Тридцать седьмой год

Встань, народ мой! И в скорбном молчании, стой!

В этой скорби тебе не до речи.

Вечной болью клокочет

ГОД ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОЙ!..

Он останется в сердце -

Навечно!

Каждой ночью ежовцы врывались в дома.

Шли аресты повальные; сеялось горе!

На страну надвигалась тюремная тьма.

И объял жуткий страх

И деревню и город.

Произвол недоверия шел из Кремля.

На соседа сосед доносил, как предатель.

От насилья и крови стонала земля.

Но судить продолжал всех сам "вождь-председатель"!

Он обдумывал план, как на стыке границ,

Разом всех поголовно - корейцев,

Чтобы не было схожих с японцами лиц,

Ликвидировать как иноверцев.

Помнишь Родину предков? Наш Дальний Восток?

Шум прибоя? Цветение риса?

Помнишь страшный Указ, -

Наших бед всех исток, -

Как корейцам сказали:

"ВСЕХ ВЫСЛАТЬ!!!"

Мать кричала: "ЗА ЧТО?!

- Не могла все понять, -

ЗА КАКУЮ ПРОВИННОСТЬ И ГРЕШНОСТЬ?!"

Лучше б нас приказали тогда - расстрелять,

Эту правду снести было б легче!

Весть жестоко разила людей наповал.

Разом люди, как призраки, стали.

Кто не верил приказу и негодовал,

Того мигом власть убирала.

Мать ослепла от слез.

Просит бога: "Прости!

Как отца могилу забуду?!

Как мне эту святыню оставить?! Уйти?!

Кто же в День поминальный ходить сюда будет?!"

Гонят к станциям нас днем и ночью, как скот,

На телегах, волах и машинах.

Как нам было дома покидать нелегко!

Кто страданья опишет картину!

Рис поникший грустит без крестьян на полях.

От тоски воют псы безысходно, как люди.

И вокруг, словно в трауре мрачном, земля.

И у всех лишь одно:

"ЧТО ЖЕ С НАМИ-ТО БУДЕТ?"...

Нас от моря в пустыню ведет долгий путь.

Караулом столбы вдоль дорог провожают.

Паровозы надрывно ревут: "НЕ ЗА-БУДЬ!"

И мы, плача, с родимых земель уезжаем.

...В малярийном бреду "Омони" - я кричу.

Как я паби хочу вместо черствого хлеба!

Как домой я хочу!

Как домой я хочу!

Как хочу я домой под родимое небо!

Но действительность наша суровой была.

Круто все повернула и резко.

Жизнь зажала нас так,- свой язык отняла,

Знать заставила - русский, узбекский...

До сих пор паровозы во снах все гудят.

Сталинисты безжалостно высланных гонят.

Эшелоны акулами строятся в ряд,

Прямо в чрево глотая нас серых вагонов.

Позже немцев Поволжья свезли в Казахстан.

К нам же - крымских татар, турков-месхов, чеченцев.

Каждый крышу нашел здесь и личностью стал.

И никто здесь не стал иждивенцем.

Мы спасали себя и детей, как могли.

Все снесли мы стоически - ссылку и голод.

Пережили фальшивое солнце земли.

И с надеждой мы держим в руках Серп и Молот.

Я - кореец по паспорту и по крови.

Но лишь русским одним я владею.

От корейца остался - один внешний вид:

Я культуры своей не имею!

Вечно раной кровавою сердце болит

За лишенья, позор и невзгоды.

Кто ответит за этот сплошной ГЕНОЦИД,

ЗА РЕПРЕССИИ ПРОТИВ НАРОДОВ!

Слышу с детства щемящий мотив Ариран,

И далекой нахлынули юности грезы:

Как родной свой язык я учу до утра!

И дыханье сдавили мне горькие слезы.

Встань, народ мой! И в скорбном молчании стой!

В этой скорби тебе не до речи.

Вечной болью клокочет

ГОД ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОЙ! -

Он останется в сердце - навечно!

