POV Tom. Как я и обещал, стечь с постели у Билла получилось только к обеду

Как я и обещал, стечь с постели у Билла получилось только к обеду. Кажется, у меня совсем тормоза сорвало... Таким я его еще никогда не видел. Всегда знал, что лень у нас с рождения зашкаливает, а Билл, если не пинать по утрам, вообще всю жизнь проспит, даже не пошевелившись, но чтобы ему лень двигаться было, даже на кухню, чтобы поесть – такого я еще не помню. У него даже на лице застыло это неподражаемое выражение ленивого, сонного кота, объевшегося сметаны на года вперед...
- Слушай, с тобой все в порядке? – улыбнулся я, обнимая его, опоясав руками, видя, как он с абсолютно безучастным видом моет посуду.
- В смысле? – повернувшись, Билл поцеловал меня, ставя еще одну тарелку в сушилку.
- Ну, как, например, поживает твоя попка? – ухмыльнулся я, прижимаясь к нему всем телом.
- Что? У тебя еще язык поворачивается спрашивать? – рассмеявшись, он брызнул на меня водой, намыливая следующую тарелку.
- Вот поэтому и спрашиваю, - прошептал я, целуя его за ушком.
- Все очень даже хорошо, - выключив воду, промурлыкал Билл, откидывая голову мне на плечо. – Ну, я все, можем ехать...
- Билл, может...
- Так, все, давай, хватит филонить, - фыркнул он, отпихивая меня и идя в комнату.
- Ну, и ладно, - усмехнувшись, крикнул я, - Сегодня ночью привяжу тебя в подвале, а сам спать пойду...
- Тогда с утра тебе придется сесть на осадное положение у себя в комнате, если вообще еще сидеть сможешь, - отозвался уже сверху Билл.
Усмехнувшись, я закрыл шкаф, убирая на место полотенце. Шутки шутками, но я должен был хотя бы попытаться спросить. Для него это большое усилие над собой – сесть в машину и пустить меня за руль...
Но, либо Билл так хорошо храбрился и изображал из себя спокойствие, либо действительно немного успокоился после того, как я рассказал ему, что было этой ночью. Так что мы более-менее спокойно собрались и поехали. Всю дорогу до института Билл не проронил ни слова, неотрывно смотря в лобовое стекло. Но, кажется, когда мы приехали и до него начало доходить, что не все так страшно, он немного расслабился.
Поднявшись внутрь, мы еще полчаса убили, ожидая секретаря деканата, потом она долго искала образцы документов, которые мне надо было заполнить, потом объясняла, как заполнять... Короче, когда мы, наконец, вышли на улицу, оба были как выжатые лимоны, и даже Билл, сегодня просто живший с иллюминацией на лбу «Peace, дети мои!», уже напоминал громоотвод, искрясь и нервно потрескивая.
- Чтоб я еще раз с ними связался! – буркнул он, вырываясь на свежий воздух. Пока мы там проторчали, на улице стемнело, и пошел дождь.
- Ну, дура она, что ты с этим сделаешь? – усмехнулся я, с удовольствием дыша сырым воздухом. – Хочешь, поедем в какое-нибудь кафе и посидим спокойно, вдвоем? – улыбнулся я, смотря, как он хохлится, уютно закутываясь в куртку.
- Не... поехали лучше домой, - зябко поежившись, Билл натянул на себя капюшон и вышел из-под козырька под дождь.
Догнав его, я открыл машину и сразу включил печку. Но, казалось, дрожал он совсем не от холода и дождя...
- Что такое? – прошептал я, смотря, как Билл зябко обхватил себя руками, впиваясь пальцами в локти.
- Не знаю... мне просто х*ево... трясет и неспокойно так... – кусая губы, он отвернулся к окну, пряча глаза. – Том... а если это теперь просто будет днем? – прошептал он, не поворачивая головы.
- Может, это та живность внутри тебя бесится, что ночью не может управлять тобой? – предположил я, осторожно касаясь ладонью его колена.
- Может... поехали домой, ладно? Не надо, чтобы это сучилось на улице... – еле слышно прошептал Билл.
- Иди сюда, - притянув его к себе и крепко обнимая, я зарылся носом ему в волосы, коротко целуя. – Билл, мы справимся... уже справляемся... все будет хорошо, это просто нервы... ну, - подняв за подбородок его лицо к себе, я коснулся его губ, обвивая его руками. – Мелкий, все будет отлично, вот увидишь...
- Ты неубиваемый оптимист, - грустно усмехнулся Билл, уткнувшись носом мне в шею и ласково касаясь губами кожи, - Я люблю тебя...
- И я тебя, мелкий, очень люблю, - прошептал я, уткнувшись носом ему в макушку, - А раз так, то с остальным уж как-нибудь разберемся... или пусть идут все к черту.
- Угу, - улыбнувшись, он кивнул, переползая к себе на сидение, кажется, немного успокоившись.
Включив фары и заведя машину, я выехал со стоянки на улицу. Все равно душа была не на месте... Что бы это ни было, но раньше такого не случалось после того, как я очнулся, а значит, это уже было не нормой... кто знает, какие еще сюрпризы приготовило нам это проклятие. А что это именно оно, а не обычная интуиция или просто переутомление, я был уверен...
- Давай посмотрим какой-нибудь фильм на DVD? – предложил я, когда до дома оставалось уже совсем немного.
- Давай... – Билл заторможено повернул ко мне голову, улыбнувшись.
- И приготовим какой-нибудь вкуснятины, и притащим все к телеку, как в детстве, - усмехнулся я, подбадривающе потрепав его по плечу.
- Хорошо, - немного потеплев, кивнул он.

