ВВЕДЕНИЕ. Постигший глубинную суть всех вещей вещью не станет по сути своей

Одним из основных кризис образующих факторов, если не основным, в современной экономике и прежде всего – в российской экономике, является неприемлемо низкое качество осуществляемого управления, которое ни методологически, ни инструментально, ни методически не соотносится в должной мере с целевой ориентацией, лимитированностью ресурсов и закономерностями функционирования и развития экономики. Этот недостаток в полной мере распространяется на все уровни и сферы создания, привлечения и использования предпринимательских ресурсов. В этом смысле сфера менеджмента является критически важной (возможно, важнейшей) для достижения успеха в предпринимательстве и в выведении российской экономики на подобающий уровень, достаточный для полноценного вхождения России в постиндустриальную эпоху – пусть не со статусом лидера, но хотя бы полноценного, достойного уважения делового партнера. Соответственно управленческие технологии подлежат признанию критически важными, т.к. они во многом определяют результативность производственно-хозяйственной деятельности оперирующих в рыночной экономике субъектов правоотношений (прежде всего – предприятий), состояние их потенциала и, как следствие, геостратегический, геоэкономический, геополитический и геотехнологический статус России, а в итоге – также и уровень жизни каждого ее жителя.

Провозглашенная и постепенно, с ошибками и осложнениями реализуемая переориентация экономики России на рыночную схему организации предъявляет новые - повышенные и жесткие требования к качеству управления организационно-экономическими объектами на всех уровнях: на федеральном и региональном уровнях, на уровне корпораций и отдельных предприятий, а также на уровне структурных подразделений и отдельных специалистов.

Разумеется, было бы по меньшей мере неверным утверждать, что в эпоху существования административно-командной системы процессы в экономике СССР были неуправляемы или не нуждались в управлении на макро- и микроуровнях. Вовсе нет – во многих случаях их регламентация была даже чрезмерной, что, в частности, подавляло механизмы само регуляции. Однако ретроспективный анализ развития советской экономики наглядно и безальтернативно показывает, что достигнутое в ту эпоху качество управления – и по применяемым средствам, и по конечным достигнутым результатам – оказалось явно неудовлетворительным, а концептуальные принципы и реализующие их механизмы не выдержали проверки практикой.

Ныне же с сожалением и, вообще говоря, удивлением приходится однозначно констатировать, что в очень сложный, тяжелый и ответственный переходный период российские управленцы и старой, и новой генераций в основной своей массе не просто унаследовали худшие материальные воплощения национального экономического менеджмента и деформации управленческого менталитета, но и существенно усугубили ситуацию, массированно привнеся анархические и плутократические стереотипы управления эпохи первоначального накопления капитала, де-факто отринув в своей массе многие концептуальные достижения человеческой цивилизации.

Положение вещей в этой сфере серьезно усугубилось и тем, что пока, с одной стороны, массовое сознание в России сформировано в канонах восприятия управления экономикой либо как рутинного «счетоводства», либо как сферы состязания по «ловкости рук» и личным связям, а, с другой стороны – многие самоидентифицированные национальные экономические школы являются скорее замкнутыми идеологизированными сообществами (слово «секты» здесь было бы преувеличением) со своими канонизированными патриархами, адептами, неофитами, еретиками, отлученными, внутренними иерархиями, табуизацией, обрядностью, клановой мифологией и профессиональными наречиями, или же представляют собой группировки лиц, в том числе включающие не только ученых-профессионалов, исповедующих некие абстрактные политэкономические догматы самого различного содержания.

Широкое практическое распространение получила и приверженность чистой эмпирической аналитике, склонность опираться на интуитивные оценки.

Все эти направления смыкаются в радикальном неприятии аппарата «точных» наук и в строгом смысле этого слова едва ли могут быть отнесены к сфере фундаментальных или прикладных наук, явно и устойчиво тяготея к политико-философской ориентации с явными тенденциями превращения в полутеологические учения полуфилософского или псевдотехнократического толка. Для такого рода кланов типичными являются многолетние групповые противостояния и абсолютная конечная непродуктивность в научном плане.

