POV Bill

- Так, а ну, иди сюда, - смех в спину, и я даже ускориться не успел, как меня самым наглым образом схватили за шкирку и буквально вздернули в воздухе. – Ты меня еще долго игнорировать будешь?
- Том... – повернувшись, я поправил сумку, стараясь не смотреть на него. Да, затеряться в толпе студентов после ленты было плохой идеей...
- Ты мне так и не ответил, - уже серьезно повторил он. – Я не отстану.
- Да я уже понял... Слушай... я просто...
- А теперь ты слушай, - нетерпеливо перебил он, не выдержав моих попыток собраться с мыслями, наклоняясь ко мне, - Засунь свою не в меру разгулявшуюся совесть в одно место и подумай, наконец, обо мне. Мало того, что ты несколько недель не давал мне спать и драл, как вздумается, теперь уже две недели ты опять издеваешься, и куда сильнее. Да, я прекрасно высыпаюсь, спасибо, но, бл*дь, я сдохну так от недотр*ха!
- Но мы же...
- «Но мы же», - передразнил он, запрокинув голову, - Слушай, мне надоело это. Надоело, что ты постоянно ходишь как шелковый, даже слова поперек не скажешь, не поворчишь, не понудишь, как раньше. Надоел этот секс из чувства вины. Ты же позволяешь мне все, абсолютно, а сам терпишь... Ты даже просто поговорить об этом со мной не можешь – весь день сбегаешь, как только заикаюсь. А этот шантаж по ночам? Почему или я молчу, или ты уходишь к себе в комнату, предварительно подставив себя мне?
- Том... – я прикусил губу, поднимая на него глаза. После той ночи прошло уже почти две недели. Он восстановился в институте, я тоже вернулся на учебу, мы снова учимся в одной группе... только все изменилось... он прав... во всем... Осторожно подняв руку, я невесомо коснулся кончиками пальцев отметины у него на щеке. Три полосы так и застыли на коже, теперь останется шрам на всю жизнь...
- Ты не превращаешься уже две недели, - прошептал Том. – Почему, когда эта зверюга управляла тобой, ты был рядом, а сейчас, когда ее больше нет, у меня нет и тебя? Если все закончилось, и мы теперь снова просто братья, и ты каждую ночь ложишься со мной в одну постель только из чувства вины, ты скажи... я пойму...
- Что? – я застыл, не в силах дышать, все тело пробило дрожью. Обхватив себя руками, пытаясь хоть что-то сказать, я чувствовал, что от боли и страха начинаю задыхаться. – Том... нет... я люблю тебя... просто я... если снова сделаю больно? Если...
- Дурак, - улыбнувшись, он крепко обнял меня, притягивая к себе, невесомо целуя в шею. – Стой здесь... и не вздумай сбежать, я тебя все равно достану, - усмехнувшись, прошептал он, незаметно чмокнув меня в подбородок, и отбежал в сторону.
Без сил привалившись к стене, я запрокинул голову, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Немного успокоившись, я нашел глазами Тома. Догнав по коридору нашего старосту, он что-то эмоционально объяснял ему, причем с видом, будто ему медицинская помощь нужна для какой-нибудь рожающей у него в машине тихоокеанской фиолетовой тигрицы... Парень понимающе кивнул и протянул ему какие-то ключи. Поблагодарив его, Том подбежал ко мне, тяня за руку.
- Куда ты? – выдохнул я.
- Пойдем... – доволочив меня до аудитории, в которой у нас только что была лекция, Том достал ключ и открыл дверь, буквально впихивая меня внутрь и закрываясь изнутри.
- Том... ты же не собираешься... – удивленно смотря на него, я замолчал на полуслове, видя, как он бросил ключи на стол и стянул с себя олимпийку, швырнув ее на ближайшую парту.
- Всегда мечтал сделать это здесь, на преподавательском столе, - усмехнулся он, подходя ко мне и жадно целуя, скидывая с меня сумку на пол и тяня к столу.
- Стой...
- Значит так, Билл Каулитц, официально тебе заявляю: если ты этого сейчас не сделаешь, по ночам превращаться начну я, - угрожающе и вполне правдоподобно прорычал он, нетерпеливо притягивая меня к себе.
- Но у нас нет...
- Ты понимаешь, до чего ты меня довел, если я уже неделю таскаю ее в джинсах с этой целью? - усмехнулся Том, доставая из кармана смазку и вручая мне. – Еще отмазки остались?
Застыв, я смотрел на него, и не мог поверить, что это правда. После того, что случилось в тот вечер, две недели назад, когда я его чуть не убил, я ждал, что он возненавидит меня, проклянет за все, что я с ним сделал... У меня до сих пор каждый день в голове звучала его фраза, когда на следующее утро он проснулся и, пытаясь скрыть боль и унижение в глазах, идя в ванную, прошептал: «Та ночь родила в тебе этого зверя, а эта, повторившись, убила его». Мне тогда было страшно от мысли, что случилось бы, если... даже думать страшно... А он... не обозлился, не возненавидел, не проклял за все это... еще и возмущается, что по ночам спать даю...
- Нет, - улыбнувшись, прошептал я.
- Ну, наконец-то! – рассмеявшись, Том присел на край стола, притягивая меня к себе и обнимая, рвано целуя, - Мелкий, я тебя безумно люблю, слышишь? И хочу, чтобы все было, как раньше... мне плевать, что сделал этот зверь, это проклятие. Мне нужен ты... Волчонок мой любимый...
- Я тебя люблю, очень-очень, - прошептал я, обнимая его и касаясь губами шеи, вжимаясь в него всем телом, накрыв пальцами розовые полосы на щеке.
- Забудь... а вот то, что ты мою любимую кружку расхр*начил, я тебе никогда не прощу, - усмехнулся Том, широко разводя в стороны ноги и притягивая меня к себе, пробираясь пальцами под футболку, нетерпеливо выгибаясь.
- Ну, если ты сам ее только что не разбил, то в сумке лежит такая же, давно заказал, только сегодня сделали, я в перерыв ее забирал из магазина, - улыбнулся я, целуя его и цепляясь пальцами за ремень, расстегивая на нем пряжку.
- Ну, значит все, прощен... – усмехнувшись, Том стянул с меня куртку и снял с себя футболку, обвивая ногами вокруг талии и все навязчивее притягивая к себе. – Давай, волчонок мой...
...
Больше о берлинском чудовище никто не слышал. Зверь исчез неожиданно, как и появился. Машину отца Том восстановил, даже сделал лучше, но все равно ездить мы на ней не смогли и продали, взамен купили другую. Дома мы устроили капитальный ремонт, Том почему-то долго и настойчиво убеждал меня заменить входную дверь, что мы и сделали, я сам заделал все дырки в стенах после той ночи. А второй этаж мы полностью переделали, объединив обе спальни и ванные... и никаких дверей...
Том рассказал мне потом, что было той ночь, в последний раз. Подозреваю, что он рассказал далеко не все, но... Оказывается, тогда, тр*хнув его, разнеся чуть не весь коридор, я не отключился, как обычно. В ту ночь я впервые слушался его после этого, впервые позволил ему потом быть сверху... Наверное, Том прав. В ту ночь проклятие работало в последний раз...
Мы до сих пор не знаем, что это было за проклятие, почему оно легло именно на нас... но теперь оба даже благодарны ему... Оно разделило наш мир надвое, но дало силы собрать его заново, по крупицам. Теперь наш мир вдвое больше...

...конец...

© Copyright: Свидетельство о публикации №21203180648