Глава 4 В тридесятый мир 3 page

– Группа один готова.

– Группа два – готовность через три минуты.

– Отлично.

Настя уже присоединилась к своей группе. Плот был накачан почти полностью, оставалось разместиться на нем, и можно трогать.

– Войцек, ты как?

– Отлично. Поможешь разогнаться?

– Помогу.

– Плот к вылету готов, – доложил майор Кузьмин. – По машинам?

– Так точно.

– Всем на борт! – отдал распоряжение майор и повернулся к Войцеку: – Войцек, как самый большой специалист в этой сфере, объясни мне такую вещь, пока в стотысячный раз не забыл спросить: ты же можешь сразу двух‑трех человек поднимать и переносить. Или там груз свыше двух тонн. Зачем нам это корыто?

Войцек приподнял майора, чтобы тот быстрее оказался внутри плота, и на ходу ответил:

– Вы сколько бильярдных шаров одной рукой можете поднять? Три?

– Четыре, а то и пять.

– Но рискуете пятый уронить, если что не так. А на подносе с краями? Уж наверное, все сразу поднимете.

– Понял, не дурак. Джон, чуть подвинься. Спасибо.

– Войцек, первый плот пошел, дай им набрать дистанцию и поднимай нас. Я подтолкну, – распорядилась Настя.

Плоты набрали крейсерскую скорость. – Узлов двадцать идем! – жизнерадостно сообщил Левченко.

– Это сколько в километрах? – тут же спросил Шатун.

– Тридцать пять в час.

– А в милях?

– Серена, не ставь руководящий состав в тупик. Ты какие мили имеешь в виду?

– Те, что у нас в Шотландии на спидометрах в машинах.

– Двадцать пять примерно. То есть двадцать пять сухопутных британских миль в час.

– А когда‑то мы больше двух‑трех не летали, – поддержал разговор Джон.

– Я вот на всяких там плотах, хоть из жердей, хоть надувных, даже не собирался летать, – отозвался на эти слова майор Кузьмин.

Настя насторожилась, вглядываясь вперед, и все умолкли, оборвав болтовню на полуслове.

– Там впереди, по нашему курсу облачность опускается, – сказала Настя. – Пока нам не видно, это Семен сообщил. Километров через шесть войдем в сплошной туман.

Она вновь притихла, сканируя пространство позади себя и по бокам.

– Семен, они нас в клещи берут. Сзади облака погнались за нами и тоже прижимаются к земле.

Это она сказала вслух, и ответ Семки повторила так же, чтобы все могли услышать.

– Он сказал, что облака не проблема, но вот то, что в них скрывается, ему не понравилось.

– М‑м‑м! А я ничего не чувствую! – с досадой произнесла Юстина.

– Не переживай, Алена тоже ничего не чувствует. Это огневик предупредил, но даже он пока в точности не определил, что там такое.

– Айболит, тебе не кажется, что мы этому не удивляемся? – спросил майор.

– Ха! Я бы удивился, если бы все было тихо. И забоялся бы от этого до дрожи и икоты, – заявил бодренько Левченко и вдруг икнул: – Ик!

Все рассмеялись, но очень коротко, ни на секунду не расслабляясь.

Облачность по сторонам оставалась пусть и низкой, но все же облачностью. Сзади и спереди она превратилась в две стены тумана, и к тому же эти стены начали отсвечивать неприятной желтизной. Даже в этом не слишком нормальном месте и даже приложив немалые усилия, не удавалось представить это естественным природным явлением.

Первый плот замер, Войцек, получивший указание с него, стал медленно с ним сближаться и остановился менее чем в ста метрах.

– Внимание, – громко заговорил майор Кузьмин, озвучивая на этот раз приказ полковника Ковалева, который слышали все бойцы, но не слышали ребята. Они предпочитали собственное защитное снаряжение, не имевшее раций непосредственно в шлемах. А включать карманные пока не было необходимости. – Огнестрельное оружие не применять. Молниями и прочим не пользоваться. Возможен взрыв. Облака представляют собой взрывоопасную смесь газов.

