Глава 12. Пришло лето. У Диллона было очень много дел

Пришло лето. У Диллона было очень много дел. Он защитил бельмаирских младенцев женского пола, наложив на всех беременных женщин заклятие. Теперь яфиры не могли похищать младенцев из колыбелей. Лара вернулась в Теру. Делать в Бельмаире ей больше было нечего, оставалось только ждать, когда мерфолки найдут убежище яфиров на дне моря.

Как только лето окончательно вошло в свои права, трое правителей островов прибыли с визитом в замок Диллона. Дренг и Туллио опять принялись убеждать короля найти себе новую жену. Что касается правителя Албана, он взял сторону Диллона и пытался уговорить Туллио и Дренга набраться терпения и оставить короля в покое.

— Какая разница, смогут они найти ее или нет, — резко парировал Дренг и вновь пошел в наступление на Диллона: — Она осквернена и запятнана связью с яфирами. Вы не сможете признать ее ни своей женой, ни королевой Бельмаира. Мы никогда этого не допустим.

— В наших землях очень много красивых девушек из знатных семей с хорошей репутацией. Любая из них будет вам идеальной женой, ваше величество, — более мягко, чем Дренг, уговаривал короля Туллио.

— Вы уже видели двух моих внучек, Лину и Паню, — не отступался от Диллона Дренг. — Настоящие красавицы! И репутация их безупречна. Но и кроме них в Бельтране есть великое множество девушек, любая из которых может стать вам хорошей женой. Или, например, племянница Туллио. Чем не подходящая для вас пара? Но если она вам по какой-либо причине не нравится, Туллио может предложить по крайней мере еще трех кандидаток в невесты. Вот, правда, Албану, бедняге, кажется, некого вам предложить. — Последнюю фразу Дренг проговорил очень язвительно.

— Король неоднократно повторял, что пока не готов жениться второй раз, — раздраженно проворчал Албан. — Когда он скажет, что готов найти себе новую жену, то я с радостью порекомендую ему несколько девушек из Белии. А пока я считаю, что не стоит приставать к королю с этим. Неужели вы не понимаете, что это сейчас неуместно?

— Вот это да! — расхохотавшись, проговорил Дренг. — Да вы опекаете короля, словно старая нянька.

— Ваше величество, — сказал Туллио. — Своим отказом выбрать себе новую жену вы только понапрасну беспокоите народ. Ваш упорный отказ жениться во второй раз напоминает им о яфирах и исчезновении женщин. А это нужно забыть.

Диллона очень удивили слова Туллио.

— Вы считаете, что раз нам удалось защитить от яфиров оставшихся женщин, то наша проблема разрешилась? Что мы можем жить так, словно ничего не случилось? Если мы не остановим яфиров, они захватят Бельмаир. Ахуру Мазду нужно остановить во что бы то ни стало. Мы должны выбрать нового предводителя яфиров, с которым можно было бы вести мирные переговоры. И потом, как вы посмели назвать королеву оскверненной? В душе она осталась верна мне и Бельмаиру. А как насчет других женщин, похищенных яфирами? Как насчет вашей внучки? Их вы тоже считаете оскверненными? Уже несколько веков яфиры похищают и берут себе в жены бельмаирок. Дети, рожденные в таких союзах, настолько же бельмаирцы, насколько и яфиры. Если разобраться, это не так уж и плохо: в жилах бельмаирцев будет течь новая кровь, и наш народ возродится к жизни. Сейчас Бельмаир находится на грани гибели, хотя вы и не желаете это признать. Народ Бельмаира увяз в предрассудках и пережитках старого. Сколько можно жить по старым законам, следуя древним традициям?! Давно пора двигаться вперед. И мы двинемся вперед, милорды! Я вам обещаю!

Гневный монолог короля поразил герцогов. Дренг сердито уставился на Диллона. Туллио и Албан отвели глаза. Албан и Туллио прекрасно знали, что Дренг никогда не изменится. Но они также понимали, что изменения уже пришли в Бельмаир вместе с новым королем.

Албан первым нарушил молчание.

— Я думаю, что мы должны дать королю хотя бы год, чтобы он смог оправиться от своей потери, — сказал он. — Если бы юная королева умерла, никто бы и не подумал заговаривать о свадьбе по крайней мере год. Все бы понимали, что у него траур, и уважали бы его чувства. Так почему же сейчас, при не менее печальных обстоятельствах, вы так настаиваете на скорейшем браке короля, Дренг? Вы заставляете его нервничать, и песок в его часах утекает скорее. Верховный Дракон тоже до сих пор переживает из-за исчезновения Синнии и не готова избрать новую королеву Бельмаира. В конце концов некоторые короли Бельмаира так и не женились. И к этому народ относился вполне лояльно.

Албан обращал свою речь скорее к Дренгу, чем к Туллио.

— Ну хорошо, я согласен подождать до осени, — наконец проворчал Дренг, — но только если король устроит Летний бал. Король Диллон не носит траур. Так пусть он откроет свой дворец для гостей, и сюда съедутся знатные семьи Бельмаира. Они возьмут с собой своих незамужних дочерей. Возможно, его горе по поводу утраты дочери Флерганта угаснет, если рядом с ним будет много молодых и красивых девушек. Как знать, не станет ли король рассуждать разумнее после этого бала, — с тонкой улыбкой проговорил Дренг.

— Но в Бельмаире уже очень много лет не проводился Летний бал, — заметил Туллио.

— Это прекрасная идея, Дренг, — неожиданно поддержал его Албан и, повернувшись к Диллону, сказал: — Правитель Дренг абсолютно прав, предложив устроить вам Летний бал, ваше величество.

Взгляды Албана и короля встретились. В глазах Албана король прочитал совет, что ему лучше согласиться с Дренгом.

— Да, это отличная идея, Дренг, — спокойно проговорил Диллон. — Я устрою Летний бал.

Оставшись наедине с Албаном, Диллон сразу же задал ему вопрос:

— Почему вы хотели, чтобы я уступил Дренгу, Албан? Ведь вы же прекрасно понимаете, что никто, кроме Синнии, мне не нужен.

— Ваше согласие на какое-то время утихомирит Дренга, — ответил Албан. — Я же со своей стороны поговорю с сестрой, чтобы она проследила, не замышляет ли Дренг каких-нибудь опасных для вас шагов. От него можно ожидать чего угодно. Если вас будут окружать молодые красивые девушки, на какое-то время это усыпит его бдительность, и вы сможете спокойно продолжать ваши поиски. Дренг перестанет досаждать вам сватовством. А к тому времени, как терпение Дренга лопнет, вы, возможно, найдете Синнию. Но после этого вам самому придется убеждать всех в Бельмаире, что она достойна опять стать королевой. И сделать это будет нелегко. Если же к тому времени Синнию так и не найдут… — Он ненадолго задумался. — То тогда мы поручим Верховному Дракону принять решение лично. Она обязательно что-нибудь придумает. Нидхуг знает Синнию гораздо дольше, чем вы, и непременно примет справедливое решение.

— А вы не будете против, если я приму Синнию? — с чувством спросил Албана Диллон.

— Не буду, если только вы сами согласитесь ее принять, — без всяких колебаний проговорил Албан. — Вы абсолютно верно заметили, что в течение нескольких веков кровь бельмаирцев и яфиров смешивалась, и потому между нами теперь мало различий. И если яфирам разрешат легально жить на территории Бельмаира, то в результате смешанных браков мы вскоре станем одним народом. Лично я не вижу в этом ничего плохого.

— И как, скажите на милость, человек с таким живым умом, как вы, мог родиться в Бельмаире?! — изумленно воскликнул Диллон.

Албан добродушно рассмеялся.

— Я был старшим из двоих сыновей. Мой брат — типичный бельмаирец. Я думал, что отец передаст герцогство ему. Но моя мать настояла на том, чтобы наследником титула стал я. Она считала, что с возрастом мои убеждения изменятся — для нее они были чем-то несерьезным, вроде преходящих юношеских мечтаний. Она свято в это верила — и, к счастью, заблуждалась. Мои родители очень бы огорчились, если бы узнали, что я нисколько не изменился за все эти годы. Наоборот, я стал даже более свободно мыслить, чем в юности. Но открою вам секрет: в Бельмаире немало свободомыслящих людей. Правда, большинство предпочитает скрывать свои вольнолюбивые мечтания, чтобы их не обвинили в сходстве с хетарианцами.