Съехав с проспекта в наш переулок, я притормозил. Дорога в этом месте узкая, двум машинам не разъехаться, только если одной встать в карман сбоку и пропустить, либо въезжающей подождать. С улочки выезжал минифургон, и я сдал немного назад, уступая ему дорогу. Водитель фургона же мигнул поворотником и начал заезжать в карман. Пожав плечами, я плавно надавил на газ, как произошло что-то странное. Сверкнув фарами, фургон резко стартанул с места, несясь прямо на нас. Я чудом успел вывернуть руль, слыша рядом испуганный крик Билла. Нас тряхнуло, я, кажется, перелетел через бордюр и повредил защитную решетку на дереве. Сердце забилось быстрее, ужас, уже, казалось бы, забытый, медленно потек по крови... Задыхаясь, чувствуя, как ноет грудь от удара и ремня, я еле заставил себя разжать пальцы на руле. Билл был в ступоре... Он не двигался, смотря в одну точку, рвано дыша, вцепившись пальцами в ремень безопасности. Очнувшись, он дернулся, и его затрясло. Внимательно смотря на меня, он просто открывал и закрывал рот, не в силах выдавить из себя хоть звук.
- Все хорошо, все хорошо, - как заведенный, шептал я. Отстегнувшись, я притянул его к себе, крепко обнимая, - Билл, все хорошо...
Дверь минифургона открылась, и из него вышел водитель – парень лет двадцати пяти, сам перепуганный до черта, с мобильником в руке.
- Дружище, прости... телефон выпал... по инерции на педаль нажал... – начал он.
Билл дернулся, отстегиваясь, я схватил его, пытаясь остановить, но он отпихнул меня, открывая дверь и выбегая из машины. Выбравшись, я бросился за ним, еле успев, опоясав его руками и просто повиснув на нем. Вырываясь, он кричал, брыкался, крыл этого бедолагу матом, а я чувствовал, что это не просто истерика... с каждой секундой мне было все тяжелее его удерживать, и это был не аффект... я уже знал эту силу...
- Эй, парни, вы чего? – отшатнувшись в сторону, выдохнул водитель микроавтобуса.
- Проваливая отсюда! – заорал я, чувствуя, как Билл становится все сильнее. – Мелкий... ну, давай же, очнись... это же я... – шепча, из последних сил сдерживая его, я попятился к дому, до крыльца оставалось совсем немного. – Билл... пожалуйста...
- Пусти! Пусти меня! – срывая голос, вырываясь все сильнее, он уже просто рычал, прожигая взглядом парнишку.
- Эй, вы че, психи что ли? – прошептал он.
- Жить хочешь? Проваливай! Уезжай быстро! – крикнул я, крепче опоясывая Билла под животом и ища в кармане ключи. Я чувствовал, что он уже превращается, что еще чуть-чуть, и не смогу его больше сдерживать... Еле открыв дверь, я из последних сил впихнул его внутрь, тут же закрывая все замки, прижимая его собой к двери, не давая вырваться. Спрятав ключ в джинсы, я осторожно отстранился, смотря на Билла... но это был уже не он... Его трясло, как в лихорадке, из горла вырывался не то вой, не то болезненный стон, глаза почернели, клыки уже напоминали больше холодное оружие, чем зубы... – Билл... Билл, это же ты, ты же меня слышишь! Давай, приходи в себя... Пожалуйста... Билл... Очнись же ты! – в отчаянье закричал я, тряся его за плечи.
Разозлившись, он ощетинился и, зарычав, наотмашь ударил меня по лицу. Кожу обожгло, я отлетел на несколько шагов к стене, чувствуя, как по щеке потекла кровь, видя на его руке блеснувшие когти. Тяжело дыша, Билл повернулся к двери, ударяя по, оказывается, такому хлипкому дереву...
- Билл! Нет! Пожалуйста! – бросившись к нему, я обхватил его поперек груди, стараясь удержать. – Стой...
Он легко стряхнул меня с себя, рассерженно рыча. Чувствуя, как сердце разрывается о ребра, как от страха похолодело все внутри, понимая, что нельзя, чтобы он сейчас вышел отсюда, я отошел на несколько шагов назад, смотря на него, расстегивая толстовку.
- Билл... смотри... иди сюда... я же здесь... я больше не буду указывать... делай, что хочешь, больше и слова не скажу, - шептал я, севшим голосом, сбросив толстовку, снимая футболку, расстегивая ремень на джинсах. – Ну, давай, волчонок... ты же хочешь... Билл... – впервые с первой ночи мне было по-настоящему страшно, с той самой ночи, когда увидел, как он убил того мужчину... А что будет сейчас? Если он купится на это, что будет, когда ему надоест меня тр*хать? Или, когда тр*хнет, но не отрубится, как всегда? Блин... пусть все будет, как обычно, пожалуйста! Моя задница и убитая самооценка стоят гораздо меньше любой жизни, даже этого криворукого дебила с мобильником... Пожалуйста...
Развернувшись, Билл застыл на мгновение, тяжело смотря на меня. У меня по спине холодок пробежал... Расстегнув джинсы, я осторожно сделал к нему шаг, чувствуя, как замирает сердце. Он раздраженно зарычал, саданув рукой по вешалке, и взвыл, выгибаясь, тяжело дыша и смотря на меня бешенными глазами...

