Глава вторая 3 page. – Что ж, по крайней мере, ты правильно описала возникшую ситуацию

Колм улыбнулся.

– Что ж, по крайней мере, ты правильно описала возникшую ситуацию. Это была глупость, а не роман века.

– Он – дерьмо, – сказала Орла.

– На самом деле Дэнни – нормальный мужчина. Просто он не смог тебе сопротивляться. Мало кто устоял бы на его месте. – Колм улыбнулся, и Орла снова обратила внимание на то, как он привлекателен. Уйдя из банка, Колм начал одеваться свободно. Яркие рубашки с открытым воротом, черные кудри и большие темные глаза делали его похожим не то на испанца, не то на итальянца. Кроме того, он был умен. Умен, красив и холост.

Орла вздохнула.

– Колм, ты меня очень утешил. Почему я не влюбилась в нормального мужчину вроде тебя?

– Но я вовсе не нормальный. Это известно всем, – пошутил Колм.

Прелестный круглый лобик Орлы перерезала тревожная морщинка. Она надеялась, что в пьяном виде не сказала ничего лишнего об особом отношении Колма к его красивой и молчаливой сестре. Да, конечно, в тот вечер она вела себя отвратительно, но до таких грязных намеков опуститься не могла.

Брайан родился пятнадцатого июня. На этот раз Дэнни сидел рядом с Рией и держал ее за руку.

Энни всем говорила, что она довольна своим новым братом, но не очень. Когда люди начинали смеяться, она объясняла, почему. Говорила, что Брайан ничего, только не может сам ходить в туалет, не умеет говорить и отнимает у мамы и папы слишком много времени. Но папа все время повторяет, что она его маленькая принцесса, единственная принцесса на свете, и другой он не хочет. А мама – что ее Энни самая лучшая девочка не только в Ирландии или Европе, но на всей земле и, возможно, даже во всей Вселенной. Так что переживать Энни Линч было не из‑за чего. Чтобы сравниться с ней, Брайану придется еще расти и расти. Поэтому она была совершенно спокойна.

Вскоре после рождения Брайана у Герти родилась дочь Кэти, а у Шейлы – дочь Келли.

– Когда они вырастут, то смогут дружить. – Будущее рисовалось Рии в розовом свете.

– Или ненавидеть друг друга. Представь себе, как Брайан говорит: «Она заставляет меня дружить с этими противными девчонками…» Что бы ты ни говорила, а друзей они выберут себе сами.

– Да, конечно, но это было бы очень приятно.

Розмари не смогла скрыть досаду.

– Рия, ты просто чудо. Ты веришь, что мир не меняется. Разве ты дружишь с детьми подруг твоей матери?

– У мамы никогда не было подруг, – ответила Рия.

– Ерунда. Я еще не встречала человека, у которого было бы столько друзей. Она знает всех соседей.

– Это только знакомые, – ответила Рия. – Я надеюсь, что наша дружба продолжится в следующем поколении. Что в этом плохого?

– Ничего, но это скучновато.

– Ты не хотела бы, чтобы твои дети дружили с Энни и Брайаном?

– Если у меня и появятся дети, что вряд ли, то они будут для такой дружбы слишком маленькими, – ответила Розмари.

Энни слушала и маму, и ее подруг навострив уши; в этом возрасте дети уже все понимают.

– А почему у тебя не будет детей?

– Потому что я слишком занята, – честно ответила Розмари. – Я много работаю, и работа занимает все мое время. Ты видишь, сколько времени мама тратит на вас с Брайаном? Я для этого слишком эгоистична.

– Держу пари, если бы ты попробовала, тебе понравилось бы, – сказала Рия.

– Перестань, Рия. Ты говоришь в точности как моя мать.

– Я серьезно.

– Она тоже. Как и Герти. Только вчера Герти пыталась наставить меня на путь истинный. Представь себе, семья Бреннанов как образец домашнего счастья!