Теперь рассмеялся Диллон.

— Очень странно, что хетарианцев в Бельмаире считают свободомыслящими людьми, — сказал он. — В чем-то хетарианцы еще более косный и упрямый народ, чем бельмаирцы. Однако между этими народами существует несколько различий. В Хетаре мы открыто, без всяких запретов, предаемся утехам любви. Религия Хетара не запрещает плотские отношения вне брака. Наш народ знает толк в любви и не стесняется своих страстей.

— В Бельмаире практически ничего не знают о хетарианцах. О них говорят шепотом, и этот народ вызывает у бельмаирцев всеобщее неодобрение. Хетарианцами пугают в наших землях непослушных детей, — с улыбкой проговорил Албан. — Расскажите, если не секрет, что собой представляют хетарианцы?

— О, это очень дисциплинированный и трудолюбивый народ. У них есть свои обычаи и законы. Такие же, как и у бельмаирцев. Деньги и положение в обществе для хетарианцев превыше всего. Отец моей матери был сыном фермера. Однажды теплой летней ночью моя бабушка Илона, прельстившись его красотой, увлекла его в лес, и после этого его никто не видел несколько месяцев. Вернулся он не один, а с младенцем. Этим младенцем была моя мать. Пока он пропадал, его отец умер, а старший брат воспротивился тому, чтобы мои дедушка и мать жили в его новом доме. Им пришлось отправиться в город. Там мой дедушка стал членом гильдии торговцев. А еще он прекрасно владел мечом. Однажды ему выпала возможность участвовать в рыцарском турнире. Он стал одним из Доблестных Рыцарей. Его положение в обществе с каждым шагом все возрастало и укреплялось. И к концу жизни дедушка стал одним из самых уважаемых хетарианцев. Он погиб в кровопролитной битве между Силами Тьмы и Света. Эта жестокая битва длилась у стен города около десяти лет. Моя мать убила одного из предводителей Тьмы собственноручно. Как и ее отец, Лара — великий воин и отлично владеет мечом. Мой отчим очень гордится ею.

— Неужели хетарианцы позволяют своим женщинам воевать? — спросил Албан. Он был очень удивлен. — Женщины — воины? Да как такое возможно? — Албан тряхнул головой, стараясь отогнать от себя такую невероятную картину.

— Обычно хетарианцы не допускают, чтобы женщины участвовали в войнах. Но бывают исключения. А моя мать вообще исключение из всех правил. Одно из ее предназначений — быть великой воительницей. Но и кроме нее в Тере всегда были женщины-воины. Например, из дальноземцев. До сих пор там существуют сообщества женщин, которые обучаются военному делу. Если в Хетаре начнется война, женщины из Дальноземья и из Теры смогут за себя постоять, — сказал Диллон.

— Я слышал, что в Хетаре женщины принимают участие и в политике, и в деловой жизни. Это действительно так? — спросил Албан.

Диллон кивнул.

— Женщины — энергичные и умные создания, друг мой, — заверил он. — Их талантам необходимо найти применение. Неужели, по-вашему, женщины способны только на то, чтобы служить в Домах удовольствий?

Правителя Албана приятно удивил рассказ Диллона. Герцог окончательно убедился, что Диллон принесет в Бельмаир большие изменения. Правда, Албан и сам не был уверен, готов ли он ко всем этим изменениям. Но Диллон заставил его задуматься и посмотреть на вещи совсем другим взглядом. Албан давно был обеспокоен, наблюдая за стремительным уменьшением населения в своем и без того маленьком герцогстве. Рождаемость с каждым годом падала. Албан прекрасно понимал, что только благодаря кардинальным изменениям народ Бельмаира сможет выжить. Но в одиночку королю не справиться, и это Албан тоже прекрасно понимал. Правители островов должны помогать ему в этом. Со своей стороны Албан был готов сделать все, что только возможно. Туллио тоже можно было убедить встать на сторону короля, и в этом Албан видел свою основную задачу на ближайшее время. Но вот с правителем Дренгом все было гораздо сложнее. Дренг был безнадежен. Пока жизнь в Бельмаире не придет в полный упадок, Дренга невозможно будет убедить хоть что-то предпринять. Впрочем, даже столкнувшись лицом к лицу с прямой угрозой жизни Бельмаира, Дренг и то пойдет на какие-либо изменения очень неохотно.

Летний бал, устроенный королем, был просто великолепен. Знатные семьи съехались в замок Диллона со всего Бельмаира. Они привезли с собой своих дочерей, внучек, племянниц и других молодых родственниц. И все же молодых девушек на балу оказалось не очень много. Среди них были внучки Дренга Лина и Паня, племянница Туллио Сапфира, две племянницы Албана Альфина и Карлинг. Внучки Албана были еще слишком малы, чтобы принимать участие в таком торжестве.

Дни напролет гости пировали, танцевали и играли в различные игры на открытом воздухе. Веселье длилось с утра до ночи. Король выходил к гостям только по вечерам. И всякий раз, стоило Диллону появиться в зале, как его тут же окружали красивые девушки и пытались привлечь его внимание. Пылкий от природы, Диллон не мог долго оставаться равнодушным к обществу прекрасных женщин. Теплые летние ночи, превосходные крепкие вина, танцы, атмосфера веселья — все это опьяняло и возбуждало его. К тому же он не привык так долго обходиться без близости с женщиной, а с тех пор, как пропала Синния, Диллон ни разу с женщиной не был.

Куда бы король ни бросил взгляд, всюду он видел прелестные женские головки: с длинными, гладкими как шелк волосами или завитыми в кокетливые локоны. Они были всевозможных цветов и оттенков: рыжие, каштановые, как осенние листья, черные как ночь или золотистые, словно лучи солнца. В свежем летнем воздухе витал аромат разнообразных духов. Но сложнее всего было бороться с искушением во время танца, когда в манящей близости от него находилось свежее тело молодой девушки. Мелодичные, нежные женские голоса, краска смущения, заливавшая их щеки, — все это сводило Диллона с ума. Каждый раз во время танца он окунался в их карие, голубые, черные или серые глаза, выражавшие надежду, что именно она станет его избранницей. Одни девушки смотрели на него уверенно и дерзко — они знали себе цену. Другие — кокетливо опускали глаза. Их длинные ресницы напоминали Диллону легкие, неуловимые крылья бабочек. Некоторые, чтобы произвести впечатление, заводили умные разговоры о всяких высоких предметах. Другие, более непосредственные и наивные, хихикали и подшучивали над непомерным аппетитом Нидхуг. Впрочем, тут они были отчасти правы: из вечера в вечер дракониха сидела за столом и предавалась чревоугодию — с жадностью поглощала в ужасающих количествах жареных кабанов, пирожные со сливочным кремом и запивала это все непомерным количеством вина. В течение дня Диллон всеми силами старался избегать этих юных соблазнительных созданий. Но по вечерам сделать это было гораздо труднее.

— Что мне делать? — однажды вечером спросил Диллон Нидхуг, когда в очередной раз сбежал из своего замка прямо посреди вечерних танцев. — Я не могу предать Синнию. Но и устоять становится все сложнее.

— Я знаю, как сильно ты любишь Синнию, — со вздохом проговорила Нидхуг. — Но мужчина не может долго обходиться без женщины. Это наносит огромный вред его здоровью. С другой стороны, ведь все это время, с тех пор как ее похитили, Синния занимается любовью с Ахурой Маздой. Но, несмотря на физическую измену, Синния в душе, я уверена, осталась верной тебе. И потому, если до возвращения королевы у тебя будет любовница, в этом не будет большого греха. Но помни: твоя любовница не должна от тебя забеременеть.

