Глава пятая. Эйприл Адамс открыла сумочку и достала небольшой блокнот в красной обложке, озаглавленный достаточно незамысловато – «Списки»

Эйприл Адамс открыла сумочку и достала небольшой блокнот в красной обложке, озаглавленный достаточно незамысловато – «Списки». И стала перелистывать страницы, глядя на заголовки в начале каждой: «Худшие на свете фильмы», «Лучшая в мире еда», «Самые смешные вещи, которые говорил Чарли». Ну и так далее, пока не добралась до раздела с весьма сомнительным заголовком – «Худшие в жизни дни». Она уже пожалела, что вообще начала когда‑то составлять этот список, но затем решила, что вести этот своеобразный дневник надо с точностью и неукоснительностью, правильно расставляя акценты.

Верхние три строчки относились к событиям годичной давности, и Эйприл с содроганием в душе прочла эти заметки из бурной своей биографии.

1. День, когда мама, Август и Чарли едва не погибли.

2. День, когда Август подписал бумаги о разводе.

3. День, когда меня уволили из Библиотеки Конгресса.

Читать дальше не стала, хотя периферическим зрением все же уловила цифру тринадцать. Под этим номером значился весьма неприятный эпизод из ее жизни – испорченный коктейль из креветок, который она как‑то имела несчастье съесть. Даже вспоминать не хотелось.

Она постучала по страничке авторучкой, словно гадая, могла ли сегодняшняя катастрофа стать следствием подобного перечисления. Август обвинил ее в том, что она препятствует его встречам с Чарли. Почему она позволила бывшему мужу вселить в себя чувство вины – это было выше ее понимания. Ведь, в конце концов, он больше не является частью ее жизни. Он просто отец Чарли, больше никто. По крайней мере именно это постоянно твердила бабушка Роуз. И Эйприл склонна верить ей.

Она щелкнула ручкой, убрала наконечник – передумала делать еще одну запись. Может, она поступает необдуманно? Ведь как раз сегодня они собрались ехать выбирать кольцо. Это развеселит, и ей сразу же полегчает, верно? И непременно, обязательно все изменится самым волшебным образом, и этот день войдет в список под названием «Лучшие дни моей жизни». Список, который еще только предстоит начать.

– Все же я ужасная пессимистка, – произнесла она вслух.

– Что‑то не так?

Эйприл обернулась и увидела Алекса Пирсона, который отныне являлся ее – секунду она подыскивала нужное слово – женихом. Обстоятельства, при которых они сошлись, до сих пор удивляли Эйприл. Примерно год тому назад Алекс получил пулевое ранение, опасное для жизни. Нет, он не погиб, но превратился в калеку, прикованного к инвалидной коляске. Его жена, дама из высшего общества, весьма удрученная состоянием мужа, забрала троих детей и оставила его навсегда. Месяцами он сражался с ней в судах. Но все попытки вернуть детей закончились полным поражением. Ну и, естественно, Алекс впал в глубокую депрессию и обратился к Эйприл за поддержкой. И вскоре они уже не мыслили жизни друг без друга.

– А я не слышала, как ты вошел, – сказала Эйприл и направилась к нему.

Алекс похлопал по мягким резиновым шинам инвалидной коляски.

– В библиотеке Моргана настояли, чтобы я приобрел самое бесшумное средство передвижения, которое только можно купить за деньги. Но специально для тебя буду привешивать к нему колокольчик или велосипедный звонок, чтобы не заставать врасплох.

Он притянул ее к себе, усадил на колени. Эйприл рассмеялась.

– Может, и стоит.

Она тут же расслабилась в его объятиях, прижалась к мускулистому торсу. Ласково взъерошила волосы цвета перца с солью, нежно коснулась коротко подстриженной бородки, служившей таким прекрасным обрамлением для широкой улыбки. И сидела молча несколько минут, а потом наконец прошептала нерешительно:

– Обещай, что нам обоим будет легче.

– Обещаю, что будет легче.

– Нет, Алекс, я серьезно. – Она поднялась, разгладила складки на серой юбке. Потом заложила пряди каштановых волос за уши. – Ты же знаешь, я хочу этого больше всего на свете. Но не могу не задать самой себе одного вопроса. Почему я до сих пор ничего не сказала Чарли?