Как это не покажется на первый взгляд парадоксальным, за рубежом тоже весьма значительна доля экономистов-«созерцателей», увлеченных статистическими и логическими ретро аналитическими изысканиями – изучением и обобщением исторически состоявшихся экономических процессов. Как правило, они не скрывают своей отвлеченно-гуманитарной направленности. В значительной степени существование таких слоев международного научного сообщества представляет собой побочный плод активных и многолетних усилий по улучшению ситуации с занятостью и следствием общей ресурс избыточности промышленно развитых стран. Очень наглядным подтверждением распространенности таких взглядов на содержание экономических исследований являются результаты конкурсного отбора предложений российских ученых по проведению работ в области экономики, получавших гранты ряда известных фондов и других аналогичных представительных отечественных, зарубежных и международных организаций. Значительная часть таких работ относима скорее к сфере прикладной политэкономии, прикладной социометрики или даже архивного дела – условно это работы по тематике типа «Социально-экономическое исследование численности и поло-возрастного состава семей купцов первого поколения Нижегородской губернии в период отмены крепостного права в России».

Достаточно широкое распространение за рубежом, да и в России получили также школы «терминологических новаторов», которые, вводя новые терминологические конструкции, декларируют их как методологические научные новации и позиционируют на рынке управленческие панацеи. Весьма типичным также является формирование схоластических интерпретационных экономических и управленческих теорий, в том числе механистических. В этом смысле представляется уместным приведение примера-аналогии из школьного курса физики. Так, общеизвестным является так называемое «правило буравчика», которое учителя физики вынуждены вводить на начальной фазе обучения учеников при изучении электромагнитных явлений потому, что школьники объективно не владеют аппаратом линейной алгебры и соответственно понятие векторного произведения для них неизвестно. В сфере же управления нередки и даже типичны ситуации, когда специалистам-управленцам с высшим образованием «теоретики» от менеджмента предлагают пользоваться рецептами типа «правила буравчика», а порой и полумистическими процедурами с выделением сил, а иногда устраивают и групповую поддержку сельскому хозяйству, находя, например, неких «коров» вместо того, чтобы просто-напросто строго произвести классификацию группы объектов по правилу доходности. Широко распространены ситуации, когда происходит грубейшее смешение даже не понятий, а категорий – например, осуществляется синонимическая группировка отдельных функций управления (планирование), видов управленческих воздействий (мотивация) и промежуточных состояний объекта управления. Довольно симптоматично выглядит повальное увлечение выделением неких «миссий» организаций, которое глоссарно представляет собой одно из грубых концептуальных нарушений системного анализа с явным оттенком мистицизма (при этом однозначно позиционируются цели в отношении объекта неопределенных оперирующих сторон, т.е. вводится некий аналог «монополя» в физике или действия объекта на непонятно что).

Практический опыт показал, что значительная часть управленцев, научных работников и учащихся испытывают крайне сильные сложности в том числе с корректным выделением целей управления и запрещений даже применительно к достаточно тривиальным управленческим ситуациям.

При этом создается устойчивое впечатление, что, по крайней мере, двухвековой научный и практический багаж управления, в том числе управления техническими устройствами, не то что бы мотивированно отклоняется – полностью или частично, а вызывающе, с решимостью абсолютного нигилизма, бездоказательно отвергается как таковой.

Причины распространенности такой цивилизационной стагнации или даже цивилизационного упадка достаточно многообразны и глубоки, они имеют как объективную, так и субъективную природу. Однако в числе одних из наиболее сильно стимулирующих расцвет управленческой псевдонауки факторов следует упомянуть особенности менталитета некоторых слоев наших сограждан, склонных искать самые простые ответы на самые сложные вопросы, опираться преимущественно или исключительно на эмпирику, иметь завышенную самооценку («обойдусь своим умом»), а также сравнительная необременительность вхождения в самовоспроизводящиеся кланы-псевдошколы и вытекающие из такого членства возможности получения доступа к клановым ресурсам, включая ресурсы инициирования карьерного роста.

Конечно же, в промышленно развитых странах, включая Россию, существует и развивается в течение продолжительного времени и очень серьезная когорта ученых и практиков, в том числе формально или неформально объединяющиеся в унии, разрабатывающих и применяющих на практике самые современные и прогрессивные методы обоснования управленческих решений применительно к сфере экономики. Достаточно упомянуть, что Нобелевские премии в области экономики получают, как правило, авторы разработок, опирающиеся на прогрессивные методологические и инструментальные средства или, как минимум, интенсивно их использующие. Среди такого рода нобелевских лауреатов имеется немало и российских соотечественников.

