Округ Юма, Аризона, США. Дрика вела грузовик медленно и аккуратно

Дрика вела грузовик медленно и аккуратно. Я сидел на заднем сиденье, вытянув ногу, которая начисто отказалась сгибаться. Хоть колено и не пострадало, зато бедро при сгибании так натягивалось, что хотелось выть в голос и п́отом прошибало, как в бане. Поэтому я вытянул её в сторону противоположной двери, сидя вполоборота. Под ногами у меня лежала целая груда всякого оружия, которое мы собрали с убитых. И в грузовике нашлась сумка с немалым запасом патронов разных калибров. Разбирать это позже будем — сейчас не до этого, да и просто не хочется, на душе так погано, словно туда ведро дерьма вылили. Привязался я к Джеффу — только сейчас понимаю, насколько мне будет не хватать этого немолодого крепкого мужика, спокойного, смелого и рассудительного, который, чего уж скрывать, негласно возглавил наш маленький посёлок — его авторитета никто не оспаривал.

А теперь он лежит в кузове, на рифлёном металлическом полу, завернутый в синий чехол для аквабайка, и голова его, простреленная мной, чтобы не дать ему возродиться в неподобающем обличье, покачивается, когда грузовик наезжает на кочки. И остались мы без его ненавязчивого, но очень разумного водительства. Плохо. Жалко. Даже то, что мы всех убили, всё равно не радует.

Проездом через Империал Дам решили не рисковать — мало ли с кем мы сейчас воевали? Проехали по старой дамбе на другой берег и оттуда знакомым уже путём добрались до промзоны. До неё совсем недалеко было — с десяток километров. Нам повезло: первым человеком, который вышел навстречу подъезжающей машине, был усатый Дик, тот самый, который совсем недавно беседовал с нами. С ним были трое — и все из тех, кого мы сегодня встречали.

Меня они не узнали, заляпанного кровью и с перевязанной головой, а вот Дрику вспомнили: очень уж нетипичное для этих краев явление. Дальше мне осталось только доковылять до кузова и раскрыть лицо Джеффа.

— Кто это сделал? — помолчав, спросил Дик.

— Вот это я, после того, как он встал. — Затем я откинул чехол дальше: — А вот это охранник из аэропорта, его папаша и ещё двое, кого я никогда не видел. Они поехали за нами от плотины и устроили засаду у Лагуна Дам, перед трейлерным парком.

Дик сел к нам в машину, за руль, ещё трое загрузились в свой белый пикап, и такой колонной мы понеслись обратно, к месту боя. На этот раз торопились и подлетели туда вскоре, обнаружив над трупом Тима двух старательно раскармливающихся зомби. Дёрнуться они не успели: по ним ударили из нескольких стволов, завалив на месте. Откуда они здесь взялись? Из трейлеров?

Почти одновременно с нами со стороны новой плотины подъехал «хаммер» полицейского управления Юмы, в котором оказались двое самых настоящих копов, только ещё и тяжеловооружённых. Дик сделал всё правильно: если уж бороться за правду, то со всеми формальностями, он их и вызвал из основного лагеря.

Рассказ наш сомнений не вызвал, всё было налицо: расстрелянная и измятая машина, отпечатки протектора, гильзы, пятна крови, следы лёжки находившихся в засаде и следы их подошв, после того, как они направились нас добивать. Даже самая буйная фантазия никак не могла бы взвалить вину за бой на нас: концы бы не сошлись с концами.

Трупы стащили в одно место, и немолодой коп с лейтенантскими нашивками сказал:

— Я их всех знаю. Вот этот… — он указал на Тима, — …пришёл с подкреплением с базы маринз. Это его папаша. — Палец указал на здорово обгрызенную тушу Марка. — А вот эти двое появились только вчера, они приятели папаши. Заняли два бунгало, у одного жена и двое детей, второй — одиночка.

— А у толстого?

Признаться, я до сих пор был не в курсе семейного положения Марка. Я даже не знал, в каком месте Койотовой Купальни он жил.

— У него жена. И у сына девка, такая же толстая, как он сам.

Так, вдов и сирот я уже наплодил. Нормально. Правда, подумав об этом, я никаких угрызений совести не испытал. А вот не хрен было — сами виноваты их папаши и мужья, считай, что застрелились. Приставили к своим жирным головам по стволу и нажали на спуск. Если тебе о семье надо думать, а ты за обмочившегося со страху толстячка в драку лезешь и самолюбие его отожравшегося папаши, то виноват ты сам. Более того, я сказал:

— А грузовик чей?

