Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Трудная должность





 

На чемпионате мира 1971 года в Швейцарии было всего трое из той команды, которая играла здесь десять лет назад: Александр Рагулин, Вячеслав Старшинов и я. Защитник, нападающий и вратарь. Помню, как по окончании первенства подошел ко мне спортивный обозреватель ТАСС Владимир Дворцов и попросил оценить игру вратарей. С позиций, так сказать, старейшины «цеха». Если бы кто-нибудь другой попросил меня об этом, наверное, отказался бы. А Дворцов - один из немногих журналистов, которые меня понимали и которых я признавал. Он, что интересно, начинал активно приобщаться к нашему виду тоже в 1961 году, на том же мировом первенстве в Швейцарии, что и я.

Ну, я тогда и высказал всё и про всех. Начал, разумеется, с себя, с самокритики. Свои собственные действия я всегда оценивал по самому строгому счету. С этих позиций рассматривал игру и всех других вратарей. Вывод тогда получился суровый для нашего брата. Похвалил только Третьяка.

...Заняв в свое время ответственный вратарский пост, я стал живо интересоваться игрой стражей ворот. Прежде всего торпедовских - они были ближе, доступнее. Следил за игрой Сергея Ивановича Курицына, пытался подражать ему, копировал движения.

А когда в Горький стали приезжать столичные клубы, во все глаза смотрел, как играют Николай Пучков, Григорий Мкртычан, Борис Запрягаев и другие корифеи. Любой нюанс подмечал, каждый штришок. А потом на тренировке пытался копировать увиденное.

Самым серьезным вратарским уроком был для меня первый и единственный предсезонный сбор вратарей в 1957 году. В Москве собралось около сорока хоккеистов из всех команд высшей лиги.

Я попал в группу Мкртычана. Не пропускал мимо ушей ни одного слова, исправно выполнял на тренировках все задания...

Уверен, именно после того сбора я только и почувствовал себя настоящим вратарем.

В предсезонный период немного времени для тренировок. Практически тренер может уделять каждому хоккеисту, в том числе и вратарю, не более шести минут в день. А чтобы научить вратаря мыслить на поле, ориентироваться в любой ситуации, мгновенно принимать единственно верное решение, нужно не шесть минут, а в двадцать раз больше.

Где же выход? Выход один: вратарям необходимы свои предсезонные сборы. Здесь под руководством таких опытных мастеров, как Пучков, Мкртычан, Запрягаев, они смогут обучаться сложному вратарскому искусству. Мне кажется, что именно это путь к созданию у нас собственной "школы вратарей".

Не думайте, что, говоря о вратарских сборах, я открываю Америку. Ничего подобного. Такие сборы,, точнее, такой сбор был у нас в 1957 году. И он дал превосходные плоды. Там наши тренеры "открыли" Коноваленко и Зайцева, Чинова и Бубенца. А если бы тот сбор был не единственным, если бы они повторялись ежегодно? Думаю, что тогда у нас уже сейчас появились бы новые Пучковы».

Д. Богинов. «Размышления в антракте».

«Советский спорт», 1961, 25 апреля

Там, на первых вратарских сборах, я впервые услышал некоторые подробности об игре Хария Меллупса, выступавшего в первых международных встречах советских хоккеистов с сильнейшим чехословацким клубом ЛТЦ в феврале 1948 года. Говорили тогда об одном очень ценном качестве этого вратаря из Риги: он никогда не терялся после пропущенного гола, анализировал свои действия и делал правильные выводы. А еще он всегда спокойно выслушивал замечания и критику товарищей, что в нашем деле тоже немаловажно.

Он был первым, кто вместе с Григорием Мкртычаном закладывал основу отечественной школы вратарей хоккея. Услышал я тогда и о замечательном чехословацком мастере Богумиле Модром, который делился секретами игры с советскими голкиперами. Пользу от его советов трудно переоценить: хоккей с шайбой в нашей стране только зарождался, черпать знания было неоткуда.

Лично для меня кумиром по сей день остался Николай Пучков. Это настоящий энтузиаст хоккея. Сам видел, как тренируется Пучков, - без устали, до седьмого пота. И вместе со всеми, и самостоятельно. А знаменитый пучковский шпагат - любо-дорого посмотреть, как он его исполнял. Сколько же труда было вложено, чтобы довести до совершенства этот прием. Меня поражала и его вратарская интуиция - словно телепат, предугадывал он ходы соперников.