Герти не приводила своих детей на Тара‑роуд. Бреннаны жили над прачечной неподалеку, но Герти казалось, что ее дети расстроятся, если увидят, как живут другие. Несмотря на мирную и дружелюбную атмосферу, царившую в доме Рии. На большой кухне, где собирался народ, вечно что‑то готовилось и витал аромат только что испеченного хлеба с травами или печенья с корицей.

В отличие от дома Герти, где на газовой плите никогда ничего не стояло. Просто на всякий случай – если у Джека будет плохое настроение. В таком состоянии он мог запустить кастрюлей в кого угодно. Но сама Герти время от времени приходила на Тара‑роуд и немного помогала Рии по хозяйству. Чтобы заработать несколько фунтов тайком от Джека и свести концы с концами, когда придется трудно.

К этому времени бизнес Розмари достиг расцвета. Ее фотографии на скачках, открытии галерей и театральных премьерах часто появлялись в газетах. Она прекрасно одевалась; ее вкус считался безукоризненным. Рия часто давала подруге свой нейлоновый фартук, чтобы дети случайно не запачкали ее грязными руками.

– Брось, это уж слишком, – на первых порах смеялась Розмари.

– Нет. Потом мне придется шесть лет извиняться за то, что они испачкали мороженым или тертой морковкой твою белую шерстяную юбку. Надень, Розмари. Ради моего спокойствия.

Розмари думала, что им обеим было бы куда спокойнее пить вино в великолепной гостиной наверху, а не на заваленной игрушками детской площадке, где Рия то и дело вскакивала, чтобы помешать соус или поставить в духовку очередной противень с печеньем. Но Рия Линч была безнадежна. Она верила, что мир вращается вокруг ее семьи и кухни.

Увидев подругу жены в розовом нейлоновом фартуке, Дэнни расстроился.

– Розмари, тебе не нужно переодеваться, чтобы играть с детьми.

– Это идея твоей жены, – пожала плечами Розмари.

– Я не хочу, чтобы они запачкали ее красивую одежду.

– Посмотрим, что будет, когда у нее появятся собственные дети, – мрачно сказал Дэнни. – Тогда ей станет не до красивой одежды.

– Не поручусь, Дэнни, – ответила Розмари. Она широко улыбалась, но чувствовала, что на нее оказывают давление со всех сторон. Похоже, хорошо выглядеть, хорошо одеваться и успешно руководить бизнесом недостаточно. Совершенно недостаточно. В этом городе не было и намека на личную жизнь. Розмари огорчало то, что все хоть сколько‑нибудь интересные мужчины были уже женаты. Если так, то почему бы ей не завести любовника, о котором никто не знает? Или даже вереницу любовников, сменяющих друг друга? Она была очаровательна, добилась успеха в делах, но что из того? Ты должна найти себе мужа и нарожать детей; все остальное не в счет. Она сталкивалась с этим повсюду, но особенно в доме матери, которую навещала каждую неделю.

Миссис Райан становилась невыносимой. Розмари было уже под тридцать, а перспектив на замужество никаких. Вторая дочь Эйлин ее тоже не утешала. Если бы Розмари пожаловалась сестре на мать, та ответила бы: будь самой собой, сохраняй свободу и не слушай стариков. Именно так поступала сама Эйлин, жившая со всесильной Стефани и работавшая клерком в ее адвокатской конторе. У них была роскошная квартира, где каждое воскресенье устраивались коктейли. Это был настоящий салон, где радушно встречали как мужчин, так и женщин, но Розмари чувствовала, что они презирают ее за любовь к нарядам. У Стефани и Эйлин было в ходу насмешливое словечко «тряпичница» – так они называли женщин, наряжавшихся для того, чтобы потешить мужское самолюбие.

В чем‑то Розмари им завидовала. Они жили счастливо и желали ей добра.

