Мелочь пузатая

Когда‑то все мы были маленькими. А едва немного подрастали, как тут же начинали шокировать взрослых всякими каверзными вопросами на тему«откуда я взялся?».

Весьма исчерпывающие ответы на эти вопросы давала школа(в лице более просвещенных одноклассников). Но вот, наконец, наставало время во всем убедиться научно: мы дорастали до серьезного предмета‑ анатомии. И уж там разбирали человеческое тело буквально по косточкам! Некоторые иллюстрации навсегда остались в памяти. Например, та, на которой крохотные черепашка, саламандра, цыпленок и еще кто‑ то из мира животных изображали разные стадии развития зародышей. Малюсенький человеческий«детеныш» был от них практически неотличим.

Рисунок этот принадлежал кисти немецкого естествоиспытателя Эрнста Геккеля, одной из самых ярких и самых противоречивых фигур в наукеXIX века. Геккеля всегда тянуло к прекрасному. В начале карьеры он даже хотел стать ландшафтным дизайнером(или как там это раньше называлось), но, разглядев однажды прекрасное в живых организмах, остановиться уже не мог. Он защитил докторскую диссертацию по орнаментам радиолярий; много путешествуя, искал красоту на Мадейре, Корсике, Сардинии, Цейлоне, Тенерифе, в Норвегии, Сирии, Египте. И одним из первых поддержал Дарвина и его теорию, сочинив к ней красивое«продолжение».

Называлось продолжение биогенетическим законом. Проще говоря, законом о том, как развивается эмбрион человека, повторяя все стадии эволюции и становясь похожим то на рыбку, то на черепашку, то на собачку, а самые крохотные зародыши разных земных обитателей‑ ну просто братья‑близнецы. Этакие жалкие скрюченные мальки. В качестве доказательства и предъявил свои зарисовки.

Продумал он и причину такого поразительного сходства. По мнению Геккеля, если все мы от кого‑то и произошли, то отнюдь не от обезьян, а от одного общего предка по имени гастрея. Гастрея имела овальное мешковидное тело с двухслойной стенкой и ротовым отверстием. Наружный слой был кожей, а внутренний‑ стенкой кишечника. Вот этот прожорливый организм и насоздавал потом и рыбок, и черепашек, и птичек. И нас с вами заодно!

Рисовал Геккель весьма недурно. Впечатляли и завораживали его акварели(но не пейзажи то были и не натюрморты, а все те же радиолярии и прочие амебы). А его иллюстрированная книга«Красота форм в природе» вообще была в любом состоятельном доме, и ее можно было подолгу разглядывать всей семьей и с гостями. По‑видимому, талант художника и подстегнул Эрнста Геккеля изобразить зародыши, слегка. приукрасив!

Проверить правдивость рисунка долго не представлялось возможным. Но потом, что называется, «техника дошла» и возможность появилась. Появились фотографии‑ снимки зародышей животных. А потом и снимки крохотных человечков, уменьшенных копий новорожденных младенчиков, совсем не похожие на тех червячков.

И был скандал, и было разоблачение. Да, немного подрисовал. Да, где‑то укоротил, где‑ то увеличил. Но так верил в свое дело.

Это были первые попытки пролить свет на эту новую область знаний. В своих трудах(а их было немало, и не только по зародышам) Геккель задал много вопросов, на которые нашли ответы уже другие. А уж за признание учения Дарвина он боролся прямо не на жизнь, а на смерть! Боролся в печати, в аудиториях, на заседаниях. Дарвин писал ему даже: «Вы делаете себе врагов не нужным образом‑ горя и досады довольно на свете, чтобы стоило еще более возбуждать людей». За научные достижения его наградилипочетной медалью Карла Линнея. Среди его учеников был знаменитый Миклухо‑Маклай. А еще Геккель первым придумал термин «экология», который сейчас не сходит с уст.

Теперь уже никого не удивляет возможность как следует «рассмотреть» будущего ребенка задолго до того, как он появится на свет. Удивляет, почему, несмотря на это, картинка с хвостатыми зародышами начала исчезать из школьных учебников лишь совсем недавно.