Глава семнадцатая

Август понимал, что слишком долго в кафе засиживаться нельзя, но сперва хотел узнать побольше о тайнах, с которыми столкнулся отец.

– И что же ты там откопал?

– Нечто, что на века избавило бы человечество от «Черных Фем». – Кливленд нежно похлопал ладонью по старинной книге, занимавшей большую часть столика. Словно вспомнил, сколько долгих часов просидел за изучением этих страниц. – Сам текст взят из четырех библейских Евангелий – от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна. А вот в иллюстрациях рассказывается совсем другая история.

Он открыл обложку и начал бережно переворачивать пергаментные страницы, пока не дошел до искусной цветной миниатюры.

– И какую же историю рассказывает эта картинка? – спросил Чарли, указывая на разноцветную иллюстрацию.

– Это так называемая миниатюра «посвящения», – пояснил внуку Кливленд. – Видишь, изображение делится на две половины, верхнюю и нижнюю. Вверху сидит Дева Мария, держит на коленях младенца Иисуса.

Август внимательно изучал иллюстрации. Дева Мария восседала на золотом троне. На ней было рубиново‑красное одеяние, голова покрыта сапфирово‑синей столой. Руки раскинуты, благословляет или принимает благословение. Младенец Иисус сидит у нее на коленях, изображение его вписано в круг, и хотя размеры соответствуют младенческим, лицо взрослое, преисполнено мудрости. Эти две фигуры окружены орнаментом в золотых и темно‑красных тонах, что вполне типично для подобных изображений.

– Справа от Девы находится Иоанн Креститель, сжимает в руке пальмовую ветвь. А по другую сторону – апостол Варфоломей, и в руках у него крест. – Кливленд пожал плечами. – Все это вполне нормально и традиционно. А вот нижняя часть выходит за рамки традиций.

И он указал на нижнюю часть рисунка, где были изображены четыре фигуры.

– Вот этот, крайний слева, – Генрих Лев. Имел смелость вставить свое изображение в эту сцену, что свидетельствует о его невероятно завышенном эго. В левой руке держит книгу, ту самую, которую мы сейчас разглядываем, а святой покровитель кафедрального собора в Брунсвике – святой Власий – выводит его вперед, держит правой рукой.

– Святой Волосий? – с любопытством спросил Чарли.

– Нет, В‑л‑а‑с‑и‑й, – поправил его дед. – Пользовался большой… популярностью в Средние века. Являлся одним из четырнадцати святых помощников, чьи имена выпали у меня из памяти. Август, у тебя всегда был особый дар запоминать редкие имена. Поможешь?

Август прищурился, словно силясь найти в обширных кладовых памяти нужную информацию.

– В алфавитном порядке или так?

– Ой, только не выпендривайся, пожалуйста!

– Итак, четырнадцать святых помощников. – Август принялся загибать пальцы. – Святой Акакий, святая Варвара, святой Вит, святой Власий Севастийский, святой Георгий Победоносец, святой Дионисий Парижский, святой Евстафий, святая Екатерина Александрийская, святой Кириак, святая Маргарита Антиохийская, святой Пантелеймон, святой Христофор, святой Эгидий и наконец…

Кливленд с Чарли нетерпеливо переглянулись.

– Святой Эразм! – торжественно воскликнул Август. – Уф! Вечно на этом месте спотыкаюсь. Уже собрался начать сначала.

– Достаточно, не надо, – сказал Кливленд. И обернулся к Чарли. – Надеюсь, ты догадываешься, что эти четырнадцать святых покровителей – эксперты в разных областях. Ну, взять, к примеру, того же Власия. Он помогал против болезней горла.

– Почему?

– Есть легенда, что однажды он совершил чудо. Спас сына одной женщины от смерти. У него в горле застряла кость.

Чарли перевел взгляд на книгу.

– Так, значит, человек на картинке, стоящий следом за Власием, тоже один из четырнадцати святых покровителей?

– Да! Молодец, мальчик, умница! Да, следом на иллюстрации изображен святой Евстафий, его именем люди оберегались от чумы. Стоит и держит за руку жену Генриха Льва, Матильду.

– Ну и что тут такого? – осведомился Чарли. – Что плохого или удивительного в том, что Генрих и Матильда изображены рядом с симпатичными им людьми?

– Можно, конечно, и так сказать, – заметил Август. – Допустим, ты всегда можешь заказать снимок в фотоателье, где находишься рядом с президентом, Опрой и Майклом Джорданом.

– А кто такой Майкл Джордан?

– Давай сделаем вид, что ты этого не спрашивал, Чарли.

– Нет, правда, кто?

– Лучший в мире баскетболист.

– Правда?

– Конечно. И вот ты изображен на снимке со всеми этими страшно знаменитыми людьми. Ну и потом, допустим, приносишь этот снимок в школу и показываешь всем друзьям.

– Они сразу поймут, что это подделка.