Вдали справа появилось темное пятнышко, в считаные секунды приблизившееся и выросшее в немалого размера смерч. Следом надвигались еще два. Смерч как гигантский пылесос, всасывал в себя и выкидывал высоко вверх все подряд, начиная с камней и вулканического пепла и кончая тем ядовитым туманом, что встал преградой на их пути.

– Ох, он ведь и нас краешком зацепит, – забеспокоился Войцек.

Смерч тем временем прошел далеко влево, развернулся на девяносто градусов и стал двигать в обратном их движению направлении. Достигнув там стены тумана, принялся кромсать и его. А перед ними второй смерч отодвинул туман еще на добрую пару сотен метров, а его уже догонял третий.

– Нас‑то почему не раскачивает? – удивился Войцек. – Так не бывает! Пусть не сильно, но должно качать. И пыль там всякая должна подняться.

– Войцек, ты по пыли соскучился? – очень удивился Левченко.

– Нет, но…

Тут впереди так полыхнуло, что стало светло, как от тысячи огней электросварки. Оттуда вскоре пришла неслабая ударная волна, притащив с собой клубы пепла и пыли, какие‑то ошметки, схожие с обгоревшими кусками картонных коробок. Плот рвануло назад, начало опрокидывать, но Войцек его выровнял, не дал воздушному потоку снести их далеко, а затем принялся двигаться вперед. Благо сквозь всю эту пыль видел он неплохо.

– Вот кому‑то невтерпеж было, спокойно посидеть не мог, – проворчал майор Кузьмин из‑под опущенного забрала шлема. – О! А тут, можно сказать, небо видно стало.

И в самом деле, впереди образовался просвет в облаках, сквозь который виднелось бледно‑серенькое небо, и очень высоко в нем слой белых облаков, подсвеченный с запада лучами опускающегося за горизонт местного светила.

– Серена, дотянешься до задней стены? Нужно и там газ выжечь.

Серена молча встала, чуть качнулась на прогнувшемся под ней резиновом дне, но ее поддержали Алекс и Беркут.

– Дотянусь.

Она скрестила руки над головой, между ними заполыхала, зазмеилась голубая нить электрического разряда, Серена скрутила ее в тугой узел и, словно мячик, кинула в нужном направлении и вверх. Клубок раскрылся, и в стену тумана, далеко отодвинутую смерчами, ударила мощная, ветвистая молния. И вновь ярчайшая вспышка осветила все вокруг на пару мгновений, после чего показалось, что наступила ночь и вокруг окончательно стемнело.

– Сидеть всем смирно и крепко! – завопил довольный Войцек и на накатившей ударной волне понесся вместе с управляемым им плотом со скоростью ура гана.

Насте не сразу удалось рассмотреть, что Семка с Аленой тоже предпочли не бороться со стихией, а оседлать волну и на ней проскочить пару километров.

Внизу все было буквально устлано обгоревшими останками летающих шаров. На берегу лавового моря они выглядели прочными, почти каменными монолитами. А здесь оказались большими китайскими фонариками из толстой бумаги.

Наконец все стихло. А совсем скоро опустилась и ночная тьма. Которая ни для кого здесь не была большой помехой.

За сорок километров до нужной им точки сделали привал. Не столько для отдыха – в нем, конечно, «плотогоны» нуждались, но не так, чтобы не дотянуть до финиша, – сколько для разведки.

– Настя, к командиру, – передал приказ ее отца майор Кузьмин и сам скатился с борта на глинистую здесь поверхность. – Пошли, меня тоже вызывает.

– Либо ты повлияешь на этого анархиста, либо я за себя не ручаюсь, – шепнул отец, когда она подо шла совсем близко. – Опять один собрался в раз – ведку. – Фиг ему, сейчас моя очередь, – шепнула Настя в ответ, но повторила это и для Семена на мыслеречи.

