Глава тридцатая. Август открыл глаза. Неужели он все еще жив?

Август открыл глаза. Неужели он все еще жив?

Над ним склонился худощавый мужчина. На лице застыло выражение крайнего любопытства.

– Погодите секундочку. – По глазам было видно, он его узнал. – А вы, случайно, не тот парень, о котором должен позаботиться Лукас?

– Ты об этом психе, помешанном на ножиках, да?

– Ага! Точно, он, – радостно констатировал мужчина.

– Этот ваш Лукас застрял где‑то в пробке.

Мужчина с пистолетом остановился, посмотрел на книгу, лежавшую у подножия того, что совсем недавно было статуей. Потом улыбнулся, и глаза его радостно блеснули. Фрагменты головоломки наконец сложились.

– Лукас должен был забрать у тебя «Евангелие от Генриха Льва» и доставить нам. Но, видно, у него не вышло. Спасибо за то, что сам ее нам доставил.

Август уже, наверное, в десятый раз укорил себя за то, что оставил книгу на видном месте. Хотя, конечно, особого выбора у него в тот момент не было. Надо что‑то срочно придумать, спасать ситуацию. Он пытался исправить ошибку.

– Да это просто копия. Думаешь, я стану таскать с собой оригинал?

Тощий мужчина, похоже, не купился.

– Почему бы не взглянуть? Сейчас разберемся. – И он, взмахнув рукой с пистолетом, приказал Августу следовать за ним.

Они пересекли помещение в полном молчании, слышалось лишь тихое шипение огня в факелах. Проходя мимо того места, где лежал раздавленный статуей окровавленный труп «Бульдога», Август отвернулся – не слишком привлекательное зрелище. А этому хмырю – хоть бы что, лишь улыбнулся и удрученно покачал головой, точно предупреждал товарища, что ходить под падающими статуями небезопасно.

И вот они остановились возле книги.

– Подними, – скомандовал тощий.

Август опустился на колени и бережно взял «Евангелие от Генриха Льва» обеими руками, от души желая, чтобы сказанное им было правдой, что это всего лишь копия, подделка, а настоящая книга находится где‑то далеко, на расстоянии тысячи миль отсюда, надежно запертая в сейфе. Затем он поднялся и придирчиво оглядел обложку.

– Что там?

– Думаю, сломана.

Тощий удивился:

– Как это можно сломать книгу?

– Эта обложка установлена примерно через четыреста лет после создания «Евангелия от Генриха Льва». Книга изрядно пострадала во время пребывания в Праге, не получала должного ухода, а потому в 1594 году решили заменить обложку. Поставить новую, из красного шелка, и украсить искусной работой богемских умельцев по металлу. – Август указал на двух летающих херувимчиков по бокам, а также на медальон, надписи, распятие и множество других фигур и символов, что украшали обложку.

– А чего это тут сказано, наверху?

– Здесь написано «PATRONORUN», это по‑латыни производное от слова «patronus», и означает оно «защитник».

Тощий насмешливо фыркнул:

– Однако тебя эта надпись не защитила, верно? – Он ткнул в середину обложки кончиком ствола. – А это чего?

– А это как раз то место, где сломалась книга, – ответил Август, указывая на треснувший стеклянный кружок. Аккуратно снял мелкие осколки, опустил их в нагрудный карман рубашки. – Под ним хранятся реликвии святого Иоанна и святого Сигизмунда.

Тощий присмотрелся.

– Какие еще реликвии? Ничего не вижу!

– Они завернуты в клочок тончайшего льна. Не думаю, что кто‑либо когда‑нибудь вынимал их из этого гнездышка.

– Тогда ты вынь.

– Что?

– Вынимай, говорю! Хочу посмотреть на эти твои реликвии.

– Не думаю, что это хорошая идея, – заметил Август.

– Мне плевать, что ты там думаешь. Делай, что говорят!

Август осторожно достал из небольшого отверстия один из крохотных плотных узелков. И столь же бережно начал разворачивать его над книгой.

– Возможно, там просто зуб или фаланга пальца.

Мучитель его оживился.

– Слышал, будто все эти штуковины обладают магической силой.

– Определенно, особенно для такого умного парня, как ты…

– Давай показывай!

Август повиновался, аккуратно снял тонкую, пожелтевшую от времени ткань. Внутри лежала крохотная кучка серой пыли – пепел.

– И это все? – воскликнул тощий, не в силах скрыть разочарования.

– Нет… тут вроде бы есть кое‑что еще… – пробормотал Август и присмотрелся к серой кучке. – Вроде бы фрагмент фаланги пальца…

– Где? – Тощий шагнул к нему.

– Да прямо… вот здесь. – И с этими словами Август сильно дунул, пепел разлетелся и угодил прямо в глаза ничего не подозревавшего стражника.