Мы должны всенародно судить, как ВРАГА,

КУЛЬТ КОМАНДНОЙ СИСТЕМЫ,

Что СТАЛИН построил…

С самого начала превращения "желтокожих азиатов-корейцев" в советских корейцев забыли о принципе политики - принципе равнопра­вия наций, принципе предоставления равноправной нации самостоя­тельной национальной государственности.

Осенью 1937 года к советским корейцам применили новый прин­цип политического решения их национальных нужд: под предлогом укрепления государственных границ их поголовно выселили с наси­женных мест, превратив трехсоттысячную массу "этих корейцев" в изгоев. Так растоптали гордую память шеститысячной корейской ар­мии под командованием легендарного главкома Н.А.Каландаришвили, так была поругана светлая память первой большевички среди кореянок Александры Петровны Ким-Станкевич, погибшей в 1918 году на посту наркоминдела ДВК от рук белогвардейцев по требова­нию японских интервентов.

Как не вспомнить вещие слова предостережения Ленина о том, что при проведении национальной политики партии коммунисты - обру­севшие инородцы порой бывают похлеще великоросса-шовиниста. Азиофоб-шовинист Сталин, не менее оголтелые подлецы (к послед­ним я применяю определение Ленина) из его окружения пустили в ход неслыханные изуверства насильников. Еще задолго до выселе­ния всех корейцев бесследно исчезли (1934 год) старые большевики - ветераны гражданской войны на ДВК, которые обратились к Сталину с просьбой разрешить корейцам создать близ строящегося города Комсомольск-на-Амуре большое хозяйство для полного продовольственного снабже­ния градостроителей.

Но в последней декаде августа 1937 г. молнией по всему Дальнему Востоку прокатилась страшная весть: выселяют всех корейцев! Вели­кое горе обрушилось на мой народ.

В каждом селении, и недавно созданном колхозе и совхозе, в каж­дой рыбацкой артели и корейской фанзе были слышны стоны и лились слезы.

"За что?! За какую вину нас выгоняют из родных мест?.. Куда нас вывезут?.."

Прошел слух: "Всех корейцев, как ненадежных, вывозят в южные районы России..." Приказано было оставить всё: дома, мебель, скоти­ну. Разрешалось брать с собой лишь еду и личные вещи - до 30 кг на человека. Местными органами лицемерно выписывались справки пе­реселенцам об оставленных животных с тем, чтобы по приезде на новые места по ним можно было якобы получить взамен корову или свинью...

На сотни верст - до самого горизонта, - сиротливо склонив тяжелей­шие колосья, стоял рис, возделанный трудом корейских крестьян-ри­соводов, и у переселенцев от горьких слез туманились глаза.

Уже почти год, как был арестован участник революции - больше­вик Афанасий Арсеньевич Ким, которому В.И.Ленин в ноябре 1921 года дал наказ написать книгу о революции на Дальнем Востоке. Был брошен в тюрьму основоположник корейской советской поэзии, поэт-песенник Цой Хорем...

Осенью на товарной станции г.Иркутска скопились эшелоны с ко­рейцами. Они стояли сутками. Группа старых коммунистов - предста­вители разных корейских колхозов, находившихся на этой товарной станции, обратилась к Ворошилову с телеграммой. Они просили его содействовать такому решению: "Коль надо Великому Сталину пере­селить нас в южную Россию, то пусть он даст распоряжение тамошним властям - заселить нас всех в один какой-нибудь район, где мы могли бы развернуть мощное хозяйство рисоводства, соеводства, овощевод­ства, животноводства (свиноводства)". Вместо ответа исчезли бесслед­но авторы этого обращения.

Корейцы, согласно сталинскому плану, были вывезены в тугайные или полупустынные малообжитые сельские места Казахстана и Сред­ней Азии, где население в основном не владело русским языком. А среди корейцев, знающих русский язык, тоже были единицы, ибо корейцы на Дальнем Востоке жили компактно, и русский язык в корейских школах преподавался как иностранный. Особенно тяжкий жребий пал на корейцев, переселенных в Узбекистан, куда были за­везены в основном земледельцы и рыбаки, а интеллигенция с корей­ским педагогичесим институтом, театром, редакцией газеты попала в Кзыл-Ординскую область Казахской ССР.

