СтиХотворениЯ Св. Филарета

«Я и не вовремя кричу…»

Публ. по: Бычков Г. И. Служение еркви и Отечеству / Ко ломенский альманах. Литературный ежегодник. 2008. С. 225. «любезнейшим родным…»

Публ. по: Бычков Г. И. Служение еркви и Отечеству / Коломенский альманах. Литературный ежегодник. 2008. С. 225.

Эпитафия на могиле семи студентов…

Публ. по: Русская стихотворная эпитафия. СПб., 1998. С. 399, 589 (примеч.: вполне правдоподобно приписывает эти стихи св. Филарету).

«К тебе, о Путь непреткновенный…»

Публ. по: Яковлев А. И. Век Филарета. М., 1998. С. 165

«не напрасно, не случайно…»

Публ. по: Яковлев А. И. Век Филарета. С. 272.

Впервые опубликовано в статье С. Бурачека «Видение в царстве духов» (журнал «Маяк». Ч. X. 1840. С. 59).

Это ответ на стихотворение А. С. Пушкина от 26 мая 1828 г.

Дар напрасный, дар случайный, Жизнь, зачем ты мне дана? Иль зачем судьбою тайной Ты на казнь осуждена?

Кто меня враждебной властью

Из ничтожества воззвал, Душу мне наполнил страстью, Ум сомненьем взволновал?

ели нет передо мною,

Сердце пусто, празден ум, И томит меня тоскою

Однозвучный жизни шум.

А. С. Пушкину оно стало известно по списку, переданному ему Е. М. Хитрово, дочерью М. И. Кутузова — близкой знакомой и поэта, и московского владыки.

Вообще говоря, отношения св. Филарета и великого русского поэта не стали близкими и дружескими, хотя встречаться

они начали еще на экзаменах по закону Божиему в арскосельском лицее как учитель и ученик и достаточно часто — во время приездов А. С. Пушкина в Москву в конце 1820-х—1830-е гг. Интеллигентствующие буквокопатели и дотошники спешат приписать нашему первому поэту как минимум определенную отчужденность от владыки, «учено» напирая на известную запись в пушкинском дневнике о «старом лукавце». Но под этой нелицеприятной характеристикой скрывается, да, митрополит, но СанктПетербургский и Новгородский — Серафим (Глаголевский), что следует уже из контекста всего абзаца, где «митрополит» подтверждает «мнение Филарета» и далее прямо сопрягается с уничижительной оценкой: «[Другой человек] приезжал к митрополиту, а старый лукавец сказал…» (см.: Пушкин А. С. Дневник 1833—1835 гг. / Дневники. Записки. СПб., 1995. С. 47). К тому же, и 52-летний возраст московского архипастыря в 1835 г., как правило, точному в своем словоупотреблении поэту не дал бы повода назвать его «старцем», другое дело — 78-летний Серафим! Не говоря о схожей аттестации оного в том же дневнике (запись 22 декабря 1834 г.) (см.: Там же. С. 46).

Более того, у А. С. Пушкина есть прямые положительные отклики на творчество св. Филарета, в частности, на его «прекрасное» «Рассуждение о нравственных причинах неимоверных успехов наших в настоящей войне» (цит. по: Королева Д. А. Святитель Филарет и А. С. Пушкин: стихотворный диалог / Православная культура в России: прошлое и настоящее. М., 2007. С. 37).

Наконец, о главном аргументе в пользу весьма достойного отношения А. С. Пушкина к святителю: его стансы.