Анализ полученных результатов

В данном разделе представлены полученные результаты проведенного исследования в виде круговых диаграмм.

В первую очередь нас интересовал вопрос о том необходимо ли закрепление положений уголовно-правовой политики в Уголовном кодексе. Несмотря на то, что только 18% респондентов заявили о необходимости закрепления положений уголовно-правовой политики в Уголовном кодексе, еще 25 % высказали мысль о формулировании концепции уголовно-правовой политики в отдельном нормативном акте.

Кроме того были высказаны иные мнения, их 23 %, обозначенные в диаграмме фиолетовым цветом:

Один респондент указал, что в УК РФ должны содержаться отдельные статьи, в которых бы закреплялись основные направления уголовной политики, но они должны быть четко выраженными.

Один респондент ответил: нет, так как приоритеты уголовного законодательства должны вытекать из его норм.

Один респондент считает, что основные направления уголовной политики – это теоретические вопросы, поэтому они не должны закрепляться в УК.

Один респондент полагает, что не должны, так как это усилит декларативность УК.

Четыре респондента считают, что основные направления уголовной политики должны содержаться в отдельном законе или ином нормативном акте, издаваемом каждые 3 или 5 лет.

Десять респондентов не указали, какой конкретно иной позиции они придерживаются.

Высказанные мнения в целом свидетельствуют об актуальности темы, осведомленности респондентов.

Этот вопрос явился продолжением первого вопроса. Авторам, ответившим положительно на вопрос о необходимости формирования и законодательного закрепления основных положений уголовно-правовой политики, а таких было большинство (см. диаграмму 1), были предложены различные варианты ответа.

По 1/3 респондентов (по 30 %) высказались о том, что в статьях, содержащих положения об уголовно-правовой политике должны закрепляться цели, задачи, принципы уголовно-правовой политики.

10 % высказали иные мнения. В том числе:

Один респондент указал на необходимость закрепления целей и основных направлений уголовной политики.

Один респондент отметил необходимость закрепления именно направлений и конечной цели уголовной политики.

Один респондент, указав на «иное», не мотивировал свой ответ

Ни один из опрошенных не связал воедино понятие преступления и основные положения уголовно-правовой политики.

Следующий вопрос направлен на выяснение того, нуждается ли понятие преступления в корректировке. Несмотря на то, что понятие преступления является базовым теоретическим понятием и на страницах современных изданий мало обсуждаемым, при ответе на вопрос возникла некоторая дискуссия, свидетельствующая об интересе отдельных ученых и практиков к поднятой проблеме.

83 % респондентов отметили, что никакие коррективы не нужны, так как конструкция понятия преступления удачная, она полностью отвечает современным потребностям общества и устраивает правоприменителя.

2 % заявили о необходимости принципиально нового подхода к понятию преступления, о том, что оно должно быть связано с уголовно-правовой политикой государства, с ее приоритетами.

Еще 2 % указали на необходимость перечисления объектов преступных посягательств.

Были высказаны и иные мнения (12 % респондентов), в частности:

Один респондент указал, что корректировка требуется, но не в связи с уголовной политикой.

Один респондент считает, что следует разграничить понятия преступления и уголовно-правового запрета.

Один респондент указал на необходимость раскрытия понятия «общественная опасность».

Один респондент отметил, что необходимо слова «под угрозой наказания» заменить «наказуемостью». Мотивировка была следующей: речь идет о понятии преступления, а не о применении наказания.

Шесть респондентов не указали, какой конкретно иной позиции они придерживаются.

4.

Следующий вопрос был направлен на выяснение мнения о том, существует ли в правоприменительной практике классовый подход, отвергаемый современным законодателем. Полагаем, что результаты анкетирования показали, что отсутствие классовости – это тот идеал, к которому следует стремиться.

53 % опрошенных положительно ответили на поставленный вопрос. Примечательно, что об этом же пишется в научных изданиях, об этом же свидетельствуют и данные нашего анкетирования. Полагаем, что с этими результатами нельзя не считаться.

