Права» на сексуальные и репродуктивные права

Понятие «сексуальное и репродуктивное здоровье» является базовым в документе Международной федерации акушеров-гинекологов «Этические аспекты сексуальных и репродуктивных прав» (1997)[73]. И именно здесь скрыта стратегическая подмена, на которую нельзя не обратить внимание. Понятие «право на охрану здоровья» подменяется понятием «право на здоровье». Однако эти понятия – «право на охрану здоровья» и «право на здоровье» – различны. «Право на охрану здоровья и медицинский уход» корректно и означает политическое требование к государству по организации и обеспечению медицинской помощи человеку. Во «Всеобщей декларации прав человека» (ООН, 1948) говорится: «Каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи, и право на обеспечение на случай безработицы, болезни, инвалидности»[74].

В то же время очевидно, что понятие «право на здоровье» некорректно, по меньшей мере потому, что бессмысленно и бессодержательно. Оно аналогично понятиям «право на нервную систему», «право на работающее пищеварение», «право на нормальное мочеиспускание» и т. п. Более того, можно сколько угодно заявлять об этих правах, но реальному здоровью человека это ничего не даст. Значит, цель провозглашения этих «прав» – не достижение здоровья, а нечто совсем другое: отрицание традиционной морали и утверждение новых стандартов индивидуального, в данном случае – сексуального поведения. В чем же заключается их новизна? Прежде всего, в том, что они должны регулироваться не моральными принципами, а усмотрениями самих женщин и мужчин: «Женщины и мужчины имеют право решать проблемы, относящиеся к их сексуальности»[75]. Мощная волна легализации гомосексуализма в Европе в начале XXI века – реальное следствие реализации «сексуальных прав».

С понятием «права на сексуальное и репродуктивное здоровье» непосредственно связано и понятие «репродуктивные права».

Откуда же появились и как стали реальностью «репродуктивные» и «сексуальные» права человека? Являются ли они собственно правами человека или произвольным изобретением? В каком отношении находятся они к правам человека?

«Всеобщая декларация прав человека» – основной международный юридический документ, принятый Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 году, отвечает на эти вопросы. Согласно Декларации ООН, к правам человека относятся: право на свободу, равенство в достоинстве, на равенство в правах, право на жизнь, на личную неприкосновенность, на равенство перед законом, на равную защиту, право не содержаться в рабстве, право не подвергаться пыткам и жестокому обращению, право на невиновность, пока виновность не будет доказана в суде, на невмешательство в личную и семейную жизнь, на неприкосновенность жилища, на тайну корреспонденции, на свободное передвижение и выбор места жительства в пределах государства, право на гражданство, право на поиск убежища в других странах, право на вступление в брак и основание семьи, право на владение имуществом, на свободу мысли, совести и религии, на свободу собраний, право быть избранным и принимать участие в управлении страной, право на труд, на свободный выбор работы, на отдых, на необходимый жизненный уровень, на образование, материнство и младенчество имеет право на особое почтение[76].

Мы специально перечислили все основные позиции Декларации, с целью продемонстрировать, что в полном перечне гражданских и политических прав человека понятие о «репродуктивных» и «сексуальных» правах отсутствует. В то же время именно репродуктивные и сексуальные права занимают центральное место в документах МФАГ за 1988-2006 годы и являются базовыми понятиями, формирующими политику МФАГ не только в области акушерства и гинекологии, но и в области законодательства многих государств.

Но являются ли эти права этически корректными? В какой степени они соответствуют нравственным принципам, в том числе и абсолютному большинству верующих людей в мире? Не секрет, что у христиан, например, их содержательная, юридическая и этическая корректность вызывает сомнение.

Что же вкладывается в понятие «репродуктивные права»? «Репродуктивные права» – это право на доступ «к методам регулирования рождаемости». Этими методами, как известно, являются такие средства ограничения деторождения, как контрацепция, аборт, стерилизация.

Почему же для МФАГ важно заявить о репродуктивных правах, обозначить и внедрить в общественное сознание и в профессиональное сообщество? Потому что в течение двадцати веков под влиянием христианских принципов милосердия и ветхозаветного императива «плодитесь и размножайтесь» врачи отрицали и до сих пор отрицают искусственное ограничение деторождения. Эти принципы были основой нравственной культуры врачей. В 1912 году доктор Л.Окинчиц писал: «Главным препятствием к научной разработке способов, предупреждающих зачатие, является осуждение их врачами с этической точки зрения»[77]. Вплоть до второй половины XX века попытки многих врачей усмотреть и убедить общественное мнение, что «предохраняющие средства есть мера лечебная», успеха не имели. Весьма символично и не случайно, что моральное различие между предупреждением зачатия и искусственным абортом существовало не всегда и не принималось до середины XX века.

Признавая авторитет христианских моральных принципов, новые идеологи МФАГ начинают пропаганду предоставления методов контрацепции с очередной подмены – с понятия милосердия, выхолащивая из него при этом все моральное содержание: «Принципы милосердия требуют, чтобы новые контрацептивные методы были безопасными, эффективными и приемлемыми для женщин»[78]. Само это суждение свидетельствует об очевидной для каждого человека истине: контрацептивные методы небезопасны, неэффективны и неприемлемы прежде всего с моральной точки зрения. Ценности, которые кладутся в основу документа, – «право на самоуправление» (то есть произвол в нравственном смысле) и «независимость человека». О какой независимости идет речь? Очевидно, что в данном случае речь идет прежде всего о независимости от моральных и нравственных норм. Справедливости ради надо отметить, что в этом документе центральная часть включает информацию о «возможных побочных эффектах», как неизбежных последствиях «самоуправления» и «независимости».

История и логика человеческих отношений свидетельствует о жесткости действия этического принципа «наклонной плоскости». Согласно этому принципу, даже незначительное отступление от моральной нормы неизбежно влечет за собой следующие отступления, напоминая движение предмета по наклонной плоскости. Отказ от моральных принципов, то есть «независимость», как содержательная составляющая «репродуктивных и сексуальных прав», вызывает цепную реакцию последующих моральных отступлений.

В документе «Этические соображения по использованию антипрогестина» отрицается зависимость между доступностью антипрогестина на рынке и «увеличением количества искусственных абортов». «Метод просто дает женщинам право выбирать медицинское или хирургическое прерывание беременности»[79]. Есть все основания предположить, что именно эта «простота» приводит к тому, что половина всех беременностей оканчивается искусственным абортом. Свой весомый вклад в дело увеличения числа абортов вносит и еще одно репродуктивное право – право на «экстренную контрацепцию». «Экстренная контрацепция» – специальные дозы гормональной контрацепции в так называемых «экстренных случаях», то есть случаях «экстренной» сексуальной связи. «Поэтому при существующем уровне общественной политики медицинские профессии должны стремиться сделать экстренную контрацепцию легко доступной всегда и для всех женщин»[80]. При этом особую группу уязвимости в обществе образуют подростки, которым, с точки зрения авторов документа, «экстренная контрацепция должна быть легко доступна». Это «право» – без комментариев.

Date: 2016-02-19; view: 446; Нарушение авторских прав