Часть вторая 11 page. Они миновали залитую синим светом кухню, прошли через огромный зал, также освещенный, и Тамара направилась к лестнице

Они миновали залитую синим светом кухню, прошли через огромный зал, также освещенный, и Тамара направилась к лестнице. Ирина схватила ее за рукав и прошептала:

– Вы с ума сошли! А если наше присутствие заметят?

Может, Тамара этого и добивалась, в этом и состоял ее план – их заметят, сдадут на руки полиции, и таким незамысловатым образом они смогут покинуть территорию охраняемой деревни для нуворишей? Только план был весьма глупый. Ирина не верила, что Калерия и Вадим, а также те, на кого они работали, позволят полиции увезти ее.

Вместо ответа Тамара задрала голову и вдруг издала пронзительный вопль. Причем он был такой громкий и леденящий душу, что Ирина на несколько секунд даже оглохла. А когда пришла в себя, бросилась к входной двери. Гувернантка помутилась рассудком, иного объяснения у нее не было. Надо было вернуться в особняк, пока встревоженные воплями посреди ночи жители виллы не появились на лестнице.

– Не спешите! – заявила Тамара громко. – Вы разве не поняли, что все эти дома – такая же часть спектакля, как и обитатели вашего особняка? Тут никто не живет!

Ирина развернулась и посмотрела на Тамару. А ведь такая мысль приходила ей в голову. Однако она была настолько невероятной, что Ирина отмела подобную возможность.

– Но ведь у входа стоят автомобили… – сказала она, а Тамара отмахнулась:

– Стоят, ну и что? Их сюда пригнали, а потом бросили. На них никто не ездит!

Ирина не сдавалась:

– Но я сама видела соседей! И, кажется, в этом особняке тоже кто‑то живет. Как же зовут этого банкира и его молодую супругу…

Она наморщила лоб, а Тамара сказала:

– Какая разница, на кого записан особняк! Все принадлежит одному крупному российскому холдингу. Потому что, повторюсь, все это – декорации. И те, кого вы видели, такие же актеры, как и ваш благоверный, и его матушка, и Калерия. Только эти личности – статисты, они требовались для создания подходящего антуража. Чтобы вы не подумали, что живете на кладбище. Они появились на пару минут, помахали вам, разыграли бытовые сценки и смотали удочки. А ваши тюремщики остались и морочат вам голову двадцать четыре часа в сутки…

Ирина была готова ко многому, но не к такому. Она быстро спросила:

– С какой целью? Только для того, чтобы я ничего не заподозрила? Но ведь… Но ведь было бы намного проще снять или купить такой особняк в реальном закрытом поселке!

Тамара пояснила:

– Нет, в данном случае было гораздо проще воспользоваться этим поселком. Я уже говорила, но снова повторюсь – уж слишком много стоит на кону. Вас требовалось изолировать от остального мира, полностью от него отрезав. И им это удалось. Почти! Ну ладно, об этом мы можем поговорить и позднее. Идемте!

Она зашагала вверх по лестнице, Ирина последовала за ней. А ведь и правда – в глаза ей с самого начала бросилось то, что в поселке нет ни единого ребенка. Ведь дети наверняка означают лишние проблемы и ненужный риск. Однако в ее случае требовалась дочка Людочка…

Они оказались на последнем этаже, прошли по коридору и попали в просторную комнату. Тамара включила свет, Ирина же заметила:

– А то, что вы включили свет, не привлечет внимание охраны? Или еще кого‑то?

Тамара ответила:

– Нет, ведь они охраняют подступы к поселку, не помышляя, что я пробралась уже внутрь. Кстати, статистов здесь нет, у них свое расписание, они приезжают днем. А сейчас вы вообще особняк не покидаете, поэтому им не требуется болтаться на улице и махать вам руками. А здесь мы ради этого!

Она подошла к шкафу и распахнула его. Ирина увидела ворох одежды, а также алюминиевый чемоданчик. Тамара вытащила его, открыла и удовлетворенно хмыкнула. В чемоданчике находились всевозможные принадлежности для изменения внешности.

– Как это сюда попало? – спросила заинтересованно Ирина, и Тамара сказала:

– Вы правы, этого здесь быть не должно. Но ведь если мы сумели пробраться в «Мнемозину», то оказаться в поселке тоже не составило труда. Один из статистов работает на нас.