Кресло снова почти бесшумно откатилось в сторону по толстому рубиново‑красному ковру Восточного Зала. Большую его площадь зрительно уменьшали застекленные книжные полки высотой этажа в три, не меньше, оставляя между собой лишь узкие проходы. Алекс притормозил возле огромного камина, что располагался против входа.

– Ты говорила, что скажешь ему в свое время, когда сочтешь момент подходящим, – заметил он. – Или я не прав?

– Почему же, прав, конечно, – ответила она. – Но потом я задумалась: а что значит «подходящее» время? И только теперь поняла: это означало подходящее время для меня, не для него.

Алекс сунул руку в камин – он уже давным‑давно не использовался по прямому назначению, – достал оттуда кейс, поместил на подлокотник кресла. Потом открыл его и извлек маленькую книгу, бережно опустил ее на колени. Кейс же убрал обратно в камин, так, чтобы его не было видно. И, широко улыбаясь, протянул томик Эйприл.

– Что это? – спросила она, принимая хрупкую вещицу из его рук.

– То, что докажет тебе: никакой ошибки ты не делаешь.

Она открыла обложку и увидела надпись, сделанную внутри рукой Алекса.

– Ты в ней писал?!

– Для тебя, похоже, это потрясение.

– Да, потрясение, – ответила Эйприл. – Не могу поверить, что ты решился обесценить такую книгу!

– Обесценить? – откликнулся он. – Ты говоришь в точности как твой бывший муж.

Эйприл покраснела. Он прав.

– Алекс… извини… я вовсе не…

– Не стоит извинений, – перебил он. – Лучше прочти, что там написано.

Она посмотрела в книгу.

– Я должна прочесть это вслух?

– Ну, это уж как хочешь, – ответил Алекс. Но по глазам она поняла: он ждет этих слов.

Женщина откашлялась.

– Эйприл, – прочитала она и обменялась улыбкой с Алексом, который, шевеля губами, уже проговаривал про себя следующие слова посвящения. – Небольшой талисман в знак моей любви, в самом начале нашей совместной жизни.

«Убить пересмешника». Это была любимая ее книга. Она перевернула титульный лист и увидела, что это не только первое издание. Книга была подписана автором.

– Ты говорила о ней в тот самый первый день, когда появилась на работе, – сказал Алекс. – Теперь она твоя.

– Должно быть, стоит целое состояние, – пробормотала Эйприл. До сих пор не верилось, что столь ценная книга теперь принадлежит ей.

– И ты будешь стоить мне целое состояние, – с улыбкой заметил Алекс. – Идем. Пришло время выбрать и купить кольцо!

Она взяла его за руку. И в тот миг, когда пальцы их встретились, лампочки замигали, а затем помещение погрузилось во тьму. Обычно не слишком суеверная Эйприл не удержалась от мысли: их физическое единение, очевидно, неугодно неким высшим силам. Дурное предзнаменование.

– Что случилось?

Где‑то над головой завыла сирена.

– Наверное, какой‑то сбой в подаче электроэнергии, – спокойно заметил Алекс, сжимая ее руку. – Или же они испытывают систему сигнализации. Делают это время от времени. Так что не волнуйся.

Вой сирены резко оборвался.

– Видишь? Все нормально.

Но через несколько секунд из‑за двери послышался отчаянный вскрик. А потом грохот – судя по всему, выстрелы.

– Ну а теперь волноваться можно? – тихо, с бешено бьющимся сердцем спросила Эйприл.

– Нам надо поторопиться, – сказал Алекс. – Если они идут сюда, времени у нас в обрез.

Эйприл знала единственное место, где можно было спрятаться. Подбежала к книжному шкафу у двери, ухватилась за медную ручку, прикрепленную к деревянной раме. Потянула на себя, и весь шкаф развернулся и вышел из стены, открыв нишу с винтовой лестницей – то был единственный путь, через который можно было попасть на другие этажи, минуя главный вход. Шины инвалидной коляски зашуршали – Алексу с трудом удалось протиснуться в кресле в этот узкий проем между шкафом и внутренней стеной. Эйприл пропустила его, вошла в укрытие, затем нажала потайную кнопку, и дверь за ними затворилась, вернув шкаф в прежнее положение.

Но вот несколько секунд спустя в двери возникла щелочка. Сощурившись, Эйприл разглядела мужскую фигуру, человек размеренным шагом подходил к потайному шкафу. Гибкая его фигура освещалась лишь слабым светом, падающим через застекленную крышу зала. Эйприл испуганно закрыла ладошкой рот, разглядев в его руке пистолет.