— Но разве я могу завести любовницу в своем положении из числа приглашенных? — спросил Диллон. — Девушки из знатных семей, прибывшие на Летний бал, хотят занять место моей жены. Я затеял этот Летний бал только для того, чтобы Дренг успокоился и перестал мне докучать с женитьбой.

— Лето почти на исходе, — сказала Нидхуг. — Среди этих девушек должна быть хоть одна, которая отдастся тебе в надежде, что ты сделаешь ее своей королевой. Найди такую.

Диллон задумчиво покачал головой.

— Но если я вступлю в отношения с какой-нибудь из них, должен ли я буду жениться на ней, согласно законам Бельмаира? — спросил он.

— Не волнуйтесь, милорд, у нас нет таких законов, — ответила Нидхуг. — Никто не вправе заставить тебя вступать в брак. При условии, конечно, если все произойдет с согласия девушки. Неужели ты думаешь, что я могу предложить тебе провести ночь с девушкой, если после этого тебя заставили бы жениться на ней? Я бы никогда не предала мою малышку Синнию. Думаю, что родители или опекуны девушки, с которой ты захочешь вступить в связь, не станут возражать и даже обрадуются такой возможности, потому что будут надеяться, что ты в конце концов влюбишься в девушку и женишься на ней. Конечно, будь готов к тому, что, когда все их надежды на скорую свадьбу разрушатся, они страшно рассердятся на тебя. Но родственники девушки по нашим законам не смогут заставить тебя жениться на ней, если она от тебя не забеременеет.

— На тебя дурно влияет мой дядя, — усмехнулся Диллон. — Ты становишься такой же циничной, как он.

— Я с тобой не согласна, — стала защищать Сирило Нидхуг. — Твой дядя не циничен, а мудр.

— А кстати, где он сейчас? — спросил Диллон. — Что-то я давно его не видел.

— Его помощь в Бельмаире пока не нужна, — дрогнувшим голосом проговорила Нидхуг. — И потому королева Илона убедила его вернуться домой. Она считает, что так будет лучше для всех.

Диллон взял Нидхуг за ее изящную лапу.

— Прошу тебя об одном: не влюбляйся в него, — сказал король. — Он разобьет тебе сердце. Сирило легкомыслен, как все феи.

— Слишком поздно. Я уже влюбилась, — вздохнув, призналась Нидхуг. — Но я уверена, что Сирило обязательно ко мне вернется и никогда не разлюбит меня. А теперь лучше подумай о своей личной жизни: отправляйся на поиски совершеннолетней девушки, которая подошла бы тебе на роль любовницы.

Диллон объявил, что Летний бал закончится через несколько дней. В этот вечер он решил найти себе подходящую девушку в толпе юных красавиц. Все они, казалось на первый взгляд, годились на эту роль. Как только он приближался, они сразу же начинали прихорашиваться и кокетничать с молодым симпатичным королем. Они понимали, что рано или поздно Диллон должен будет найти себе новую жену и сделать ее королевой Бельмаира. Любая из них могла занять это почетное место. И каждая прилагала отчаянные усилия, чтобы понравиться Диллону.

Племянницы Албана Альфина и Карлинг были умными и обаятельными девушками и очень нравились Диллону. Но он слишком уважал своего друга, чтобы так легкомысленно поступить с одной из его племянниц. Лина и Паня были очаровательными юными кокетками. Их шалости очень смешили и умиляли юного короля. Но Дренг никогда бы не позволил ему вступить в связь с какой-нибудь из его внучек вне брака. Все остальные девушки, присутствующие на балу, были по большей части типичными бельмаирскими девственницами. Диллону с ними было очень скучно, хоть он всеми силами пытался этого не показывать. И только одна по-настоящему манила и привлекала короля. Это была Сапфира, племянница Туллио. Возможно, причина его влечения к ней состояла в том, что она была похожа на Синнию как две капли воды. А может, Сапфира привлекала Диллона неуловимой аурой опасности и порока, окружавшей ее? Синния распространяла вокруг себя свет. Сапфира источала флюиды зла. Но возможно, это-то и было в ней притягательным для Диллона. Его это пугало. Временами он задавался вопросом: если бы Синния была здесь, захотел бы он изменить ей с Сапфирой? В последний вечер Летнего бала, когда они с Сапфирой танцевали, Диллон спросил ее:

— Ты еще девственница?

Сапфира, казалось, не удивилась вопросу и не обиделась. Как ни в чем не бывало она продолжала кружиться в танце.

— Почему ты меня об этом спрашиваешь? — проговорила наконец она, улыбаясь и глядя ему прямо в глаза.

— Потому что я хочу тебя, — взволнованным голосом ответил Диллон.

— И когда, ты думаешь, мы могли бы отдаться друг другу? — спросила она.

— Сегодня вечером. Когда закончится бал, — ответил Диллон.

— Ты женишься на мне? — спокойно спросила Сапфира.

— Нет, — без малейшего колебания ответил он. — Я не готов жениться во второй раз. Все, чего я желаю, — это завести любовницу.

— Значит, ты хочешь, чтобы я стала твоей любовницей? — спросила Сапфира.

— Да.

— Хорошо. Я посоветуюсь с матерью и дядей.

Музыка закончилась. Сапфира сделала реверанс и покинула зал.

Сердце Диллона бешено билось в груди. Зачем он задавал Сапфире все эти вопросы? И почему они нисколько не смутили и не испугали Сапфиру? Возможно, Албан был прав, когда говорил, что все девушки, присутствующие на балу, только и мечтают занять место Синнии. Неужели Сапфира тоже надеется когда-нибудь занять ее место? Диллон смотрел и никак не мог отвести взгляд от бедер девушки, которые соблазнительно покачивались под фиолетовым шелком платья. Он ужасно возбудился.

Сапфира почувствовала, каким жадным взглядом проводил ее Диллон, когда она выходила из зала. Девушка хитро улыбнулась и с кошачьей грацией соблазнительницы последовала дальше. Кажется, скоро она пожнет плоды этого невыносимо скучного Летнего бала. Первым, с кем столкнулась Сапфира, был ее дядя.

— Мне нужно с тобой поговорить, — сказала она ему и отправилась на поиски своей матери.

— Мама, у нас с дядей к тебе важный разговор, — сообщила Сапфира, как только ее увидела. — Встретимся у меня в комнате. Пожалуйста, не задерживайтесь.

И Сапфира удалилась.

— Ох уж эти взрослые дочери! — воскликнула леди Маргизия, повернувшись к женщинам, с которыми в этот момент разговаривала.

— Ваша дочь танцевала сегодня с королем, — проговорила одна из ее собеседниц. — Думаете, король выберет в жены Сапфиру?

— Очень в этом сомневаюсь, — с лицемерной улыбкой ответила Маргизия. — Мой брат говорил, что вряд ли король Диллон женится во второй раз. Ведь он так любит свою бедную Синнию.

— Ваша дочь держится как настоящая королева, — сказала другая женщина. — Мы все это заметили. Не думали ли вы, что хотя бы поэтому король выберет Сапфиру?

— Я пока об этом не думала, — притворно вздохнула леди Маргизия. Она неторопливо поднялась со стула и сказала: — Кажется, Туллио уже покинул зал. Мне нужно поговорить со своим братом и дочерью и узнать, что они хотели мне сообщить. Спокойной ночи. Желаю вам благополучно вернуться домой, мои дорогие.

И вышла из зала.

— Ее дочь очень хитрая особа, — проговорила одна из женщин, как только леди Маргизия удалилась. Остальные согласно закивали.

— Думаете, королю она понравилась? — спросила другая женщина.

— Если и понравилась, то все равно ничего серьезного между ними не возникнет. Самое большее — легкий флирт, — ответила первая женщина. — Мне говорили, что он не имел никаких отношений с женщинами с тех пор, как похитили королеву. Должна признаться, я его за это уважаю. Но король — мужчина. А мужчины не могут жить без секса. Помните, как он все это время избегал женщин? Во время бала он целыми днями где-то пропадал и появлялся лишь вечером, чтобы так же стремительно исчезнуть. Девушки, приехавшие на бал, были очень разочарованы. Хотя некоторые из них смогли найти себе здесь женихов. Король родился в Хетаре. А все мы знаем, насколько чувственны хетарианцы. Думаю, король Диллон и Сапфира станут просто любовниками, какие бы планы ни строили на этот счет и сама Сапфира, и ее родственники. Впрочем, время покажет, права ли я была.

