев рядом горничной. Но тут из открывшейся двери высунулась рука и втащила Анжи в комнату. Дверь со стуком захлопнулась.

Слишком удивленная, чтобы возразить, девушка гневно подумала, что такое поведение вполне в духе Джейка Брейдена. Только он способен на такие наглые выходки!

Она уже открыла было рот, решив высказать все, что думает о нем, но попала в стальное кольцо рук и успела услышать хриплый шепот. Он еще смеет упрекать ее за то, что надела проклятую вуаль!

Но черная шелковая сеточка словно мигом растворилась во мраке, а к ее губам властно, почти грубо прижались жесткие губы.

Анжи целовали и раньше, много раз, но никогда она не испытывала ничего подобного, как в объятиях Джейка Брейдена. Никогда мужчина не отваживался прижимать ее к себе настолько близко, так, что она ощущала все, все его мускулистое тело, словно вплавленное в ее собственное! Какое неприличие! Какой ужас! Да это просто насилие!

Он обвил рукой ее талию, придерживая другой затылок, так что Анжи не могла ни пошевелить головой, ни увернуться. Голова закружилась, и Анжи, смутно ощутив, как он перегибает ее назад, испугалась, что спина вот‑вот переломится. Но тут его язык скользнул между ее полураскрытых губ, погрузился в рот, и девушка что‑то невнятно, протестующе пробормотала.

Почему он это делает? И, Господи, когда же остановится?

Его губы впивались в ее рот все сильнее, безжалостно, свирепо, с нетерпеливым желанием и первобытной жаждой. У Анжи подкосились ноги. Он действовал на нее как крепкое вино, старое и ароматное: пьянил и дурманил. Безумием было отдаться ему без сопротивления, но странная летаргия проникла в кровь, лишив ее воли и способности двигаться. Только сердце с силой ударялось о ребра, так что вот‑вот выскочит из груди, да дышать становилось все труднее.

В довершение ко всему где‑то внизу живота возник какой‑то странный трепет, непонятная пульсация, распространившаяся от бедер к потаенному местечку между ног, так что все тело загорелось от нестерпимого жара, накатывавшего на нее огненными волнами. Впервые в жизни она испытывала подобное ощущение, всепоглощающую, неотступную потребность, наполнявшую все ее существо. Эта потребность захватила ее и росла с каждым мгновением, с требовательной настойчивостью, одновременно смущавшей и возбуждавшей ее, заставлявшей стремиться, жаждать некоей таинственной кульминации, казавшейся далекой и недостижимой.

Поцелуй все длился, длился… страстный, упоительный, огненный… и девушка отчаянно, но безуспешно пыталась высвободить руки, зажатые между их телами. Только сейчас она поняла, что под ее стиснутыми кулачками не ткань рубашки, а гладкая кожа и твердые мускулы. Потрясение оказалось так велико, что отрезвление наступило мгновенно, словно ей в лицо плеснули ледяной водой.

Она сама не поняла, откуда взялись силы оттолкнуть Джейка, вырваться и вынудить его отступить. Но он, так и не выпустив ее, принялся развязывать тонкие ленты шляпки.

– Давай поскорее избавимся от этой дурацкой тряпки, Анна, – пробормотал он, – пока ты не выколола мне глаза.

Анна?! О, с каким бы наслаждением она выцарапала ему бесстыжие глаза – только не мягкой бархатной шляпкой, а острыми ногтями!

Куда девалась странная нега, так предательски прокравшаяся в ее тело! Теперь Анжи полностью владела собой. И вместе со спокойной решимостью пришло неукротимое бешенство. Джейк распустил бант, но не успел снять капор с широкими полями, как девушка размахнулась и отвесила ему звонкую пощечину. Джейк с недоуменно‑гневной гримасой мгновенно стиснул ее запястье и безжалостно вывернул. Капор упал на пол, а девушка охнула от боли. В этот момент ей в глаза ударил свет лампы. Джейк негромко выругался.

– Иисусе! Вы?! Какого черта вы явились сюда, мисс Линдси?

Несмотря на гнев, Анжи была слегка напугана внезапным взрывом и холодной злобой в глазах.

– Я здесь потому, что вы сами меня затащили! – почти взвизгнула она. – Знай я, что вы намереваетесь… наброситься на меня, прислала бы полицейского! Да как вы смеете обращаться со мной как с очередной своей пассией… какой‑то цыганкой! Вам следовало бы сидеть в тюрьме, вместо того чтобы нападать на беззащитных женщин, заманивая их к себе, чтобы…

Пальцы его с силой впились в нежную кожу, оставляя синяки.

– Тише, иначе поднимете на ноги весь отель.

– А мне все равно! – Она то ли прерывисто вздохнула, то ли всхлипнула. – Пусть приходят и посмотрят… какой вы негодяй! Надеюсь, вас пристрелят!

– Продолжайте в том же духе, и ваше желание исполнится. – Он отпустил ее, но в сухом тоне звучал не столько страх, сколько насмешка. – На вашем месте я подумал бы о своей репутации. Что скажут люди, застав вас наедине с мужчиной в его номере? Но если вам нужна толпа свидетелей, кричите громче.