– Конечно, поймут. Но, допустим, ты скажешь своим друзьям, что лично знаком со всеми этими знаменитостями, что ты из их круга, словом, очень крут и потрясающ, в точности как они.

Чарли призадумался.

– Тогда друзья обзовут меня напыщенным фигляром.

Август заморгал.

– Напыщенным фигляром? Где ты взял это выражение?

– Слышал от мамы.

– От мамы?

– Да. Она иногда использует его, говоря о… – Чарли закрыл рот ладошкой.

– О ком же?

Тут вмешался Кливленд:

– О тебе, это же ясно. Давайте лучше продолжим.

– Ладно, если отбросить фразеологию, ты совершенно прав. И твои друзья имеют полное право считать тебя задавакой. С учетом этого давай порассуждаем на тему, в какой компании оказался Генрих Лев. Со святыми, с Девой Марией, с самим Иисусом Христом.

– Выходит, этот Генрих Лев – напыщенный фигляр?

– Далось тебе это выражение! – воскликнул Август. – По сути, да, ты прав. Люди считали Генриха Льва чересчур надменным, самонадеянным человеком. Причем это проявлялось не только в том, что он помещал свое изображение рядом со святыми, как в этом «Евангелии». Он с особым тщанием отбирал людей для создания этой книги. В частности, нанял монаха по имени Гериман, известного своим мастерством во многих областях: и работами по металлу, и настенной росписью храмов, и созданием уникальных витражей из цветного стекла. Именно поэтому «Евангелие от Генриха Льва» получилось таким дорогим. Это не просто книга, это выдающееся произведение изобразительного искусства. – Он обернулся к отцу. – Но думаю, члены «Черных Фем» наняли тебя изучить книгу вовсе не по этой причине.

– Ты прав, – кивнул Кливленд. – Первые несколько месяцев они всеми силами старались убедить меня, что цели у них чисто научные. Но возникли определенные подозрения, и вскоре они подтвердились.

– Какие?

– Они стали давать мне слишком простые задания. Ну, к примеру, выяснить настоящее имя, звание или сан изображенного на иллюстрации человека. Определенный смысл в том был, поскольку обычно на этих иллюстрациях, миниатюрах посвящения, могут быть соединены люди из разных эпох и мест. Так что имело прямой смысл составить тщательный хронологический список всех персонажей, и это было не слишком трудно. Но когда список был готов, они дали дополнительное задание: составить перечень реликвий, ассоциируемых с тем или иным персонажем. Поначалу я ничего не заподозрил. Но затем, занявшись историей этих реликвий, начал думать, что исследование, заказанное тайным обществом, имеет тайные, далеко идущие и опасные цели.

– Знаю, реликвии – это разные старинные предметы, но что именно они собой представляют? – с любопытством спросил Чарли.

– Чаще всего реликвия – это какая‑то часть святого или мученика. Фрагмент зуба, сломанная косточка, отрубленная рука или даже… целая голова.

– Настоящая человеческая голова?

– Сколь ни странно, но это так. Например, существует легенда, что рыцари‑тамплиеры владели головой Иоанна Крестителя.

– Ну, на эту голову было много претендентов, – заметил Август. – К примеру, монахи Сент‑Жан‑д’Анжели.

– О, ерунда! И вообще ты только портишь всю историю для Чарли. Так на чем я остановился?

– Ты рассказывал мне о реликвиях, – подсказал внук.

– А, ну да! Думаю, сама мысль о существовании реликвий появилась благодаря стиху из Старого Завета, во «Второй книге Царств». Там говорится, что какие‑то люди хотели похоронить человека, но враг приближался, и они очень торопились. Ну и в спешке затолкали его в могилу проповедника Елиши[9], и как только тело коснулось костей его, мертвец тотчас ожил!

– Вот это да!

– И люди начали задумываться, какие еще чудеса могут сотворить мощи проповедников, святых и мучеников. Вот и стали собирать их. Помещать в раки. Покрывать золотом и драгоценными камнями. Ну а многие особы знатного рода – в том числе и Генрих Лев – поставили перед собой задачу собрать как можно больше реликвий. Однако не все реликвии представляли собой кости. Некоторые были сделаны из железа или дерева. Некоторые являлись просто оружием.

– Как мечи?

– Да. Возвращаясь к Иоанну Крестителю, следует отметить: меч, которым ему отсекли голову, тоже стал реликвией, причем очень ценной. И история его вошла в легенду после того, как этот самый меч был упомянут в одной из сказок короля Артура, «Истории о священном Граале».

– Так члены братства хотели, чтобы ты нашел им меч, которым отрубили голову Иоанна Крестителя?

– Логичный вывод, Чарли. Но нет, это не так. Не меч они хотели найти. Кое‑что другое.

– Что?

– Давай посмотрим, может, сам догадаешься, – сказал Кливленд. Он снова начал бережно перелистывать страницы «Евангелия от Генриха Льва». И остановился на одной довольно мрачной иллюстрации. – Эта миниатюра называется «Муки и распятие Христа».

По краям иллюстрацию украшал сложный орнамент. В каждом углу – круг, в круге – изображение известной библейской фигуры. В верхнем левом углу – Давид, величественный, с короной на голове, как и подобает царю. В верхнем правом углу – Иеремия, седобородый мудрый старик. В нижнем левом углу – Авель, держит в руках жертвенную овечку. И наконец, в нижнем правом углу – Мелхиседек[10]с высоко поднятыми руками, в которых чаша.

Внутри изображение делилось на две половины, верхнюю и нижнюю. Сверху иллюстрация с изображением Христа, он прикован к мраморному столбу, спина в крови и следах от ударов розгами. Его избивают двое мужчин. В нижней части – изображение Христа на кресте, Дева Мария и Иоанн стоят и смотрят на него. А по другую сторону креста изображены две фигуры, непонятно чьи. Одна из них – судя по всему, женщина – держит бокал из дерева, собирает капли крови Христа. Вторая фигура – совершенно непонятная, закутана в плащ с ног до головы, с шестом и привязанной к нему лентой. А на ней надпись: «Maledictus Omnis Qui Pendet In Lingo».

– Что это означает?

– Это по‑латыни. Цитата из книги «Послание к Галатам», глава третья, стих тринадцатый. Переводится как: «Проклят всяк, висящий на дереве». Напоминание миру, что Христос взял на себя все грехи и весь позор человечества.

– Это понятно, – задумчиво пробормотал Чарли. И, подперев щеку рукой, призадумался. – Но вот шест…

– А ты уверен, что это шест? – спросил Кливленд.

Август наклонился, чтобы разглядеть получше.

– Ну конечно, что ж еще. Здесь начинается, а тут заканчивается… Хотя погодите‑ка…

– Да?

Чарли опередил отца.

– Никакой это не шест! – выпалил он. – Это пика! Копье!

Август даже протер глаза, убедиться, что сын прав. Действительно, так оно и есть. В самом низу шеста крепился большой треугольный металлический наконечник, им заканчивалось копье. Мало того, он воткнут в бок льва – для камуфляжа.

– Потому что никогда не видел собственными глазами настоящее «Евангелие от Генриха Льва». Видел только копии, факсимиле оригинала.

– Так, значит, «Черные Фемы» охотятся за копьем? – спросил Чарли.

Кливленд посмотрел на внука, широко расплылся в улыбке.

– Ты прав. Копье действительно очень важная реликвия, на протяжении истории обросло множеством легенд, и за ним охотились многие. Называют его по‑разному: Копьем Христа, Священной Пикой. Но мое любимое название – Копье Судьбы. Говорят, оно принадлежало римскому солдату по имени Лонгинус, о чем свидетельствует его латинское название – «Lancea Longini». Сотни легенд повествуют о нем. И вот теперь, по некой неведомой и страшной причине, «Черные Фемы» хотят завладеть им.

– Но почему? – спросил Август. – Неужели члены тайного общества действительно считают, что копье наделено магической силой? Той, что приписывают ему легенды и сказания? Властью, способной завоевать весь мир? По‑моему, полная чушь!

– Посмотрел бы я, как ты сказал бы это Гитлеру. И что он с тобой после этого сделал бы, – заметил Кливленд. – Впрочем, возможно, тебе удалось бы вразумить его.

– При чем тут Гитлер?

Кливленд бережно закрыл обложку «Евангелия от Генриха Льва».

– Гитлер верил в копье, – сказал он, – и стремился заполучить его всеми доступными силами и средствами. А до него верили множество людей, и в этот список входили Наполеон, император Священной Римской империи Барбаросса и многие другие известные личности. Каждый верил в волшебную силу копья, они были готовы пожертвовать многим, лишь бы только увидеть его. Не стоит недооценивать силу верований, на которые способны люди, и причины, подвигнувшие их на это.

Август откинулся на спинку кресла.

– Так вот из‑за чего весь этот сыр‑бор? Вот из‑за чего за нами охотятся люди с ножами и пушками, готовые убить? Потому как если причина кроется именно в этом, не лучше ли будет отдать им эту книгу? Пусть ищут по ней что хотят, свое драгоценное копье и прочее.

Он поднялся из‑за стола, выразительно взмахнул руками.

– Прости, но я не желаю ставить на кон ни свою жизнь, ни чью бы то ни было еще… ради какого‑то мифа!

– Это не миф, – сказал Кливленд.

– Извини, не понял?..

– Это не миф. Копье вполне реально. Причем это еще только начало. Думаю, на уме у членов «Черных Фем» нечто большее.

– Что?

Кливленд взял со стола «Евангелие от Генриха Льва», сунул под мышку, потом кивком головы указал на дверь, возле которой разгорелся спор между владельцем кофейни и мужчинами в черных костюмах и с мрачными лицами.

– Может, они объяснят, раз уж появились?

Август нахмурился.

– Или же заберут книгу раз и навсегда.