Между тем Сапфира разговаривала со своей матерью и дядей в отведенных для них покоях.

— Король хочет, чтобы я стала его любовницей, — откровенно сказала она.

— О, это просто великолепно, моя дорогая! — вскричала леди Маргизия, захлопав в ладоши.

— Что касается меня, то я не разделяю твоего восторга, Маргизия, — сердито проговорил правитель Туллио. — Мне это очень не нравится. Либо король Диллон и Сапфира вступят в законный брак, либо между ними не должно быть никаких отношений. Я удивляюсь твоей радости, сестра.

— Дядя, послушай меня, — стала убеждать его Сапфира. — Да, я знаю, король пока не готов жениться во второй раз. Но если я смогу провести с ним ночь, у меня появится реальный шанс влюбить его в себя. Почему бы и нет? Я похожа на Синнию как две капли воды. Если придется, то я стану для него настоящей Синнией. И тогда, рано или поздно, он захочет на мне жениться.

— В своих амбициях ты становишься просто безумной, — сердито проговорил Туллио.

— Нет, ты не прав, брат, — вмешалась леди Маргизия. — Моя дочь поступает как раз очень разумно. Король жаждет физической близости с Сапфирой, это становится понятно каждому, кто их видит вместе. Разве иначе он стал бы предлагать ей так откровенно стать его любовницей? И если Сапфира не разочарует его в постели — а она, уж поверь мне, не разочарует! — Диллон и думать не станет больше ни о каких других женщинах. Представь, как изменится твое положение, когда твоя племянница станет королевой Бельмаира. Дренг больше никогда не сможет помыкать тобой. Король выбрал Сапфиру. Не внучек Дренга, не племянниц Албана. Он обратился с этим к твоей племяннице и моей дочери. Это очень хороший знак, брат мой. Мы должны радоваться этой неожиданной улыбке фортуны.

— По-твоему, мы находимся в Хетаре? Твоя дочь ведет себя как женщина для удовольствий, а ты этому радуешься, сестра? Бельмаирки предаются утехам любви только в браке и только со своими мужьями. А ты собираешься рискнуть главным сокровищем Сапфиры — ее девственностью в надежде на то, что король на ней женится. А что, если королеву найдут и Диллон примет ее? Ты действительно думаешь, что король предпочтет твою дочь королеве Синнии? — Туллио зло усмехнулся. — Но даже если Синнию не найдут, королю может просто-напросто надоесть Сапфира, и он отошлет ее назад. Ты не думала о такой возможности?

— Даже если Синнию найдут, король не сможет ее принять, — убежденно проговорила Маргизия. — Она осквернена. Синнию прогонят в лес, и она погибнет там, как те несчастные женщины, что вернулись в Бельмаир после многолетнего плена в царстве яфиров. Не важно, чего захочет король, с его желаниями никто не станет считаться. Бельмаирцы никогда не примут женщину, которая была с яфиром. Это великий шанс для Сапфиры, брат. Прошу тебя, не запрещай ей сделать это.

— Ну пожалуйста, дядя! — взмолилась Сапфира.

— Только не говори мне, что ты влюбилась в короля. Я все равно никогда в это не поверю, — жестко проговорил Туллио.

Сапфира рассмеялась:

— Ты прав, дядя, я действительно его не люблю. И я совершенно уверена, что и Диллон ко мне тоже не питает никаких чувств. Но если я стану любовницей короля, то займу привилегированное положение в обществе. А как только я заставлю его на мне жениться — а я уверена, что мне это удастся, — то мое положение станет еще выше. А уж когда я рожу ему сына… — Сапфира лукаво улыбнулась. — Когда я рожу ему сына, никто не сможет меня остановить.

Правитель Туллио в возмущении помотал головой. Его племянница откровенно смеялась над всеми нормами приличия, которые были ему так дороги, над всем, что он так уважал и любил. После смерти своей жены Туллио пригласил сестру в свой дом, чтобы она вела хозяйство. Он не хотел жениться во второй раз. Маргизия приехала с очаровательной, но ужасно избалованной одиннадцатилетней дочерью. Сейчас Сапфире было восемнадцать. Она всегда добивалась своего. Но еще ни разу она не была столь настойчивой, как сегодня.

— Я не могу тебя остановить, — проговорил Туллио. — Но позволь мне хотя бы обеспечить тебе стабильное будущее. Я должен поговорить с королем, чтобы в дальнейшем ты не оказалась брошенной и никому не нужной.

— Не стоит беспокоиться, — сказала Сапфира. — Твоя забота напрасна.

— Нет, дочь моя, твой дядя совершенно прав, — вмешалась в разговор леди Маргизия. — Король будет больше ценить тебя, если твой дядя заранее оговорит с ним все условия. Ты ведь не захочешь каждый раз обращаться к королю, как только тебе понадобится какая-нибудь мелочь. А понадобится тебе очень многое: слуги, лошади и карета, красивые платья и украшения. Все должны видеть, что король ценит и уважает тебя и выполняет любую твою прихоть. А для этого нужно, чтобы твой дядя заранее обговорил с Диллоном все условия.

— О да, — согласилась Сапфира. — Я об этом совсем не подумала. Ты совершенно права, мама. Да, дядя, ты должен обязательно обговорить все это с королем.

— Конечно, племянница, я так и сделаю, — ответил правитель, а про себя подумал, что Сапфира и Маргизия глупы и недальновидны, как большинство женщин.

Они хотели лишь каких-то незначительных услуг от короля. Что касается самого Туллио, то он рассчитывал обязать короля найти для Сапфиры богатого мужа и обеспечить ее достойным приданым. Таким образом, когда Сапфира наскучит королю, она не пропадет. А королю Сапфира обязательно наскучит. Для долговременных отношений мужчине нужно нечто большее, чем красивое тело и готовность женщины заниматься любовью целыми днями. Ему нужна жена, с которой можно было бы поговорить. А Сапфира для такой роли совершенно не годится. Ее никогда ничего не интересовало, кроме себя самой. По правде говоря, Сапфира была очень невежественна. Она всегда по возможности увиливала от занятий и понятия не имела об элементарных вещах, которые обязана знать любая девушка из знатной семьи. Но при этом Сапфира была надменна и красива. И могла пустить пыль в глаза. К тому же похожа на Синнию как две капли воды. На какой-то момент это может привлечь короля, пережившего такое горе.

Правитель Туллио нашел Диллона в его покоях. Король, облаченный в роскошный шелковый халат, полулежал на большом диване на террасе с черепичной крышей. Правитель вежливо ему поклонился.

— Мне нужно с вами поговорить, ваше величество, — начал Туллио. — Моя племянница сообщила, что вы хотите сделать ее своей любовницей, милорд. Это действительно так?

— Да, — ответил Диллон.

— Прежде чем дать вам на это согласие, мне нужно быть уверенным, что вы будете заботиться о Сапфире и относиться к ней с должным уважением. Она с детства привыкла к роскоши. Ей нужна красивая одежда, украшения, слуги, лошади и собственная карета.

— Конечно, — проговорил Диллон, — все это у нее будет.

— Более того, ваше величество, — продолжал правитель, — соглашаясь стать вашей любовницей, Сапфира теряет свое главное сокровище — девственность. Ей потребуется достойное вознаграждение за такую жертву. Вы должны подписать соглашение, что, как только Сапфира наскучит вам, вы найдете ей богатого мужа и обеспечите достойным приданым.

Диллон едва сдержал смех. Туллио в очередной раз подтвердил его наблюдение: хетарианцы и бельмаирцы очень схожи. Соглашаясь сделать Сапфиру своей любовницей, Диллон словно заключал торговую сделку.

