Работа, творчество

Сочетание двух векторов: обонятельного и кожного — это блестящие кабинетные ученые-одиночки, которым свойственно логическо-алогическое, вполне академическое мышление.

Обонятельник-начальник — большая ошибка! В силу врожденной осторожности, никаких резких движений, все по чуть-чуть, на ощупь, еле-еле, осторожненько. Главное, переложить ответственность на другого. Маскировка, всегда маскировка и мыслей, и действий.

Возможность изменять свой запах более тонким образом для воздействия на другого человека (на женщину, в частности) обонятельникам присуще изначально, и эта возможность тоже тренируется. Человек, обладающий чутьем, ощущением тенденций, стратегическим мышлением (благодаря предчувствию перспективы), разве он откажется от возможности влиять на происходящее?! Уважаемый читатель, давайте не будем по-обонятельному увиливать от ответа!

Польза или опасность серых кардиналов всех типов для их патронов в целом зависит от многих факторов. Близость к власти и возможность влиять на принятие важных решений — сильное искушение, перед которым нелегко устоять. Здесь многое будет зависеть от личности серого кардинала, его морального кодекса, взаимоотношений со своим шефом и главное — от мудрости этого шефа, который должен отдавать себе отчет в том, что серый кардинал — это всегда потенциальная угроза. Умение взаимодействовать с серым кардиналом, контролировать его, заставляя при любых сложностях и противоречиях работать на себя — непростое искусство, доступное не каждому.

P.S. И помните, у обонятельника свой Моральный Кодекс Строителя Капитализма. Его основной принцип — беспринципность! Он непременно вас бросит тогда, когда вы еще сами не будете понимать, что тонете. Да и какое дело обонятельнику до Вашей морали? И не в его методах — чтоб «на глазах у всех»; он не на сцене в театре жизни, его карьера — закулисье!

Юмор — это у уретральников и оральников, а у обонятельников — сарказм, подчас убийственный. Сидят зрители в зале, на сцене играют актеры. Мы знаем, кто им написал сценарий, мы никогда не узнаем, кто заплатил деньги сценаристу за его сценарий. Это обонятельник, серый кардинал. Тому, кто реально владеет властью, не нужна сценическая слава и пышная атрибутика власти. Его никогда не видно, но он везде всегда. Тончайший стратег. Паук, который сплел свою паутину и дергает каждого из нас своею ниточкой. Но его собственная паутина его и запутает. Два паука в одной банке не уживутся, двух обонятельников в одном правительстве не бывает, достаточно одного.

Впрочем, случается, что примесь других векторов заставляет серого проявлять такие качества, как совесть, дружба, сострадание... и все это с серым лицом, ведь серое на сером не видать, и даже тексты пишет он по серому… с многопластовым смыслом… со скрытым сарказмом.

Знаете, как приятно выразить соболезнование умирающему другу-студенту!? Вспомните Гамлета и Горацио!

Гамлет. А ты живи; расскажешь правду обо мне непосвященным.

Горацио. Поверь, что этого не будет, еще осталась в кубке влага.

Пообещал допить яд… и не допил!?

Скрытность — функционально-ролевая природа этого типа, от которой ему никуда не уйти. Будучи индивидуалистом, обонятельник обрекает себя на одиночество. Он не может слиться с кем-либо, поделиться своими мыслями, эмоциями. Именно поэтому он — одиночка в этом мире, и именно поэтому у него нет, не было и не будет ни одного друга! Повторю:

«Одиночество — роскошество гения»! На его пути могут быть компаньоны, партнеры, зависимые от него люди и т.д., но друзья — никогда. Ни в согласии с моральным кодексом, ни в интересах дружбы обонятельник не может принести себя в жертву ради чего-то; такая жертва просто бессмысленна.

Кстати, досье нужно собирать не на врагов, а на друзей; рано или поздно они станут врагами.

«КОГО Я ПЛЕТЬЮ НЕ ДОСТАНУ,

ТОГО Я СТРАХОМ НАКАЖУ!»

Страх и ярость — это, пожалуй, две противоположные эмоции, у которых есть одно общее свойство; они подавляют рассудочную деятельность человека. Крайняя степень страха — это ужас, который полностью лишает человека разума! Человек не может шевельнуть даже пальцем, не может крикнуть… словом, не может ходить на демонстрации и выкрикивать антиправительственные лозунги. Охваченная страхом толпа пускается в панику, то есть ведет себя на уровне глубиннейших инстинктов, среди которых базовый: спаси себя! В этом случае ярость становится разлитой.

Пастуху некогда пасти каждую овцу и каждого барана в отдельности; он пасет одновременно все стадо. Каждую особь кнутом не достанешь; нужен большой коллективный кнут — имя ему СТРАХ! И первый страх, который каждый носит в себе, называется «Скромное обаяние спецслужб»! Всесилен враг, которого не видишь, но этот враг все чует длинным носом. и все доносит пастуху…. в слегка размытых формах.

Когда первобытная стая превратилась в человечество, а затем в мировое сообщество, появилась необходимость разнообразных механизмов управления сравнительно однородной массой, обладающей равными правами, одинаковыми добродетелями, привычками и пороками, лишь слегка национально окрашенными.

Появилась необходимость удержать стаю в государственных границах. А для этого нужны не только войска, но и тайные спецслужбы, генерирующие страх.

Страх! Страх перед «кругом враги»! Этот враг постепенно теряет какую-либо конкретность, расползается фиолетовым туманом, источающим ядовитую спорынью. Этот враг угрожает не только отдельной стране, но и всему человечеству.

Любая религия, собственно, испокон веков и существовала за счет нагнетания страха.

Но если раньше сатана, лев рыкающий и враг рода человеческого, охотились за душами, подстерегая инакомыслящих, распутников, сладострастников и корыстолюбцев, то в эпоху торжества диалектического материализма супостат покушается не только на жизнь, но, прежде всего, на разум человеческий. Страх, авторитет, тайна, чудо побуждают стадо сбиваться вокруг пастырей, особо не думая.

Страх смерти творит религия, политики создают собственный авторитет, спецслужбы вырабатывают тайны, причем, не только государственные секреты, наука творит чудеса!