Слоны в моей жизни

Я очень уважаю слонов и не только за то, что они весят больше пяти тонн, а за их ум, предприимчивость и спокойствие.

Весной 1996 года цирк «АВТОВО» готовился принять большую группу разнообразных цирковых животных.

Должны были приехать медведи, которые скачут верхом на лошадях, гуси и утки, выступающие в одном номере с лисой, морские котики, голуби, удав и еще всякая мелочь. Но когда мне сказали, что будут шесть слонов, я высказала директору сомнения по поводу вывоза продуктов жизнедеятельности, ведь каждый из них по сто кг навоза в день выдает, а у нас и от мелочи не успевали вовремя отвозить. Я заявила, что они произведут столько навоза, что загадят все Автово…Над моими словами дружно посмеялись – им такое было не впервой, а я в цирке работала первый год.

И вот мы их встретили. Привезли слонов в специальных слоновозах. Разместили слонов в палатке, привязав цепями за заднюю и переднюю конечность. Два смешных слоненка весом по три тонны и взрослые слонихи до пяти тонн каждая. На слонятах редко торчали длинные волосины – остатки от предков-мамонтов. Взрослые слонихи уже безволосые, а чем старше, тем становятся розовее – с возрастом они все больше теряют пигментацию и покрываются розовыми пятнами. Я решала угостить их сушеной рябиной. Они, как ребятишки, стали толкаться и тянуться к руке хоботами наперегонки. Они втягивали, как пылесос, ягоды в хобот и выдували их в огромный рот. Совершенно непонятно, что они там могли распробовать, но им явно понравилось, все просили добавки. Для кормления слонов привозили ящиками зелень, арбузы, яблоки, сено. Частенько в холодные дни им добавляли в рацион вино, чтобы не простудились.

И еще, что самое удивительное, им давали всякие палки, рейки толщиной с руку. Они запросто их разжевывали, как мы хрустящую соломку! В итоге оставались мелкие щепки. Тогда слон их собирал хоботом, как шваброй, в кучку, втягивал в хобот и выдувал в рот. Почему у них заноз во рту не было – это загадка!

Вопрос с навозом решался просто – они приучены испражняться по команде прямо в баки, которые подставляют им сзади… А на заднем дворе стояла огромная шаланда, куда это все загружали. Ну а для жидких отходов пришлось рыть яму…в нарушение правил, конечно…

За ними можно было наблюдать бесконечно. У каждого свой характер, свои привычки. Например, как они чешут себе спину палкой или обливаются водой, как они хоботами все время соприкасаются, как будто что-то рассказывают на своем языке жестами.

Уколы они переносили смиренно. Я, конечно, старалась, делать все быстро и наименее болезненно, но порою думала, что это – последний пациент в моей жизни. Особенно, когда растирала финалгоном переднюю конечность и делала новокаиновую блокаду, чтобы снять боль при миозите. Но животные понимали, видно, что я к ним с добрыми намерениями и терпели.

Слоны – это большие озорные ребятишки. Во время репетиции они все время хулиганили – то коврики разбрасывали на арене, то бегать начинали. Жаль, места маловато было для беготни. Смирные они, подчиняются человеку полностью, слушаются. А ведь при их силе – никакие цепи не удержат. Когда они уезжали и уже стояли в слоновозах, мы с подругой угостили их травой на прощанье. А те кустики полыни, до которых слоны смогли дотянуться, выдирали с корнем, обтряхивали землю очень тщательно и засовывали в рот.

У них очень умные глаза, нельзя их держать в неволе…

Климка

Климка – милый медвежонок!

Климка – буйный, непослушный!

Не щенок и не котенок!

Весельчак и просто душка!

Закусает, загоняет,

Не поймешь, кто с кем гуляет!

Лена грязная, вся в пыли.

С медвежонком вместе мыли!

Он на дерево залезет,

Кувыркается в траве,

Любит он, как все мальчишки

Постоять на голове!

Наклонилась я пониже,

Вмиг очки когтями снял!

Хулиган тот, шустрый мишка

На площадке всех «достал»!

Без внимания оставишь –

Заорет, что было мочи:

«Развлекайте, ублажайте!

Без друзей мне скучно очень!»

А два раза в день – работа,

Обучаться в цирке сложно.

Но сгущенка и конфета –

Все становится возможно!

Всех смешит он на арене,

Клетка цирка вместо леса.

Кувыркается на сцене,

Нет ему в природе места.

Он не выжил бы без мамы,

А она, увы, пропала...

И в лесу бывают драмы...

Часто люди – их начало.

Климку кормят, Климку моют,

Дали имя и работу.

В цирке он живет героем,

О насущном нет заботы....

ТИМКА

Первая и долгожданная моя собака была карликовая лайка, звали его Тимка, Тимошка и Тимофей Иванович. Мне его разрешили после долгих многолетних уговоров в 12 лет. Папа всегда был на моей стороне, но мама была категорически против, предполагая, что на ее плечи лягут дополнительные заботы, которых и без собаки хватало.