— Если вам угодно, вы можете изложить все свои условия на бумаге, Туллио, — сказал Диллон. — Но смею вас уверить, что я и так никогда бы не бросил на произвол судьбы Сапфиру, как только наши отношения закончатся. Однако я прекрасно понимаю, что вам и вашей сестре будет гораздо спокойнее, если моя ответственность за будущее Сапфиры будет закреплена письменно.

— Благодарю вас за понимание, ваше величество, — сказал правитель Туллио. — Моя сестра очень беспокоится о судьбе своей дочери. И это понятно. Наверное, ваша мать точно так же беспокоится за вас.

— Когда все формальности будут улажены, вы должны будете сами привести Сапфиру ко мне, — сказал Диллон. — Мне не терпится поскорее насладиться ее обществом.

Правитель поклонился.

— Я смогу привести к вам Сапфиру только через несколько дней, — сказал правитель и покинул комнату.

Когда Сапфира узнала, что не может в этот же вечер отдаться королю, она пришла в настоящую ярость.

— Но он хотел обладать мной сегодня же ночью! Ты напрасно теряешь драгоценное время. Что, если король переменит свое решение и не захочет сделать меня своей любовницей?! — кричала Сапфира.

— Но ты же сама говорила, что он желает только тебя, — возразил правитель. — Не волнуйся, Диллон обязательно тебя дождется. А ты не будешь похожа на женщину легкого поведения, которая бежит за мужчиной по первому зову. Все приличия будут соблюдены.

— Ты совершенно прав, брат, — согласилась Маргизия. — А теперь лучше расскажи, чего тебе удалось добиться в разговоре с Диллоном для нашей дорогой Сапфиры.

Когда Туллио закончил свой рассказ, Маргизия пришла в восторг.

— Поблагодари своего дядю, дитя мое, — обратилась она к дочери. — Он столько для тебя сделал. Когда ваша связь с королем закончится, ты сможешь выйти замуж за богатого человека, и у тебя будет хорошее приданое. Мы и не надеялись, что сможем тебя так обеспечить.

— Что бы вы ни говорили, Диллон женится на мне, и я стану королевой Бельмаира, — самоуверенно заявила Сапфира. — Неужели ты предполагаешь, что я пойду на такой шаг только ради каких-то жалких подачек, дядя? Мне нужно все. Я заставлю его меня полюбить. Он ни за что на свете не захочет со мной расстаться и забудет про свою Синнию. Готова поклясться, что через год я стану королевой Бельмаира!

— Если Диллон захочет жениться на тебе, я с радостью благословлю ваш брак, — сухо ответил Туллио. — Но сейчас я сделаю все, чтобы твоя репутация не пострадала, племянница.

Туллио из Бельданы очень сомневался, что Сапфире удастся достичь своей цели. Но разубедить ее он не мог. И потому решил: пусть горький опыт станет ей уроком.

— Я должна пойти к нему прямо сейчас, — заявила Сапфира.

— Нет. Ты не можешь этого сделать, пока соглашение не будет подписано, — отрезал Туллио. — Не забывай, ты не дочь фермера, которую отправляют на содержание к правителю. Ты моя племянница. Ты обязана иметь чувство собственного достоинства. Пусть король сначала тебя обеспечит всем необходимым. У тебя должны быть собственные покои, когда ты поселишься во дворце, гардероб, заполненный дорогими туалетами, и драгоценные украшения. Только когда все эти условия будут выполнены, я позволю тебе отправиться к королю. Я хочу, чтобы он с самого начала заботился о тебе и относился с уважением.

Сапфира скорчила недовольную гримасу, но потом неохотно кивнула.

— Я знаю, что ты делаешь все это ради меня, дядя, — сказала она. — Просто мне не терпится как можно скорее оказаться в объятиях короля.

Между тем Диллон находился в очень странном расположении духа. Он страстно мечтал о встрече с Сапфирой и при этом опасался начинать эти отношения.

— Она так похожа на Синнию, — пожаловался он драконихе.

— Главное, не забывай, что это не Синния, — предупредила Нидхуг и строго покачала головой.

Ему показалось, она не одобряет его.

— Значит, ты против того, чтобы у меня была любовница? — спросил Диллон.

— Нет, не против, — все так же хмуро проговорила дракониха. — Я уверена, что в душе ты никогда не изменишь Синнии, — вздохнув, сказала она. — Но я знаю о твоем пылком темпераменте. Твои родители очень страстные натуры. Ты не мог получиться другим. Такому мужчине, как ты, невозможно долго обходиться без женской ласки.

— Значит, все дело в том, что тебе не нравится леди Сапфира? — спросил Диллон.

— Да, ты прав, мне она очень не нравится, — ответила Нидхуг. — И не только потому, что она так похожа на Синнию. В ней есть что-то темное и злое. Мы все это почувствовали. Я уверена, что Ларе очень не понравился бы твой выбор. Лучше бы ты избрал одну из внучек Дренга.

— Правитель Дренг только и мечтает о том, чтобы одна из его внучек заняла место Синнии, — сказал Диллон.

— Да, это действительно так. Он очень амбициозный человек. Иначе он не навязывал бы тебе своих внучек с таким упорством. И очень жаль. Его внучка Паня вызывает у меня симпатию, — сказала Нидхуг.

— Почему? — с удивлением спросил Диллон.

— Она умна, тебе будет о чем с ней поговорить, — объяснила дракониха. — А Сапфира только и может тебе предложить что свое тело.

— Зато какое тело! — в восторге воскликнул Диллон. — Согласись!

— Увидишь, очень скоро она наскучит тебе до смерти, — отозвалась дракониха.

Диллон рассмеялся.

— Я хочу завести себе любовницу не для того, чтобы вести с ней умные разговоры, — заметил он. — Все, что мне нужно, — это заняться с ней любовью и утолить голод после долгого воздержания.

— В тебе говорит цинизм, свойственный всем феям, — пробормотала Нидхуг.

— Что поделаешь, это у меня в крови, — ответил Диллон. — Мое сердце целиком и полностью принадлежит Синнии. Но моя плоть бунтует против воздержания и требует развлечений. Иначе она умрет без отпущения грехов.

Нидхуг хихикнула. Шутка Диллона ее очень позабавила. Но затем она снова стала серьезной.

— Эта девушка мечтает занять место Синнии, — сказала дракониха. — Она бельмаирка от корней волос до кончиков ногтей. Как и большинство обитателей нашего мира, она считает, что Синния осквернена соитием с яфирами и никогда ей уже не быть королевой, даже если ее найдут. Сапфира хочет стать твоей женой. Она думает, что если ты вступишь с ней в связь, то женишься, и она станет королевой Бельмаира.

— Глупые фантазии! У нее ничего не выйдет, — отреагировал Диллон.

— Я это знаю! — ответила Нидхуг. — Но она считает, что у нее все получится. Прошу тебя, скажи Туллио, что ты передумал. Найди себе другую женщину. Ту, которая с самого начала поймет, что ваши отношения — явление временное. Сапфира хочет стать твоей любовницей, так как надеется, что сможет занять место Синнии.

— Ты — Верховный Дракон Бельмаира, — сказал Диллон. — Ты хранишь воспоминания всех своих предков и должна хорошо знать законы Бельмаира. Существует ли такой закон, согласно которому женщина, вступившая в связь с яфиром, осквернена и не имеет права вернуться в свою семью?

— Да, такой закон действительно существует, — подтвердила Нидхуг. — Он был принят много веков назад, потому что бельмаирцы не хотели смешивать свою кровь с кровью яфиров. Но, мой дорогой Диллон, как ты знаешь, законы можно изменять или корректировать.

— Значит, мы должны изменить этот закон как можно скорее, — заявил Диллон. — Это пережиток прошлого. В наше время он совершенно бесполезен. Хотя я сомневаюсь, что от него была бы какая-то польза и в те времена, когда его приняли. Яфиры столько лет смешивались с бельмаирками, что теперь наши народы очень схожи между собой.

— Боюсь, что правители никогда не позволят тебе сделать это, — с грустью возразила дракониха.