Тот аж подпрыгнул от недовольства.

– Нечего прыгать, – сказал Настя, отводя его чуть в сторону. – Ты в прошлый раз убедил нас, что по ту сторону портала тишь да гладь да божья благодать. И обманул.

– Зачем нам двоим рисковать…

– Хорошо, мы тебя прибережем. Пойдем я и Эльза. Или Алена. Или Серена. Или Войцек. Нет, Войцек пусть отдыхает. Тебе тоже не помешает отдохнуть и часик поспать.

– Ты думаешь, я смогу уснуть, если ты там будешь?

– А если там будет кто‑то другой, сможешь? Ладно, предлагаю компромисс. Ты делаешь клона, если он пройдет…

– Не пройдет. По ту сторону не знаю, что с ним станется, но он через портал не пройдет.

– Ну, значит, все. И нечего дуться. То он не хотел мир спасать, то других к этому увлекательному занятию подпускать не желает. Папа, командуй.

– Постой, – перебил и Настю, и командира Семен. – Пчелу возьми, если там условия позволяют, пустишь погулять. В смысле на разведку. Да, возьми с собой Эльзу. Серена какая‑то рассеянная последнее время.

Левченко выдал девушкам по пачке энергетических пастилок. Кузьмин на всякий случай потребовал показать, что обе умеют добывать воду, и зачем‑то высказал сожаление, что карты местности у них нет. Словно эти карты существовали в природе.

Тоннель был почти вертикальным и идеально отполированным. В свете огонька прекрасно можно было смотреться в его стенки как в зеркало. Правда, зеркало было кривым, и физиономии у них с Семкой в отражении выходили смешными.

– Метров пятнадцать до поверхности, – сообщил Семен. – Но последние три метра закупорены.

– И чего тогда ждем? – спросила Настя.

– А ты не чувствуешь?

Настя прислушалась.

– Вот теперь услышала. Вибрация. Крот?

– Может, и кто другой, только это маловероятно. Очень уж удивительное животное, чтобы похожие на него были.

Ледяные кроты в самом деле были одними из наиболее удивительных существ, ими встреченных. Размером с морского котика, да и внешне похожие, округлые, обтекаемые и даже пушистые. Но плавали они не в воде, а в ледяной толще. Весь этот ледник был ими изрыт. Понятно, что и способ передвижения у них был подходящий. Толстенный нарост на макушке испускал потоки инфракрасного излучения, заставлял лед впереди плавиться, растаявшая вода ластами отбрасывалась назад. Крот развивал скорость до десяти километров в час! Непрерывно растапливая перед собой лед!

– Он с наклоном вниз идет. Растопленной воды уже порядочно накопилось, и она ему мешает, он же не рыба, в конце концов.

– Не рыба, – согласилась Настя. – Ему уже нужно воду сбросить, а никакой другой емкости, кроме нашего лаза, на пути нет.

– Неохота купаться. Но не возвращаться же.

– Нас все равно в самый низ смоет.

– А мы сейчас себе отнорок сделаем.

Семка положил руку на ледяную стенку тоннеля, и из‑под нее хлынул поток воды.

– Мог бы предупредить, – проворчала Настя, протискиваясь выше Семена. – Всю залил, нитки сухой не осталось.

– Не преувеличивайте, сударыня! Спина у вас совершенно сухая.

– Как сейчас стукну! Ногой по голове.

– На ней шлем.

– Ладно, дождусь, пока вернемся и ты шлем снимешь.

– Залезай уже в нору, я на всякий случай пробку поставлю. Для сухости.

– Она мне уже не очень и нужна. Сухость то есть.

Настя юркнула в высверленную Семеном пещерку, представляющую собой наклонный лаз и небольшую круглую норку. Уселась почти удобно.

– А если вода выше этого уровня поднимется? – спросила она.