Кажется, он пытается угрожать ей неминуемым скандалом? О, ей следовало бы вопить во все горло, только чтобы показать, что ему не удастся запугать ее.

Но под его пристально‑холодным взором она немного пришла в себя. Здравый смысл возобладал, и она поняла: Брейден вполне способен побить противника его же оружием и заверить всех, что она по собственной воле оказалась тут. Нет, она не имеет права устраивать сцены, особенно в присутствии полуодетого мужчины.

Джейк молча усмехнулся, видя, что девушка поникла головой и отвела взгляд, боясь, что ее застигнут за разглядыванием его обнаженной груди в раскрытом вороте белой сорочки.

– Похоже, здесь произошла ошибка, мисс Линдси. Я принял вас за другую, – с издевательской вежливостью объяснил Джейк, пока девушка молчаливо потирала ноющие запястья.

– Именно поэтому вы и назвали меня Анной? Я что, похожа на цыганку?

– Нет, но в этой дурацкой шляпке вас невозможно узнать. А теперь отвечайте: что вам понадобилось в моей комнате?

– Портье сказал, что вы меня ждете. Я посчитала, что вы заранее знали о моем приходе.

– Понятно. Что же, мы оба не правы. Но я снова спрашиваю: что вам здесь нужно?

– Вы сами сказали, что это ошибка. Мне действительно нужно было видеть вас, но не по той причине, какую вы себе вообразили.

– Откуда вы знаете, что я вообразил, мисс Линдси? Если бы вы сумели проникнуть в мои мысли, заверяю, не ограничились бы одной пощечиной! Нет‑нет, не смейте давать волю воображению, – поспешно предупредил он, видя, что девушка краснеет и что‑то рассерженно бормочет. – Итак, зачем я вам нужен? Нездоровое любопытство?

– Нет. Ничего подобного.

Девушка неожиданно поняла, какую глупость сотворила, явившись сюда. Что за дурацкая идея?! Он ни за что не согласится ей помочь! Но попытаться не мешает.

Она смело вскинула голову и встретилась с ним взглядом.

– Как вам известно, моя мать не желает ехать в Нью‑Мексико. В отличие от меня. Ваши недавние… неприятности, разумеется, не позволяют мне путешествовать с таким проводником, как вы. Не будете ли так любезны порекомендовать мне другого, столь же надежного человека?

– Вот как? – настороженно переспросил Джейк. Лицо его оставалось в тени, хотя глаза поблескивали чистым золотом. – Почему?

Раздосадованная девушка презрительно фыркнула:

– По‑моему, это очевидно! Я хочу добраться до Нью‑Мексико как можно скорее и без всяких происшествий. Месье Гравье считает, что, если еще немного задержаться, жара будет поистине изнуряющей. Неплохо бы выехать на днях и по возможности с опытным и знающим проводником. – Не дождавшись ответа, девушка добавила: – И не думайте, что меня можно обмануть! Я знаю, сколько платят проводникам, и не собираюсь зря выбрасывать деньги на ветер.

– Итак, вы пришли, чтобы попросить меня рекомендовать кого‑то?!

Губы Джейка скривились в слабой издевательской усмешке, от которой у Анжи снова зачесались руки. Она уже хотела разразиться гневной отповедью, когда он согласно кивнул:

– Так и быть. У меня есть на примете проводник, который доставит вас туда в целости и сохранности. Он знает и дорогу, и подстерегающие путников опасности, и его не отвлечешь хорошеньким личиком и кокетливыми глазками.

Анжи из последних сил старалась держать себя в руках, но кулаки стиснулись сами собой. Она не потеряет головы, не позволит дразнить себя!

Девушка сама не знала, как ухитрилась спокойно и холодно кивнуть.

– Превосходно. Я попрошу Бетт не флиртовать с ним. Кто же этот идеал добродетели?

Джейк неожиданно придвинулся ближе, с поистине кошачьей, хищной грацией, напомнившей Анжи о грациозной пантере. От резкого движения сорочка еще больше распахнулась, открыв грудь, под бронзовой кожей которой бугрились мускулы. Она снова ощутила исходивший от него жар, жар истинного самца, готового грубо брать и покорять приглянувшуюся самку, и горло ее судорожно сжалось, едва внизу живота снова стала разворачивать кольца змея животного возбуждения.

Биение крови отдавалось в ушах таким громом, что она едва расслышала:

– Я…

Девушка на мгновение онемела, ошеломленно уставясь на Джейка. Но… он, конечно, не это имел в виду… он совсем не подходит… слишком опасный человек, чтобы иметь с ним дело.

Анжи покачала головой:

– Вы? Почему именно вы? Мне вовсе не такой эскорт нужен.

– Видите ли, ваши желания не имеют особого значения. Все уже решено и договорено… если, конечно, не хотите вернуться во Францию. Так что выбор весьма ограничен.

– Да как вы смеете? Какое имеете право решать за меня, капитан Брейден?