Как сейчас, помню этот счастливый момент - это было в зимние каникулы, в январе. Мороз стоял крепкий, но ждать лучшей погоды – смерти подобно, и мы с папой ни свет ни заря поехали в дальнюю даль на птичий рынок на трамвае. Явились, наверно, когда все продавцы еще спали или в мороз никто не хотел там напрасно ждать покупателей. Ни одной собаки там не оказалось к моему великому огорчению… После безуспешных поисков по рядам мы уже пошли домой и у ворот рынка навстречу попался дед, у которого из-за пазухи выглядывала собачья мордочка. Помню, что у меня дух захватило от радости. Нам было сказано, что это породистый шпиц и, отдав десятку деду, я взяла в руки беленький теплый комок с черным носом и черными глазками! Я запрятала это сокровище себе под пальто и, боясь уронить его, упасть на скользкой дороге, счастливая и невесомая от восторга, понесла это сокровище домой.

С тех пор разговоры и помыслы мои были только о щенке – как кормить, как учить, какой он замечательный, как он растет и играет. Я обложилась книжками о собаках и все делала, как там написано. Тимке сразу отведено было место в коридоре и на кухне, в комнату его не пускали – у бабушки была астма, и началась моя жизнь после исполнения самого заветного желания. У моей школьной подруги, мы и сейчас с ней вместе, чуть раньше появилась Белка – замечательный шпиц и мы вдвоем, счастливые неимоверно, гуляли по парку со своими собаками.

Дрессировщик из меня плохой, сразу признаюсь. Это требует большого терпения и регулярных занятий, а у меня всегда куча увлечений. Тимка, конечно, слушался, когда в руках была колбаска, а без нее команды сразу переставал понимать и притворялся глухим. Каждый день с подругой Ольгой и нашими собачками мы гуляли после школы в парке Политехнического института или в Пискаревском лесопарке, все тропинки там были исхожены, и немало проблем обсуждалось на ходу. Хорошие были тогда времена.

Летом мы выезжали в деревню Лавыни Псковской области. Там было приволье и для меня, и для Тимки. Мы с ним все время проводили на речке, в лесу. В городе он был избалован мамой, она приманивала его к миске колбасой, кормила его всегда вовремя, он выбирал и капризничал. А в деревне со мной он ел все подряд с первого предложения – даже кефир, к которому в городе близко не подходил. А вот сладкое он даже в деревне не ел, его не интересовали сахар и конфеты.

Когда плавали на лодке, Тимка сидел на носу и, бывало, кувыркался в воду, если врезались в подводный камень.

Он хорошо плавал и любил купаться. На рыбалке он развлекался ловлей слепней и комаров. И вот как-то по неопытности схватил осу. Она его ужалила и морду раздуло, он стал похож на бегемотика, бедный Тимошка.

Больше за мухами не охотился никогда.

Почему-то он все время воровал и прятал нашу обувь. И когда деревенские начинали косить траву вокруг нашего дома, то приносили нам, найденные в траве, тапки.

Как-то у речки я сняла тапочки, чтобы прямо в речке помыть посуду и пошла в воду. Когда вышла на берег – одного тапка уже не было и Тимка возвращался из кустов с довольной мордой. Я тогда решила проследить, куда он его унес, отошла и стала наблюдать из-за кустов за ним. Он взял второй тапок и понес в кусты по тропинке. Я пошла за ним и наблюдала, как пес принес тапок к ямке, вырытой им, там уже лежал первый тапок, положил сверху второй и стал зарывать их носом. Ну и досталось ему от меня! Только тапки пропадать не перестали.

Тимка вел свою самостоятельную жизнь и частенько пропадал на другом конце деревни у дома своей подружки Цыганки. Ходили слухи, что ее щенки были похожи на нашего песика. Когда я его пыталась увести домой, он послушно шел со мной половину пути. Потом тайком сворачивал в густые кусты у бывшей школы, там прятался, пока я не уйду, и потом возвращался обратно. Иногда он появлялся потом с драным ухом, но не сажать же его на цепь на все лето… И так в городе ему так долго приходится скучать зимой.

В городе к пяти годам он стал непослушным и стал убегать от меня на прогулке, а утром сидел под окном, помятый в боях, но все обходилось.

Пять лет прожил у нас Тимка. Я перешла в десятый класс. Нужно было поступать в институт, некогда стало гулять подолгу с собакой. Родители уговорили меня оставить его жить в деревне. Там такого маленького и красивого пса многие у нас просили.

Горько мне было расставаться с Тимошей, но я представила, что он будет целыми сутками сидеть в коридоре, и лета деревенского больше не будет, а там такое привольное житье ему. И согласилась отдать его. Поплакала, до сих пор себя предательницей считаю.

Встретила я его лет через пять, пожалуй. Знала, что он жил у хорошей женщины в соседней деревне. Но не ходила смотреть – не хотела его тревожить. А тут шла в магазин по лесной дороге, смотрю – Тимка бежит! Промчался мимо меня стрелой и внимания не обратил. Сначала обидно стало – не узнал! А потом подумала – значит, счастливо живет мой Тимофей Иванович, столько лет бегает по лесам и полям в свое удовольствие.