– Эйлин и Стефани сводят меня с ума предложениями подыскать симпатичную партнершу, мать отчаивается из‑за того, что время уходит, а каждый клиент думает, что я готова оказать ему любые сексуальные услуги, лишь бы получить заказ.

– Почему бы тебе не заключить договор с брачным агентством? – неожиданно спросила Рия.

– И ты, Брут! Кончай издеваться.

– Нет, я серьезно. Там тебе подыщут подходящего человека, который действительно имеет серьезные намерения.

– Рия, ты глупа как пробка, – сказала Розмари.

– Знаю. Но ты меня спросила, а я ответила. – Рия пожала плечами. Ей это казалось совершенно разумным.

Розмари часто встречалась с Полли Каллаган на вечеринках, презентациях новых книг, открытиях картинных галерей и театральных премьерах.

– Вам никогда не приходило в голову воспользоваться услугами брачного агентства? Нет, я не шучу. Мне советуют обратиться туда, но лично я думаю, что это бред.

– Я думаю, сначала вы должны решить, чего хотите. – Полли отнеслась к ее словам всерьез. – Вы не похожи на женщину, которая желает зависеть от мужчины.

– Да, пожалуй, – задумчиво ответила Розмари.

И все же хотелось, чтобы по вечерам тебя дома кто‑то ждал. Кто‑то, кому интересны твои дела. Кто может оказать тебе моральную поддержку. Почему‑то Розмари всегда думала, что такой человек рано или поздно появится. Но это был абсурд. Откуда? Возможности не падают на тебя с неба, их нужно искать самой.

Чтобы хорошо одеваться, недостаточно врожденного вкуса; для этого требуется помощь экспертов. Розмари знала по именам продавцов всех модных дублинских магазинов. Она точно говорила им, сколько может потратить и что именно ей нужно. Этим людям доставляло удовольствие искать одежду для элегантной женщины, которая не только щедро платила за работу, но и считала их специалистами своего дела.

Так почему бы не обратиться к специалистам в вопросах брака?

Как обычно, Розмари взялась за дело всерьез и вскоре отправилась на свою первую встречу. Он был красив, слегка небрежен, происходил из богатой семьи, но через сорок минут Розмари поняла, что перед ней неизлечимый игрок. Пустив в ход свои испытанные чары, она сумела увести беседу в сторону от настоящей причины их встречи – возможного брака. Вместо этого Розмари говорила об игре на бирже, скачках и собачьих бегах. Когда пришла пора пить кофе, она посмотрела на часы и сказала, что сегодня должна пораньше лечь спать; все было очень приятно, и она надеется на новую встречу. А потом ушла, не оставив ему ни своего адреса, ни номера телефона, и не спросив того же у него. Розмари была довольна собственным поведением, но жалела, что зря потратила вечер.

Ее вторым партнером оказался Ричард Роч, глава рекламного агентства. Они встретились в «Квентине» и непринужденно поговорили обо всем на свете. Ричард был приятным и остроумным собеседником; Розмари чувствовала, что он считает ее привлекательной. Но конец этой истории оказался для нее неожиданным.

– Я давно не испытывал такого удовольствия от еды, – начал он.

– Я тоже, – улыбнулась она.

– Надеюсь, мы подружимся.

– Да, конечно.

– Розмари, вы вовсе не хотите выйти замуж, но будем считать этот случай приятной неожиданностью. Друзья должны часто встречаться. – Его улыбка была теплой и искренней.

– Не хочу замуж? Что вы имеете в виду?

– Конечно, не хотите. Вам не нужны ни дом, ни семья, ни дети.

– А вам нужны?

– Мне – да. Я уже сказал, что считаю наше знакомство своей огромной удачей. Мои поиски продолжатся, но я не надеюсь встретить более элегантную и очаровательную партнершу для хорошего обеда.

Он говорил, что она ему не нужна. К такому Розмари Райан не привыкла.

– Ричард, вы меня интригуете, – сказала она, опустив ресницы.

