Истоки понимания смысла у слышащих и у глухонемых детей

Укороченность фраз или сведение их к одному слову роднит синтагму с той слово-фразой или с тем словом-предложением, которое известно из генетических исследований речи. Психологи рассматривают этот факт, как расхождение между фазической и семантической стороной речи. Слово по форме является словом, а по содержанию - целым предложением. Декроли (Decroly) это формулирует так: "Слово часто вначале представляет фразу"(18). Автор, суммируя данные исследований речи ребенка, правильно оттеняет аффективную сторону первых слов. "Они не имеют целью назвать, установить наличие предмета, но выразить внутреннее аффективное состояние". "Слова-фразы выражают желания, прежде чем выражать суждения, утверждения"(19). В ходе развития эта детская фраза бывает расширена до двух-трех слов, но и тогда еще представляет собой неполное предложение. Исследователи отмечают также, что слово-фраза (или укороченная фраза в два-три слова) сопровождается всегда выразительной интонацией, жестом, движением к предмету, но они все же продолжают утверждать, что слово и есть фраза или предложение. Это действительно есть слово-предложение, но не слово само по себе есть предложение. Только соотношение слова с аффективно-выразительным контекстом создает слово-предложение (и может делать из этого слова разные предложения в зависимости от интонационно-пантомимического контекста). Это слово с его аффективным контекстом (а потом два-три слова с дополнительным выразительным контекстом) есть та же синтагма, которая в дальнейшем выражается укороченной фразой, требующей своего аффективного, интонационного или жестового выражения. Сравнение укороченной фразы с ранним детским словом-фразой раскрывает природу синтагмы-членения, разрыва, укорочения предложения до одного слова или двух-трех слов с их подразумеваемым контекстом, выраженным особой структурой речи и ее выразительными компонентами. Это сравнение подтверждает аффективную природу укороченной фразы и выводит смысл не из значения и мысли-вывода, а из аффективно-мотивационной сферы.

Это сравнение обнаруживает тот факт, что устная речь, развивающаяся в нормальных условиях, с первых моментов развития наполнена смысловым содержанием. Поэтому для слышащего ребенка понимание смысла, хотя и представляет известную трудность при переходе к письменной речи, но все же довольно скоро становится доступным и непосредственно воспринимаемым.

Смысловой план речи имеет основу в звучащей(20) устной речи, развитие которой предшествует письменной. Беззвучная речь оказывается выразительной, так как звучащая речь в силу условий развития была наполнена выразительным звучанием. Ребенок проникается внутренним смыслом письменной речи через громкое выразительное чтение. Даже и при тихом чтении он воссоздает звучание текста, делит его на ритмические отрезки, в зависимости от осмысливания текста.

Что происходит, когда речь приобретается вне смыслового контекста, например, у глухонемых, которые приобретают словесную речь вне выразительных компонентов, вне ситуации, насыщенной реальными отношениями, переживаниями, побуждениями? Беззвучно воспринимаемая речь, усвоенная вне общения и вне интонационно-выразительной окраски, не расчленяемая на синтагмы с их смысловым контекстом, не звучит и при чтении текста. Поэтому без специального педагогического вмешательства речь остается мало осмысленной, лишенной творческого восприятия при чтении.

Попытаемся проанализировать последовательность в овладении процессом сознательного, осмысленного чтения у глухонемого ребенка, наметить пути и средства овладения чтением. Этот путь поможет нам раскрыть важные стороны самого процесса чтения.