— Правитель Албан встанет на мою сторону, — парировал Диллон. — Я в этом уверен.

— Но Дренг всеми силами будет сопротивляться этому. Если Сапфира станет твоей любовницей, Туллио тоже будет против такой реформы, — сказала Нидхуг.

— Тогда я сделаю это изменение в законе до того, как Сапфира станет моей любовницей, — сказал Диллон. — Изменив этот закон, я узнаю, насколько амбициозен Туллио. Мне показалось, он недоволен тем, что Сапфира хочет стать моей любовницей. И если Туллио и заключил со мной письменный договор, то только для того, чтобы сберечь честь племянницы, насколько это вообще возможно в данной ситуации. Я думаю, он всеми силами попытается отговорить Сапфиру пойти на этот шаг. И как знать, может, ему это удастся и Сапфира откажется стать моей любовницей. Тогда проблема сама собой решится. Так что, Нидхуг, не стоит волноваться раньше времени.

— Не думаю. Сапфира вступит с тобой в связь независимо от того, захочет Туллио или нет, — парировала Нидхуг. — Сапфира очень амбициозна и не сомневается в том, что ей удастся заполучить твое сердце.

— Мое сердце заполучить никому не удастся, — твердо проговорил Диллон. — Ведь оно целиком и полностью принадлежит Синнии. Я всегда буду любить свою Синнию. Даже если мы встретимся через сотни лет.

— Ах, если бы меня кто-то любил так же, как ты любишь Синнию! — с легкой завистью сказала Нидхуг.

— Мой дядя любит тебя, — уверил ее Диллон, ласково улыбаясь. — И ты любишь его, мой чешуйчатый друг. Хотя, признаюсь, вы самая странная пара, какую мне приходилось когда-либо встречать.

— О да, мы просто невозможная пара, — согласилась Нидхуг. — Я до безумия влюбилась в Сирило, в принца лесных фей. Я глупа, как все женщины, и это понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Я люблю его и в обличье смертного, и тогда, когда он превращается в дракона. Как же я скучаю по нему!..

— Не волнуйся, он вернется, как только к нам придут какие-нибудь вести от мерфолков, — поспешил заверить ее Диллон. — А сейчас ему лучше остаться в Лесном королевстве своей матери. Это усыпит подозрения моей бабушки, что Сирило влюбился в дракониху.

Нидхуг не смогла сдержать смеха.

— Королева лесных фей Илона — самое грозное создание, какое мне когда-либо приходилось видеть, — заметила она.

— В чем-то это действительно так, — с улыбкой проговорил Диллон. — Но мне кажется, что в душе Илона не так грозна, как хочет выглядеть.

…На следующий день с помощью магических заклинаний Диллон перенес трех правителей в свой дворец. Они встретились в комнате для совещаний, стены которой были отделаны панелями из редких драгоценных сортов дерева. Нидхуг присутствовала при этом важном разговоре.

— Я собираюсь упразднить древний закон о том, что бельмаирки, вступившие в связь с яфирами, не имеют права возвращаться в свои семьи.

— Я этого никогда не позволю! — вскричал правитель Дренг. Лицо его побагровело от гнева.

— Кровь яфиров и бельмаирцев настолько перемешалась за все эти годы, что старый закон стал в высшей степени бессмысленным, — объяснил свое решение Диллон. — К тому же я собираюсь заключить с яфирами мирный договор. И, отменив этот закон, я сделаю первый шаг к перемирию между нашими народами.

— Мне нравится это предложение, — ответил правитель Албан. — То, что вы собираетесь сделать, очень разумно. Уже несколько сотен лет мы страдаем из-за глупой гордости короля Напира IX. Давайте же навсегда забудем о его глупой ошибке и не будем вести себя подобно ему. Я целиком и полностью разделяю мнение короля.

— А что скажете вы, правитель Туллио? — с упором спросил Дренг. — Неужели и вы отречетесь от древних обычаев Бельмаира ради этого короля из Хетара, которого нам навязали?

Правитель Туллио на несколько минут погрузился в молчание. Их с Диллоном взгляды встретились, потом он сказал как ни в чем не бывало:

— Я тоже на стороне короля. По-моему, он совершенно прав, нравится это вам, Дренг, или нет. Времена меняются, и только мы стоим на месте. Давно пора двигаться вперед.

— Изменники! Вы все изменники и предатели! — закричал Дренг. — Вы можете упразднить этот закон, если хотите, на своей территории. Но в Бельтране он будет продолжать действовать! Я не позволю ни одной женщине, побывавшей в плену у яфиров, в том числе моей внучке, вернуться в Бельтран.

— Вообще-то мне не требуется вашего разрешения, когда я ввожу новый закон или упраздняю старый, — сказал Диллон. — Я просто хотел отдать дань вежливости по отношению к вам, правителям. Албан и Туллио, благодарю вас за поддержку. А что касается вас, мой дорогой Дренг… — Диллон смерил его тяжелым взглядом. — На этот раз я вас прощаю. Но в дальнейшем я буду более суров, если вы посмеете столь же открыто мне не повиноваться. Закон, который я только что отменил, будет признан недействительным во всем Бельмаире. Нравится вам это или нет. Вы меня поняли?

Ни слова не говоря, Дренг поднялся со своего места и покинул комнату.

— Думаю, он не упустит случая отомстить за свое поражение, — сухо заметила Нидхуг.

— Я расскажу Сапфире о том, что вы изменили закон, — лукаво улыбнувшись, проговорил Туллио.

— Наше соглашение остается в силе, если, конечно, она сама захочет стать моей любовницей при нынешних обстоятельствах, — ответил Диллон. — А если откажется, не волнуйтесь, я возмещу вам моральный ущерб.

Правитель Туллио поднялся, кивнул и молча вышел из комнаты.

— О каком соглашении вы говорили? — поинтересовался правитель Албан. — Извините, что спрашиваю вас об этом. Наверное, это не очень деликатно с моей стороны.

— У меня почти год не было женщины, и мне нужна любовница, — откровенно объяснил Диллон. — Я сын лесной феи и принца-тени, и такое воздержание для меня невыносимо. Сапфира из Бельданы подходит мне. Во-первых, она нравится мне физически, во-вторых, сама дала мне понять, что не против стать моей любовницей. Но я не мог вступить в такие отношения с Сапфирой, не заключив договор с ее родными.

Правитель Албан понимающе кивнул.

— Значит, мои племянницы вам не понравились? — спросил он.

— Понравились. Но ваши племянницы не из тех девушек, с которыми можно было бы заключать подобные сделки. Любовные отношения вне брака — не их удел, — сказал Диллон. — Они красивы и обаятельны, но я слишком уважаю их, чтобы сделать одну из них своей любовницей. А Сапфира очень самоуверенная и наглая особа. Она считает, что рано или поздно сможет занять место моей жены. Я с самого начала откровенно с ней объяснился. Сказал, что никогда не женюсь на ней, но Сапфиру это не останавливает, она слишком уверена, что своего добьется. Туллио все это очень не нравится, и я могу его понять. Интересно, как поведет себя Сапфира теперь, когда так изменились для нее обстоятельства? — Диллон усмехнулся. — Ведь закон, запрещавший женщинам, побывавшим в плену у яфиров, возвращаться к своим родным, я отменил.

— Если Сапфира настолько амбициозна, как вы ее описали, то она все равно захочет стать вашей любовницей, чтобы попытаться очаровать вас и занять место Синнии, — сказал Албан.

Когда Туллио рассказал Сапфире, что король отменил закон о женщинах, плененных яфирами, она пришла в еще большую ярость, чем до этого Дренг. Но конечно же совершенно по другим причинам, чем Дренг. Древние традиции ее нисколько не интересовали, но затронуты были ее личные интересы. Теперь достичь своей цели было гораздо труднее. Но, хорошо обдумав свое положение, она немного успокоилась.

— Это не имеет никакого значения, — самоуверенно заявила Сапфира. — Диллон все равно никогда не сможет найти Синнию. Ведь за столько лет никто так и не смог обнаружить убежище яфиров. Почему это удастся сейчас? Так что король будет моим.