После расселения привезенных корейцев на территории Казахста­на и Узбекистана репрессии продолжались. Ликвидировали корейский пединститут в Кзыл-Орде, закрыли все корейские школы. Вместо 7 газет и 6 журналов, издававшихся в ДВК в 1932-1937 гг., оставили одну газету на корейском языке под названием "Ленин кичи" (Ленинское знамя) для публикации официальных документов партии и правительства (с 15 мая 1938 г.).

У всех были отняты паспорта. А тем, кому оставили, власти поста­вили штамп, ограничивающий конституционные права. Корейцы не выдвигались в партийные и советские органы. Им запрещено было свободно передвигаться по Союзу, поступать в вузы страны, служить в армии.

Большинству советских граждан история корейцев, как и история крымских татар, немцев Поволжья и других, малоизвестна. Об этих народах, проживающих в Советском Союзе, до последнего времени не принято было говорить в печати.

Итак, о корейцах в недавнем прошлом. Задолго до основания горо­да Владивостока (2 июля 1860 г.) корейцы-беженцы из северных про­винций феодально-янбановской Кореи заселяли прибрежные районы русского Приморья. К концу XIX века корейцы прижились настолько основательно, что появились там корейские топонимы: горы - это Хасан, Бексан, Апсан; реки - это Суфунган (Суйфун), Сучен, Намган, Сэган, Донган. Многие города носили двойные названия, это - Хэсам (Владивосток - город Морской женьшень), Сованнен (Уссурийск), Енчу (Новокиевск), Синхачон (слободка во Владивостоке); одно­именные города - Сучен (Сучан), Иман; крупные селения - Юксэн (Пуциловка), Хокхоу-Корсаковка, Самали-Новославянка, Дяючон, Дабан-Михайловка, Ин-корейское, Дэденде, Бександон, Сибечан, Гамдебаккори, Баксоккори, Хуангоу...

В годы первых пятилеток корейцы на ДВК первыми завершили ликвидацию неграмотности на корейском языке. Создали колхозные хозяйства рисосеяния, рыболовные хозяйства, лесоразработки. В шах­тах, мастерских, на заводах, фабриках работали корейские рабочие, мастера и инженеры. Корейские коммунисты показали себя умелыми руководителями больших хозяйств. Производство риса и соевых бобов стало весомым вкладом в масштабе страны.

Первый номер корейской газеты "Сэнбон" вышел 1 марта 1923 года. В 1931 году открывается корейский пединститут, в 1934 он выпустил 217 учителей корейского языка. В 1931-1933 гг. в крае было 380 корейских школ, в которых обучалось 33.595 детей. В 1932 году в Сиханчоне открывается корейский театр. Как отмечалось, в крае из­давалось 7 газет и 6 журналов на корейском языке. Стал событием ответ М.Горького от 8 сентября 1928 года на обращение к нему корей­ских литераторов. Гэ Бонъу и другие писатели-просветители воспита­ли новых литераторов. Это - Анатолий Хан Бенчери, Те Гичен, Ен Сеннен, Кан Тхесу, Цай Ен, Ким Дюн, Ли Гилсу, Тхе Дянчун. Это был период социалистического ренессанса корейской литературы на ДВК. За рубежом, в порабощенной Корее, патриоты восприняли все это с воодушевлением.

И вот осенью 1937 года в край процветания национальной культу­ры советских корейцев, которые ждали: вот-вот из Москвы пришлют им долгожданный дар - национальную автономию, ворвалась черная буря - выселение всех корейцев на основе политического недоверия ко всей советской корейской нации. На неведомых им просторах Узбеки­стана и Казахстана их поджидала участь изгоев и национально-этни­ческое вымирание.