Тощий так и взвыл от боли и принялся яростно тереть глаза, которые жгло, как огнем. И тут Август набросился на него и что было силы ударил по голове тяжелым «Евангелием от Генриха Льва». Сбил с ног, и тощий рухнул на пол рядом с разбитой статуей. Он издал яростный возглас, пистолет вылетел из его руки.

Август вцепился ему в горло и начал душить, придавливая к полу, в опасной близости от узкого провала, образовавшегося на месте статуи. Находясь на самом краю, он на миг заглянул туда и был потрясен открывшимся зрелищем. Там находилась длинная цепочка вращающихся цилиндров, каждый снабжен острыми шипами, закрепленными по спирали. Совершенно очевидно, что любой угодивший в эту ловушку – будь то живое существо или неодушевленный предмет – за несколько секунд будет превращен с помощью этой чудовищной машины в фарш. Измолот и раздроблен на миллионы крохотных кусочков. На ум пришло выражение «конфетти из человека», и Август содрогнулся, представив, как он проваливается в жерло этой безжалостной мясорубки.

Пальцы противника впились ему в шею, и он вскрикнул. Неким непостижимым образом тощему удалось вывернуться, и теперь уже он навалился на Августа сверху. Он словно припечатал его к полу, держал руки, давил коленями на грудь. Август задыхался. А тощий подталкивал его все ближе к опасному провалу. И вот уже голова Августа повисла над отверстием, и волосы на затылке обдало легким холодным ветерком.

– Прекратить! – раздался голос с другого конца комнаты.

Но тощий проигнорировал этот приказ, пальцы продолжали сжимать шею Августа, выдавливая из него жизнь.

– Прекратить, я сказал!

Август понимал: все эти призывы напрасны. Он чувствовал, как тело его начало соскальзывать вниз, медленно, постепенно, дюйм за дюймом, к мучительной и неминуемой гибели. И тут вдруг последовал мощный удар. Хватка на шее Августа тотчас ослабла, тело тощего соскользнуло в провал. Август приподнялся, стараясь не слушать тошнотворного хруста и чавканья, что доносились снизу. Он там еще больше отощает, пришла против воли на ум мрачная шутка.

Август огляделся. Кто же его спаситель?

Это был Алекс.

Он оставался в инвалидной коляске у двери, и выражение лица его постепенно менялось. Теперь на нем была написана уже не решимость, но ужас при виде невесты, неподвижно лежащей на полу. Пистолет выпал из руки, и он подъехал к Эйприл.

– Она в порядке? – подходя к ним, спросил Август.

– Не знаю, – ответил Алекс. Бережно приподнял голову женщины, положил себе на колени. Откинул волосы и поцеловал в лоб, и прошептал что‑то на тему того, что больше никогда не выпустит ее из вида. Веки Эйприл дрогнули, она обняла его за шею.

Август замер на полпути. Впервые он увидел их вместе.

– Был бы рад оставить вас наедине, – произнес он, – но мы должны обсудить кое‑какие серьезные проблемы.

– Ты прав, – ответил Алекс и подал Эйприл руку, помогая подняться. – Должны.

Эйприл ответила любезностью на любезность, помогла Алексу развернуть инвалидную коляску.

– Что это за место такое? – спросила она, озираясь по сторонам.

– Почему бы тебе не спросить своего жениха? – сказал Август. – И вообще он у нас может дать ответы на большинство вопросов.

– Понимаю, на что намекаешь. Но уверяю, ты ошибаешься.

– Разве? – насмешливо произнес Август и достал из кармана записку от доктора Ротшильда.

– Что это? – спросила Эйприл, шагнув к нему.

– Ты не захочешь это слушать.

– Не захочу чего?

– Правды.

Эйприл вырвала у него из рук записку и передала Алексу.

– И что же это такое? – невозмутимо произнес Алекс, разворачивая сложенный пополам листок.

Август молчал.

Эйприл бросила на него встревоженный взгляд.

– Что ты затеял?

– Даю тебе шанс передумать.

– Передумать? Нет, Август, не понимаю, о чем это ты.

– Довольно! – воскликнул Алекс и гневно уставился на Августа. – Если хочешь обвинить меня в чем‑то, валяй выкладывай. Если нет, уходи.

– Не могу. И никто из нас не уйдет до тех пор, пока мы не выясним, что это такое. – Август указал на записку. – Читай вслух!

Алекс расправил листок бумаги.

– «Перевернуть гадкую мифологию библиотекарши»?.. Не понял.

– Это анаграмма, – пояснил Август. – Ее вручил мне доктор Ротшильд за минуту до того, как члены «Черных Фем» ворвались и застрелили его.

Эйприл ахнула:

– Ужас! Такой бесконечно добрый был человек!

Алекс еще раз перечитал написанное.

– Ну и при чем тут я?

– Доктор писал эти слова, зная, что я пытаюсь найти Штульгерра, – пояснил Август. – Вот я и решил плясать отсюда. Повозился какое‑то время, поразмыслил и наконец получил ответ.