Мы… Это звучало почти что как «они». Тамара поняла, что Ирина хочет знать, кто такие «мы», и заметила:

– Мы – это те, кто стал жертвами Гладышева и его людей. Вы – тоже жертва, хотя вас с нами, конечно, сравнить нельзя. Ну ладно, а теперь давайте приниматься за дело. Времени не так уж много. Калерия сейчас спит, но обычно она встает около пяти. Так что вперед!

Она указала Ирине на стул, и та послушно уселась на него. Тамара стала колдовать над ней, доставая из чемоданчика парики, а также резиновые маски, выглядевшие как настоящие человеческие лица.

Ирина примеряла одну, потом другую, третью. Тамара осталась довольна, посмотрела на часы и собрала вещи, положив их обратно в чемоданчик.

– Итак, станете старухой, это вам больше идет. Уж не обессудьте! Просто завтра у нас не будет времени на то, чтобы все это примерять и выбирать. Мы должны действовать слаженно и четко. Покинуть поселок мы сможем примерно в восемь вечера. Это значит, что около половины восьмого вы отправитесь к себе в комнату, заявив, что хотите отдохнуть. Ровно без пяти восемь вы выйдете из комнаты и спуститесь по лестнице. Направитесь не к центральному выходу, а к черному, около кухни…

– Но ведь там будет Калерия! К тому же она ведет за мной слежку! – сказала Ирина, а Тамара ответила:

– Об этом не беспокойтесь, Калерию я возьму на себя. Также я позабочусь о Людочке. Но так как она еще маленькая и всего объяснить ей нельзя, придется использовать снотворное. Ничего не поделаешь – она не должна выдать нас!

Ирина понимающе кивнула, а Тамара продолжила:

– От вас требуется выскользнуть через черный ход, дверь будет открыта, и направиться сюда. Но не по улице, а через сад. Маршрут вам ясен? Смотрите сюда!

Она вынула свой мобильный, на экране которого возник схематичный план особняка‑тюрьмы и прилегавших к нему вилл.

– Маршрут вам ясен? Отлично! И заходите на виллу не как мы сюда сейчас зашли, а также через черный ход, со стороны гаража. Я вам его еще покажу. Попав сюда, немедленно приступайте к переодеванию. Как надеть маску, я вам сейчас продемонстрирую. К ней – вот это пальто.

Особняк они покинули спустя двадцать минут. Руки Ирины слегка дрожали – все‑таки им предстояла попытка побега с территории хорошо охраняемого объекта. Однако она понимала, что иного пути на волю у нее не было.

На волю. К прежним воспоминаниям. И к своей предыдущей жизни.

Тамара показала ей вход через гараж, а в «свой» особняк они вернулись через сад, так, чтобы Ирина имела возможность представить маршрут, которым ей предстояло пройти всего через несколько часов, правда, в обратном направлении.

Они проникли в дом через дверь в кухню, и Тамара прислушалась. В особняке все спали. Часы показывали четверть пятого. Они отсутствовали почти два часа.

Не говоря ни слова, они разошлись по комнатам. Тамара отправилась к детской, где спала Людочка, а Ирина поднялась на этаж выше.

Подойдя к своей комнате, она с беспокойством заметила, что сквозь приоткрытую дверь пробивается рассеянный луч света. Неужели она забыла выключить ночник, когда уходила? Хотя нет, она не включала его, Ирина точно помнила это. Но как же тогда…

Она распахнула дверь и увидела Вадима, сидевшего на кровати к ней спиной. Ирина окаменела, а «муж» обернулся на шум и, заметив Ирину, сказал:

– Господи, вот ты где, Ириша! А то я уже беспокоился. Где ты была?

Ирина пыталась сообразить, как долго «муж» уже находится в ее комнате. Одно дело – если зашел три минуты назад, всегда можно сказать, что спускалась в кухню, чтобы попить или поесть. И другое – если он сидит здесь уже час или полтора!

Однако она поняла: сидеть и ждать ее так долго он бы точно не стал, а разбудил бы Калерию. Значит, он пришел не так давно. Но все равно Вадим, казалось, что‑то подозревал.

Ирина была рада, что оделась в халат. Только на ногах у нее были не тапочки, а сапожки. Поэтому она быстро присела на кровать, пряча ноги под длинным пологом, спускавшимся к самому ковру.

Она запустила пятерню в мягкие светлые волосы Вадима и взъерошила их. Нет, она не была в игривом настроении, но требовалось отвлечь «супруга».