Вместе с тем 20 % респондентов указали на то, что, если в законе классовый подход запрещен, то и в правоприменении его не может быть.

27 % высказали следующие иные мнения.

Один респондент указал, что в правоприменительной практике классовый подход не существует (без мотивировки).

Двенадцать респондентов не уточнили, какой иной позиции они придерживаются.

Один респондент полагает, что классовый подход в законодательной деятельности присутствует.

Один респондент считает, что само понятие «классовый подход» устарело и неприменимо в современных условиях.

Два респондента указали на то, что классовый подход в правоприменении обусловлен классовым характером уголовного права.

Один респондент полагает, что классовый подход существует в правоприменительной практике, и объясняет это природой любого УК.

По мнению одного респондента, если классовый подход в правоприменительной практике имеет место, то это неконституционно, а следовательно, и недопустимо.

Один респондент ответил: классовый подход в правоприменительной практике существует, рыночные отношения неизбежно проявляются и в правоприменительной практике.

Два респондента затрудняются с ответом.

Как видно, предложенная тема актуальная и дискуссионная.

На вопрос об аналогии в уголовном праве 51 % респондентов ответили, что аналогия в УК РФ запрещается, поэтому она недопустима.

29 % (фактически 1/3) опрошенных отметили, что аналогия встречается в правоприменительной практике, поэтому следует искать пути ее преодоления. Еще 10 % предложили разрешить аналогию на уровне закона, очевидно, мотивируя это тем, что аналогия присутствует.

Были высказаны иные мнения (10 %).

Один респондент указал, что применение аналогии возможно только на уровне статей общей части.

Один респондент считает, что применение аналогии в уголовном праве возможно в некоторых случаях.

Один респондент не смог ответить, так как плюсов и минусов примерно одинаково.

Пять респондентов указали «иное» без мотивировки.

Тем самым мнения «за» и «против» аналогии разделились фактически поровну.

Следующий вопрос был направлен на выявление мнения о соотношении аналогии закона и расширительного толкования.

Фактически респонденты разделились на три основные группы (29 %, 29 %, 27 %), которые соответственно полагают, что расширительное толкование, в отличие от аналогии закона, не изменяет объем действия правовой нормы, а лишь помогает установить подлинную волю законодателя; расширительное толкование, как и аналогия закона, должно быть запрещено, поскольку его необходимость вызвана пробелами и недостатками закона, которые могут быть устранены только законодателем; расширительное толкование представляет собой скрытую аналогию уголовного закона.

7 % респондентов указали, что в УК РФ следует указать, что его содержание следует понимать в точном соответствии с текстом.

Были высказаны иные мнения (8 %):

Два респондента затрудняются с ответом на вопрос.

Один респондент считает, что расширительное толкование допускает аналогию уголовного закона.

Один респондент полагает, что следует изначально определить, что такое расширительное толкование.

Четыре респондента, указав «иное», не мотивировали свой ответ.

Такой разброс мнений показал, что вопрос является актуальным, требующим исследования и законодательного регламентирования.

Указав на связь криминализации и декриминализации с уголовно-правовой политикой, мы предполагаем выяснить, должны ли понятия криминализации, декриминализации, общественной опасности раскрываться в УК РФ.

69% респондентов указали, что такие понятия закрепить в УК нельзя из-за отсутствия их четкой формулировки в науке, а, следовательно, и в правоприменении.

9 % опрошенных считают, что такие определения необходимы. Мы согласны с ними и полагаем, что это сделает процесс криминализации и декриминализации более контролируемым и прогнозируемым.

Были высказаны и иные мнения (22 %).

Два респондента полагают, что понятия криминализации, декриминализации, общественной опасности не должны раскрываться в УК РФ, достаточно их нахождения в доктрине уголовной политики.

Два респондента считают, что определения криминализации, декриминализации, общественной опасности не могут быть даны в УК. Этим понятиям не нужна законодательная форма.

Два респондента полагают, что в этом нет необходимости.