Он тихо затворил за собой дверь.

– Полагаю, вы все еще здесь, – произнес он. – Потому как мест, где может спрятаться инвалид в коляске, тут немного.

Эйприл почувствовала, как Алекс дергает ее за рукав. Он указывал на винтовую лестницу. Она лишь покачала головой, когда он подтолкнул ее к нижней ступеньке. Потом прикусила губу и поднялась выше.

Алекс развернул инвалидное кресло и открыл вход в потайное укрытие.

– Для такого, как я, во всем городе потайных мест немного, – спокойно заметил он и покинул укрытие.

Эйприл похолодела. Застыла в нерешительности, не зная, что ей делать – последовать за Алексом или остаться. Проявит она тем самым храбрость или же то будет просто глупость – она никак не могла решить.

– Ну а где же ваша восхитительная маленькая компаньонка? – осведомился пришелец. – Невеста, как мне говорили?..

– Ты обещал оставить ее в покое, – сказал Алекс.

– Да, обещал, – ответил мужчина. – И непременно оставлю. Но с Августом возникли кое‑какие осложнения, и мне надо задать ей несколько вопросов.

Эйприл была неприятно поражена. Выходит, незнакомец с пистолетом и Алекс знакомы? И они говорили об… Августе? Но почему?.. Она сделала глубокий вдох и спустилась на несколько ступеней. А затем решительно вышла из укрытия и остановилась за креслом‑каталкой Алекса, как за щитом.

– Позволь, я сам этим займусь, Эйприл, – сказал Алекс.

– Что происходит? – воскликнула она.

– Думаю, я смогу ответить на этот вопрос, – сказал незнакомец.

Эйприл пыталась хорошенько рассмотреть его, но видела лишь угловатый череп с туго натянутой пепельно‑серой кожей.

– Позвольте представиться, – сказал мужчина. – Имя мое Кристофер Валодрин.

Эйприл пыталась вспомнить, где слышала это имя. И слышала ли вообще. Перебрала все полочки, закоулки и кладовые памяти, но это ни к чему не привело. Имя ей ничего не говорило.

– Ну, ничего не напоминает? – с легкой насмешкой спросил он ее. – Правильно. И не должно. Каждый год уходит небольшое состояние на то, чтобы прокормить свору ищеек – они вынюхивают и выведывают малейшее упоминание обо мне и тотчас уничтожают. А вот кто вы такая – знаю. Знаю, что прежде работали в Библиотеке Конгресса. До тех пор, пока вас не уволили за кражу редкостной Библии Гуттенберга. Знаю также, что вам удалось избежать тюрьмы благодаря какой‑то мохнатой лапе из ФБР. Знаю, что у вас есть сын по имени Чарли и что он очень сообразительный и начитанный мальчик. Но вы все равно беспокоитесь – из‑за того, что у него мало друзей в школе. Знаю, что прежде вы были замужем за Августом Адамсом, охотником за редкими книгами, которого настолько поглотило это занятие, что он и думать перестал о семье. Известно также, что вы недавно обручились, хотя лично мне непонятно, зачем тратить время на мужчину, который не в состоянии даже потанцевать с вами в Центральном парке. Я вообще много чего знаю, Эйприл. Одного только не могу понять – где и как ваш бывший муж взял принадлежащую мне книгу?

– Какую книгу?

– «Евангелие от Генриха Льва», – присоединился к разговору Алекс. – По чистой случайности Август завладел этой книгой.

– Чисто случайно? – удивленно спросила женщина. Сама мысль о том, что Август случайно наткнулся на столь ценную книгу, казалась невероятной.

– Ну, это фигурально выражаясь, – заметил Валодрин. – Какое‑то время доктор Кливленд Адамс был моим помощником. Украл у меня эту книгу и переслал ее Августу, чтобы во время бегства в Германию ее у него не обнаружили.

– В Германию? Мне всегда казалось, он живет в Лондоне.

Валодрин улыбнулся:

– Вам вообще мало что известно о докторе Адамсе. Август когда‑нибудь объяснял, почему он не разговаривает с отцом?

– Конечно.

– Наверное, сказал, что из‑за матери? Из‑за того, как отец с ней обращался, да?