Совершенно очевидно, что важностная приоритетность управленческой области в сфере экономики не только сохранится, но и радикально усилится в будущем. Это касается текущего момента, краткосрочной, среднесрочной и долгосрочной перспективы. Несомненно, требует вывода на принципиально новый уровень качество управления экономикой на общемировом, межгосударственном, государственном, региональном, отраслевом, корпоративном, внутрифирменном, внутриподразделенческом и индивидуальном уровнях. Только в этом случае Россией и ее предприятиями может быть достигнута, по крайней мере, паритетность по конкурентоспособности. Контуры такой тенденции легко и отчетливо просматриваются в процессах становления современного постиндустриального общества.

Изложенные соображения, вообще говоря, применимы для всех без исключения стран и сфер предпринимательства, в том числе и для России. Более того, спорадически возникающие в различных уголках мира кризисы показывают, что такая констатация является безусловно применимой и для наиболее благополучных сфер экономики, т.к. применяющиеся в них методы и средства менеджмента, как правило, не содержат адаптационных механизмов, обеспечивающих сохранение устойчивости финансово-экономического состояния в условиях резкого изменения и общей анархизации управленческой ситуации.

Причины низкого уровня развития управленческой сферы применительно к России достаточно многообразны и специфичны.

Среди них в первую очередь следует выделить:

- ограниченность мотиваций для совершенствования менеджмента. При общем благополучном или считающимся благополучным состоянии предприятий побудительные мотивы заинтересованных лиц в отношении развития его системы управления оказываются существенно редуцированными. Напротив, в случае осложненности финансово-экономического состояния предприятия заинтересованные лица нередко не рассматривают санирование его управляющей системы как первоочередную антикризисную меру;

- недостаточность располагаемых и привлекаемых ресурсов, которым мог бы быть придан целевой инновационный характер;

- некомпетентность значительной части управленческого персонала, слабо подготовленного в качестве эффективных пользователей управленческих технологий и тем более – для роли их заказчиков;

- отсутствие, неразвитость или порочность значительной части известных концептуальных принципов организации управления, а также существующего инструментария поддержки управленческой деятельности;

- низкий уровень развитости источников информации, недостаточную прозрачность и существенную деформированность инфосферы, а также неприемлемость для многих потребителей цены предложения информации;

- слабый уровень развития вычислительных платформ управленческой деятельности.

Среди перечисленных недостатков наиболее негативно действующим и требующим наиболее длительного времени для устранения, а также мобилизации значительных и уникальных интеллектуальных ресурсов является неадекватность концептуального и инструментального оснащения управленческой деятельности потребностям, диктуемым реалиями современности.

Однако даже понимая причины сложившегося управленческого кризиса и стремясь «догнать» зарубежных конкурентов в плане управленческой дееспособности, в том числе посредством осмысленного заимствования их интеллектуального капитала, нельзя не видеть трех серьезных препятствий для прямого привнесения профильного, в том числе зарубежного интеллектуального опыта во всю российскую экономику.

Во-первых, из соображений обеспечения собственной конкурентоспособности и поддержания контролируемого военного технологического отрыва инофирмы и зарубежные научные центры далеко не всегда стремятся обнародовать результаты разработки передовых, эффективных методов управления – по крайней мере, в целостном виде и в форме, допускающей их реальное использование в сфере менеджмента. Типичный пример, подтверждающий этот тезис, – ограничения на поставки CASE-средств для проектирования баз данных и фактическое эмбарго на поставку промышленных CASE-систем, позволяющих создавать информационно-советующие системы реального и субреального времени, корпоративные интеллектуальные среды и т.д. Другое практическое подтверждение отмеченного обстоятельства – сохраняющееся действие ограничительных регламентаций (в частности, КОКОМ) на обращение вычислительной техники особо высокой производительности.

Во-вторых, даже в случае товарного характера управленческих технологий их цена оказывается слишком высока для российских предприятий, инновационный потенциал которых ныне ничтожен – так, декларируемые в качестве наиболее продвинутых информационно-справочные управляющие системы зарубежного производства имеют цену, измеряемую сотнями тысяч долларов даже без учета цен на вычислительно-коммуникационные платформы.