Вспоминаю забавный эпизод из первых наших совместных тренировок в составе сборной страны перед матчами с канадцами. Выхожу утром вместе со всеми ребятами на зарядку, а Пучков, оказывается, уже давно бегает по снегу... босиком. Удивился. Спрашиваю:

- Что это с ним?

- Таким образом Коля нервы успокаивает, закаляется, -услышал в ответ. - Он всегда к встречам с канадцами так себя готовит...

А вот как описывает Тарасов первую игру Пучкова в составе сборной СССР против команды Чехословакии в 1953 году:

«Он стоял блестяще. И этот матч решил судьбу Николая. С этого дня на протяжении многих лет он бессменно владел свитером с цветами сборной страны, свитером, на котором стояла большая единица.

А если бы Пучков дебютировал в игре со слабыми соперниками, то вопрос о его участии в составе сборной еще долго решался бы. И хорошо, что он играл не во втором, а именно в первом матче, ибо второй в таких случаях часто носит экспериментальный характер и не является уже столь строгим испытанием.

Проверка в большом и ответственном матче дает спортсмену уверенность в своей силе. И хотя такой дебют и связан с определенным риском, риск этот, на мой взгляд, оправдан: решается судьба человека. Решается не на один матч, а на долгие годы».

Этим своим тренерским принципом Анатолий Владимирович воспользовался еще раз, поставив меня сразу на матч с канадцами из Чатама. Оказывается, вон еще когда моя хоккейная судьба решилась. После той выигранной встречи.

А я и не знал.

К той поре я был уже основным вратарем в «Торпедо». Теперь и у меня появлялись дублеры; Первым был, пожалуй, Борис Чихирев. Старательный парень, исполнительный. На тренировках у него вроде все получалось, а вот в игре.!.:

Как-то встречались мы с ЦСКА осенью 1958 года. Но на тренировке меня мениск подвел - играть не могу. Поставили Чихирева - 1:12 проиграли. Богинов мне и сказал в тот раз: «Не^знаю я никакого мениска. Ссылки ни на что не признаю. Отйыне всегда стоять в воротах будешь ты».

Ну, Чихирев и уехал в Ленинград. Пробовали еще в нашем составе способного паренька Евгения Картавищенко. Он был даже признан лучшим вратарем юношеского чемпионата РСФСР. Тоже долго не задержался - уехал в Ригу и хорошо, говорят, там играл.

А вот Владимир Фуфаев остался - и на долгие годы - моим дублером. Впрочем, уверен, играй он в любой другой команде, а не за моей спиной, вместе с ним и за сборную выступали бы. Он отличный был вратарь. Характер вот только у него не кремень. Но, с другой стороны, посиди по полсезона на скамеечке, не поиграй - откуда характеру-то выработаться? А Фуфаев если и играл, то только в мое отсутствие. И хорошо играл. И так же, как и я, не ушел из «Торпедо», хотя приглашения перейти в другие сильные клубы ему поступали. Уже на исходе своей спортивной карьеры он все-таки подался в какую-то заштатную команду класса «Б» на Дальнем Востоке. Можно было его понять. А вот почему Володя вовремя не ушел, объяснить не берусь - его спросите. Видимо, есть какая-то притягательная сила в торпедовской команде и в нашем городе на Волге. Я патриот своего города. И этим горжусь. Я могу понять челябинских, саратовских, ижевских и многих еще ребят, играющих в московских клубах. Но вот сердцем принять - никак не получается. Неужели у них руки не опускаются, когда они выходят на лед в родном городе играть против родной команды? Вроде несентиментальный я человек. А болит душа за всех, кто бросил свой клуб, уехал из своего города. Не знаю, нашел ли кто «журавля» на стороне. Вряд ли.

Недаром говорит народная мудрость: дом - корень, а сторона - похвальба.

Но вернемся к вратарям. Когда я уходил с площадки, из сборной, покидал большой спорт, никто даже не задавался вопросом: кто заменит Коноваленко? Знали - Третьяк. Смена караула произошла естественно, сама собой. Владик уже был готов к тому, чтобы стать вратарем номер один в советском хоккее. Талантом своим, трудолюбием и уже поднакопившимся опытом заслужил он свой пост. Четырнадцать лет практически бессменно занимал он его. Но вот решил оставить! И что началось? То и дело слышалось отовсюду: кто? кто же заменит незаменимого Третьяка? Мышкин? Тыжных? Белошейкин? Или другой такой же, как Третьяк, вдруг, откуда ни возьмись, обнаружится?