– Нет. Это вы – таинственная женщина. У вас тысяча друзей, но вы предпочитаете обедать с незнакомцем. Я человек простой, которому нужны жена и дети, а вот вы… Вы – загадка.

Ричард говорил серьезно. Он не хотел продолжения. Что ж, она сохранит достоинство, чего бы это ей ни стоило.

– Вы не думаете, что обед с незнакомцем делает жизнь более острой? – Роч не должен был понять, что она чувствует себя униженной; следовало закончить вечер с высоко поднятой головой.

Розмари кивком попросила Бренду Бреннан вызвать ей такси и уехала домой.

Она сидела в своей маленькой квартирке и дрожала от злости. Как он посмел? Ну его к черту! Она больше не подойдет к этому Ричарду Рочу и на пушечный выстрел. Как он посмел сказать ей, что она не хочет семьи и детей?

Розмари решила, что будет следить по газетам за его матримониальными планами. Когда Роч найдет себе невесту, она сообщит всем его коллегам, что он сделал это с помощью брачного агентства. И выкинет из головы этот неудачный вечер. Переедет на новую квартиру, еще более роскошную, где можно будет расслабиться. Никто не смеет так обращаться с Розмари Райан!

Через год она увидела его имя в одном из таблоидов. Он собирался жениться на очаровательной вдове с двумя маленькими детьми. Кажется, они встретились в Голуэе, у общих друзей. Розмари не стала писать ни его коллегам, ни гостям свадебного торжества. К тому времени ее гнев и обида давно улеглись. После того вечера она больше ни с кем не встречалась. Пришла пора поискать что‑то новое.

Дело с открытием ресторана продвигалось медленно. Колм придумывал меню и сам готовил большинство блюд. У него были второй повар, официант и посудомойка, которым помогала его сестра Кэролайн. Но все получалось не совсем так, как он надеялся. Стоял тысяча девятьсот восемьдесят девятый год, и в Дублине появилось множество новых ресторанов. Розмари пригласила на открытие всех своих влиятельных знакомых.

Рия была разочарована тем, что Дэнни не захотел сделать то же самое.

– Благодаря Барни ты знаешь уйму людей, – уговаривала она.

– Радость моя, давай дождемся успеха, а уже потом будем кого‑то приглашать.

– Но клиенты нужны ему сейчас, иначе откуда возьмется успех?

– Я не думаю, что Колм рассчитывает только на помощь своих друзей. Мне кажется, такая опека может его обидеть.

Рия спорила; она считала, что Дэнни чересчур осторожничает. Не хочет связывать свое имя с тем, что может потерпеть неудачу. Эта позиция не выдерживала критики и ничуть не напоминала жизнерадостное и оптимистическое отношение к жизни прежнего Дэнни. Так она и сказала Розмари.

– Не торопись его осуждать. Он по‑своему прав. Куда полезнее пригласить туда бизнесменов тогда, когда все наладится. – Розмари успокаивала подругу, хотя прекрасно знала, почему Дэнни Линч не хочет идти на открытие ресторана Колма и вместо этого тащит Рию на какой‑то скучный деловой обед.

Дэнни знал, что за роялем будет сидеть Орла Кинг и исполнять шлягеры. К публике она не выйдет, но если дело пойдет на лад, для нее соорудят сцену.

На многочисленных репетициях Орла надевала скромное черное платье и пила только диетическую колу. Но однажды она уже сорвалась с катушек, а непредсказуемость нужна была Дэнни Линчу меньше всего на свете. Тем более что финансовое положение Барни Маккарти пошатнулось, и ходили упорные слухи, что он затеял какую‑то большую и рискованную стройку с целью возместить потери.

Розмари пришла к Линчам после открытия ресторана и сообщила, что оно прошло очень успешно. Большинство посетителей составили соседи; это сулило Колму Барри хорошее будущее.

– Здесь отличный район. Вам повезло, что вы очутились здесь, – одобрительно сказала Розмари.