– Дурачок, тебе что, приснился страшный сон? – спросила она его, и Вадим вдруг поцеловал ее руку и произнес:

– Нет, просто зашел, чтобы проведать тебя. Глупо, конечно, посреди ночи вламываться, но мне стало так тоскливо!

Он приобнял ее, и Ирина поняла – ему хотелось ласки и страстного акта любви, как в первый день после возвращения из клиники.

– Я только спустилась в кухню… Мне хотелось мороженого… Я долго не могла найти его… – сказала Ирина, и Вадим, сияя, признался:

– Ну да, Калерия… Я хотел сказать, Калерия Афанасьевна хранит его в морозильнике в самом низу. Я тебе сейчас принесу. Какое хочешь? Ах, твое любимое, фисташковое!

И действительно, Ирина любила именно его, хотя не могла сказать, почему и как эта привычка сформировалась. Как, впрочем, и то, когда она в последний раз ела фисташковое мороженое.

Вадим исчез, Ирина же быстро сбросила сапожки, поставила их в шкаф и нырнула под одеяло. После ночной вылазки она чувствовала себя разбитой, и меньше всего ей хотелось заниматься на рассвете любовью с человеком, который играл роль ее благоверного. Хотя в постели Вадим был так горяч и темпераментен…

Запретив себе думать об этом, Ирина сосредоточила все мысли на том, что он – один из «них». То есть из врагов. Ее врагов.

Посему она притворилась спящей, когда Вадим минут пять спустя вошел в спальню, держа в руках серебряный поднос с двумя фарфоровыми пиалами, заполненными мороженым.

Убедившись, что Ирина спит, он осторожно поставил поднос на стол, чмокнул «жену» в щеку, потоптался около кровати, поправил одеяло, а затем, прихватив поднос, погасил свет и вышел.

Ирина почти сразу же, несмотря на пережитое и связанный с этим стресс, а, может быть, именно поэтому, провалилась в глубокий сон. В себя она пришла оттого, что кто‑то теребил ее за плечо.

Открыв глаза, она заметила Людочку – девочка, смеясь, сидела у нее на кровати. А потом полезла под одеяло. Ирина подхватила Людочку, которая залилась счастливым, беззаботным смехом. Женщина же не могла не думать о том, что родителей этого очаровательного ребенка, сущего ангелочка, в живых, вероятнее всего, уже не было.

– А ты теперь будешь моей мамочкой? – спросила Людочка, обнимая Ирину за шею, и та, поцеловав ее в нос, ответила:

– Конечно! Обещаю тебе, что буду!

– И ты никогда меня не бросишь? – спросила вдруг серьезно девочка, и Ирина столь же серьезно пообещала:

– Клянусь тебе, что никогда!

– Никогда‑никогда? – спросила Людочка, закусив губу. И Ирина подтвердила:

– Никогда‑никогда!

Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Вадима. Он скорчил страшную, но в то же время смешную рожу, и Людочка, притворно визжа от страха, в действительности же хохоча, снова полезла под одеяло.

Вадим ввалился в комнату и спросил грозным тоном:

– А где тут маленькая девочка Людочка? Я ведь ее нутром чую! Потому что хочу ее найти и съесть!

Из‑под одеяла донеслось хихиканье. Вадим, вошедший в роль то ли сказочного великана, то ли Кощея Бессмертного, стал рыскать по комнате, разыскивая Людочку. Она, приоткинув одеяло, наблюдала за этими поисками, затаив дыхание.

– Здесь ее нет! – заявил Вадим, заглядывая в стенной шкаф. – И здесь тоже! – Он посмотрел в ванную. – А, я понимаю, где она спряталась!

И он полез под кровать. Ирина села, поджав ноги, наблюдая за этим веселым действом. Однако на сердце у нее было тяжело и тоскливо. Ведь из Вадима получился бы великолепный отец, а из Людочки – чудесная дочка. Беда была только в том, что Вадим не был ее мужем. А Людочка – дочерью. И все в этом особняке, любой момент, даже самый непринужденный и веселый, был, вероятнее всего, частью кошмарного сценария.

– Так где же она? Чую, чую я ее дух! Вот она где! – прорычал Вадим и двинулся прочь от кровати к шторам. А потом вдруг развернулся и кинулся обратно к кровати, откинул одеяло – и его взору открылась визжащая от ужаса и радости Людочка.