– Боюсь, такое право у меня есть, – прошипел Джейк, сверкнув глазами. – Я знал вашего отца и вел разведку для человека, благодаря которому вы приехали в Америку и скоро окажетесь в Нью‑Мексико. Все было устроено еще до того, как вы поднялись на корабль.

Он говорил с такой безграничной уверенностью, что Анжи не нашлась с ответом.

Может, так и есть? Все распоряжения были заранее отданы отцом, поэтому Брейден, вполне возможно, не лжет.

– Видите ли, капитан, мне не слишком хочется иметь проводником… преступника и убийцу, – выпалила она и была вознаграждена ответным блеском налившихся злостью глаз.

Молниеносно выбросив вперед руку, он стиснул ее запястье стальной хваткой.

– Мисс Линдси, должен сказать, что чересчур острый язык не доведет вас до добра, если не научитесь держать его за зубами. Существует немало людей, весьма чувствительных к оскорблениям, для которых не имеет значения, кто перед ними, мужчина или женщина. И если вы настолько глупы, чтобы выражать свои мнения во всеуслышание, то плохо кончите. Кто‑нибудь из обиженных рано или поздно попросту пристрелит вас.

– Вы мне угрожаете?

– Нет, мадам. Скорее, предостерегаю. Девушка испуганно сжалась.

– Немедленно отпустите меня, капитан, иначе мне придется позвать на помощь.

Но Брейден, вместо того чтобы разжать руку, подался вперед и бесцеремонно толкнул ее к стене. Сердце Анжи куда‑то покатилось, и бедняжка судорожно вжалась в стену, словно стараясь раствориться и стать невидимой. Она смертельно испугалась… но не за свою жизнь, а того странного выражения, что светилось в его глазах.

Он снова изогнул уголок рта в знакомой понимающей усмешке, которая всегда будила в ней ощущение, что ее блузка расстегнута либо в туалете какой‑то крайне неприличный беспорядок.

– Вы красивы, мисс Линдси, и, очевидно, прекрасно это сознаете. Только не воображайте, что сможете беззастенчиво пользоваться своей внешностью там, на Западе.

Скорее уж у вас появится из‑за этого масса трудностей.

В голосе звучала мрачная решимость, придавшая Анжи сил оттолкнуть его. На этот раз он не стал ее удерживать.

– Вряд ли я нуждаюсь в ваших предупреждениях, капитан Брейден. И если находите меня столь отталкивающей, почему же стали целовать?

– Я уже сказал, что ожидал другую, – нетерпеливо бросил он. Почему это признание так действует ей на нервы? – Откуда я знал, что вы вздумаете сюда явиться? – продолжал он. – А вам, мисс Линдси, следует знать, что молодой девушке не пристало заходить в номер к мужчине, даже в такой дурацкой маскировке.

Он, к сожалению, прав. Пристыженная девушка проглотила резкий ответ и, не дав противнику заслуженного отпора, потянулась за шляпой. Брейден вежливо вручил ей помятый капор, и Анжи поспешно выхватила его, неприветливо пробормотав подобающую случаю благодарность.

– Наверное… мне следует уйти, прежде чем ваша… приятельница застанет нас вдвоем.

– Наверное, – подтвердил Брейден с издевательской ухмылкой. – Не дай Бог, она подумает, что мои вкусы в отношении женщин разительно изменились.

Взбешенная девушка нахлобучила капор, кое‑как завязала ленты под подбородком, ежась под его насмешливым взглядом, и долго, неловко возилась с вуалью.

– Да, совершенно ни к чему позволить ей вообразить, что ваши вкусы ни с того ни с сего улучшились, поскольку до сих пор, насколько мне известно, вы ограничивались цыганскими танцовщицами.

– Знаете, мне почему‑то кажется, что она ни за что не сможет отличить вас от Эжени.

У Анжи от негодования отнялся язык.

– Какое наглое оскорбление! Я и эта… эта жалкая танцовщица!

– А разве нет? Что же, внешне вы совершенно разные. А может, я ошибся. Эжени по крайней мере честна перед собой и другими во всем, что касается ее чувств и желаний.

– Если намекаете на то, что я каким‑то образом интересуюсь вами, это бессовестная ложь. Вы мне омерзительны, капитан Брейден.

Джейк красноречиво пожал плечами.

– Можете притворяться перед кем угодно, но если в самом деле так не терпите меня, не ответили бы на поцелуй всего несколько минут назад.

То ли потому, что это было чистой правдой, то ли она ни за что не желала признаться в том, какие чувства он в ней пробудил, Анжи последовала его примеру и так же беззаботно подняла плечи.

– Я целовала много мужчин, капитан. Всего лишь очередной эксперимент. И не льстите себе, считая, будто это что‑то значит для меня.

Она, как надеялась, с подобающим достоинством прошествовала к порогу, зная, что он смотрит вслед, и гордо хлопнула дверью. К счастью, отыскать Бетт удалось быстро, и девушки покинули отель.

Что за невыносимый человек! И если он действительно будет сопровождать Анжи до Нью‑Мексико, просто непонятно, как она все это вынесет!

Date: 2015-12-13; view: 255; Нарушение авторских прав