Уважаемые читатели!

Сегодня этот фик подошел к концу. Как и обещала, сделала две концовки, чтобы каждый мог выбрать, какой ему больше нравится, или же прочитать оба, чтобы не гадать, отвечая на вечный вопрос каждого читателя «А если бы все кончилось не так?»)
Первый вариант – тяжелый. Он больше всего подходит по сюжету, и изначально по сценарию должен был быть он.
Второй вариант – Хеппи-энд. Он тоже оказался вполне логичен, ну, и на широкий круг любителей)
Если Вы хотите прочитать оба варианта, то идите по порядку, так будет легче)
Если честно, писать я должна была первый вариант, он лучше и получился, второй должен был делать другой автор, и, если честно, мне он не нравится
Большое спасибо всем Вам, что были все это время рядом) спасибо, что так терпеливо ждали и дали силы закончить эту работу)

Первый вариант

POV Author

Пасмурное утро, пропитанное запахом дождя и мокрого асфальта, лениво опустилось на город. Кто-то спешил на работу, кто-то еще спал, улицы медленно приходили в себя после тяжелого сумрака ночи.
На одной из улочек спального района было особенно оживленно для столь раннего времени. Мелькая огнями мигалок, у одного из домов стояли несколько патрульных машин полиции, редкие еще в такое время зеваки оглядывались на них, задумчиво смотрели и шли дальше по делам, спрятав голову в плечи.
- Ну, что у нас? – сонно выдохнул комиссар, отпивая горячий кофе и опираясь на крышу полицейского автомобиля.
- Там, - кивнув на машину, стажер махнул рукой, поправляя листы на папке, - Брошенная машина, соседка утром обнаружила, позвонила в полицию. Патруль приехал, по номеру пробили владельца, он живет в этом доме, пошли узнать, что случилось, а там...
- И что там? – уже зная, что не просто так согнали сюда в такую рань весь его отдел, поинтересовался мужчина.
- А там... весь дом вверх дном, вся мебель переломана и два трупа... Мы личности уже установили, братья.
- Убийство, значит, - покачав головой, комиссар потер пальцами переносицу. Все, отчет за год пошел прахом...
- Не совсем... – невнятно протянул парень.
- Это как это? Живые, но на госпитализацию не соглашаются? – усмехнулся мужчина.
- Не совсем убийство, - замялся стажер. – Понимаете... либо это какое-то ритуальное убийство, что мало вероятно, либо нападение какого-то зверя, и самоубийство...
- Так, давай подробнее...
- Эксперт-криминалист уже осмотрел все, говорит, что одного из них... сейчас... – пробежавшись по бумагам глазами и выцепив имя, повернулся обратно парень, - Томаса Каулитца, убил не человек. Раны рваные, характерные следы... хищник, волк или медведь, но точно не человек. Похоже, тот самый, о котором все говорили, который пропал несколько недель назад... Он еще сомневается на счет ритуального убийства – там и положение тел странное, и какие-то странные записи нарисованы... А второй, Вильгельм Каулитц – чистое самоубийство. Всадил себе нож в сердце...
- Ну, пойдем, посмотрим... Ох, и поналетят сейчас журналисты... – вздохнув, мужчина уже по привычке оставил свой недопитый кофе в машине, достал перчатки и пошел за стажером.
Осмотр уже закончился, и в доме было пустынно. Под ногами хрустело дерево и осколки посуды, остались лишь голые стены, и те испещряли следы мощнейших ударов. Мебель, превратившаяся, судя по всему, в считанные минуты, в груды мусора, лежала всюду, оставив пустым лишь центр гостиной. Только зайдя в комнату, мужчина поморщился от ржавого запах крови, скривившись от пугающего зрелища.