Эйприл не ответила.

– Вранье, – заявил Валодрин. – Может, в следующий раз, когда увидите Августа, спросите, что на самом деле произошло между ними. Правда, в этот следующий раз он скорее всего будет лежать в гробу. – Он обернулся к Алексу. – А теперь скажите мне, куда направляется Август? На встречу с отцом, да? Они пытаются найти Штульгерра?[3]

Штульгерр? Эйприл где‑то слышала это слово прежде… но где?

– Наша сделка состоялась, – сказал Алекс. – Я точно указал, где ваш придурок Фронботтен[4]может найти Августа. И не моя вина, что он сбежал.

Еще одно слово – Фронботтен – тоже очень знакомое, но Эйприл никак не могла вспомнить.

– Я не понимаю, Алекс, – начала она, задаваясь вопросом, так ли хорошо успела узнать своего жениха, – ты что, подставил Августа? Ради этого… этого монстра?

Алекс развернулся к ней лицом.

– У меня не было выбора. Валодрин сказал, что убьет тебя, если я не помогу выйти на Августа. Я понимал, укрыться ему лучше всего в публичном месте. Лишь тогда есть шанс остаться в живых.

– В публичном месте? Ты имеешь в виду школу Чарли?

– Понимаю, это звучит ужасно, но другого выхода просто не было, – умоляющим тоном произнес Алекс. – И никакой опасности для Чарли не было. Ну сама посуди, Августу удалось сбежать! Так что все нормально.

– Все нормально? Так ты это называешь?

– Называется это по‑другому, – заметил Валодрин. – Достойно завершить сделку. Делаю новое предложение: ты сообщаешь мне, где находится Август, и я позволю тебе жить.

– Но я понятия не имею, где он! – воскликнул Алекс. – Откуда мне знать?

– Ты прав, – кивнул Валодрин и посмотрел на его невесту. – Но вы‑то можете это выяснить. Полагаю, он отвечает на ваши телефонные звонки?

– Я не стану этого делать.

– Звоните ему, – сказал Валодрин и прицелился в голову.

Эйприл почувствовала, что ей конец. Надо хотя бы предупредить Августа. Не сводя глаз со ствола пистолета, она пересекла помещение, подошла к столику и достала из сумочки телефон.

Алекс подкатил к ней на инвалидной коляске.

– Не думаю, что стоит это делать.

– Конечно, нет! Но другого выхода просто не существует. – И только тут она поняла истинный смысл и причину, по которой он оказался рядом. Из‑под ноги у него торчал черный ствол пистолета размером с ладонь, не больше. Она сделала вид, что не заметила этого. Раскрыла складной мобильник, набрала номер Августа.

– Время истекает, – заметил Валодрин. Взглянув на наручные часы, Эйприл поднесла телефон к уху.

– Гудок есть.

Алекс передвинул кресло чуть вправо и сидел теперь лицом к Валодрину.

– Там автоответчик.

– Откуда мне знать, что вы набрали именно его номер?

– Можете убедиться! – Эйприл бросила ему телефон.

Валодрин, не сводя глаз с летящего на него аппарата, протянул руку, чтобы поймать его. И на миг забыл о другой руке, в которой был зажат пистолет. Теперь ствол смотрел в пол.

И Алекс сумел воспользоваться моментом. Выхватил свой пистолет, спустил курок, и Валодрин рухнул на пол. Пистолет вылетел из руки, Эйприл бросилась к нему, чтобы перехватить.

– Не трогай! – крикнул Алекс. – Иначе на нем останутся твои отпечатки.

– Умно, – пробормотала она. И вместо этого подобрала с пола телефон. Пластиковая панель раскололась пополам. Эйприл нахмурилась и смотрела на мобильник с жалостью – так смотрят на погибшего домашнего питомца.

И тут вдруг в помещение ворвались двое вооруженных мужчин. Эйприл в отчаянии швырнула в них половинки разбитого телефона. Алекс ответил на угрозу более эффективно – произвел несколько прицельных выстрелов, и нападавшие попадали на пол.

– Что теперь делать? – спросила женщина.

– Надо выбираться отсюда. Потому что если их тут много, – Алекс приподнял ствол, спустил курок, обойма была пуста, – неприятности нам светят нешуточные.

Date: 2015-12-12; view: 343; Нарушение авторских прав