Рии ее тон не понравился. Складывалось впечатление, что такого подруга от них не ожидала.

– Это было не везение, а дальновидность, – возразил Дэнни; похоже, он чувствовал то же самое.

– Ничего подобного. Тайна вселенной – это удачный выбор времени, – засмеялась Розмари. Она придерживалась своего мнения: дело было в слепой удаче. – Как жаль, что рядом нет приличных многоквартирных домов. Я могла бы стать вашей соседкой.

– Ты могла бы позволить себе и целый дом, – сказал Дэнни.

– Мне не нужен целый дом. Не хочу беспокойства от жильцов. Рия, мне нужен такой домик, как у твоей матери. Маленький флигель.

– Увы, – развел руками Дэнни. – Холли действительно повезло. Она оказалась в нужном месте в нужное время. Понимаешь, она ухаживала за одной старой каргой, жившей в этом флигеле, а после смерти бабуси родные в благодарность продали ей домик буквально за гроши. Сейчас он стоит столько, что ты не поверишь.

– Может быть, она продаст его и переедет к вам? – предположила Розмари.

– Ни в коем случае, – ответила Рия. – Она дорожит своей независимостью.

– А мы – своей, – добавил Дэнни. – Я люблю Холли, но не хочу, чтобы она жила с нами.

– Ну, если других флигелей здесь нет, мне подошел бы пентхаус с хорошим видом из окон.

– Где ты возьмешь пентхаус на улице, застроенной домами викторианского стиля?

– Сейчас многие дома перестраивают. – Розмари была знакома с рынком недвижимости не хуже других.

– Да. Квартиры в них дорогие, но зато можно всегда вернуть свои деньги с лихвой. Две спальни? – К Дэнни вернулась его обычная деловитость.

– Да. И большая гостиная. Я нашла бы ей применение. И сад на крыше. Конечно, если это возможно.

– В данный момент поблизости ничего такого нет, но скоро в нашем районе начнется большая перестройка, – сказал Дэнни.

– Дэнни, присмотри за этим, ладно? Если не на Тара‑роуд, то где‑нибудь поблизости.

– Хорошо, присмотрю, – пообещал Дэнни.

Через три недели он вернулся с новостями о двух участках. Ни один из владельцев не хотел строиться заново. Барни Маккарти предстояло купить старые дома, перепланировать их, перестроить и получить разрешение на сооружение надстройки с пентхаусом, заказанным Розмари. Как только она согласится, можно будет начать работу над проектом.

Дэнни думал, что Розмари обрадуется, но она осталась холодна.

– Мы говорили о покупке, а не о найме. Я могу увидеть планы других квартир этих домов?

– Ну да, – ответил Дэнни.

– Можно будет показать их архитектору и геодезисту?

– Да, конечно.

– И наблюдать за выполнением технических условий тоже?

– А почему нет?

– А что с садом на крыше?

– Инженеры говорят, что если земли будет не слишком много, то оба фундамента выдержат.

Розмари пустила в ход свою фирменную улыбку, от которой в комнате становилось светло.

– Ну, Дэнни, это замечательно. Теперь вези меня на участок!

Рия была шокирована.

– Как она смела тебя допрашивать? – с возмущением сказала она мужу.

– Меня это не волнует, – ответил он.

– Но ты же ее друг. Ради нее ты пошел на всё. Убедил Барни купить этот участок – Рия никак не могла опомниться от неблагодарности Розмари.

– Ерунда, Рия. Барни ничего не делает из чувства дружбы. Для него это тоже бизнес.

– Но она сказала, что будет следить за стройкой и всем остальным. Я не знала, куда спрятать глаза.

Дэнни засмеялся.

– Радость моя, Барни славится умением оставить лучший кусок себе. Розмари это знает. Она подходит к делу очень вдумчиво и пытается предусмотреть всё. Именно это качество позволило ей сделать головокружительную карьеру.

