В честь всех наших первых раз в твой первый День рождения, в качестве моей любимой жены. 9 page

- Спасибо, – прошептал я и, несмотря на то, что моя жена все еще была без сознания, я понял, что проголодался. Я был чертовски голоден.

- Я пойду, подогрею. На кухне медсестер есть микроволновка. Я буду через пару минут.

Я кивнул.

Эсми делала лучшие макароны с сыром во всей Америке – даже лучше, чем Гейл. Мы сидели бок о бок, наблюдая за моей прекрасной женой, которая упорно не хотела просыпаться.

- …мы забрали Элис сегодня утром. Я хотела проверить тебя и Беллу.

Эсми продолжала говорить, в то время пока я ел.

- Как она? – спросил я с набитым ртом.

- Эдвард! Не болтай с полным ртом еды.

- Прости, – промямлил я, продолжая жевать, и она рассмеялась. И впервые за целую вечность, мои губы изогнулись в невольной улыбке.

- Так-то лучше, – сказала мама; её глаза были полны тепла и светились любовью. Я чувствовал себя более обнадеживающе рядом с ней. Я доел и поставил тарелку на пол.

- Это было восхитительно. Спасибо, мам.

- С удовольствием, дорогой. Она очень храбрая, твоя жена.

- Глупая, – пробормотал я.

- Эдвард!

- Но так и есть.

Эсме, прищурив глаза, посмотрела на меня.

- Что такое?

- Что ты имеешь в виду?

- Что-то случилось. Я имею в виду, нечто иное, чем Белла, лежащая здесь без сознания.

Я нахмурился. Откуда она все знает? Она ничего не сказала, просто пристально уставилась на меня. Тишина заполнила палату, её нарушало лишь жужжание машин, проводящих мониторинг кровяного давления Беллы.

Блядь. Настырные женщины. Я раскололся под её пристальным вниманием, как впрочем, и всегда делал.

- Мы поссорились.

- Поссорились?

- Да. Перед тем как все случилось. Мы не разговаривали.

- Что ты имеешь в виду «не разговаривали»? Что ты натворил?

- Мам…

- Эдвард. Что ты натворил?

Я сглотнул. Дьявол. Слезы снова подступили к моим глазам. Черт. Это была просто моя усталость, просто мое волнение. Я сглотнул.

- Я был так зол, – прошептал я.

- Хэй, – Эсми взяла мою руку и сжала её. – Зол на Беллу? Почему, что она сделала?

- Она ничего не сделала.

- Я не понимаю.

- Ребенок. Это был шок. Я убежал.

Мама продолжала смотреть на меня, сжимая мою руку, и неожиданно я очутился на исповеди.

- Я виделся с Ириной, – прошептал я, и стыд поглотил меня. Глаза мамы округлились от шока, и она выпустила мою руку.

- Что значит «ты виделся»? – прошипела она с праведным негодованием.

Блядь. «Ты спал с ней?» Вопрос Беллы настиг меня из дня… вчерашнего? Сначала Белла, теперь моя мать.

- Ничего такого! Блядь, мам!

- Не кричи на меня, Эдвард. А что мне было думать?

- Мы просто поговорили. И напились.

- Напились? Дерьмо!

- Мам! Не матерись! Это звучит так неправильно.

Она плотно сжала губы.

- Ты единственный из моих детей, кто заставляет меня материться. Ты сказал мне, что порвал с ней все связи, – упрекнула она, пристально посмотрев на меня.

- Я знаю. Но увидев её в последний раз, я был шокирован. Ты знаешь... узнав о ребенке, я впервые почувствовал к ней... неприязнь.

- Неприязнь. Что ж, думаю это уже что-то, – пробормотала Эсми сама себе. – Дети делают это с тобой, дорогой. Заставляют тебя увидеть мир в другом свете.

- До нее дошло.

- Хорошо.

- Я причинил Белле боль, – я едва мог промолвить эти слова.

- Белла знает, что ты виделся с ней?

- Да. Ирина написала мне SMS, и Белла прочла его. Когда укладывала меня в кровать.