— Ты слишком самоуверенна для юной неопытной девушки, — заметил Туллио и смерил племянницу тяжелым, подозрительным взглядом. — Надеюсь, ты сохранила невинность?

— Конечно, — сердито проговорила Сапфира. Она очень обиделась на дядю за то, что он усомнился в ее непорочности. — Но мама учила меня доставлять удовольствие мужчинам. Мы с мамой практиковались на одном симпатичном слуге. Его мужской орган был обмотан кожей и потому он не мог повредить мне. Мама всегда присутствовала при этом и контролировала процесс обучения. Мое лоно столь же девственно, как бутылка с новым вином, запечатанная пробкой. Когда у нас с Диллоном произойдет это в первый раз, я буду вести себя так, как вела бы девственница, и на простынях останутся следы крови. Король не будет обманут в своих ожиданиях. Он получит мою девственность. Но при этом я знаю, как доставить удовольствие мужчине, дядя. Я знаю, куда нужно целовать и как ласкать мужчину, чтобы свести его с ума. Мои поцелуи будут похожи на обжигающий мед. Уверена, дочь Флерганта никогда так не удовлетворяла короля, как удовлетворю его я.

Сапфира самодовольно улыбнулась.

Туллио поразили откровения племянницы. Он перевел удивленный взгляд на свою сестру.

— Маргизия, а ты уверена, что Сапфира все еще девственна? — спросил он. — Король очень рассердится, если его обманут.

— Можешь не волноваться, брат. Физически она столь же нетронута, как в тот день, когда родилась, — ответила Маргизия.

— Я удивлен, что ты посчитала нужным и возможным обучить невинную девушку, и уж тем более свою собственную дочь таким вещам, — потрясенно проговорил Туллио. — Зачем? И как это могло прийти тебе в голову? Не лучше ли, если бы она узнала об этом, вступив в брак? Когда, в каком возрасте ты начала учить дочь всем этим вещам?

— Когда Сапфире исполнилось шестнадцать, — спокойно ответила Маргизия, — ровно два года назад. Тогда я обратила внимание, что мужчины не сводят с нее глаз. Мне казалось, что лучше будет, если перед свадьбой она будет обладать теми знаниями, которых в юности я была лишена. Первая брачная ночь стала для меня кошмаром, потому что я была невежественна в этом вопросе. Я не хотела, чтобы Сапфира страдала так же, как когда-то я. А теперь знания, которые я передала Сапфире, очень ей пригодятся. Она сможет доставить королю удовольствие и, возможно, завоюет его сердце.

— Дядя, ну пожалуйста, разреши мне отдаться королю сегодня же ночью, — жалобно попросила Сапфира.

— Нет, ни в коем случае! Я разрешу тебе пойти к нему только завтра, — резко сказал Туллио. — Ты должна еще раз обдумать свое решение, учитывая новые обстоятельства. Ведь теперь вероятность того, что король возьмет тебя в жены, фактически сошла на нет.

— Ну, если ты думаешь, что так будет лучше, дядя… — покорно начала Сапфира, но не закончила, а улыбнулась порочной улыбкой опытной женщины. — А король приготовил для меня комнаты?

— Мне и в голову не пришло спросить его об этом, — признался Туллио, растерянно улыбаясь.

— Тогда вы с мамой должны пойти к нему завтра и узнать, все ли в замке для меня готово, — потребовала Сапфира.

С тех пор как закончился Летний бал, Туллио и Маргизия почти не выходили из покоев для гостей, ожидая, когда решится вопрос с Сапфирой.

— Она права, брат. Мы действительно должны спросить об этом короля, — сказала Маргизия.

— Хорошо, — согласился Туллио.

Вся эта затея стала казаться Туллио еще более неприглядной, чем раньше. Как Маргизия, его родная сестра, могла учить родную дочь таинствам любви? Женщину в это посвящать должен муж. Туллио никак не мог дождаться, когда все это наконец уладится и они с сестрой смогут вернуться домой. В их герцогстве был купец, который давно оказывал Маргизии знаки внимания. Он робко ухаживал за ней уже несколько лет. Правитель Туллио решил, что сейчас самое время выдать сестру замуж за этого купца. Правитель не мог больше терпеть ее присутствие в своем доме, после всего, что он о ней узнал. Его очень покоробили признания Маргизии. Он прекрасно обойдется и без нее. А если ему понадобится хозяйка в доме, он может пригласить одну из своих пяти дочерей. Впрочем, Туллио устал от женского общества и с большим удовольствием пожил бы в своем доме один.

На другое утро Туллио вместе со своей сестрой подошел к Бритто и попросил проводить их к королю — тот неприветливо на него посмотрел: он был в курсе всего и не одобрял политики правителя. Бритто провел их в роскошные покои, расположенные в южном крыле замка. Они состояли из просторной, светлой гостиной, большой спальни и шикарной ванной.

В спальне была дверь, выходившая на небольшую террасу с крышей, покрытой черепицей. Посреди террасы стоял большой диван. А вокруг располагались горшки и кадки с кустиками роз и множеством других прекрасных цветов. Сама спальня была обставлена с королевской роскошью: белой, отделанной золотом мебелью. На кровати лежало роскошное покрывало из нежно-розового бархата. Полы были устелены мягкими шерстяными коврами разнообразных цветов и оттенков. На стенах висели прекрасные гобелены. В каждой комнате был камин.

— Ох! — воскликнула Маргизия. — Сапфира будет здесь так счастлива, брат! Ты когда-нибудь видел такую роскошь, как здесь? Я так за нее рада! — Маргизия была искренне счастлива, что ее дочь так хорошо устроилась, но потом вдруг неожиданно расплакалась. — Как же я буду скучать по своей девочке! Как же я буду по ней скучать!

— Замолчи, сестра, — сердито проговорил Туллио. — Твоя дочь не выходит замуж. Пойми наконец, она всего лишь станет любовницей короля на какое-то время.

— Когда-нибудь Сапфира станет королевой, брат, — уверенно проговорила Маргизия.

От Туллио не скрылась недовольная гримаса Бритто, и он понял, что до того долетели слова Маргизии. Правитель был страшно смущен бестактным поведением сестры и щепетильностью слуги.

— Вы уже выбрали служанку для моей племянницы? — спросил Туллио, чтобы потом к этому не возвращаться.

— Да, я думаю, на эту роль прекрасно подойдет моя родственница Тамари, — ответил Бритто. — Она не намного старше Сапфиры и очень благоразумная девушка, милорд. Тамари прекрасно знает королевский дворец и сможет на должном уровне позаботиться о вашей племяннице.

— Благодарю вас, — сказал правитель и обратился с вопросом уже к леди Маргизии: — Надеюсь, ты довольна, сестра?

— Но почему у нее будет всего одна служанка? — брюзжащим голосом спросила Маргизия. — Интересно, а сколько слуг было у королевы?

— У нее была всего одна служанка, миледи, — сухо ответил Бритто. — Ее звали Анке.

— Только одна?! — воскликнула Маргизия. — Никогда бы не подумала!

Маргизии не понравилось, что у Сапфиры будет всего одна служанка. Но она понимала, что сейчас не стоит заострять на этом внимание и требовать менять обычаи во дворце. Маргизия решила вернуться к этому вопросу позже, когда Сапфира окончательно утвердится здесь. Они вернулись в покои для гостей. К огромному облегчению Туллио, последующие часы Маргизия и Сапфира провели вместе, обсуждая роскошную обстановку, в которой будет теперь жить Сапфира. Все это время он провел в одиночестве, чему был несказанно рад.

Перед встречей с Диллоном Сапфира часа два принимала ванну, а потом еще долго прихорашивалась, стоя перед зеркалом. На закате за ней пришел слуга. По предварительной договоренности он должен был привести Маргизию и Туллио в крыло замка, которое занимал король Диллон, чтобы они попрощались с Сапфирой. А другой слуга после этого должен был проводить Сапфиру в ее покои. Девушку очень удивило и обидело, что король не вышел навстречу к ней. А правитель Туллио нисколько не сомневался, что так и будет. В расстроенных чувствах Сапфира даже не попрощалась со своей матерью и дядей. Повернувшись к ним спиной, она, ни слова не говоря, удалилась.