Один респондент указывает на то, что критерий общественной опасности можно раскрыть в уголовном законе.

Один респондент отвечает: «Нет, так как это не входит в предмет уголовного законодательства».

Десять респондентов, указав «иное», не мотивировали свой ответ.

Такой значительный процент «иного мнения» объясняется, на наш взгляд, тем, что желание познать эти понятия есть, а вот пути познания респонденты не видят, вместе с тем, отметим, что это сложный вопрос, над разрешением которого работают поколения ученых.

Следующий вопрос был направлен на выявление мнения о необходимости закрепления в законодательном порядке наряду с понятием преступления понятия состава преступления.

Мнения сторонников и противников разделились фактически поровну (соответственно 38 % и 36 %).

Были высказаны и иные мнения (26 %).

Два респондента указали на возможность закрепления в УК РФ понятия состава преступления.

Три респондента ответили «нет» без мотивировки ответа.

Один респондент затрудняется в ответе на вопрос.

Четыре респондента ответили: «Нет, достаточно теоретических концепций».

Два респондента ответили: «Нет, это излишне».

Два респондента ответили: «Пробел налицо – о составе преступления в УК говорится, а его понятие отсутствует».

Шестнадцать респондентов, указав «иное», не мотивировали свой ответ.

Тем самым результаты исследования подтвердили дискуссионность вопроса.

Вопрос о том, какой быть современной уголовно-правовой политики, является наиболее актуальным, вызывающим споры. Нельзя сказать, что анкетируемые проявили единство при ответе на этот вопрос. 33% заняли высказали «иное» мнение.

В частности:

Один респондент полагает, что современная российская уголовная политика в области криминализации и декриминализации деяний не всегда криминологически обусловлена.

Один респондент указал на то, что следует разумно сочетать гуманизацию и ужесточение уголовной политики, необходима дифференциация.

По мнению одного респондента, современная российская уголовная политика в области криминализации и декриминализации деяний либеральна, бессистемна, игнорирует современные данные о преступности и отдельных ее видах.

Один респондент указал, что запретов много, среди них есть и лишние, но нужные уголовно-правовые запреты должны ужесточаться.

Два респондента считают, что следует совершенствовать практику правоприменения.

Три респондента высказались за ужесточение уголовной политики в отношении конкретных деяний, например, ч. 2 ст. 105, ст. 228 и т.д.

Один респондент полагает, что требуется своевременно восполнять пробелы в законодательстве, учитывая в том числе положения доктрины уголовной политики.

Один респондент указал на то, что криминализация избыточна, но это не значит, что уголовную политику в сфере пенализации нужно направлять на снижение репрессий.

Один респондент отметил противоречивость уголовной политики: с одной стороны, она либеральная, а с другой – это политика ужесточения.

Шестнадцать респондентов, указав «иное», не мотивировали свой ответ.

Кроме того, при ответе на вопрос, 41 % респондентов ответили, что современная российская уголовная политика в области криминализации и декриминализации деяний не является излишне либеральной, запретов достаточно, необходимо повышать их качество; 25 % - считают, что является, следует ужесточать уголовную политику; только 1 % заявил, что следует идти по пути гуманизации и снижения репрессий.

45 % респондентов не видят возможности, каким образом можно ввести в УК РФ понятие «общественная опасность», так как в науке не выработано его четких критериев. По 12 %, а всего 24 % желали бы видеть это понятие в УК РФ. Были и иные мнения.

По пункту «г» были высказаны следующие мнения.

Один респондент, ответив отрицательно, пояснил, что это решает сам законодатель.

Один респондент указал весьма изменчивый характер понятия «общественная опасность».

Три респондента считают, что в УК такое определение не требуется вообще.

Два респондента затрудняются с ответом.

Один респондент ответил «да», мотивируя тем, что это будет служить ориентиром для правоприменителей.

Пятнадцать респондентов, указав «иное», не мотивировали ответ.

Три респондента дали отрицательный ответ без мотивации.

По заданному вопросу фактически 78 % отметили актуальность проблемы и необходимость проведения дальнейших исследований.