И, наконец, в-третьих, доминирующие общие условия развития мировой экономики, как правило, являются низко динамичными в отличие от экстремально кризисных условий, в которых перманентно пребывает российская экономика. Наглядный пример недостаточной приспособленности для таких условий самых авторитетных рекомендаций – относительно недавние финансовые кризисы в Южной Корее, Японии, Индонезии, Японии, Бразилии и Аргентине, а также кризисные явления в некоторых секторах экономики (прежде всего – в экономике США), порожденные террористическими актами.

Если же рассматривать в качестве источника управленческих новаций отечественных разработчиков, то в целом можно констатировать, что российским исследованиям в области управленческой экономики недостает главного – строгой технократичности. К сожалению, пока не удалось удачно совместить системную методологию, конкретные экономические теории, аппарат исследования операций и современный инструментарий различных областей информатики. Работы на стыке этих наук являются скорее исключением из правил, нежели чем обыденным явлением.

Было бы опрометчивым утверждать, что многие строгие общесистемные методы и методы исследования операций совершенно оторваны от экономических методов. Однако удручающе большая часть отечественных разработок в области экономико-математических методов носит абстрактно-упрощенный характер. Исследователи, как правило, задаются некими очень жесткими и плохо согласующимися с действительностью допущениями и предположениями в отношении характера протекающих в организационно-экономических системах процессах, а затем пытаются любой ценой (в том числе, не заботясь об адекватности) вписаться в аппарат классического математического аппарата. Отсюда возникают описания сложных и тонких процессов в виде грубых систем интегро-дифференциальных уравнений, а оптимизационные задачи с упорством, достойным лучшего применения, сводятся, например, к каноническим задачам линейного программирования. Многие разработчики идут еще дальше, замыкаясь на пролонгационные методы прогнозирования или примитивные алгебраические алгоритмы прямого балансового расчета. Во всех этих случаях системный взгляд на проблему, понимание именно управленческой потребительной стоимости разработки отходят на задний план.

Указанное в известной мере обуславливается и искусственным разграничением при обучении по экономическим, системотехническим и информационным специальностям, чаще всего практикуемом де-факто при подготовке специалистов с высшим образованием – ныне в большинстве ВУЗ’ов реально не готовят универсальных специалистов в области современных управленческих технологий, в полной мере приспособленных к реалиям высокого экономического менеджмента. Как правило, специалисты, окончившие высшие учебные заведения по экономическим специальностям, в лучшем случае готовы обсуждать только азы различных строгих методов исследования операций и ассоциируют информатику с утилитарным применением вычислительной техники для редактирования файлов и получением доступа к базам данных. Еще один грандиозный изъян в их профессиональной подготовке – невоспитанность стратегического мышления, неумение увидеть управленческую проблему во всех ее масштабности и многообразии, осуществить содержательную постановку и формализацию экономической управленческой задачи, подобрать или, тем более, разработать экономико-математический инструментарий ее решения. Как правило, специалисты, способные реализовать сквозной проект разработки системы управления организационно-экономическим объектом, признаются особо ценными кадрами у работодателей и практически не встречаются на современном российском рынке труда.

Во многих случаях отмеченное негативное явление – не столько вина, сколько беда разработчиков и потребителей управленческих технологий: эти люди не получили доступа к кондиционной информации по системному анализу (вопросы о не желающих или не способных этого сделать – предмет отдельного обсуждения).

Осознавая непреложную потребность российской экономики в таких универсалах в области менеджмента, в рамках подготовки обучающихся на экономическом факультете МАИ по ряду специальностей читается комплексный учебный курс «Системный анализ в управлении». Он направлен на то, чтобы сформировать концептуальное научное мышление экономистов – системных аналитиков или, по крайней мере, донести основы системного подхода для специалистов, которые будут определять лицо национальной экономики в ближайшие десятилетия.