Почему подобное произошло? Ведь когда-то должно было случиться - не всю же жизнь Третьяку в воротах стоять. Я и без того удивляюсь его вратарскому долголетию. И никакие возражения, что, мол, в профессиональном хоккее вратари до сорока лет амуницию надевают и выходят на лед, не признаю. Нет, не выходят, а выходили в мои годы. Потому что хоккей был тогда другим, совсем другим. И тот же Плант защищал ворота «до пенсионного» возраста. А сегодня не смог бы. Уверен в этом. Что ж, Володя Мышкин достойно заменил Третьяка на Кубке Канады осенью 1984 года. Но надолго ли он стал первым номером в сборной? Ненадолго - ему уже за 30 лет. А потом кто заменит Мышкина? Скоро Александру Тыжных будет под тридцать. Значит, опять новый клич бросать?

Я благодарен всем своим тренерам за то, что не находился без дела ни в «Торпедо», ни в сборной. Кроме самого первого мирового первенства в Швейцарии. Вратарь без работы, вне игры - все равно что капитан без корабля. Единственное, что вынес полезного из того швейцарского чемпионата, - увидел в деле сразу многих вратарей из разных команд, присмотрелся к их игре. Был там и канадец Мартин, и чехословацкий голкипер Миколаш, и американец Юркович. И каждый имел свое лицо, владел «фирменными» приемами.

Но только на чемпионате мира 1963 года я в полной мере почувствовал себя вратарем сборной, отстояв без смены практически весь турнир.

В мировом хоккее мы почерпнули много интересного и полезного. Нас поразило мастерство вратарей. Мы не увидели слабых стражей ворот. Как правило, самый сильный игрок команды - вратарь, все специалисты придают большое значение мастерству и опытности вратаря. На этом фоне мы выглядели чуть ли не новичками. На мой взгляд, наш лучший вратарь Виктор Коноваленко проигрывал в то время своим зарубежным коллегам пять-шесть шайб. Ясно, что мы просто обязаны были задуматься над путями ликвидации этого отставания. Советские тренеры сумели научить вратарей нужным техническим приемам и воспитать высокий уровень атлетизма, но упустили одну очень важную сторону подготовки - воспитание игровой интуиции. Однако в этом нас, тренеров, и винить было трудно. Мы лишь семнадцать лет развивали хоккей, а канадцы - около ста, и многое мы просто не успели осмыслить.

После Стокгольма я понял, что умение вратаря предвидеть ход событий, предугадать действия противника, реагировать на шайбу с некоторым опережением - качество всех качеств. Воспитание такого навыка - задача серьезной теоретической работы».

Анатолий Тарасов. «Путь к себе»

Все то же самое понял я, став основным вратарем «Торпедо». На практике сам пришел к выводу, что нужно опережать мысль соперника, быстро просчитывать все возможные варианты его действий. В то время, если полевой игрок выходил один на один с вратарем, - это был стопроцентный гол. Особенно запомнился мне почему-то один из лучших наших хоккейных бомбардиров пятидесятых годов Беляй Бекяшев. Наверное, потому, что больше других меня обманывал. Но он-то и заставил меня впервые задуматься, как бы в следующий раз не пропустить при ситуации «один на один».

И вот в 1958 году играем против ЦСКА. С глазу на глаз со мной выскочил Веня Александров, но я его обыграл. Тут и почувствовал уверенность, поняв, что не всегда вратаря можно, перехитрить, что даже в этой почти безнадежной ситуации можно постоять за себя. Чутье в тот раз меня не обмануло. Теперь уже я начал присматриваться, как накатывается на ворота нападающий, на какой скорости, как собирается бросать. Вратарь обязан знать все нюансы, любимые приемы каждого отдельного игрока.

Впоследствии я и в международных встречах не раз, бывало, выигрывал дуэли с нападающими. Как-то играли в Виннипеге против сборной Канады, и судьи назначили буллит в наши ворота. Пробивал его один из лучших нападающих соперников, Хакк. Я выехал ему навстречу и отбил шайбу. Но... судьи назначили повторный штрафной бросок: оказалось, что по канадским правилам вратарь не имеет права в этом случае выезжать за вратарскую площадку. У нас-то в правилах такого пункта нет. Со второй попытки канадец перехитрил меня.