– Вряд ли, мы вон сколько вверх поднимались. Но если вдруг затопит, придется поплавать. Вода несколько часов будет застывать, так что нам она не помеха.

– Тебе хорошо говорить, ты сухой! – капризно сказала Настя, хотя видела и знала, что Семен пока сам был ледовым кротом, промок куда сильнее, чем она.

– Если бы. Но сейчас обсохнем. – Семка явно приготовился включить «теплый фен», но задумался. – Кхм? Начнешь сушить, лед подтает и под… под нас подтечет. Давай я лучше тебя подпитаю, чтобы не замерзла.

– С паршивой овцы… Подпитывай уже, а то скоро зуб на зуб попадать перестанет.

От хорошей порции доброй энергии ей сделалось тепло и весело. По находящейся рядом с ними ледяной трубе понесся не столько бурный, сколько шумный поток – крот все же прополз над этим тоннелем и слил скопившуюся от его прогулки воду в нее.

– Смотри! – Настя шлепнула ладошкой по ледяной стене.

За слоем льда просматривалась морда какого‑то чудовища. Не слишком крупного и не очень страшного. Ну вроде как если бы существовали на Земле не только мохнатые слоны‑мамонты и шерстистые носороги, но и волосатые жуки‑носороги размером с обычного носорога. Фасетчатые глаза прятались в спутанной густой шерсти, сверху торчали два массивных рога, тоже зачем‑то шерстистые. Под глазами с трудом просматривался рот. Челюсти были прогнуты внутрь, а не выгнуты наружу – что придавало этой роже выражение свирепости, – зато их обрамляли пышные рыжие усищи с лихо торчащими вверх кончиками. Рот скалился одной стороной, и были видны тысячи крохотных, всего‑то с ноготок, зубиков.

– Давно, наверное, вмерз, – задумчиво произнес Семка.

– Очень может быть, что и миллионы лет тому назад. Сверху все‑таки много льда наросло.

– Случаем, кроты не такими вмерзшими животинами питаются?

– Не знаю, – усомнилась Настя, – да и вряд ли их здесь очень много. Алена говорила, что они мумие трескают. А сам что думаешь?

– Думаю, что кроты его, наоборот, производят. Я, конечно, не большой специалист, но у них под мехом должна быть сальная железа. Ну или как‑то по‑другому они должны себя смазывать. Помнишь, мы видели, как они вычесываются и то, что вычесали, в комочки скатывают? Вот окаменеет такой комочек в холоде и сухости, и получится мумие.

Мумием они назвали вещество, которое небольшими яблочками‑катышами буквально устилало пол Полукаменного грота, где пришлось разбить лагерь. Алена аж заверещала, обнаружив в нем кучу полезных и целебных свойств. И сразу заставила всех пить даже не отвар из него, а густую жижу, получавшуюся при добавлении кипятка. Вкуса никакого, но эффект, как от крепчайшего кофе.

Едва начали обследовать окрестности грота, как обнаружилось, что вкраплений этого мумие и в ледяной толще немерено.

– Вода ушла, – чуть грустно сообщил Семен. – Давай передохнем еще минут пять.

Настя кивнула. Ей было так уютно сидеть в этой ледяной глыбе, прислонившись к Семену плечом, да и набегались они изрядно. Могут позволить себе десятиминутную паузу.