– И каков же этот ответ? – спросила Эйприл.

– «Штульгерр в библиотеке Моргана», – ответил Август, адресуя эти слова Алексу.

– Да, очень убедительно, – насмешливо протянул Алекс. – Тем более что, судя по всему, находимся мы в зале суда «Черных Фем». Но есть и другие варианты.

– К примеру?

Алекс с минуту изучал слова на листке бумаги. Потом поднял голову, улыбнулся:

– «Штульгерр в плену ада». Или: «Штульгерр в плену фобии». Как вам такой вариант?

– Да перестань, – отмахнулся Август. – Это ровным счетом ничего не означает.

– Почему же? Как раз мой случай, – ответил Алекс и приподнял палец. – В каком состоянии находился доктор Ротшильд, когда писал все это? Судя по твоему описанию ситуации, в не слишком хорошем. Есть тысячи объяснений тому, почему он написал именно это. И вообще, сама идея с анаграммой… С чего ты взял, что Ротшильд решил играть с тобой в какие‑то загадки? «Перевернуть гадкую мифологию библиотекарши»… Может, именно это он имел в виду! Или подумал, что это может что‑то для тебя значить. Но ты не смог понять, вот и решил перевести стрелки на меня. – Он захлопал в ладоши. – Браво, Август! Замечательный спектакль!

– Тогда как ты объяснишь все это? – И Август обвел рукой освещенную факелами пещеру.

– «Это» просуществовало здесь дольше, чем оба мы с тобой, вместе взятые! – парировал Алекс. – Понятия не имею, кто и почему создал здесь это помещение. Однако следует помнить: модель, по которой производились судилища «Черных Фем», использовалась затем в большинстве тайных обществ. И это помещение могло быть местом встреч каких‑нибудь там масонов, розенкрейцеров или же иллюминатов. Господи, да тысячи других фракций, которые от них откололись! Само по себе это место еще ничего не доказывает. Ты занялся охотой на ведьм, Август. И единственная причина, по которой твои поиски завершились здесь, заключается в том, что я женюсь на твоей жене!

На секунду в помещении воцарилось гробовое молчание.

– Бывшей жене, – поправил Август. Шагнул вперед, взял записку из рук Алекса. Он перечитывал ее снова и снова, в надежде отыскать какой‑то новый потаенный ключ, который даст начало новому направлению поисков. – Прямо не знаю, что и сказать. Вам обоим.

– Просто извинись, и все, – вставила Эйприл. – Ты страшно похож на своего отца. Такой же упрямец и…

Внезапно Август побелел как полотно.

– Что с тобой?

– Погоди… ни слова больше… – И он беззвучно зашевелил губами.

– Он в порядке? – встревоженно спросил Алекс.

– Ш‑ш‑ш! – шикнул на него Август. А потом удрученно покачал головой: – Просто не верится!

– Не верится? Ты это о чем?

Август скомкал записку в руке.

– Эйприл, ты, сама не подозревая, дала мне ключ!

– Я?!

– Ты упомянула моего отца. Сегодня он кое‑что рассказывал мне. О моем прошлом. Имя!.. Лорд Гарт! По прозвищу Мнимый.

– Лорд Гарт? – удивленно спросил Алекс. – Мнимый?..

Эйприл приоткрыла рот.

– Но разве это не означает…

– Теперь я точно знаю. Лорд Гарт Мнимый – это и есть Штульгерр. Вот оно, решение!

Алекс похлопал по подлокотнику кресла.

– Может, кто‑то все же объяснит?

– Лорд Гарт Мнимый – это персонаж из книжки, которую отец написал для меня. И когда я был ребенком, он иногда называл меня так. И сегодня назвал. Ротшильд тоже иногда так его называл, ну, в основном, когда хотел распушить перышки.

– Вот уж не думал, что у твоего отца и доктора так далеко зашло, – насмешливо заметил Алекс.

– Все это произошло еще до моего рождения. – Август скомкал записку, а затем швырнул ее в огонь одного из факелов, где она мгновенно превратилась в пепел. – Если кто‑то и знал самые сокровенные тайны отца, так это Ротшильд. Но потом отношения осложнились.

Эйприл испуганно прижала ладонь ко рту.

– Чарли… – прошептала она. – Он где? До сих пор с твоим отцом?

– Это моя вина, – пробормотал Август. – Подумал, что Чарли будет с ним безопаснее. Как я мог так ошибаться?.. До сих пор не верится!

– Но он же… не обидит Чарли, нет?

– Не думаю, – ответил Август. – Но не собираюсь торчать здесь и ждать, что будет дальше. Пока что ему неизвестно, что знаем мы. Так что еще есть шанс поймать его.

– Как?

– Я знаю, где он должен быть. И что он меня ждет.

Date: 2015-12-12; view: 380; Нарушение авторских прав