Правовая аккультурация (окончание). Результаты

Столкновение двух правовых систем никогда не прохо­дит безнаказанно. Его последствия ощущают как институ­ты, так и индшшды. Как в первом, так и во втором слу­чаях всякая правовая аккультурация выражается в мно­гочисленных социально-психологических явлениях юриди­ческого характера.

Результаты, относящиеся к институтам. Основной ре­зультат зависит от ответа на вопрос: какова судьба иност­ранного элемента, введенного в данную систему? Удалась ли эта прививка или, наоборот, она оказалась неудачной?

После введения в действие в Турции швейцарского гражданского кодекса наблюдалось последующее отторже-(Ние некоторых его положений. В 1938 году был снижен до семнадцати лет у мужчин и пятнадцати у женщин брач­ный возраст, который в рецепированном кодексе равнялся соответственно двадцати и восемнадцати годам. Сложи­лась судебная практика, позволяющая передачу недвижи­мой собственности в том случае, когда эта собственность не зарегистрирована в поземельных книгах. Был признан действительным брак, заключенный в соответствии с обы­чаями и без соблюдения установленной кодексом граждан­ской формы.

Между полным провалом и полной удачей правовой аккультурации достаточно места для половинчатых, неяр­ко выраженных результатов. Имея в виду аккультурацию в целом, многие социологи полагают, что она вообще ни­когда не может быть полностью успешной, и этот вывод основан на детерминизме. Если все определяется социаль­ной средой, то перенос чего-то из данной социальной сре­ды в другую всегда рискован, и за него приходится рас­плачиваться по меньшей мере определенной деформацией транспланированного элемента. Возможно, юридическая аккультурация допускает более нюансированные оценки, поскольку не все в праве детерминировано, и не следует недоучитывать той роли, которую могут сыграть воля и принуждение (точнее, успешное принуждение). Несом­ненно, однако, что, оценивая результаты правовой аккуль-

турации (впрочем, и всякой другой), следует остерегаться успехов на «теоретическом уровне». Если, например, вос­приятие иностранного института сводится лишь к моди­фикации текста местного закона и не будет сопровождать­ся результативностью в процессе применения, то такое восприятие не имеет социологической ценности.

Однако со всеми этими оговорками в истории — и осо­бенно новейшей — можно найти великолепные примеры юридической аккультурации. Например, на территориях, где господствует ислам, действуют импортированные, соот­ветствующие европейской модели: договор страхования и акционерное право. Но история знает и показательные случаи провала аккультурации. Кодекс Наполеона — анти­феодальный по содержанию, установивший гражданский брак и развод — был выброшен из Италии вместе с фран­цузами после падения Наполеона. Кодексу не хватило в этом случае политической поддержки. Американский гом-стед — акт был воспроизведен французским законом от 12 июля 1909 года, но не нашел здесь применения, ибо противоречил традиции, по которой хороший глава семьи не должен делать долги. В большинстве случаев, однако, происходит нечто среднее. Импортируемый институт, попав в другую систему, испытывает на себе ее влияние. Он теряет кое-что из своих первоначальных черт и приоб­ретает новые. В итоге получается гибрид. Этот результат может быть благоприятен, если соединяются положитель­ные черты. В ином случае смешение ведет к вырождению института. Приведем пример, ставший уже стандартным в компаративистике: президентский режим, перенесенный из США в латиноамериканские республики, превратился здесь в карикатуру. Но не будем раздавать положитель­ные и отрицательные оценки. Ограничимся констатацией того, что юридическая аккультурация — это реальное яв­ление. Ее последствия ощущает не только сам институт, перенесенный в другую среду, но и вся эта воспринима­ющая среда. Последствия могут иметь и негативный ха­рактер — возникновение противоречий и нарушение рав­новесия в правовой семье. Разумеется, что проводивший данную операцию законодатель не имел в виду последст­вия такого плана.

Результаты, относящиеся к индивидам. В общей социо­логии господствует мнение, что аккультурация является подлинной лишь постольку, поскольку она внутренне вос­принята индивидами. Чтобы применить этот критерий к

юридической аккультурации, следует признать, что право в определенной мере участвует в формировании личности. Если правовая система способствует формированию того, что называют национальной психологией данного народа, допустимо предположить, что заимствование иностранно­го института способно вызвать определенное изменение в психологических установках жителей. Можно утверждать, например, что введение во французскую правовую систему чека (не в 1865 году, когда это было сделано формально, а позднее, когда он вошел в практику) имело то послед­ствие, что французы стали более спокойно относиться к сужению сферы наличных расчетов.

В случае же неудачи правовой аккультурации заимст­вованный закон лишь скользит по поверхности индивиду­ального сознания, и если даже он не остается незамечен­ным, то не способен оказать влияние на повседневное пове­дение людей. Яркий пример относится ко времени, когда Алжир был французской колонией и в стране проводилось то, что получило название «приобщение мусульман к со­стоянию гражданства». Это «приобщение» должно было, по замыслу, состоять в отказе от законов Корана, призна­нии гражданских и судебных институтов французского права. Однако опыт показал, что те немногие мусульмане, которые приветствовали «приобщение», продолжали сле­довать мусульманскому праву в семейных отношениях, обращались за разрешением споров к религиозному судье и т. д.⁵⁴ Следует подчеркнуть в общем плане, что наличие двух нормативных моделей может болезненно отразиться на индивиде, если он не выработает в себе защитных реак­ций — отвергнет чужую модель или же интерпретирует ее по-своему, интегрировав ее в свое право.