Известие о том, что Розмари переезжает на Тара‑роуд, заставило Хилари фыркнуть.

– Если уж и она едет на Тара‑роуд, это одобрение в последней инстанции, – проворчала она.

– Почему ты ее не любишь? Она не сказала о тебе ни одного худого слова, – обиделась Рия.

– А разве я сказала о ней что‑нибудь плохое? – с невинным видом спросила Хилари.

– Нет, все дело в тоне. Знаешь, я думаю, Розмари слегка одиноко. Нам с тобой хорошо. У тебя есть Мартин, у меня дети… и Дэнни, когда я его вижу… а у нее никого.

– Ну, думаю, от недостатка мужского внимания она не страдает.

– Да, конечно. Так же, как мы не страдали от него в молодости. Но что толку, если тобой интересуются только такие дураки, как Кен Марри?

– Розмари может выбрать кого‑нибудь получше, чем Кен Марри.

– Да, но подходящего человека она так и не нашла… Разве не замечательно, что она будет жить как раз между нами и мамой? Теперь осталось перетащить сюда и тебя, и тогда можно будет вздохнуть спокойно.

– Где мы с Мартином возьмем такие деньги, чтобы жить на Тара‑роуд? – тут же заявила Хилари.

Рия предпочла сменить тему.

– У Герти нелады с матерью.

– У всех нелады с матерями, – сказала Хилари.

– Ну, наша с тобой еще ничего.

– Ты так говоришь, потому что она все время сидит с твоими детьми.

– Нет, очень редко. Она слишком занята. Но мать Герти больше не берет детей. Говорит, если бы она хотела возиться с малышами, то родила бы сама.

– И что Герти собирается делать?

– Выкручиваться. Как всегда. Я сказала, что она может на время приводить детей сюда, но… – Рия закусила губу.

– Но Дэнни это не понравилось.

– Он боится, что Джек Бреннан придет искать их, затеет драку и напугает Энни и Брайана.

– И что теперь будет?

– Я буду брать их на день, но самое тяжелое время – это вечер. Она не хочет, чтобы дети были дома вечером.

– Вот незадача… – Лицо сестры сочувственно сморщилось. Это было не в духе завистливой Хилари, которая обычно говорила только о том, что другие зарабатывают больше.

– Слушай, не могли бы вы с Мартином взять ребятишек на этот уик‑энд? А там мало ли что. Вдруг мать Герти образумится или этот чокнутый спьяну разобьет себе башку и попадет в больницу. Герти будет тебе благодарна по гроб жизни.

– Ладно, – удивленно сказала Хилари. – А что они едят?

– Фасоль, рыбные палочки, чипсы и мороженое, – ответила Рия.

– Ну, это мы можем себе позволить.

– Я бы с радостью взяла их сама, – начала оправдываться Рия. Ее голос звучал грустно.

Хилари простила ее.

– Знаю. Но так уж вышло, что я замужем за куда более щедрым человеком, чем ты. Видишь, как все обернулось.

У Рии отвисла челюсть. Непосредственного, ласкового Дэнни Линча считали менее щедрым, чем заурядного скопидома Мартина Морана. Просто поразительно, как некоторые люди не видят бревна в собственном глазу.

– Значит, леди Райан собирается почтить Тара‑роуд своим присутствием, – сказала Нора Джонсон. Она пришла представить свое новое приобретение – щенка неизвестной породы. Даже дети, любившие животных, были сбиты с толку. Казалось, у него было слишком много ног (хотя на поверку выходило всего четыре), а голова превышала размерами туловище (что было невозможно). Он нетвердыми шагами обошел кухню, затем взбежал по лестнице и обдул ножки всех стульев, стоявших в гостиной. Энни доложила об этом с радостью, а Брайан смеялся, как никогда в жизни.

Рии пришлось скрыть досаду.

– Мама, как его зовут? – спросила она.

– Просто тридцать два, без всяких изысков.

– Ты хочешь назвать собаку Тридцать Два? – остолбенела Рия.

– Нет, я говорю про дом, где строят пентхаус для леди Райан. А собаку зовут Плайерс.[4]Я уже говорила. – На самом деле она ничего не говорила, но это не имело значения. – Все знают, что она переезжает на Тара‑роуд. О ней слышал каждый.

– Вот и хорошо. Людям не надо будет наносить ей визиты, чтобы познакомиться.

– Нет, они читают о ней в газетах. Там о леди Райан пишут не меньше, чем о вашем друге Барни Маккарти. – Нора не одобряла и его тоже; об этом говорило новое фырканье.

– Поразительно. Неужели Розмари так знаменита? – сказала Рия. – Знаешь, мать все еще считает ее тринадцатилетней девочкой и велит брать пример с меня. Это Розмари‑то!

Теперь имя Розмари Райан появлялось на финансовых полосах газет не реже, чем на женских. Ее компания набирала обороты и заключила несколько зарубежных контрактов. Они печатали открытки с видами знаменитых средиземноморских курортов и имели свои рекламные щиты на всех спортивных сооружениях вплоть до западного побережья Америки. Она скупала акции, и переход компании в ее полную собственность был только делом времени. Человек, который когда‑то принял ее на работу в маленькую полиграфическую компанию, сейчас с изумлением смотрел на уверенную и хладнокровную женщину, полностью перестроившую его бизнес. В последнее время гольф интересовал его больше, чем поездка в Белфаст на утреннем поезде, проведение двух деловых совещаний во время ланча и возвращение дневным поездом с контрактом на сумму, о которой он и не мечтал.

Розмари не видела причин, мешавших жителям Северной Ирландии печатать свои материалы на юге, если обслуживание было профессиональным, цена – разумной, а качество – высоким. Она давно убедила руководство сменить название компании с «Шемрок[5]Принтинг» на куда более приемлемое и менее обязывающее «Партнерс Принтинг».

Но с мужчинами ей не везло. Их вокруг было множество, однако Розмари не могла найти среди них своего единственного. Люди изумлялись: такая привлекательная, даже кокетливая женщина – и не замужем. Нет, она не была фригидной: мимолетные увлечения и немногие свидания, приглашения на которые она позволяла себе принять, доставляли ей удовольствие. Все думали, что ее любовная жизнь куда богаче и интереснее, чем было на самом деле. И Розмари по мере сил поддерживала это широко распространенное заблуждение.

Во всяком случае, оно не позволяло людям считать ее лесбиянкой, последовавшей примеру старшей сестры.

– Неужели это так ужасно? – спрашивала ее Эйлин.

– Нет. И не надо меня подкалывать. Я отношусь к однополой любви спокойно. Просто мне не хочется оправдываться в том, что меня не привлекает. Вам со Стефани нравится так жить, но это не мой случай.

– Что ж, справедливо, – отвечала Эйлин. – Я только не понимаю, почему ты так кипятишься. Ради бога, сейчас не пятидесятые годы. Каждый имеет право жить так, как ему хочется.

– Конечно. Но я не могу вынести того, что люди от меня чего‑то ждут.

– Может быть, ты уже встретила его, но не узнала.

– Что ты имеешь в виду?

– Может быть, Мистер Совершенство находится у тебя перед носом, а ты этого не замечаешь. Но в один прекрасный вечер вы упадете в объятия друг друга.

Розмари задумалась.

– Это возможно, – сказала она.

– И кто, по‑твоему, это мог бы быть? Конечно, не тот, кто тебя отверг, потому что тебя, Ро, отвергнуть невозможно. Может, это тот, с кем тебе и в голову не приходило лечь в постель?

Розмари никому не рассказывала о Ричарде, с которым она изредка сталкивалась в самых разных местах. Когда Роч прочитал по ее лицу, что на самом деле никакой спутник жизни ей не нужен, ей было очень обидно.