- Укладывала в кровать?

Я пожал плечами.

- Ты был слишком пьян?

Я покраснел.

- Ох, Эдвард! – она покачала головой, и я не знал, было ли это из-за отвращения или злости.

Она дотянулась и вновь сжала мою руку.

- Мы всегда причиняем боль тем, кого мы любим, дорогой. Ты должен будешь сказать ей, что сожалеешь. И иметь это в виду, и дать ей время.

- Она сказала, что уходит от меня, – мой голос было едва слышно, когда я выразил вслух свои опасения. Я смотрел на свою жену, чтобы успокоить себя, ведь она все еще была здесь, все еще жива. Я помолился еще раз о том, чтобы она проснулась.

- Ты поверил ей? – голос Эсми смягчился.

- Сначала, да.

- Дорогой, ты всегда ожидаешь самое худшее от каждого, включая себя. Ты всегда был таким. Белла очень любит тебя, и это так же очевидно, как и то, что ты любишь её.

- Она была зла на меня.

- Уверена, что была. Я очень зла на тебя прямо сейчас. Думаю, ты можешь быть очень злым только на кого-то, кого действительно любишь, – она сжала мою руку. Это так успокаивало.

- Я думал об этом, и она показывала мне вновь и вновь, как сильно она любит меня… пока не подвергла свою собственную жизнь опасности.

- Да, она так и сделала.

- Ох, мам, почему она не просыпается? – и вдруг это все стало слишком для меня. Комок в горле, все это время душивший меня, теперь был раздавлен – ссорой, уходом Беллы, её состоянием на грани… черт… И хотя я пытался сдержать свои слезы… Я не смог. – Я чуть не потерял её, – еле слышно произнес я, выражая свой самый сильный страх.

- Эдвард, – ахнула Эсми. Она обняла меня в тот момент, когда я окончательно сломался и впервые за всю мою жизнь заплакал в её руках. Она покачивала меня взад-вперед, целуя мои волосы и напевая нежные слова, позволяя мне плакать. Моя мама. Первая женщина, что спасла меня.

Я выпрямился и утер лицо; она тоже плакала.

- Ради всего святого, мам, прекрати плакать.

Её слезы тут же сменились улыбкой, и, быстро открыв свою сумку, она достала салфетку.

Дотянувшись ко мне, она ласково коснулась моего лица.

- Тебе понадобилось двадцать четыре года, чтобы позволить мне сделать это, – печально сказала она.

- Я знаю, – прошептал я.

- Лучше поздно, чем никогда, – добавила она.

Я криво улыбнулся ей.

- Я рад, что мы поговорили.

- Я тоже, дорогой. Я всегда рядом.

- Я знаю, мам.

- Не могу поверить, что стану бабушкой.

- Я сам едва могу поверить в это.

-
*слушать*

Было темно. Поздно. Белла лежала в своем собственном мире. Блядь. Блядь. Блядь. Проснется ли она когда-нибудь?

- О, малышка, пожалуйста, вернись ко мне. Мне жаль. Жаль за все. Только проснись. Я скучаю по тебе. Я люблю тебя.... – я поцеловал её пальцы и опустил голову на свои руки, на её кровать.

-

Такое мягкое прикосновение… пальцы, перебирающие мои волосы.

Черт. Я тут же проснулся и резко выпрямился. Белла смотрела на меня большими, красивыми карими глазами. Ох, слава Богу! Радость взорвалась в моем сердце. Я никогда не был так рад увидеть эти глаза, как прямо сейчас.

- Хай, – прохрипела она сиплым голосом.

- Ох, Белла!

Ох, слава Богу! Слава Богу! Слава Богу! Я схватил её за руку и притянул к своей щеке, чтобы она коснулась моего лица.

- Мне нужно в туалет, – прошептала она.

Глава 27. (114)

Все было тяжелым и ныло от боли: конечности, голова, веки… ничто не желало двигаться. Я не могла открыть глаза или рот. Я была слепа и нема от боли. Когда я всплыла на поверхность из тумана, окутавшего меня, сознание немного прояснилось, хотя все еще оставалось недосягаемым, словно соблазнительная сирена. Постепенно звуки начали формироваться в голоса, голоса – в слова.

- Я не оставлю её, – это был Эдвард! Он был здесь… Я заставлю себя очнуться… Его голос был напряженным и таким тихим, как шепот.

- Эдвард, тебе необходимо поспать.

- Нет, пап. Я хочу быть здесь, когда она проснется.

- Я посижу с ней. Это самое малое, что я могу сделать после того, как она спасла мою дочь.

Элис! Туман окутал меня.

…

Темнота вновь отступила ненадолго.

- Как Элис?

- Господи...

- Я знаю. Я чувствую себя семикратным дураком, что принял такую мягкую позицию в отношении её безопасности. Ты предупреждал меня, но Элис такая упрямая. Если бы там не было Беллы…

- Мы все думали, что Смит за решеткой. А эта сумасшедшая, моя глупая жена… Почему она не сказала мне? – голос Эдварда был полон тоски.

- Эдвард, успокойся. Белла была невероятно храброй…

- Храброй, упрямой, упорной и глупой... – его голос надломился.

О, нет… Сознание, посмеиваясь, ускользнуло от меня в кромешную тьму.

...

У меня не было чувства времени.

- Если ты не перекинешь её через колено, то, безусловно, это сделаю я. О чем, черт возьми, она думала?

- Поверь мне, Чарли, я просто обязан это сделать.

Папочка! Он был здесь. Я боролась с туманом… боролась… но он спиралью тянул меня снова в мое небытие. Нет…

...

- Детектив, как вы видите, моя жена находится не в том состоянии, чтобы отвечать на какие-либо ваши вопросы, – сердился Эдвард.

- Она упрямая молодая женщина, мистер Каллен.

- Хотел бы я, чтобы она убила этого ублюдка.

- Это доставило бы мне больше бумажной волокиты, мистер Каллен… Мисс Морган сразу согласилась сотрудничать и теперь говорит без остановки. Смит, действительно повернутый сукин сын. Он имеет серьезный зуб на вас и вашего отца…

Я соскользнула в бездну вновь. НЕТ!

...

- Что ты имеешь в виду «не разговаривали»? – это была Эсми. Моя мама-в-законе. Она звучала разгневано. Я попыталась пошевелить головой, но столкнулась лишь с равнодушным молчанием своего тела.

- Что ты натворил?

- Хэй…

Слова стали неразборчивыми и стихли, и я снова пропала.

...

Я услышала мягкий нежный голос.

- Ты сказал мне, что порвал с ней все связи, – это говорила Эсми. Её голос был тихим и вразумительным.

- Я знаю, – пристыжено звучал Эдвард. – Но увидев её в последний раз, я был шокирован. Ты знаешь... узнав о ребенке, я впервые почувствовал к ней... неприязнь.

- Дети делают это с тобой, дорогой. Заставляют тебя увидеть мир в другом свете...

- Я причинил Белле боль, – прошептал он

- Мы всегда причиняем боль тем, кого мы любим, дорогой. Ты должен будешь сказать ей, что сожалеешь. И иметь это в виду, и дать ей время.

- Она сказала, что уходит от меня.

Нет. Нет. НЕТ!

- Ты поверил ей?

Ох… темнота становилась все ближе и ближе. Нет...

...

- Я рад, что мы поговорили.

- Не могу поверить, что стану бабушкой.

Бабушка! Ох, мой маленький Блип. Сладкое забытье укрыло меня.

…

Хмм. Его щетина мягко царапала тыльную сторону моей ладони, пока он сжимал мои пальцы.

- О, малышка, пожалуйста, вернись ко мне. Мне жаль. Жаль за все. Только проснись. Я скучаю по тебе. Я люблю тебя....

Я пытаюсь. Я пытаюсь. Я хотела увидеть его. Но мое тело не повинуется мне, и я заснула снова.

...

У меня была насущная потребность, острая необходимость сходить в туалет. Я открыла глаза. Я была в чистой стерильной больничной палате. Было темно, за исключением бокового света, и очень тихо. Моя голова и грудь болели, но намного больше меня терзало ощущение, что мочевой пузырь сейчас лопнет. Мне нужно было в туалет. Я проверила свои конечности, и все они могли двигаться. Моя правая рука была зафиксирована, и я заметила торчащий из нее катетер капельницы. Я быстро закрыла глаза. Отвернув голову – я была рада, что она подчинилась моей воле – я открыла глаза и снова посмотрела. Эдвард был здесь: он спал, опираясь на кровать, положив голову на скрещенные руки. Я протянула руку, снова благодарная, что мое тело реагирует, и мои пальцы коснулись его мягких волос.

Он испуганно проснулся и поднял голову так неожиданно, что моя слабая рука тут же упала обратно на кровать.

- Хай, – прохрипела я.

- Ох, Белла, – задыхаясь, произнес он, и его изумрудные глаза широко распахнулись. Он схватил меня за руку, крепко сжимая, и поднял её вверх к своей грубой щетинистой щеке.

- Мне нужно в туалет, – прошептала я.

Он в изумлении посмотрел на меня.

- О’кей, – моргая, сказал он.

Я начала двигаться и попыталась сесть.

- Белла, оставайся на месте. Я позову медсестру, – быстро встав, он потянулся к кнопке вызова, но я отвлекла его прежде, чем он успел нажать.

- Нет. Мне нужно встать.

Иисус, я чувствовала себя такой слабой.

- Ты когда-нибудь будешь делать то, что я тебе говорю? – огрызнулся он, начиная сердиться.

- Мне действительно очень нужно в туалет, – заскрежетав зубами, ответила я. В горле и во рту ужасно пересохло.

- Черт подери! Я отнесу тебя сам, – широкими шагами он обошел кровать и подошел к капельнице.

Наклонившись, он откинул одеяло и простыни. Я была одета в тонкий больничный халат. Я не помню, как меня раздели. Он осторожно поднял меня с кровати, и я обхватила его руками за шею. Мое тело запротестовало. Господи, болело везде. Эдвард нес меня на руках, волоча за собой мою капельницу, в ванную.

- Миссис Каллен, ты снова слишком легкая, – неодобрительно пробормотал он, ставя меня аккуратно на ноги. Я зашаталась. Мои ноги были словно желе. Эдвард включил свет, и на мгновенье меня ослепила яркая флуоресцентная лампа.

- Садись, прежде чем упадешь, – огрызнулся он, все еще придерживая меня.

Неуклюже, я села на унитаз.

- Иди, – попыталась я махнуть рукой.

- Нет. Просто пописай, Белла.

Могло ли это быть еще более смущающим?

- Я не могу, не пока ты здесь.

- Ты можешь упасть.

- Пожалуйста, – попросила я.

Он поднял руки, сдаваясь.

- Я постою снаружи, дверь останется открытой, – он отступил на пару шагов назад, пока не встал прямо за дверью.

- Отвернись, пожалуйста, – попросила я.

Почему я чувствую себя так нелепо застенчиво с этим мужчиной? Он закатил глаза, но подчинился, и как только он отвернулся, я расслабилась… и вздохнула с облегчением.

Я подвела небольшой итог моих травм. Голова болела; грудь болела там, где пнул меня Джеймс; бок пульсировал в том месте, где он толкнул меня на землю. Плюс, я испытывала жажду и голод. Черт подери, я была реально голодна! Я закончила, радуясь, что мне не придется вставать, чтобы помыть руки – раковина была очень близко. И у меня просто не хватило бы сил, чтобы встать.

- Я все, – крикнула я и вытерла руки о полотенце.

Эдвард повернулся и подошел обратно. И прежде, чем успела понять, я снова оказалась на его руках. Я скучала по его рукам… Медсестра вошла в палату, как только он усадил меня обратно на кровать и отпустил… неохотно, я думаю. Я надеюсь.

- Миссис Каллен, вы очнулись, – удивленно сказала она. Должно быть, ей было лет пятьдесят, хотя её волосы были иссиня-черными. Она носила слишком длинные жемчужные серьги. – Вам что-нибудь нужно? Я дам знать доктору Барти, что вы уже очнулись, – очень шумно она расправила мои подушки и умело меня усадила.

- Я хочу пить.

- Я принесу вам воды. Меня зовут Элеонора, и если есть что-то, что я могу сделать для вас, просто дайте мне знать, – и с этими словами она ушла.

Я с тревогой взглянула на Эдварда. Он выглядел ужасно, как приведение, словно он не спал несколько дней. Его волосы были растрепаны больше, чем обычно, и он не брился в течение длительного времени; его рубашка сильно измялась. Я нахмурилась.

- Как ты себя чувствуешь? – прошептал он и опустился на кровать, опираясь на вытянутые руки.

- Сбитой с толку. Слабой. Голодной.

- Голодной? – удивленно повторил он.

Я кивнула.

- Что бы ты хотела поесть?

- Что-нибудь. Суп.

Он вытащил блэкберри из кармана брюк и набрал номер.

- Белла хочет куриный суп… Хорошо… Спасибо, – он повесил трубку.

- Тайлер?

Эдвард кивнул. Он выглядел удивленным и настороженным, словно я была каким-то экзотическим зверем, готовым в любой момент броситься бежать.

Элеонора вернулась с кувшином воды, и мы оба умолкли, глядя друг на друга, пока она наливала и протягивала мне стакан с водой.

- Для начала, мелкими глотками, – предупредила она.

- Да, мэм, – пробормотала я и сделала долгожданный глоток прохладной воды. Ох, Боже ты мой! На вкус она была идеальна. Я сделала следующий глоток, Эдвард неотрывно следил за мной.

- Элис? – спросила я.

- Она в безопасности. Благодаря тебе.

- Она была у них?

- Да.

Все это безумие стало небеспричинным. Облегчение пронзило все мое тело. Слава Богу! Слава Богу! Слава Богу, с ней все было в порядке. Я нахмурилась.

- Как они добрались до нее?

- Виктория, – просто ответил он.

- Нет!

Он кивнул.

- Она пробралась к Элис в спортзал.

Я продолжила хмуриться, все еще не понимая.

- Белла, я посвящу тебя во все детали позже. Элис в порядке, учитывая все случившееся. Её накачали наркотиками. Она не в себе сейчас, потрясена, но каким-то чудом она не пострадала, – стиснув зубы, добавил Эдвард.

- То, что ты сделала… – он пробежался рукой по волосам, – было невероятно смело и невероятно глупо. Тебя могли убить, – он сверкнул глазами, ставшими цвета мрачного леса, и я знала, что он еле сдерживал свой гнев.

- Я не знала, что еще делать, – прошептала я.

- Ты бы могла сказать мне! – яростно воскликнул он и вцепился руками в колени.

- Он сказал, что убьет её, если я скажу хоть кому-то. Я не могла пойти на такой риск.

Эдвард закрыл глаза; ужас был буквально высечен на его лице.

- Я умер тысячью смертями с четверга.

Четверг?

- Какой сегодня день?

- Суббота только началась, сейчас около часа ночи, – сказал он, взглянув на часы. – Ты была без сознания более двадцати четырех часов.

Ох.

- А Джеймс и Виктория?

- В полиции. Точнее, Смит здесь, под охраной. Они должны были извлечь пулю, которую ты засадила в него, – горько сказал Эдвард. – Я не знаю, где именно в этой больнице… к счастью, я полагаю. Иначе бы я убил его сам, – его лицо потемнело.

Ох, черт. Джеймс был здесь?

«Это тебе за НИС, ты, гребанная сука!»

Я побледнела. Мой пустой желудок судорожно сжался, слезы защипали в глазах, и сильная дрожь начала колотить мое тело.

- Хэй, – Эдвард подскочил ко мне; его голос был полон беспокойства. Убрав бокал из моих рук, он нежно прижал меня к себе. – Теперь ты в безопасности, – пробормотал он в мои волосы; его голос охрип.

- Эдвард, прости меня, – слезы заструились по моим щекам.

- Тише, – он продолжал поглаживать мои волосы, пока я плакала, уткнувшись в его шею.

- И то, что я сказала. Я бы никогда не оставила тебя.

- Тише, детка, я знаю.

- Правда? – изумилась я. Это признание высушило мои слезы.

- Я выяснил это. В конечном счете. Честно, Белла, о чем ты только думала? – его тон был очень сдержанным.

- Ты застал меня врасплох, – пробормотала я в ворот его рубашки. – Когда мы говорили в банке. Когда ты думал, что я ухожу от тебя. Я думала, ты знаешь меня лучше. Я же говорила тебе снова и снова, что никогда не уйду.

- Но после того, как я повел себя… – его голос стал едва слышен, и его руки плотно сжались вокруг меня. – Какое-то время я думал, что потерял тебя.

- Нет, Эдвард. Никогда. Я не хотела, чтобы ты пришел и вмешался.

Он вздохнул, и я не знала, от гнева или раздражения, или даже от боли.

- Как тебе удалось все выяснить? – поспешно спросила я, чтобы отвлечь его от мыслей. Я отклонилась назад, чтобы посмотреть на него. Протянув руку, он поправил пряди моих волос, откидывая их за спину.

- Я только приземлился в Сиэтле, когда мне позвонили из банка. Последнее, что я слышал перед этим, что ты была больна, и я торопился домой.

- Значит, ты был в Портленде, когда Стюарт позвонил тебе?

- Мы как раз собирались взлетать. Я забеспокоился о тебе, – мягко ответил он.

- Ты беспокоился?

Он нахмурился.

- Конечно, да, – он провел большим пальцем по моей нижней губе. – Я провожу всю свою жизнь, беспокоясь о тебе, и ты это знаешь.

Ох, Эдвард!

- Джеймс позвонил мне в офис, – пробормотала я. – Он дал мне два часа, чтобы собрать деньги, – я пожала плечами. – Я должна была уйти, и это казалось лучшим оправданием.

Губы Эдварда сжались в тонкую линию.

- И ты ускользнула от Стюарта. Он также зол на тебя.

- Также?

- Так же, как и я.

Я осторожно прикоснулась к его лицу, пробегая пальцами по его щетине. Он закрыл глаза, наклоняясь навстречу моим пальцам.

- Не злись на меня, пожалуйста, – прошептала я.

- Я очень зол на тебя, Белла, – пробормотал он. – То, что ты сделала, было монументально-глупо. На грани безумия.

- Я говорила тебе, я не знала, что еще делать.

- Ты, кажется, не имеешь никакого понятия о своей личной безопасности. И дело теперь не только в тебе, – сердито добавил он. Мои губы задрожали. Он думал о нашем маленьком Блипе!

Дверь открылась, напугав нас обоих, и молодая чернокожая женщина в белом халате поверх зеленой униформы вошла в палату.

- Добрый вечер, миссис Каллен. Я – доктор Барти.

Она начала внимательно меня осматривать, светить фонариком в глаза, заставлять меня коснуться её руки, затем своего носа, закрыв сначала один, потом второй глаз, проверяя тем самым рефлексы. Её голос был нежным, а прикосновения мягкими; у нее были очень приятные манеры. Сестра Элеонора присоединилась к ней, чтобы проверить мое давление, и когда она закончила, они убрали капельницу. Эдвард бродил в углу комнаты, в то время пока доктор и медсестра продолжали что-то делать; он совершил пару звонков. Трудно было сосредоточиться на докторе Барти, медсестре Элеоноре и Эдварде в одно и то же время, но я слышала, что он позвонил своему отцу, моей маме и Роуз, сообщая, что я пришла в себя. Наконец, он оставил сообщение Чарли.

Чарли. Ох, черт… Смутные воспоминания о его голосе посетили меня. Он был здесь, да, пока я была без сознания.

Доктор Барти проверила мои ребра, её пальцы уверено, но мягко прощупывали грудную клетку.

Я поморщилась.

- Это ушибы, никаких переломов или трещин. Вы удачливая, миссис Каллен.

Я нахмурилась. Удачливая? Я уж точно не выбрала бы это слово.

Эдвард тоже смерил её хмурым взглядом. Он одними губами прошептал мне что-то… думаю, это было «безрассудная», но я не была точно уверена.

- Я выпишу вам болеутоляющие средства. Они вам так же нужны и от головной боли, которая может появляться. Но сейчас все выглядит так, как и должно быть, миссис Каллен. Я предлагаю вам сейчас поспать. В зависимости от того, как вы будете чувствовать себя утром, мы сможем отпустить вас домой. Моя коллега, доктор Сай, посетит вас.

- О’кей. Спасибо вам.

Раздался стук в дверь, и вошел Тайлер, неся черную коробку с нарисованным на боку лейблом «Fairmont Olympic».

Твою мать!

Доктор Барти улыбнулась и вышла из палаты вместе с медсестрой Элеонорой.

Эдвард подтянул поднос на колесиках ко мне, и Тайлер поставил коробочку на него.

- С возвращением, миссис Каллен, – сказал Тайлер.

- Привет, Тайлер. Спасибо.

- Более, чем рад помочь, мэм, – думаю, что он хотел сказать больше, но сдержался.

Эдвард раскрыл коробку, доставая термос, суповую тарелку, десертную тарелку, льняную скатерть, столовую ложку, маленькую корзинку булочек, серебряные шейкеры с солью и перцем… Интерпретация Olympic «еды на вынос».

- Это потрясающе, Тайлер, – мой живот заурчал. Я была ужасно голодна.

- Это все? – спросил он.

- Да, спасибо, – Эдвард отпустил его.

Тайлер кивнул.

- Тайлер, спасибо.

- Что-нибудь еще, что я могу сделать для вас, миссис Каллен?

Я взглянула на Эдварда.

- Только, если какую-нибудь чистую одежду для Эдварда.

Тайлер улыбнулся.

- Да, мэм.

Эдвард, мельком взглянувший на свою рубашку, смутился.

- Как долго ты одет в эту рубашку? – спросила я.

- С утра четверга, – криво усмехнулся он.

Тайлер вышел.

- Тайлер реально злится на тебя тоже, – небрежно добавил Эдвард, отвинчивая крышку термоса и выливая сливочно-куриный суп в тарелку.

О, нет… Только не Тайлер тоже! Но я не остановилась на этой мысли, поскольку куриный суп отвлек меня. Он пах так вкусно, и мне не терпелось его съесть. Я попробовала… это все, о чем я могла мечтать.

- Хорошо? – спросил Эдвард, присаживаясь снова на кровать.

Я с энтузиазмом кивнула и не остановилась. Мой голод был первобытным. Я останавливалась лишь для того, чтобы промокнуть губы льняной салфеткой.

- Расскажи мне, что произошло. После того, как ты понял, что случилось, – попросила я.

Эдвард запустил руку в волосы и покачал головой.

- О, Белла, так приятно видеть, что ты ешь.

- Я голодная. Расскажи мне.

Он поморщился от болезненных воспоминаний.

- Что ж… После того, как позвонили из банка, и я подумал, что мой мир полностью разрушен, – он не мог скрыть боли в голосе. Я прекратила жевать. Ох, черт! – Не переставай есть, или я перестану рассказывать, – прошептал он, и его тон был непреклонен. Когда я взглянула на него снизу вверх, он посмотрел на меня. Неуверенно я продолжила есть суп. О’кей… О’кей… Черт подери, это потрясающий вкус! Взгляд Эдварда смягчился и спустя мгновенье он продолжил: – Во всяком случае, вскоре после того, как мы закончили разговор, Тайлер сообщил мне, что Смит был выпущен под залог. Я не знаю как… Я думал, нам удалось все с ним решить. И когда я вспомнил то, что ты сказала… я понял, что что-то было не в порядке, что случилось что-то серьезное.

Я заморгала.

- Это никогда не были деньги, – окрысилась я, когда вдруг неожиданная волна гнева, опалила меня изнутри. Мой голос повысился: – Как ты вообще мог так подумать? Это никогда не было из-за твоих гребанных денег! – в голове застучало, и я вздрогнула.

Эдвард в изумлении уставился на меня, на долю секунды шокированный моей горячностью. Он прищурился.

- Следи за своим языком, – предупредил он. – Успокойся и ешь.

Я возмущенно посмотрела на него.

- Белла, – настойчиво повторил он.

- Это ранило меня больнее, чем что-либо, Эдвард – прошептала я. – Почти так же, как то, что ты виделся с этой женщиной.

Он резко втянул воздух, и его глаза округлились, словно я дала ему пощечину. Внезапно он стал выглядеть очень уставшим. Закрыв глаза, он едва заметно покачал головой и вздохнул.

- Я знаю, – прошептал он. – И мне очень жаль. Больше, чем ты думаешь, – его глаза излучали раскаяние. – Пожалуйста, ешь. Пока твой суп еще не остыл. – Его голос смягчился, оставаясь все еще убедительным, и я сделала так, как он велел, хотя все еще хотела поговорить с ним о ней и их отношениях. Он с облегчением вздохнул.

- Продолжай, – прошептала я, между укусами свежего белого хрустящего хлеба.

- Мы не знали, что Элис пропала. Я думал, что он, может быть, шантажирует тебя чем-то. Я звонил тебе, но ты не отвечала, – он сурово посмотрел на меня. – Я оставил тебе сообщение, а затем позвонил Стюарт. Тайлер начал отслеживать твой сотовый. Я знал, что ты была в банке, так что мы направились прямиком туда.

- Я не знаю, как Стюарт нашел меня. Он тоже отслеживал мой телефон?

- Сааб оснащен устройством слежения. Все наши автомобили отслеживаются.

Ох!

- К тому времени, когда мы приблизились к банку, мы увидели, что ты уже была в пути, и мы просто последовали за тобой. Почему ты улыбаешься?

- Где-то в подсознании я всегда знала, что ты будешь преследовать меня.

- И что же в этом забавного? – в ужасе спросил он.

- Джеймс дал мне инструкции, чтобы я избавилась от своего сотового. Поэтому я позаимствовала телефон Вилана, и именно его я и выбросила. Свой я положила в одну из вещевых сумок, чтобы ты смог отследить свои деньги.

Эдвард вздохнул.

- Наши деньги, Белла, – спокойно поправил он меня. – Ешь.

Я промокнула последние капли супа кусочком хлеба и проглотила его. Впервые за долгое время я чувствовала себя полноценной, не смотря на наш разговор.

- Закончила, – пробормотала я.

- Хорошая девочка.

Раздался стук в дверь, и сестра Элеонора снова вошла в палату, неся маленький бумажный стаканчик. Эдвард встал и, взяв мою тарелку, начал укладывать все вещи обратно в коробку.

- Обезболивающее, – улыбнулась Элеонора, указав мне на белую таблетку в стакане.

- Это ничего, что я приму их? Вы знаете… для ребенка?

- Да, миссис Каллен. Это «Лортаб» – он не повлияет на ребенка.

Я с благодарностью кивнула. Моя голова действительно болела. Я проглотила таблетку с глотком воды.

- Вы должны отдохнуть, миссис Каллен, – сказала Элеонора, многозначительно посмотрев на Эдварда.

Он кивнул.

НЕТ!

- Ты уходишь? – прошептала я. Паника накрыла меня волной. Не уходи… мы только начали разговор!

Эдвард фыркнул.

- Если вы хоть на секунду подумали, что я дам вам исчезнуть из моего вида, миссис Каллен, вы очень сильно ошибаетесь.

Элеонора что-то заворчала, но, склонившись надо мной, поправила мои подушки так, чтобы я могла лечь.

- Спокойной ночи, миссис Каллен, – сказала она, и с последним строгим взглядом в сторону Эдварда вышла за дверь.

Эдвард выгнул бровь, когда она закрыла дверь.

- Не думаю, что сестра Элеонора одобряет меня.

Он подошел ко мне, но выглядел при этом таким уставшим, что я поняла: мне следует попытаться убедить его отправиться домой.