Я пришел к выводу, что уровень и класс игры вратаря можно определить его умением выигрывать хоккейные дуэли. Не раз после тренировок специально оставался с кем-нибудь из полевых игроков - и в «Торпедо», и в сборной, - и на спор они пробивали мне буллиты. Даже уже когда закончил играть, как-то поспорил с Сашей Федотовым, торпедовским нападающим. Он утверждал, что забьет мне пять штрафных бросков из пяти, а я пропустил только три. А ведь к тому моменту прошло уже три года, как я не выходил на лед, не стоял в воротах. Но навык, выработанный годами, остался.

С годами, с опытом приобретаются и другие необходимые хоккейному вратарю качества. В первую очередь отношу к ним умение кататься на коньках. Когда читаю, что тот или иной парнишка встал в ворота только потому, что катался хуже других, могу это понять. Потому что и со мной так же было. Но если он сразу не ликвидировал этот пробел, настоящего вратаря из него не получится. Что-что, а коньковую подготовку я всегда ценил и продолжаю ценить и в каждом полевом игроке, и во вратаре. Без хорошего катания не стать хорошим хоккеистом - это прописная истина нашей игры.

...После того как ушел Фуфаев, с вратарями «Торпедо» опять началась чехарда. Из всех последующих голкиперов могу выделить одного Минеева. Он старался во всем меня копировать. Не только на льду, даже походкой пытался подражать. И я по-отечески с ним обходился. Еще родители его меня просили быть как бы наставником у парня. Ну я и был. А когда прощался с хоккеем, подарил ему свою ловушку и «блин», как бы эстафету передал. Но и он ушел из «Торпедо» сразу после меня. Так с тех пор в Горьком и не вырастили ни одного достойного стража ворот. Я сам одно время, когда привлекали к работе с командой мастеров, серьезно занимался с вратарями. Но растить классного голкипера надо с детства. Когда игрок уже сформировался, когда он считает себя вполне на уровне такой команды, как, скажем, «Торпедо», он и на тренировках полностью не выкладывается.

А я любил тренироваться, хотя сам считаю себя человеком настроения. Просто, когда настроение было, выкладывался на занятиях «от и до». Не было настроя - выполнял все, но не на сто процентов. Правда, позволял я себе подобное, когда уже чего-то достиг в спорте, когда изучил себя и свой организм и зачастую знал не хуже тренеров (торпедовских, разумеется), как мне лучше подготовиться к сезону - предсезонные занятия имею в виду. А уж если чувствую себя не очень хорошо, то меня и не заставишь «пахать».

В сборной же - совсем другое. Другой уровень, другие требования. Тренировки в сборной гораздо интереснее и интенсивнее. Особенно когда Тарасов отдельно с вратарями занимался. Только благодаря им, этим тарасовским тренировкам, я, наверное, и достиг вершин в спорте. А заодно и прочувствовал в полной мере, что доля наша вратарская - несладкая.

Мы, тренеры, редко говорим в адрес вратарей добрые слова. Команда выиграла матч - имя вратаря забыто, проиграла - виноват, конечно, вратарь. Это не создает в коллективе дружеского отношения к вратарю, не приносит самим вратарям высокого чувства удовлетворения. "Как ни старайся, все равно лучшим или в числе лучших не будешь" - примерно так мы приучили рассуждать вратарей.

Но это лишь полбеды. Отношение к вратарям переносится и на тренировку. Если тренировка хоккеиста направлена на то, чтобы развить его достоинства или исправить недостатки, то вратарю в этом смысле не повезло: шайбу ему бросают, как хотят, когда хотят и куда хотят. В тренировке отсутствует главное - культура подготовки вратарей. Бывает и так: вратарь только что встал в ворота, а в него уже летит град шайб, причем сильные броски следуют часто с близкого расстояния, что сразу сбивает охоту в тренировке, подчас вызывая боль и страх».

Анатолий Тарасов. «Совершеннолетие».

Сейчас почти все тренеры это понимают. А в мое время понимали немногие. В «Торпедо» -только Богинов. Но что из того, что понимают: делать-то ничего не делают, как надо. Посмотрел как-то, как занимался с вратарями Карпов перед сезоном в пансионате на Горьковском водохранилище. Не тренировки - образец, как не надо делать. А чаще всего занятия вообще пускались на самотек. Тюляпкин, второй торпедовский вратарь, тренировал первого - Воробьева. Вот так: просто и незатейливо... Чего можно было ждать от подобных тренировок.

Знаю, что некоторых тренеров заносит в другую крайность: теперь вратари должны пробегать стометровку за 11,2. К чему? Это не оттачивает реакции, это не прибавляет ни физической выносливости, ни вратарской интуиции. А именно эти качества и необходимо тренировать и шлифовать.

