Корейская война

«Утром 25 июня 1950 вдоль 38 параллели сеял моросящий дождь, когда редким раскатам грома начал вторить оглушительный грохот артиллерии и минометов. Артобстрел продолжался примерно час, а потом началась серия скоординированных атак по всей ширине полуострова… Оглушительный успех в западном секторе (1 северокорейский корпус) проложил дорогу наступлению на Сеул. Основной удар силами 8000 — 10000 пехотинцев под прикрытием 50 танков был нанесен вниз по историческому коридору Почон — Уиджонгбу. Вторая колонна, которую возглавляли 40 танков, наступала на Сеул через Каесонг».

Именно так Даниэл С. Стельмах описывает первые минуты Корейской войны (1950 — 53) в статье, которую он отправил своему приятелю по университету Сен-Луи в 1973. Статья называлась «Влияние тактики русских танковых войск на наступление северокорейцев в 1950». Он описывает основной тактический метод всего наступления северокорейцев, как мощную лобовую атаку при поддержке артиллерии. Это позволяло сковать силы противника и прорвать его оборону. После этого проводился двойной охват с целью окружения и уничтожения вражеских войск. Лобовое наступление, какая бы страна его не использовала, должны возглавлять танки. Следом за ними с интервалом от 15 до 45 минут следовала пехота. Типичным советским тактическим приемом был следующий: после прорыва первой линии артиллерия и минометы переносили огонь на заранее определенные цели в глубине вражеских позиций, а танки развивали наступление, уничтожая вражеские командные пункты, артиллерийские позиции, и отсекали пути отхода. Далее Стельмах детально описывает, как работы величайшего русского танкового специалиста Тухачевского стала основой северокорейской доктрины использования танков. Он пишет, что теперь особенно заметным стало превосходство северокорейцев в боевой подготовке, так как «агрессор умело использовал бронированные машины по всему фронту наступления в первые недели войны». Он продолжает: «Использование танков в этот период оказалось одним из наиболее действенных тактических приемов за всю Корейскую войну. Это вызвало серьезные опасения американского командования, которое опасалось, что СКНА (Северокорейская Народная Армия) полностью сокрушит сопротивление до того, как мы успеем оказать серьезную помощь».

На самом деле СКНА имела более чем скромное количество танков по меркам Второй Мировой войны — только одна слабая дивизия. Единственным танковым подразделением вторгшейся армии была 105 бронетанковая дивизия. Она никогда не действовала, как единое целое. Чаще всего ее отдельные полки поддерживали наступление пехотных дивизий. После захвата Сеула она получила почетный титул «дивизия», но на самом деле была скорее бригадой из 3 танковых полков (107, 109 и 203) плюс части поддержки и обслуживания, например 206 мотопехотный полк и 603 мотоциклетный полк. В ее составе не было полка тяжелых танков, артиллерийского полка, полка ПВО и батальона реактивных установок, которые имели советские танковые дивизии. Каждый полк имел до 40 средних танков Т-34, вооруженных 85-мм пушками. Полк делился на 3 батальона по 13 танков плюс машина командира полка. Танковые роты состояли из 3 взводов, каждый из которых имел всего по 1 танку! 105 танковой дивизией командовал генерал-лейтенант Ю Куонг Су, который, как и многие другие северокорейские командиры служил в Красной Армии в годы Великой Отечественной войны. Он закончил в 1938 советское танковое училище, служил командиром танкового взвода и роты и принимал активное участие в боях. Один из его полковых командиров, генерал-майор Пир У Чанг, прошел с советскими войсками весь путь до Берлина.

Они, и другие северокорейские танковые командиры, сначала добились впечатляющих успехов, так как Южная Корея не имела танков, а американцы смогли собрать лишь небольшое число легких танков М-24 «Чаффи», уничтожить которые было очень просто. Позднее американцы опомнились и бросили в бой М-26 «Першинги» и М-4 «Шерманы». Тогда дела приняли иной оборот. Как пишет Стельмах, к сентябрю, после Инчхонской операции и формирования американских танковых частей, танкисты красных потеряли свой задор и стали избегать столкновений. В августе 1950 в Корею прибыли 6 батальонов американских средних танков. Вооруженных «Першингами» и «Шерманами» М4А3, а также 1 батальон более современных М-46 «Паттонов». Танковые батальоны имели в среднем по 69 машин. К третьей неделе августа на периметре вокруг Пусана находились более 500 американских средних танков. К началу сентября американцы превосходили противника в танках по крайней мере в 5 раз. Еще 13 июля командование силами ООН, которые получили название американской 8 Армии, в Корее принял один из корпусных командиров Паттона генерал-лейтенант Уолтон Г. Уокер. Грубый задиристый выходец из Техаса, прозванный «Джонни» в честь известного сорта шотландского виски, Уокер очень сильно напоминал Паттона. Он считал, что солдаты должны видеть своего командира, и оставил повседневную штабную работу своим штабстам. Кроме того, он был бойцом и сразу дал понять солдатам, что больше не будет никаких отступлений и Дюнкерков, а о капитуляции можно просто забыть. Они будут удерживать крошечный Пусанский периметр, куда их загнали, до последнего человека и до последнего патрона. К счастью, это не понадобилось. Оборона выдержала без радикальных мер.

Уокер командовал силами ООН во время прорыва из Пусана, однако он никогда не имел достаточного количества танков, хотя они и сыграли определенную роль в продвижении к Ялу. Теперь его армия действительно представляла ООН. В нее входило небольшое число английских и французских танков. Британские «Центурионы» показали себя несомненно лучшими танками этой войны. Казалось, что война близится к завершению. Однако, ночью 25 ноября около 180000 китайских солдат начали массированное наступление на правом фланге 8 Армии и вынудили ее к отступлению. Легко вооруженные китайские войска вообще не имели танков, но были идеально приспособлены к действиям на пересеченной местности в плохую зимнюю погоду. Они быстро свели к нулю превосходство противника в огневой мощи, так как он оказался привязан к дорогам. Генерал Уокер сумел ненадолго стабилизировать положение на 38 параллели, но 1 января 1951 противник нанес новый мощный удар и во второй раз захватил Сеул. Через несколько дней Джонни Уокер погиб в автокатастрофе, а его место занял другой знаменитый командир Второй Мировой, генерал Мэтью Банкер Риджуэй, прозванный «Старые железные сиськи» за свою привычку носить на груди две ручные гранаты. К счастью, китайская атака начала выдыхаться, и Риджуэй сумел перейти в наступление. К началу апреля фронт в очередной раз стабилизировался вдоль 38 параллели. С этого момента ни одна из сторон не применяла танки. Они действовали в качестве подвижных дотов, поддерживая пехоту, которая вела позиционную войну в стиле Первой Мировой. Можно сказать, что в годы Корейской войны танки в очередной раз не оказали большого влияния на ход военных действий на Дальнем Востоке, исключая начальный период. И следует добавить, что до 25 июня 1950 вообще никто, кроме нескольких генералов СКНА не предполагал возможности использования танков на такой пересеченной местности. Способность северокорейцев использовать ударную мощь танков несомненно застигла американское и южнокорейское командование врасплох. Это обеспечило возможность применить тактику блица, разработанную Гудерианом и Панцерваффе, и принятую на вооружение Красной Армией. Северокорейцы использовали ее очень искусно. Таким образом, генерал Ю Куонг Су справедливо заслужил свое место в этой книге, хотя его карьера оказалась недолгой.

Date: 2015-11-15; view: 334; Нарушение авторских прав