Со времени ликвидации всех корейских школ в Узбекистане и Казахстане очень скоро корейцы стали носителями сперва корейско-русского двуязычия, затем - русско-корейского двуязычия. В настоя­щее время за редким исключением все советские корейцы стали русскоязычными. Даже у тех корейцев, которые относятся к редкому исключению, сам корейский язык остался не столько на уровне быто­вого жаргона, сколько в форме абракадабры.

Корейцы повсеместно получают школьное и профессиональное об­разование только на русском языке. Это позволило им подняться вро­вень с наиболее образованными нациями в стране. Этот прогресс породил, однако, языковой перекос. Приобретая русский язык как родной, кормящий язык, наши корейцы потеряли (вернее, их лишили) свой национальный язык и вместе с ним они утратили свою литературу - сердцевину корейской национальной культуры. В результате, по языку и общественно-трудовой деятельности они уже не корейцы, хотя вовсе не стали русскими, а по паспортно-этнической физиономии остались, как прежде, корейцами. Живя везде и всюду, но нигде не имея никакой национальной государственности, советские корейцы лишились собственного национального дома.

Лишь свойство национального характера советских корейцев - де­тская вера в совесть и великодушие русских - помогало им прилажи­ваться к местным правителям, выискивать и находить щелочки для выживания. Как они ждали перемены в своей национальной судьбе после смерти Сталина!

Для них первым сигналом было посещение колхоза "Политотдел" Хрущевым. Вторым сигналом - закрытое постановление ЦК Компартии Казахстана о широком выдвижении корей­ских кадров на руководящую работу в областях республики. Третьим - доклады Брежнева и Андропова о 50-летии и 60-летии образования СССР.

Народный академик Пак Ир - один из тех коммунистов-корейцев, которые многократно обращались в ЦК с просьбой пересмотреть пол­итическое отношение партийного руководства к национальной судьбе советских корейцев. Первое такое письмо он отправил в ЦК в апреле 1957 года. Три письма в ЦК Компартии Казахстана. Пятое - в рабочий президиум ХХУ съезда КПСС в апреле 1976 года. Шестое - на имя Андропова. Седьмое - в рабочий президиум ХХУП съезда партии в феврале 1986 года.

Брызги просвета - апрельский Пленум ЦК КПСС 1985 года, проект Платформы ЦК КПСС к ХХУШ съезду партии, в которых с предель­ной ясностью изложена национальная политика партии.

При любом варианте решения национального вопроса советских корейцев в центре внимания должна быть задача создания и воспита­ния промышленного отряда рабочего класса из корейской молодежи, дабы корейцы, как нация, была полноценно производящей нацией.

Отсутствие национальной государственности - главная причина национальной разобщенности советских корейцев. Она превратила огромные массы корейцев в "бездомные", бродячие семейно-бригадные группы гектарников - кобондий. В сущности, это форма проявле­ния национального недовольства, национальной неполноценности.

Сегодня советских корейцев, проживающих в Союзе, более 400 тысяч человек.

- Навсегда запомнил братскую помощь, которую оказали нам, пе­реселенцам, Акмаль Икрамов, Юлдаш Ахунбабаев, Усман Юсупов, - вспоминает ветеран колхозно-совхозного производства, 42 года про­работавший директором известного совхоза "Гулистан" Гурленского района Хорезмской области Сергей Тимофеевич Ким. - Каждая семья, благодаря их заботе, получила по мешку муки и джугары, некоторые семьи получили даже корову и птицу.

Узбекский дехканин сразу увидел, что это простые трудолюбивые крестьяне, прекрасно возделывающие рис и кукурузу, овощи и бобо­вые. Узбеки-хлопкоробы учили корейцев мастерству возделывания "белого золота", выращивания дынь, арбузов и винограда. Корейцы же в свою очередь передавали узбекским дехканам секреты получения высоких урожаев риса. Широкое распространение в Узбекистане пол­учил сорт риса «кенджо», названный в честь мастера рисовода Пака Кенджо, который привез с Дальнего Востока около трех килограммов семян риса и посеял его на небольшой делянке. Этот сорт риса и поныне ценится и почитается узбекским народом, ибо из него получается самый вкусный янтарный плов.