Разумеется, в рамках этого курса не ставится явно нереализуемой сверхзадачи сформировать багаж исчерпывающих системотехнических знаний по проектированию систем управления большими организационно-экономическими объектами – в условиях естественных временных ограничений образовательного процесса это просто физически невозможно. Кроме того, не может игнорироваться тот очевидный факт, что каждый обучаемый, в том числе студент ВУЗ’а, обретает после его окончания вполне реальную специализацию, вынужден будет следовать канонам конкретной управленческой микрокультуры конкретного места своей работы, учитывать сложившиеся психологические и квалификационные стереотипы, личностные особенности своих коллег, руководителей и подчиненных.

Поэтому цель соответствующего дисциплинарного курса одновременно возвышенна и вполне утилитарна – это наделение базовыми знаниями по системной методологии анализа состояния, выявления и формализации закономерностей функционирования и развития сложных взаимосвязанных организационно-экономических объектов в интересах создания, внедрения, использования и развития эффективных систем управления этими объектами.

Весь учебный курс предметно специализирован в основном для сферы организационно-экономических комплексов, осуществляющих проектирование, производство и техническую эксплуатацию наукоемкой продукции. Именно при условии преобладания такого производства наша страна может претендовать на достойное место в постиндустриальном мире, не превращаясь в сырьевой придаток или свалку отходов цивилизованного мира. Однако изложенные моменты абсолютно переносимы и в сырьевой сектор нашей экономики, производство и реализацию потребительских товаров, в сельское хозяйство и т.д.

С учетом профиля МАИ под наукоемкой продукцией подразумеваются прежде всего изделия авиационной техники, профильные научно-техническое услуги, а также информационные ресурсы. Однако фактически все приведенные ниже постулаты и выкладки легко переносимы на другие виды наукоемкой и иной продукции, а также управление в других сферах экономики, включая кредитно-финансовые, страховые и иные специализированные предпринимательские операции.

В основу продуктивных методологии и инструментария управления в различных сферах, несомненно, следует положить современные представления и разработки концептуального и реализационного характера, затрагивающие проектирование и применение по назначению управленческих технологий. Определенная часть указанного научного багажа в адаптированном представлении и в конспективном изложении представлена ниже. При этом основное внимание было обращено на корректные определения и обсуждение аспектов, которые, с одной стороны, наиболее важны, а с другой – наименее проработаны или популяризованы.

Ныне известно достаточно большое число теорий и методов, направленных на оценку состояния объектов, изучение внутреннего механизма их функционирования и развития, а также взаимодействия различных объектов и проектирование систем управления этими объектами. Как правило, по многим содержательным моментам указанные теории и методы по существу довольно сильно пересекаются – в частности, изучаемый предмет и научный инструментарий разграничиваются достаточно расплывчато. В ряде случаев в разных теориях одни и те же или сходные сущности определяются с помощью различных терминов (глоссарного аппарата). Так, в частности, получили широкое распространение именования «общая теория систем», «системный анализ», «кибернетика», «общая теория управления», «исследование операций», «системотехника», «теория принятия решений» и некоторые другие. Более того, у отдельных ученых и целых научных школ просматриваются ярко выраженные намерения по собственному обособлению – нередки анонсирования возникновения новых направлений в науке, по существу являющихся несущественными ответвлениями базовых научных теорий.

В целом же правильной представляется констатация, что среди всех теорий обще управленческого характера просматривается достаточно четкая тенденция смыкания и взаимопересечения.

Соответственно не будем углубляться в терминологические нюансы и определим системный анализ следующим образом.

Системный анализ – это научная и учебная дисциплина:

- комплексно изучающая в содержательном плане закономерности, тенденции, механизмы, причины и последствия реализации процессов обособления, делокализации, возникновения, исчезновения, функционирования и развития объектов;

- устанавливающая концептуальные подходы к идентификации состояния объектов и общие методы этой идентификации;

- определяющая общие принципы и базовые технологии проектирования, адаптационной трансформации и использования систем управления.

Кратко системный анализ также можно определить как дисциплину, изучающую базовые закономерности функционирования и развития объектов, а также концептуальные методы управления ими.

Системный анализ исходит из некоторых общих представлений относительно объектов живой и неживой природы, материальных и нематериальных объектов.