Только 14 % респондентов считают, что наука уже дала ответы на вопросы, относящиеся к разграничению понятия преступления и административного правонарушения.

8 % респондентов придерживаются иного мнения:

Один респондент отметил, что дальнейшая разработка необходима в любой теории.

Пять респондентов, указав «иное», не мотивировали ответ.

12. В УК РФ отсутствует, а в теории уголовного права неоднозначно трактуется понятие состава преступления. Приведем наиболее распространенное определение: «Под составом преступления следует понимать совокупность его объективных и субъективных признаков, необходимую и достаточную для признания конкретного общественно опасного деяния преступлением» (Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. В.С. Комиссарова. СПб., 2005. С. 134). Если Вы думаете, что в этом определении есть неточности, внесите в него исправления.

77 % респондентов полностью согласны с приведенным определением состава преступления.

13 % респондентов считают, что в этом определении есть отдельные неточности.

По данному вопросу мы, считаем важным особое мнение, которое высказало 10 % опрашиваемых, приведем примеры:

Были предложены следующие определения состава преступления:

«Под составом преступления следует понимать совокупность его объективных и субъективных элементов и их признаков, необходимую и достаточную для признания конкретного общественно опасного деяния преступлением».

«Состав преступления – это юридическая конструкция, представляющая собой совокупность объективных и субъективных признаков, необходимых для квалификации преступлений».

«Под составом преступления понимается совокупность установленных уголовным законом признаков, характеризующих общественно опасное деяние в качестве преступления».

«Составом преступления называет совокупность объективных и субъективных признаков, которыми должно обладать конкретное общественно опасное деяние, чтобы были признаки преступления».

Один респондент указал на то, что в предложенном определении не отражен максимально абстрактный характер состава преступления, его признаки и источник уголовного права.

«Под составом преступления следует понимать совокупность его объективных и субъективных признаков, относящихся к специфике объекта, предмета, субъективной и объективной сторон и субъекта, необходимую и достаточную для признания конкретного общественно опасного деяния преступлением».

Один респондент предложил под составом преступления понимать совокупность его объективных и субъективных элементов и их признаков, необходимую и достаточную для признания конкретного общественно опасного деяния преступлением либо позволяющую дифференцировать наказуемость деяния.

Один респондент предложил заменить в предложенном определении слово «совокупность» на слово «система», так как не совокупность, а система должна быть установлена уголовным законом.

«Под составом преступления следует понимать совокупность объективных и субъективных признаков деяния, необходимых и достаточных для признания конкретного общественно опасного деяния преступлением».

Один респондент указал на то, что эти признаки содержатся в УК РФ.

13. Статья 14 УК РФ закрепила понятие преступления: «Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания». Если Вы думаете, что в этом определении есть неточности, внесите в него исправления.

79 % респондентов полностью согласились с предложенным определением. 13 % респондентов считают, что в определении есть отдельные неточности.

Иного мнения придерживается 8 % опрошенных, так, например:

Два респондента считают, что слово «деяние» следует заменить на «действие или бездействие».

Один респондент предлагает исключить такие признаки, как виновность и наказуемость, поскольку они охватываются признаком противоправности.

Один респондент предложил перечислить признаки преступления в такой последовательности, которая бы отражала на законодательном уровне приоритеты. Например, если понятие преступления формальное, то на первом месте должен находиться такой признак как противоправность.

Один респондент дал следующую формулировку понятия преступления: «Преступлением признается деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания».

Один респондент указал на то, что слово «деяние» следует пояснить: «в форме действия или бездействия».

Один респондент предложил такую формулировку понятия преступления: преступлением признается повышенное общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом.

Один респондент указал, что после слова «деяние» должно следовать «за совершение которого Уголовным кодексом предусмотрено наказание».

Один респондент полагает, что наказуемость является признаком преступления как понятия. Нет норм в Особенной части без санкций, а в санкциях только наказания. Следует еще отразить признак «степень общественной опасности».