На диване лежало тело высокого парня, заботливо завернутое в белоснежную простынь, пропитавшуюся алыми пятнами. Неестественно вывернутая рука, запрокинувшаяся голова, бледный цвет кожи... но на лице застыла полуулыбка, теплая и живая, будто он только прикрыл глаза, засыпая. Искусанные в кровь губы, на щеке три глубоких пореза, как от когтей, уходящие струйками крови на шею и грудь, рассыпавшиеся по плечам тугие черные французские косички... Осторожно перегнувшись через спинку дивана, мужчина подцепил пальцами край простыни, и отшатнулся. Даже за свой столь долгий опыт он еще не видел такого. Тело парня было разорвано в клочья, от шеи шли глубокие раны, как от когтей. Опустив простынь, комиссар прошел дальше, огибая диван.
Возле него на полу лежал красивый юноша, упав в неестественной позе. Черные волосы рассыпались волной по ковру, глаза пустым взглядом смотрели в потолок, стеклянные, мертвые... По лицу были прочерчены разводы от туши, на щеках засохли слезы, губы, словно в помаде, были в крови. Видимо, до падения он сидел на коленях, и теперь ноги неестественно выгибались, одна рука крепко сжимала торчащую из груди рукоятку ножа, а вторая, будто из последних сил, одними только кончиками пальцев, касалась руки брата.
Комиссар присел на корточки, сосредоточенно смотря на тело молодого человека. Стажер, чувствовавший себя ужасно среди двух трупов, стоял в стороне, просто гадая про себя, что здесь могло случиться. Видно было, что первым погиб именно старший, а младший, обнаружив тело, не вынес увиденного, но что с ним случилось? Кто разнес весь дом? Зачем?
- Это не его кровь, - вдруг четко выдохнул комиссар.
- Что, простите?
- На губах и под ногтями не его кровь. Скажите экспертам, чтобы обязательно взяли образцы, - выпрямился мужчина, - Ну, что там за символы?
- Здесь, - махнув рукой в сторону кухни, парень прошел по коридору, показывая на стену.
Все, белоснежные обои, оставшийся висеть один только шкаф, линолеум на полу – все было исписано рваными строчками несвязных стихов чьим-то дрожащим почерком. Половину слов невозможно было разобрать, последняя связная строчка была на стене. «Разрушить проклятие или дать ему забрать его...». А дальше все было исписано в исступлении словом «Забрать»... Сломанный пополам маркер со стертым стержнем лежал рядом, на полу, возле опрокинувшейся полупустой бутылки виски и единственной уцелевшей, кажется, во всем доме, чашки...
- Фотографии стен на почерковедческую экспертизу, - сухо распорядился комиссар.
Присев на корточки, он посмотрел на чашку и осторожно, двумя пальцами, чтобы не смазать отпечатки, поднял ее, вертя перед глазами. Белая, с паутинками трещин и смешным мультяшным котом из «Тома и Джерри». Бережно поставив ее на подоконник, мужчина оглядел еще раз кухню, прошел через гостиную, остановившись на секунду у тел братьев, и вышел из этого дома...
- Вы полагаете, это зверь напал на старшего? – осторожно поинтересовался стажер, идя за ним.
- Я полагаю, это убийство, - вдохнув сырой после вчерашнего дождя воздух, комиссар обернулся на распахнутую дверь дома и пошел к машине под недоумевающий взгляд будущего полицейского, оглянувшегося на держащихся за руки даже после смерти в гостиной братьев...

...конец...

Вторая концовка.