– Мне немножко нравился Колм Барри – тот самый, который открыл ресторан. Но в мужья он не годится.

– Он что, гей? – спросила Эйлин.

– Нет. Просто слишком беспокойный. Сложный.

– Знаешь, Ро, я бы на твоем месте не торопилась. Лучше занимайся своим дворцом и бизнесом.

– Так я и сделаю, – кивнула Розмари.

После того как с Герти произошел очередной «несчастный случай», ее мать сдалась и забрала внуков к себе.

– Имей в виду, я делаю это не для тебя, а для двух беззащитных детей, которых ты прижила с этим горьким пьяницей.

– Мама, ты мне не помогаешь.

– Помогаю. Забираю детей из места будущей казни. Если бы ты сама не была полусумасшедшей, то понимала бы, что я помогаю тебе.

– Мама, у меня есть подруги, которые возьмут их, когда на Джека найдет в очередной раз.

– В последнее время на Джека находит каждый день и каждую ночь. А Мораны – люди порядочные, однако больше одного уик‑энда им не выдержать.

– Мама, ты очень хорошая, но тебе этого не понять.

– Мне не понять? Я не понимаю только одного: два напуганных маленьких ребенка вздрагивают от малейшего шороха, а ты не подаешь в суд, чтобы этому подонку запретили подходить к ним на пушечный выстрел.

– Ты же веришь в Бога, в таинство брака, в то, что супруги должны быть заодно и в добре, и во зле. Сохранять брак в добре ничего не стоит, а вот во зле…

– Да уж. Во зле для всех вокруг. – Мать плотно сжала губы и начала укладывать вещи Джона и Кэти. Несчастные малыши в очередной раз переселялись к бабушке.

Розмари приезжала к Дэнни и Рии несколько раз в неделю. Всегда требовалось что‑то обсудить: планы, отчеты… Визиты были непродолжительными. Все должны были знать, что она следит за стройкой и что никакие недоделки не ускользнут от ее бдительного ока. Рия пыталась накормить ее ужином, но Розмари отвечала, что объелась во время ланча и не в состоянии проглотить ни куска. Однако всем было известно, что это неправда. Раз в неделю Розмари ходила в «Квентин», а в остальное время съедала нежирный йогурт и яблоко, не отходя от письменного стола. Во время деловых ланчей в «Шелбурне» не обошлось бы без вина или виски с содовой. Розмари Райан оставалась тощей, как борзая, только благодаря железной воле. Иногда Рия задумывалась, зачем ей так изнурять себя. Тренажерный зал и бассейн до работы, бег трусцой по выходным, постоянная диета, отход ко сну не позже одиннадцати, регулярное посещение парикмахерской. О господи, для чего?

Когда она задала этот вопрос Розмари, та сказала, что для собственного удовлетворения. Однако ответ прозвучал так уныло, что Рия была готова откусить себе язык В последнее время они не заикались о сексе, хотя когда‑то ни о чем другом не говорили. Правда, это было давно, еще до того, как Рия переспала с Дэнни. Рия не сообщала подруге, что Дэнни все еще способен довести ее до экстаза так же, как в молодости. А Розмари никогда не рассказывала ей о своих многочисленных победах. Рия знала, что она принимает противозачаточные таблетки и имеет кучу любовников. Она видела план пентхауса Розмари. Огромная спальня, роскошная ванная, джакузи, двойные раковины. Такая спальня не нужна женщине, которая часто спит одна. Рии очень хотелось задать вопрос, но она крепилась. Если Розмари захочет что‑то рассказать, то сделает это сама.

– Стройка идет медленнее, чем мы думали, – сказала Розмари.

– Загляни в договор. Там есть пункт о непредвиденных обстоятельствах, – засмеялся Дэнни.

– Прикрыл задницу, да? – Розмари смотрела на него с восхищением.

– Так же, как ты.