В частности, он изначально предполагает:

- возможность выявления локализуемых объектов и некоторых внешних и внутренних закономерностей в реализации их возникновения, существования и исчезновения (гипотеза гносеологичности или познаваемости);

- наличие лиц, объективно и/или субъективно заинтересованных в некотором сохранении или изменении состояния этих объектов, а также, возможно, самих явлений возникновения, существования или исчезновения этих объектов (гипотеза мотивированности);

- физическую реализуемость целенаправленного воздействия на состояние объекта, в том числе в части его возникновения, изменения и исчезновения (гипотеза дееспособности).

Системный анализ чаще всего признается терминологическим синонимом системотехники.

Иногда его нестрого именуют философией или общей методологией управления.

Именно с учетом изложенного представления о содержательном наполнении системного анализа и излагается материал в настоящем издании.

В качестве базового стиля при этом изложении выбрано системное и одновременно проблемное изложение материала, а не широко практикующийся ныне стиль игрового популяризаторства или презентации научных идей на частных примерах. Представляется, что при таком выбранном подходе, с одной стороны, сформируется цельное восприятие о сути изучаемого предмета, а с другой – инициируется критическая и активная научная и прикладная деятельность тех, кто изучает данный курс.

Разумеется, настоящий материал не может быть рассчитан «на все времена» – хотя бы уже в силу динамичности научного развития он требует перманентного уточнения и соотнесения с реалиями среды осуществления управленческой деятельности. Однако и сами предложенные методологические принципы и большинство посылок, констатаций и рекомендаций представляются достаточно инвариантными по отношению ко всякого рода изменениям на ближайшее будущее. Кроме того, материал предполагается периодически обновлять, приводя его в соответствие с условиями изменяющейся управленческой обстановки и новыми достижениями научной мысли.

Соответственно материал данного издания представляется полезным прежде всего для обучающихся по экономическим специальностям. Однако он может быть успешно использован, например, и обучающимися по системотехническим и обще управленческим специальностям, а также будущими “информационщиками” и прикладными математиками.

Учебно-методический материал преподан в форме, допускающей его использование для выпускников ВУЗ’ов, получающих высшее экономическое образование в качестве второго, а также в системе переподготовки кадров.

Практический опыт показывает, что ознакомление со сведениями, сосредоточенными в данном издании, приносит реальную пользу при подготовке работ, представляемых к защите на соискание квалификационных степеней бакалавра, дипломированного инженера и магистра, а также при написании и защите кандидатских и докторских диссертаций.

Данный материал имеет и креативную практическую ценность – он оказывается весьма полезен при проектировании управляющих систем, их использовании, выполнении разного рода технико-экономических обоснований и во многих других реальных управленческих ситуациях, возникающих у различных хозяйствующих субъектов, управленческого аппарата различных инстанций.

Методологическое, инструментальное и методическое содержание настоящего издания апробировано в ходе НИР, проводившихся автором в НИИ экономики авиационной промышленности в течение 1978–1996гг. и в Центре экономики авиационной промышленности ГосНИИ авиационных систем в течение 1996-2005гг., в ходе проведения ряда других НИР, а также при чтении курсов лекций в Центральном институте повышения квалификации кадров авиационной промышленности в период 1994–1995 гг., в Московском авиационном институте (государственном техническом университете) в период 1998–2005 гг., в ИПК «Машприбор», а также при выполнении ряда курсовых и дипломных проектов, магистерских, кандидатских и докторских диссертаций, по отношению к авторам которых автор данного учебного пособия выступал в роли научного руководителя или консультанта.

Материалы издания сегментированы достаточно традиционно, причем основная его часть разделена на четыре главы.

В первой главе рассматриваются основные понятия, категории, соотношения и конструкции системного анализа, а также принципы, методы и процедуры управления, представленные в типовом варианте, а также общие правила их специфицирования для конкретных управленческих ситуаций.

Вторая глава посвящена системному представлению софтверного инструментария, являющему собой симбиоз математического инструментария и его программной реализации. Однако, в отличие от исследования операций, здесь рассматриваются подходы, концепции и глобальные методы идентификации объектов и оптимизации управленческих решений.

В третьей главе производится системное структурирование первичной информационной среды, существующей вне системы управления и представляющей собой компоненту внешней по отношению к этой системе среды.

В четвертой главе рассматриваются системные особенности риск-менеджмента, позволяющие его корректно увязать или, в случае целесообразности и реализуемости этого, напротив, локализовать по отношению к общей управленческой сфере.