Позавчера, сходив с Эльзой на разведку через портал под названием «точка Б», они не сразу и сообразили, как докладывать об увиденном. Портал выводил в немалого размера пещеру. Большая половина ее находилась в каменной тверди, меньшая – в тверди ледяной. Чтобы понять, возможно ли отсюда выбраться на поверхность планеты и какова эта планета, пришлось отделять сознание и отпускать его на поиски. Каменная твердь оказалась частью горы, и расположенной отнюдь не у ее подножия, а ближе к вершине. Лед был обычным ледником, лежавшим на ее склоне. Гора была высокой, как показалось Насте, не меньше Эльбруса. Ниже на склонах виднелись альпийские луга и даже леса, а сразу у ее подножия располагалась песчаная пустыня. С барханами. И простиралась она почти до точки В. То есть до места, куда им предстояло добраться. По пескам или над ними. Сто с небольшим километров. Можно сказать, что и не расстояние. Но для начала было необходимо из горы выбраться, и пока было непонятно, как это сделать. После с горы нужно будет спуститься, что тоже может оказаться непростым, но это хотя бы понятно. Всем этим предстояло заниматься всем вместе и не сейчас. А пока пусть и выглядело все чуть пугающе, чуть походило на западню, но, с другой стороны, и опасным не казалось. А им на пару дней нужно было именно укромное и относительно безопасное место.

Вернувшись в тело, Настя коротко все виденное пересказала Эльзе. Та в свою очередь рассказала, что сама сумела увидеть в толще камня и льда. Сошлись, что и в самом деле сюда можно войти без чрезмерного риска.

– Пошли назад?

– Пошли.

– Стой! А где этот Бджил? – вспомнила Настя про отпущенную на время Семенову пчелку размером с кулак Барсука. – Семка даже мне не простит…

– Летит уже, – успокоила ее Эльза.

– Ого, как отяжелел. Чем же ты здесь закусить умудрился?

– Не иначе вот этими какашками, – захихикала Эльза. – Он к ним повышенный интерес проявлял.

Настя тряхнула головой, прогоняя воспоминания, и приказала: – Все, поползли наверх.

– Как прикажете, сударыня, – ответил Семка и закрях тел, как столетний дед, сползая с насиженного места.

Он снял щит, отделявший их убежище от вертикальной кротовьей шахты, поскользнулся и свалился вниз. Глубина там была метров сто пятьдесят, так что времени затормозиться и зависнуть у него было в избытке. Но завопил он отменно. То ли в самом деле испугался, то ли захотел поиграть.

– Вылезай, Анастасия свет Никитишна, – сказал он, вернувшись и просовывая голову в норку. – Я тут вниз слетал, глянул, насколько затоплено.

– Ну и?

– А ни насколько. Вода куда‑то ушла, так что этот тоннель на данный момент самый короткий путь к поверхности. И самый удобный.

– А чего орал?

– Сдуру, ваш благородь! – закричал Семен, выпучивая глаза. – Исключительно по недомыслию поскользнувшись, захотелось взвыть благим матом.

Настя хихикнула, смешно получилось, хотя, сказать правду, не всегда Кольцову удается кого‑то рассмешить своими ужимками. Особенно последнее время, когда его хитрое личико превратилось во вполне симпатичную физиономию.

– Ладно. Полезли вверх.

Настя позволила себе для начала заскользить вниз и лишь мгновение спустя включила левитацию. Чуть не рассчитала и основательно влетела в Семена. Тот засмеялся, словно теперь уже она пошутила. Хотя нет, не над шуткой он смеялся. Ему явно доставляло удовольствие, когда они просто прикасались друг к другу, а тут вон какой тесный контакт получился. Настя чуть рассердилась на себя, потому что и ей это понравилось. А с другой стороны – она тоже человек и Семен – вот этот Семен, смелый порой до дерзости и жутко поумневший – ей нравился. Честно сказать, ей и тот взбалмошный, смешной и чуть неуклюжий, но обаятельный Семка Кольцов тоже был симпатичен. Даже несмотря на его чрезмерность. В смысле, что, едва он появлялся, его сразу становилось чрезмерно много.

Они неспешно полетели вверх, по пути заглянув в тоннель, только что пробуренный кротом. Крот был уже далеко, да и двигался не строго по прямой, так что увидеть его толстый хвост, из‑под которого вылетали потоки растопленной воды, не получилось. Поднялись до конца своей шахты и уперлись в снежную пробку.

– Настя, подвинься, – попросил Семен, прикладывая руку к боковой стене. – Я сейчас бурить начну.