— Вот этого, — показал лейтенант на худого усача с небритым лицом, которого я застрелил в спину. — Это у него семья.

— Семья не семья, а грузовик я не отдам. Это компенсация. И вообще ни хрена не отдам.

Сказал вовсе даже не от жадности: мне плевать на грузовик этот было, если честно, он нам и не нужен вовсе, — а для того, чтобы ещё как-то отомстить. Всё успокоиться я не мог, злоба душила.

Лейтенант пожал плечами, сказал:

— Это не моё дело. Моим оно станет, если из-за этого в посёлке начнутся проблемы. Мы поняли друг друга?

— Поняли, — ответил я, догадываясь, что в таком случае проблемы точно возникнут. Поэтому, немного остыв, сказал: — Я его вам отдам, в администрацию. А вы уже сами им распоряжайтесь.

— Это нормально, — ответил полицейский.

Тут в разговор вмешался Дик:

— Сэм, лучше бы этой семье уехать. Так просто это не закончится. Джефф нашим товарищем был, эти ребята переезжают в посёлок… В общем, будут проблемы. Обязательно. Отправляйте их на дальнюю территорию, в Фишерc Лэндинг.

— Это не мне решать, — ответил коп. — Но я поговорю в Сити-холле. Лучше их развести по разным углам ринга. Там есть свободные домики, причём много. Можно выделить взамен бунгало.

Верно, удачная идея. Километрах в десяти выше по течению Колорадо, точнее, у самого входа в водохранилище, раскинулся посёлок Фишерc Лэндинг, к которому лучше всего подходит русское определение «дачный». Там мало кто жил постоянно, а вот любители рыбалки и водного спорта покупали там участки и строили небольшие дома чуть не вперегонки.

— А вы и там устроились? — спросил я, не удержавшись.

— Естественно, — ответил Дик. — Если уж контролировать резервуар, то со всех сторон.

— Когда вы планируете приехать в посёлок? — обернулся ко мне лейтенант и уставился мне в лицо маленькими серыми глазами, покрасневшими от недосыпания, видать.

— Сегодня.

— Завтра к вечеру. Не раньше, — сказал он. — Мы увезём к тому времени скорбящих родственников. Машину… Вам сегодня она нужна?

— Нам ещё к себе ехать, — даже удивился я вопросу.

— Мы можем вас отвезти, — сказал молчавший до этого момента Хосе.

— Тогда забирайте, — махнул рукой я. — Только вещи перебросим.

Может, и зря я её отдаю, да она нам точно не нужна. Тем более, как ни тяжко об этом говорить, но от Джеффа ещё машина осталась, да и трейлер его. И в самом посёлке не хочется лишних проблем себе искать, а то она как приманка для мстителей будет. Будь возможность, я бы вообще в посёлок не поехал, но деваться некуда. Правда, Дрика сказала, что мне к доктору надо с дырой в ноге и всем остальным, и как можно быстрее, но никак до завтра не получается. И на ночь в посёлке не останешься: наши ждут, и связи с ними нет. Чёрт с ним, завтра покажусь, дыра как дыра — надеюсь, ничего особо плохого не случится. На морде затягивается, авось и на ляжке ничего ужасного не произойдёт.

Кстати, есть у меня подозрение, что неожиданно быстрое и, главное, чистое заживление раны от удара прикладом как раз связано со всей этой мертвечиной. Я же точно чувствовал, что начинается воспаление: не могло оно само по себе так быстро пройти. Так, во всём остальном, рана как рана, но очень уж себя примерно ведёт — прямо идеальный случай. Странно это. Я хоть и не врач, но всё равно понимаю: странно, не должно так быть.

Трупы Тима с папой так просто не бросили, но и заниматься всерьёз ими никто не стал. Лейтенант так и сказал, что с убийцами мараться не намерен. Их подцепили проволокой к фаркопу «хаммера» и оттащили подальше в пустыню. Тот же лейтенант, вернувшись, сказал, что если охота, то пусть родственники их ищут и хоронят, потому что миллионы вполне достойных людей скончались без достойного погребения. Так что много чести для этих.

Перегрузиться нам помогли, усадили в белый «Форд Ф-250» на заднее сиденье, спереди сели Хосе и Сэл. Хосе — это тот самый худой и невысокий с маленькой бородкой, а Сэл оказался средних лет пузаном с красным лицом и обритой налысо головой. Они нас и повезли.