Контакт

Шестнадцать суток мне пришлось потратить, чтобы на своих двоих преодолеть такое расстояние до этого маленького поселения Кервилль, – где и происходили раскопки, что я видел в своем видении, – какое никто другой не смог бы проделать за такое время.

На меня, как обычно, – я к этому уже привык – не обращали внимания. Я оставался привидением, не более. Но шахтеры и прочие люди сновали по улочкам этого маленького поселения почти в любое время суток. Буровые работы были проведены еще шестнадцать дней назад, теперь же лишь прокладывали шахту, укрепляли ее, чтобы не обрушилась и прочее и прочее. Но для меня все это было не важно.

Я больше не слышал стука сердца, что звало меня, но я отчетливо ощущал его внутри себя, его присутствие в моем разуме и в моем механическом сердце. Оно звало к себе, и я повиновался этому зову по собственной воле. Перебирал ногами и шел в его направлении.

Спустился в шахту, начало которой оборудовали и надежно укрепили. Здесь был свет, что лился из ламп, но были и люди, которые теперь совершенно не интересовали меня. Я лишь шел на стук сердца, что я не слышал, но ощущал. Вперед и только вперед.

Спустя километра четыре свет резко оборвался – это край, до которого только и успели укрепить шахту и обеспечить ее линией электропередачи, а следовательно, и светом – и я углубился во мрак. Идти стало тяжелее, но теперь я полагался не на зрение, а на резонанс звука, что отталкивался от стен и указывал мне, где препятствие, а где свободный проход. Я напомнил сам себе летучую мышь, которая полагалась лишь на ультразвуковые колебания. Именно из колебаний я сложил в своей голове прототип карты и двигался все дальше, углубляясь, к таинственному монолиту из столь же таинственного металла.

Путь был тяжел, что заныли уже и ноги, хотя раньше я не жаловался на них в моем шестнадцатидневном переходе от хижины, что я сколотил, до Кервилля. А теперь будто что-то изменилось, не вокруг меня, а во мне самом. И эти изменения не пугали меня, а лишь радовали, хотя я и не мог найти для этого причин.

Казалось, что тьма уже поглотила меня, не оставив и клеточки моего тела. В эти мгновения хотелось забыть об этом зове и броситься назад, на поверхность, к свету, но присутствие этого сердца во мне разубеждало меня и направляло дальше. И я шел, так как понимал, что другой истины нет. Ответ близок.

И так, делая шаг за шагом, я все же добрался до ниши, в которой и находился монолит. Я был дезориентирован и не мог даже предположить, сколько километров я прошел, углубляясь под землю. Хотя теперь это было не важно.

Ниша была наполнена гудением, стуком сердца, или сердец, и присутствием чего-то более могущественного, чем я мог себе даже вообразить. Я не видел самого монолита перед собой, так как глаза и сейчас были мне не помощниками. Полагался лишь на слух и свои ощущения. Я знал, что уже добрался до своей цели, но что делать дальше, не имел понятия.

Сделал несколько неуверенных шагов, наполненный атмосферой самого места и той силой, что я ощущал всем своим телом, исходящей из самого монолита. И еще несколько шагов.

– Услышь меня-а! – прокатился по всей зале голос, словно исходящий из монолита. – Почувствуй меня-а! Прикоснись!

Если бы я мог дышать, я был бы уверен, что у меня перехватило бы дыхание, а так я лишь почувствовал, как задрожало мое тело, напряглись мышцы. Сделал еще несколько шагов и вытянул дрожащую руку. Я чувствовал. Я услышал. Он совсем близко. Лишь еще один шаг – и я прикоснусь к нему. Я пойму, для чего я здесь.

Шаг – и подушечка моего указательного пальца прикоснулась к ледяному металлу. Холод разлился по всему моему телу. Я замер, а вместе со мной остановило свой ход и мое новое механическое сердце.

А в следующее мгновение мой разум пронзил, словно игла, колоссальный поток информации…

ГЛАВА Ν