Да, стоять в воротах не каждому дано. Вспоминаю по этому поводу слова известного канадского профессионального нападающего Бобби Халла: «Я бы сказал, что всякий вратарь -играет он в высококлассной команде или в команде начинающих - сделан из особого теста. Даже при моей любви к хоккею я рад, что мне ни разу не пришлось испытывать свое мужество игрой в воротах. Каждый тренер ценит хорошего защитника и хорошего нападающего на вес золота, но хорошему вратарю вообще цены нет».

Вот ответ на вопрос, почему в Канаде вратарский век долог. Потому что отношение к нашему брату совсем иное, чем у нас. И в Чехословакии вратарей всегда высоко ценили, и в Швеции. Да повсюду. Только не у нас. В этом горько признаваться, но это так. Долгое время мы покорно соглашались с чуждой нам версией, будто в советском хоккее нет хороших вратарей. Точнее, не было в шестидесятые годы, до того, как взошел на пьедестал Третьяк.

А ведь это было не так.

В каждой команде высшей лиги играли вполне надежные, хорошие стражи ворот. Не говоря уже о тех, кого тренеры привлекали в сборную команду. Да разве позволил бы себе Анатолий Владимирович Тарасов, чтобы в его родном ЦСКА был слабый вратарь? Нет, конечно. Вот и Виктор Толмачев, несколько лет защищавший ворота армейского клуба, обладал всеми необходимыми качествами. Другое дело, что за спинами блестящих защитников ЦСКА он был хорошо прикрыт и потому незаметен в сравнении с вратарями из других команд. Поэтому ему очень трудно было перестраиваться, играя против сильных соперников в составе сборной СССР. У того же Виктора Зингера или Бориса Зайцева - один представлял «Спартак», другой московское «Динамо» - такая спокойная жизнь исключалась даже в своих клубах. Поэтому и в сложных ситуациях, выступая за сборную, они ориентировались лучше Толмачева.

Мне могут возразить, что тот же Третьяк всю жизнь играл в ЦСКА, но тем не менее с блеском защищал и ворота сборной. Но Владик - это действительно исключение, редкий талант. Приплюсуйте сюда и трудолюбие, и высокий интеллект, и осознанную дисциплинированность. Все это вместе и сделало из него непревзойденного мастера. А до него, повторяю, советских вратарей в расчет не принимали. Да и как тогда было не сложиться ошибочному мнению о советских хоккейных голкиперах, если изо дня в день всем внушали, что наши вратари уступают в классе зарубежным коллегам. И еще одно обстоятельство давало повод для этих утверждений. За десять лет, что провел я в составе сборной, выступая на различных турнирах, в командах наших постоянных конкурентов вратари менялись чуть ли не ежегодно. В той же команде Чехословакии мне довелось видеть и Йозефа Миколаша, и Владимира Надрхала, и Владо Дзуриллу, и Иржи Холечека, и Мирослава Лацки. История последнего довольно любопытна. У себя в стране специалисты его всерьез не принимали, ни разу не включали даже кандидатом в сборную. Но в олимпийский сезон 1967-1968 годов в чемпионате Чехословакии журналисты решили определять трех лучших игроков в каждом календарном матче. Так вот, имя Лацки участники опроса упомянули 16 раз, в то время как Дзурилла назывался лучшим всего три раза, Надрхал - четыре. После этого тренеры чехословацкой сборной включили Лацки в состав одной из сборных команд (тогда выступали две) на первый Московский международный турнир и не ошиблись в нем - парень отработал тогда отлично. Если бы вручали на том турнире приз лучшему вратарю, Лацки был бы одним из главных претендентов на него.

Но продолжу свою мысль. Итак, в сборных других стран вратари менялись чаще, чему нас. Собственно, Витя Зингер только раз и поехал на чемпионат мира первым номером, когда меня вывели из сборной в 1969 году. У канадцев же в эти годы чаще других защищали ворота Сет Мартин и Кен Бродерик, у шведов - Челль Свенсон и Лейф Холмквист, у финнов вообще, за редким исключением, одни и те же вратари на два чемпионата не выезжали. Так все и думали долго, что в советском хоккее, кроме Коноваленко, и стоять-то в воротах некому. Да и о моей игре почему-то предвзятое мнение складывалось: чего, мол, с него взять, если он лучший из посредственных...

«У знаменитого Владо Дзуриллы спросили:

Date: 2015-05-19; view: 532; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию