Неразличающее знание

Мы уже отметили, что знание не может экстериоризировать себя с целью соответствия определенному объективному критерию истинности относительно его содержания. Это вполне справедливо лишь в приложении к знанию как регулирующему фактору в автоматическом поведении, т.е. когда оно лишено внутренних различений. Мы должны ослабить это утверждение, принимая в расчет относительность бытия. Рассмотрим несколько примеров, которые покажут, что может быть знание, хотя и примитивного, неразличающего характера, но подлинное. Человек садится в машину, чтобы отправиться в знакомое место. Он выполняет серию сложных координированных действий в течение получаса, включающих отъезд, управление машиной, выбор правильного пути и следование ему, всю последовательность приспособлений к движению пешеходов и машин. Предположим, что человек глубоко занят каким-то вопросом, не связанным с управлением машиной и с дорогой, по которой он едет к месту назначения. Он не уделяет, как говорится, ни единой мысли своей поездке, но тем не менее прибывает благополучно и вовремя к цели. Его ощущательные двигательные функции выполнили задачу, которая, если ее проанализировать с точки зрения всех отдельных приспособлений между внешними и внутренними ситуациями, окажется невероятно сложной. Если мы зададимся вопросом, в каком отношении действия этого человека отличаются от действия кого-нибудь, кто не так хорошо водит машину, или кто не ездил раньше по этой дороге, мы, возможно, ответим, что первый человек "знает" как управлять машиной и "знает" дорогу, в то время как второй не "знает" как управлять машиной и имеет мало "знания" о дороге. Что же такое тогда это "знание"? Мы находим, что оно состоит почти полностью из запаса ранее полученных чувственных впечатлений, организованных и связанных друг с другом определенным образом; более того, что "знание" такого рода подлинно и может быть эффективным без интеллектуальной осведомленности о процессе, посредством которого оно приобретается или употребляется.

Рассмотрение небольшого знакомого эпизода принесет дальнейшие данные. Собаку, спящую на коврике у камина, кусает блоха; собака чешется задней ногой, не просыпаясь. В некотором смысле можно сказать, что собака "знает", что чесательный рефлекс смягчит возбуждение от укуса. Это "знание" не зарегистрировано в ее головном мозге, поскольку рефлекс остается, даже если собака лишена головного мозга, т.е. если его связи перерезаны выше таламуса. Знание такого примитивного рода не зависит от какого бы то ни было предыдущего опыта данного организма; оно передается по наследству и составляет часть внутреннего инстинктивного механизма рефлексов. И действительно, гораздо более сложные паттерны инстинктивного поведения каким-то образом "знаемы" без какого бы то ни было предыдущего чувственного опыта, в котором "знание" могло бы быть приобретено.

Простое подлинное знание, напоминающее инстинкт, может быть также приобретено и в опыте. Ллойд Морган описывал эксперименты с новорожденным цыпленком, которому была предложена смесь приятных на вкус и полезных личинок с горькими и ядовитыми божьими коровками. Цыпленок, после одного или двух неприятных опытов перестает клевать горьких божьих коровок.

В рамках общего определения знания мы должны сказать, что цыпленок "знает" разницу между божьей коровкой и личинкой, и таким образом осуществляет различение вместо одной недифференцированной реакции на любой мелкий блестящий предмет, лежащий на земле.

Нелегко было бы определить знание таким образом, чтобы исключить элементарное различение цыпленка, принимая в то же время сложные различения водителя автомашины в первом примере. Никоим образом не необходимо, чтобы сознание себя, или хотя бы совершенно диффузная самоосведомленность сопровождала это знание. Нетрудно сконструировать механизм обратной связи, который демонстрировал бы такой же паттерн поведения, как цыпленок. Такой механизм не обязательно должен быть заранее запрограммирован на различный ответ на два рода стимулов, он может сам "учиться" различать в повторяющемся опыте удач или неудач. Новая наука кибернетика[59] показала, что обратная связь, посредством которой достигается этот результат, во многом сходна в машинах и в живых организмах. Механизм обратной связи состоит в ослаблении напряжения, которое возникает между данным целым и окружающей его средой. Более того, особое свойство знания состоит в том, что ослабление напряжения не уменьшает, а скорее увеличивает возможности более сложной актуализации в будущем. Цыпленок, переставая клевать ядовитых божьих коровок, не только ослабляет неудовольствие в настоящем, но обеспечивает себе возможность вырасти и откладывать яйца или кукарекать на навозной куче. Эрнст Мах описывал, как открытие того, что казалось ему убедительным объяснением чувственного опыта, привело в результате к освобождению его от величайшего в его жизни интеллектуального беспокойства.[60]

Процесс упорядочения – освобождение от напряжения – есть не само знание, а механизм, посредством которого знание приобретается. Один и тот же механизм присутствует на всех уровнях, и это то, что заставляет нас стремиться – может быть, бессознательно – знать мир, в котором мы живем.

Возможность неразличающего знания не ограничена человеческим опытом или даже опытом животных. Мы можем представить себе хорошо организованную картотеку, содержащую в готовой к употреблению форме знание любого предмета, более детализированное и точное, чем то, каким мог бы похвалиться величайший специалист, которая теоретически могла бы быть снабжена механизмом обратной связи, дающим ей возможность давать ответы на самые разнообразные вопросы.

Последний пример покажет, каким образом слово "знание" может быть определено таким образом, чтобы значение его было универсальным и применимым как к одушевленному, так и к неодушевленному. Когда кристалл растет из раствора, молекулы растворенного вещества определенным образом образуются на поверхности растущего кристалла. Они делают это посредством механизма, который несомненно имеет что-то общее с тем, который порождает чесательный рефлекс собаки, успешное вождение автомобиля или открытие радия. Во всех этих случаях есть переход от беспорядка к порядку в функциональной актуализации. К.Н. Хиншельвуд осознал, что процесс упорядочивания является общим для живой и неживой материи, не отрицая, что жизнь может обладать некоторыми характеристиками, отличными от создания порядка, которое может быть воспроизведено в неживой материи; в другом рассуждении он подчеркивает отсутствие адаптации.[61]