– Здесь‑то зачем?

– Это тебе будет временное убежище, пока продырявлю оставшиеся метры, не одна минута пройдет, и ты вымокнешь. Потому что я вверх дырявить стану, а вода, стало быть, на нас польется.

– Так ты под углом… – начала вносить предложение Настя, но не договорила. – Все равно зальет.

– Вот видишь, а так хотя бы ты сухой останешься.

Семен очень быстро сделал для Насти такую же норку, как и ниже, только чуть меньше, потому что сам должен был оставаться в шахте. Настя влезла в нее, подсветила лед в глубине, насколько ей хватило сил. Ничего опасного или просто любопытного, как та волосатая жучиная морда.

В тоннеле зажурчало, Семен занялся организацией прохода наверх. Вот, еще пара‑тройка минут, чтобы передохнуть. В обычном состоянии вся эта их вылазка показалась бы простой прогулкой. Но акклиматизация все еще не завершилась, и Настя чувствовала себя уставшей и даже слегка разбитой, как при гриппе бывает. Ох, спасибо огневику, с его помощью и буквально под его невесомым крылом, брызжущим цветными огоньками, они очухались в этот раз несравнимо быстрее.

В какой‑то степени то, что портал Б выводил в подземный грот, было немалым плюсом. Рассчитывать, что им и второй мир удастся проскочить до начала акклиматизации, не приходилось. А восстанавливаться ребятам сподручнее в укрепленном месте, которое легко оборонять. Впрочем, имелась вероятность быстро найти способ сразу выбраться на поверхность, тогда запас времени у них еще был бы. Но этот запас сожрали метеориты.

Они с Эльзой толком еще не успели закончить доклад о своей вылазке в новый мир, как раздался сигнал тревоги. – Опасность сверху, азимут сорок пять, возвышение семьдесят.

Отец, даже не глянув в том направлении, рявкнул:

– Все на борт, отходим назад. Скорость макси мальная.

Настя успела закинуть его в плот, где образовалась неслабая куча‑мала, потому что большинство личного состава либо сами прыгали через борта как придется, либо их туда швыряли столь же беспардонно, и, схватив майора, прыжком кинулась к своему плоту. Войцек был лучшим летуном, но помочь тронуть с места и разогнать в их команде умела она одна.

Вынырнула из прыжка точнехонько над центром плота, но свалилась в него не очень удачно, придавив сразу несколько человек, в том числе и Войцека. Что не помешало ему поднять плот в воздух. Вместе оттолкнулись так, что Левченко едва не вывалился, но ему не позволили, поймали. Плот, набирая скорость, понесся в обратном направлении.

Через полминуты все сидели на своих штатных местах и наконец получили возможность разобраться что к чему.

– Доцент говорит, что наше наблюдение засекло группу болидов, – передал весточку со второго плота майор Кузьмин. – Сейчас увидим, куда шарахнет. Очень надеюсь, что не зря деру дали. Включаю громкую связь, Доцент по ходу дела успел ее до ума до вести.

– Да уж, – сказал многозначительно Шатун. – Обидно будет, если прилетит туда, где мы решили спрятаться.

– Отставить засорять эфир, – приказал отец.

Он, видимо, хотел сказать еще что‑то, но тут, как раз там, где они минутой раньше располагались, громыхнуло раз десять подряд. Ночным видением были прекрасно видны и оставленные метеоритами реверсивные следы, и яркие пятна перегретой глины в местах падения.

– Кто ж у нас такой зоркий, что метеорит засек? – поинтересовался майор.

– Кто бы спрашивал, – хмыкнул в ответ Левченко. – Ты кого за этим сектором неба наблюдать ставил?

– Лисицина.

– Еще бы так же внятно ответил, чего ради?

– Положено!

– Выходит, ты, Фома, и Лис большие молодцы.

– Стоп машины, – услышала Настя голос отца. – Сидим и ждем.