Маргизия всхлипнула, но, заметив, какой сердитый взгляд бросил на нее Туллио, сразу взяла себя в руки.

— Король ждет вас, — объявил Бритто. Он отвел их к Диллону, который ждал их в маленькой гостиной.

Король вышел вперед, чтобы поприветствовать их.

— Не волнуйтесь, с Сапфирой все в порядке, — сказал Диллон так уверенно, словно все это время был с ней рядом, а не находился в своих покоях. — Я отправил ваш корабль домой сразу же после окончания Летнего бала, чтобы избежать сплетен. Так что в Бельдану вам придется отправиться другим способом, с помощью магии. Вы готовы к этому?

— Да. И благодарю вас за все, ваше величество, — учтиво произнес правитель Туллио.

— Но моя дочь! — воскликнула Маргизия. — Неужели я не смогу попрощаться с ней перед тем, как отправлюсь домой?

— Мне сказали, что вы уже попрощались, — сухо ответил Диллон. — Повторяю: с ней все в порядке. Сапфира остается в надежных руках. Я буду о ней заботиться и выполнять все ее пожелания. Если захотите, вы сможете навестить Сапфиру, как только она здесь освоится.

— Да, мы обязательно это сделаем, — потерянно проговорила Маргизия.

— Значит, так и будет! — пообещал ей Диллон. — А теперь возьмитесь за руки.

Король мысленно прочел заклинание, с помощью которого он собирался отправить Туллио и Маргизию обратно в Бельдану: «Маргизия и Туллио! За руки возьмитесь. И поскорее домой возвратитесь».

И в тот же миг Туллио и Маргизия исчезли из зала.

— Отличная работа, сын мой, — проговорил Калиг и вышел из темного угла комнаты. — Видно, тебе не терпится как можно быстрее остаться наедине с этой девушкой.

— Да, не терпится. А у тебя бывало так, чтобы ты почти год не был с женщиной? — насмешливо спросил Диллон. — Не суди меня строго.

Калиг добродушно рассмеялся:

— Год? Без женщины? Да я не помню, чтобы когда-нибудь прожил хотя бы день без женской ласки, — смущенный собственной откровенностью, проговорил Калиг. — И все же ты не мог бы уделить мне несколько минут и рассказать, как продвигаются поиски Синнии?

— Пока все без изменений. Агенор повелел разделить море на отдельные участки, чтобы члены его клана внимательно изучили каждый из них. Но уже очень давно от мерфолков не было никаких вестей. В их клане слишком мало людей. Но они всеми силами стараются помочь нам.

Калиг кивнул.

— Я не стану здесь задерживаться, — сказал он. — Тебе необходимо несколько дней провести в одиночестве и насладиться своей юной любовницей.

— Пожалуйста, не рассказывай об этом матери, — попросил Диллон. — Ей не нравится Сапфира.

— Лара совершенно права, что невзлюбила Сапфиру. У нее темная душа. Но на данный момент ты в полной безопасности, — сказал Калиг. — Я все равно не собираюсь в Теру. Кстати, Магнус Хаук был очень обижен на Лару за ее долгое отсутствие. Уже много лет она не покидала свой дом. Когда Магнус отпускал ее, он уже и забыл, как ему бывало грустно и одиноко без Лары. Он ведь до сих пор так ее любит!

— Так же, как и ты, — заметил Диллон.

— Ты прав, — вздохнул Калиг. — Но твоя мать принадлежит Магнусу, а не мне. Мне приходится удовлетворять свои страсти с другими женщинами. Я рад, что ты можешь делать то же самое. Знаю, что твое сердце принадлежит одной Синнии. Но ты не виноват в своих буйных страстях, которые достались тебе в наследство от меня и Лары. Ты не можешь идти против своей природы. Отправляйся к Сапфире из Бельданы и наслаждайся ее молодым свежим телом. Пусть бурная ночь хоть немного уменьшит твою тоску по Синнии.

— Сапфира думает, что, если мы вступим в физическую связь, она сможет влюбить меня в себя, и я на ней женюсь, — с усмешкой сказал Диллон. — Хотя я с самого начала не стал обманывать ни ее, ни ее близких и объяснил, что не женюсь на Сапфире никогда.

— Мой дорогой, если женщины не хотят чего-то знать, они предпочитают оставаться в счастливом неведении, — сказал Калиг. — Они живут в мире своих фантазий и верят, что все произойдет так, как они хотят, даже если это невозможно. Вот и здесь тот же самый случай. Ты предупредил Сапфиру, что никогда не женишься на ней, но она все равно готова отдаться тебе, так как считает, что сможет сделать невозможное — влюбить тебя в себя. Наслаждайся близостью с ней и ни в чем не вини себя. Но будь осторожен. Таким женщинам, как она, нельзя доверять. Сапфира будет казаться ласковой и нежной. Эта девушка притворится слабым и хрупким созданием, но на самом деле она тверда в своей решимости как скала. Сапфира ни на минуту не забудет о своей цели. Будь осторожен! — предупредил его Калиг, ступил в темный угол, попрощался: — Спокойной ночи, сын мой, — и растворился во тьме.

Покинув зал, Диллон пошел в свои покои, где его уже ждал Феррекс.

— Я приготовил для вас ванну, милорд, — доложил Диллону слуга.

— Очень хорошо, спасибо, — поблагодарил юный король.

Целый час он провел в ванне, наслаждаясь теплой ароматной водой. Потом еще час его тело массировали слуги. А когда все эти процедуры закончились, Диллон облачился в темно-синий шелковый халат и отправился в покои Сапфиры. Он вошел туда без стука.

— Добрый вечер, милорд, — поздоровалась Тамари и сделала Диллону реверанс.

— Где она? — нетерпеливо спросил король.

— Госпожа просила передать, что уже давно ждет вас в своей спальне. Она очень обижена на то, что вы заставили ее так долго ждать, — сказала Тамари.

— Лучше, чтобы Сапфира с самого начала знала свое место, — объяснил Диллон свою непунктуальность. Вообще-то она была ему абсолютно несвойственна.

— Я согласна, милорд, — с легкой улыбкой проговорила Тамари.

— Ты свободна, ложись спать, — сказал король. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, милорд, — ответила Тамари, сделала реверанс и покинула комнату.

Король вошел в спальню Сапфиры.

— Добрый вечер, — поприветствовал он ее.

— Где ты был? — недовольно проговорила Сапфира. — Я ждала тебя целую вечность! Ты всегда будешь так обращаться со мной?

— В твои обязанности входит ждать меня столько, сколько я захочу, Сапфира, — холодно ответил ей Диллон. — Ты здесь для моего удовольствия, и ни для чего больше. Если тебя это не устраивает, я могу отправить тебя домой, в Бельдану прямо сейчас.

— Какой же ты жестокий! — с притворным всхлипом воскликнула она.

— Да, я умею быть жестоким, — сказал Диллон. — Так ты остаешься? Или все-таки хочешь вернуться домой? Если ты решила остаться в моем замке, раздевайся. Я хочу увидеть тебя в том же виде, в каком ты появилась на свет.

— Какой же ты мерзкий! — сказала Сапфира, но сразу же подчинилась его требованиям и сняла свой персиковый шелковый халат.

Диллон внимательно осмотрел обнаженное тело девушки и удовлетворенно улыбнулся. Грудь у нее была больше, чем у Синнии, но такая же округлая и красивая, как у его пропавшей жены. Живот Сапфиры был плоским, на пухлом и мягком на вид лоне не было ни одного волоска. Ягодицы Сапфиры были чуть больше, чем у Синнии, но такие же гладкие и шелковистые. Диллон подошел к кровати и погладил Сапфиру по спине. Она даже не вздрогнула, когда он к ней прикоснулся. Диллон сбросил с себя одежду и посмотрел ей прямо в глаза.

— А теперь начнем наши игры, — ласково и одновременно страстно проговорил он.