...Война! Это страшное слово молниеносно облетело всю страну. Тяжелой болью отозвалось оно и в сердцах советских корейцев. На митингах люди давали клятву самоотверженно трудиться для разгро­ма врага. Но сталинское клеймо неблагонадежных отрицательно ска­залось на призыве корейцев в действующую армию: их брали лишь в армию трудовую. И, несмотря на это унизительное дискриминацион­ное положение, один кореец - Александр Мин - стал Героем Советского Союза!

В разгром врага, как и все советские люди, корейцы Узбекистана и Казахстана внесли достойный вклад. "Сельская правда" (12 октября 1988 года) сообщает, что только "четыре колхоза Кзыл-Ординской области - "Большевик", "Гигант", "Катонская коммуна", "Авангард" - внесли в фонд обороны 6 тысяч пудов риса, 350 тысяч рублей деньгами, 100,5 тысячи рублей облигациями, вещей на 18 тысяч рублей. А пять колхозов Ташкентской области - "Полярная звезда", "Северный ма­як", имени Ленина, "Правда" и имени Свердлова - сдали Родине 6 миллионов рублей и отправили на фронт 625 посылок; 1 миллион рублей личных трудовых сбережений сдал в фонд обороны председа­тель колхоза "Северный маяк" Ташкентской области Сергей Цой, 300 тысяч рублей - колхозник колхоза Ш Интернационал Павел Лим, 100 тысяч рублей - председатель колхоза им. Свердлова Мирзачульского района Ким Канхо, 12 тысяч рублей - отец мой - инженер этого колхоза Пак Сенсу и мать моя - хлопкороб Надежда Васильевна Ким и тысячи других.

Корейцы издревле считаются грамотным народом. В ХV веке в их жизни произошли два исторических события: в 1403 году был изобре­тен первый в мире наборный металлический шрифт, а в 1443 году была создана самобытная корейская национальная письменность (с VI века использовались китайские иероглифы). Стремление к образованию всегда было, если можно так сказать, национальной чертой народа. И, наверное, есть какая-то закономерность в том, что по числу людей, окончивших высшие учебные заведения на тысячу человек, советские корейцы занимают ныне первое место в стране. Мы по праву гордимся такими людьми, как лауреат Ленинской премии, доктор геолого-ми­нералогических наук Андрей Инсунович Пак, академик АН СССР Максим Павлович Ким, члены-корреспонденты АН СССР Михаил Николаевич Пак и Георгий Федорович Ким, первый переводчик клас­сической корейской поэзии "Сиде", народный академик Петр Алек­сандрович Пак-Ир, призер всесоюзных и международных кинофестивалей кинорежиссер и художник Семен Борисович Эгай, видные поэты и писатели Ен Сен-Нен, Ким С.Ф., Ким Кичер, Ким Денше, Хан Дин, Хо Дин, Ян Вонсик, Анатолий Ким, художники Ким Хеннюй, Пэн Верлен, Николай Пак, Николай Шим, Александр Ли, врачи Анатолий Ким и Галина Пак, архитектор Роберт Пак, компози­торы Ендин Иванович Пак, Тен Чу Уланович и Эола Пак, кандидат педагогических наук, доцент Александра Александровна Ким, артист Ким Хюдю, юристы Вера Дауновна Ким, Владимир Дмитриевич Ким, журналисты Григорий Иванович Пун и Федор Гымсанович Магай, прославленные тренеры Владимир Фен и Владимир Пак, кооперато­ры, кандидат биологических наук Вадим Сергеевич Эм и Борис Ива­нович Ли, дважды депутат Верховного Совета УзССР Павел Харитович Кан и рабочий Геннадий Анатольевич Ким. Но с особой гордостью мы называем имена дважды Героя Социалистического Тру­да Кима Пен Хва, Героев Социалистического Труда Николая Василь­евича Кима, основателя рисоводческого совхоза "Аль-Хорезми" в Хорезме, Любови Ли из колхоза "Политотдел" Коммунистического района Ташкентской области, ветеранов колхозного производства - братьев Ким Кисука и Ким Сенюна - основателей колхоза "Ильхом" в 1930 г. (ныне "Политотдел"), бывшего директора совхоза "Гулистан" Сергея Тимофеевича Кима и его известных учеников - директоров совхозов "Янгиабад" Файзуллу Аметова и "Гулистан" Эркина Сабиро­ва Гурленского района Хорезмской области и др.