Ждали минут двадцать. После чего было приказано продвигаться вперед самым малым ходом.

– Атака сверху, азимут прежний, возвышение семьдесят два.

На этот раз все уставились в небо и увидели множество ярких росчерков, часть из которых вскоре погасла, но немалая часть продолжила путь к планете, вытянув за собой светящиеся хвосты.

– Доцент, ты наклон орбиты не замерял? – спросил Кузьмин по радио.

– Звезд не видно, а по другим параметрам слишком все приблизительно, – услышали они ответ Серегина. – Но в этом и нужды нет. Вам же, товарищ майор, интересно, не слишком ли круто они падают.

Очередная серия разрывов донеслась от места падения космических тел.

– Интересует.

– Радиант расположен вне плоскости эклиптики. Это бывает. Но все равно почти по вертикальной прямой летят и именно туда и тогда… Это бомбардировка. Прицельная. По заранее выверенным площадям. Самый тяжелый из обломков менее килограмма, но при его скорости сравним по разрушительности с очень приличной авиабомбой.

– Все это весьма ценно, но как нам пробраться через зону обстрела? – спросил командир. – Серегин! Сумеешь рассчитать…

– Время запаздывания? Нужно еще пару‑тройку раз податься вперед и отступить. С разными интервалами. Сейчас прикину с какими.

– Они о чем? – спросила Юстина.

– Понимаешь, все эти метеоры летают где‑то на орбите планеты. Чтобы их столкнуть с нее, нужно время, плюс время на падение.

– Джон, ты такой умный! – похвалила Серена. – Жаль, что не всегда. Не обижайся, я пошутила. И как можно рассчитать это запаздывание?

– Ну, мы трогаемся с места, через какое‑то время камни начинают падать. Измеряем это время. А еще можно понять, на каком расстоянии датчики стоят…

– А отчего мы там простояли целый час, и только тогда посыпалось, а во второй раз едва тронулись с места, как все повторилось?

– Серена, я не настолько умный.

– Я знаю, – сказал Войцек. – Это я включил эту стрелялку. До меня она не работала.

И умолк.

– Эй, горячий финский парень! – потребовал майор Кузьмин. – Начал – договаривай.

– Я думал, вы уже поняли, – удивился Войцек и, похоже, искренне. – Мы отдыхали. Многие разминались. Кто как, каждый по‑своему. Я поднял большой камень и чуть не уронил себе на ногу. Тогда поднял его не руками и швырнул вперед. Удачно, чуть не полкилометра пролетел. Через минуту началась тревога.

– Ясно, – закивал Кузьмин. – Там детектор массы установлен. Или на движение реагирует. Последнее вряд ли, по каждому воробью из таких пушек стрелять, никаких запасов не хватит.

– Не массы, товарищ майор, – возразил Доцент по рации. – Тогда бы на перемещение девочек к порталу и обратно сработало. Тут импульс важен. Девочки летели медленно, камень был меньшего веса, но летел намного быстрее.

– Так, может, того, тихой сапой, на цыпочках… – тут же предложил майор.

– Да по одному… До утра перебегать будем. Сам знаешь, нет у нас столько времени, – оборвал его Настин отец.

– Товарищ полковник, – снова заговорил Доцент. – Предлагаю такую схему…

Доцент говорил на этот раз исключительно понятными словами, но сколько раз, с какой дистанции стартовать, на какой скорости отступать и все прочее, никто с ходу не запомнил.

И все последующее ерзанье плотов туда‑сюда‑обратно тоже никто бы не смог повторить. Слишком хитромудрый график оказался.

– Все‑таки самый умный у нас старший лейтенант Серегин, – хлопнул Джона по плечу майор Кузьмин, когда плоты на максимальной скорости устремились вперед и, кажется, уже благополучно добрались непосредственно до портала. – Но ты не расстраивайся, у тебя все еще впереди.

– Капитан Серегин, – улыбнувшись, поправил его Джон и чуть подскочил на месте – позади вновь загромыхало.

– Прошу прощения, – сказал майор. – Громкая связь вдруг отключилась, и вы оказались не предупреждены, что позади‑то бомбить станут, пусть нас там и не будет. Еще раз прошу извинить великодушно, судари и сударыни.

– Настя, готово. Вылезай! Настя, похоже, даже вздремнуть успела, пока Семен работал бурильщиком снизу вверх. А то с чего бы у нее майор Кузьмин заговорил, как Семен Кольцов. На самом деле все они тогда знали, что им нужно проскочить определенный участок и что, скорее всего, после этого туда упадет очередная порция бомб. Но все жутко боялись, что они могут упасть и на них, вот Джон и подпрыгнул, когда одновременно его по плечу хлопнули и сзади громыхнуло.

Выбралась Настя из уютной норки вполне бодрой. Над головой виднелся лоскутик чистенького бледно‑голубого неба. И воздух был свежий, только дышать приходилось чаще обычного. Высокогорье…

– Странно. Я в тоннеле не замечала, что кислорода недостаточно.

– А там давление было выше, уж не знаю отчего. Слышала, как стрельнуло? Это последний кусок льда как пробку выбило. Пора наверх. Там безветренно, так что можно для начала подняться повыше и осмотреться.

Настя все это уже видела. И немного странные горы, расположенные не горной цепью или грядой, а разбросанные по отдельности. Снежные шапки, украшающие их вершины, и голые скалистые у всех пяти пики. Альпийские зелененькие луга и серого оттенка с такой высоты рощицы внизу. Пару красивых долин между горами и желтоватые волны песка, разбегающиеся от подножия горы. Но живым взглядом и живым телом все воспринимается немного по‑другому, чем глазами клона или отделенным сознанием.

– Кхм! – кашлянул Семка, чтобы отвлечь ее от созерцания. – Довольно живописно. И как‑то непривычно. Предлагаю построить здесь… нет, нам точно нужно назначить кого‑нибудь придумывать разные названия для всего подряд. Потому что это не портал будет, а вовсе другая штука.

– Ты про что?

– Хочу поставить здесь такую же дверь, как над Лавовым морем. Мы там сразу восемьдесят километров выиграли. Но для этого нужно подходящее местечко.

– Не проще пройти тем ледяным лазом сюда и спуститься вниз? Склон здесь пологий.

– Представь, как там будут протискиваться Барсук и Ручей. Да и твой отец тоже. Ну и остальные не налегке, как мы сейчас, будут идти. Да и склон пологим больше кажется, чем есть на самом деле. Мы целый день на спуск угробим. У нас сколько времени до возвращения?

– Два часа осталось.

– Если через час не найдем подходящего места, возвращаемся. В крайнем случае получится, что мы маршрут спуска хотя бы частично изучим. Сама знаешь, клоны – это одно…

– … живые люди – уже другое.

– Так что я сейчас клонов рассылаю далеко‑далеко, а ближайшие окрестности осмотрим сами.

– Пожалуй, ты прав.

– Тогда прыгаем вон в ту расщелину. Раз, два, три.

С горы они спустились за дюжину прыжков. Прыгали только в те места, которые отчетливо видели и которые были осмотрены клоном. То есть риск свели до минимума. Но Настя все равно чего‑то боялась. Чего‑то, что вот‑вот должно произойти. Хотя причин для этого не было ну ни малейших.

Они остановились на вершине невысокого бархана, своим пологим склоном повернутого к горе, а крутым в ту сторону, куда им предстояло идти.

– Фу, жарко тут. Зато высох, – сказал Семка, сделав в этот раз наклонную струйку воды, чтобы не запрокидывать голову. – Пить будешь?

Настя напилась.

– Да, здесь не холодно, – произнесла она, вытирая губы. – Ты чем недоволен?

– Не могу найти нужной точки. В смысле не только я, но и ни один из клонов.