Ныне советские корейцы живут в Узбекистане, Казахстане и в других регионах страны. Однако за годы репрессий, как и прочие репрессированные народы республики, они почти забыли свой родной язык, утратили свою многовековую национальную культуру и лите­ратуру.

Много телеграмм и писем было послано Инициативной группой автора этих строк на имя Первого Съезда народных депутатов СССР с просьбой о полной социально-политической реабилитации советских корейцев как незаконно репрессированных Сталиным в 1937 году и о предоставлении в соответствии с Платформой КПСС автономного района корейцам.

В результате наших многочисленных просьб на имя Первого Съез­да народных депутатов СССР и в ЦК КПСС в N 10 журнала "Известия ЦК КПСС" за 1989 год в разделе "Перечень просьб, регулярно повто­ряющихся в почте ЦК КПСС по вопросам межнациональных отноше­ний", сказано: "Предоставить автономию проживающим в СССР корейцам"... Члены Интеркультпросветобщества совместно с корей­ской секцией Союза писателей УзССР и дирекцией Государственного литературного музея им. Навои открыли в декабре 1988 года в этом музее постоянно действующую выставку "Корейская советская лите­ратура", на которой представлены книги корейских советских поэтов и писателей. Впервые в стране проведено празднование корейского Нового года по лунному календарю в Коммунистическом районе Ташкентской области с участием Наримановского горкома партии, колхо­зов "Узбекистан", "Правда", "Политотдел", им. К.Маркса, "Северный маяк", "Ленинский путь". Большая заслуга в этом председателя кол­хоза "Узбекистан" Сембен Ивановича Кима и руководителя драмк­ружка "Политотдела" Эмилии Ли. Этот праздник получил широкий отклик среди населения республики и официально признан как всена­родный праздник. Сегодня свыше 100 членов Общества обучаются у высококвалифицированных преподавателей, таких, как Цуй Фы Сунь и Вадим Эм, корейскому языку и литературе. Кинорежиссером Семеном Эгаем готовится к съемкам документальный фильм "Обы­чаи, обряды и праздники советских корейцев" по сценарию автора книги.

Впервые в Узбекистане проведен цикл лекций народного академи­ка П.А.Пак-Ира на темы: "Советские корейцы 1937-1989 гг.", "Корей­ская литература и книгопечатание в Корее" и др.

Совместно с Союзом художников республики организована персо­нальная выставка художника Георгия Кима, получившая высокую оценку общественности.

Нами направлены развернутые аргументированные предложения корейцам мира с целью создания Всемирной Ассоциации Корейцев (ВАК) - высокопрогрессивной, высокогуманной организации для объ­единения всех прогрессивно настроенных корейцев Земли с целью укрепления дружественных связей, обмена передовой технологией и достижениями культуры. Программа и Устав ВАКа, способствующие воссоединению Севера и Юга Кореи, а также созданию Ассоциации Культурных Обществ Республик Советского Востока - АКОРСВ - для объединения всех сил братских народов для ускоренного решения социально-культурных, хозяйственно-экономических, эколого-оздоровительных и межнациональных задач.

Мы надеемся, что эти и другие мероприятия при участии не только корейцев, но и всех жителей республики, а также корейцев, живущих в других регионах страны, послужат дальнейшему росту духовной культуры и повышению материального благосостояния советских лю­дей, укреплению дружественных связей со всеми людьми доброй воли.

Мы верим, что справедливость восторжествует...

Ташкент, 1990

Date: 2016-02-19; view: 591; Нарушение авторских прав