Он подхватил ее на руки, подбросил вверх, и Людочка захохотала. Даже Ирина, обуреваемая тяжелыми мыслями, не смогла сдержать улыбки. Все же не такой плохой человек этот Вадим…

Она вдруг снова подумала о том, как они занимались любовью. А потом вспомнила постыдные кадры с мобильного Калерии Афанасьевны.

Да, не такой уж и плохой. Но далеко и не хороший. Он работал на «них». И разыгрывал перед ней добродушного отца, который возится с дочуркой. А ведь Людочка его дочерью в действительности не являлась.

Видимо, привлеченная визгом, смехом и рычанием, в спальню заглянула экономка. У нее даже челюсть отвисла, когда она увидела, как Вадим подбрасывает к потолку Людочку, а Ирина с блаженной улыбкой наблюдает за происходящим.

И вдруг наваждение исчезло, мгновения беззаботного веселья закончились. Ирина заметила суровый взгляд Калерии, под которым Вадим сник и, поставив Людочку на ковер, поцеловал ее в лоб.

– Еще, еще! Я хочу еще! – кричала девочка, подпрыгивая и размахивая руками. – Пожалуйста, еще, папочка!

Она назвала Вадима «папочкой», отметила Ирина. Интересно, помнит ли она своего настоящего отца? И, что важнее, вспомнит ли, если вернется к нему? Хотя относительно этого Ирина сомневалась…

Экономка кашлянула и протянула:

– Прошу прощения, что мешаю, однако вам, Вадим Алексеевич, звонят. С работы! Это очень важно!

По ее тону Ирина поняла, что звонок был не с мифической работы в нефтегазовом концерне, а от «них», настоящих хозяев Вадима. «Муж» сорвался с места и, извинившись, исчез.

Ирина многое бы дала, чтобы узнать, о чем будет идти речь во время этого телефонного разговора. Она осталась сидеть на кровати, чувствуя на себе тяжелый взгляд Калерии Афанасьевны.

– Почему ты ведешь себя неподобающим образом? – грозно спросила она у Людочки, и девочка сразу съежилась. Ирина похлопала по одеялу рядом с собой, Людочка тотчас забралась к ней на кровать. Женщина положила руку на плечо девочки и сказала:

– Все же мать Людочки я, не так ли? Так мне и решать, что является для нее подобающим, а что неподобающим поведением. Или вы со мной не согласны?

Она взглянула прямо в глаза экономке, которая, скривившись, пробормотала:

– Разумеется, Ирина Владимировна. Просто девочка никогда себя так раньше не вела. Я хотела сообщить вам, что завтрак готов. Мне накрывать?

Конечно, Людочка так себя раньше никогда не вела, потому что ее пичкали разной медикаментозной гадостью, и она спала днями напролет.

Сделав вид, что она раздумывает над вопросом Калерии, Ирина ответила:

– Нет, не надо! Мы ведь не будем завтракать?

Она посмотрела на Людочку, которая, вторя ей, пролепетала:

– Не будем, не будем!

Экономка не ожидала такого ответа, поэтому на мгновение лишилась дара речи, а потом стала пытаться навязать бокал сока или тост.

– Если мы проголодаемся, то сами возьмем что‑нибудь из холодильника! – прервала ее Ирина. – Спасибо вам большое, но вы можете заниматься своими делами. И своим телефоном!

Последняя реплика вырвалась у нее случайно. Экономка подозрительно уставилась на нее, а потом, пробормотав что‑то, вышла прочь. Не исключено, что упоминание телефона было лишним, но Ирина не могла сдержаться.

Да и какая разница, заподозрила Калерия что‑то или нет?! Ведь осталось всего несколько часов, и они покинут этот ужасный особняк и обретут свободу. А затем, если все пройдет так, как задумано, она сама обретет воспоминания. А Людочка – свою прежнюю семью.

А если семьи у нее нет… Ирина посмотрела на девочку, которая снова бесилась на кровати, подпрыгивая и кувыркаясь.

Если семьи у девочки больше нет, то она обретет новую. Потому что мать у нее уже имеется, ибо Ирина знала, что никогда не бросит Людочку – ни при каких обстоятельствах.

Людочка прыгала на кровати, а Ирина вдруг произнесла гнусавым голосом:

– А где здесь девочка Людочка? Я, Баба Яга – Костяная Нога, что в лесу живет и детей жует, за ней пришла! Подавайте мне Людочку на завтрак!

Девочка, визжа, зарылась в подушки, а Ирина, отогнав все дурные мысли, принялась дурачиться.

Так прошло около получаса, а потом заявилась «любимая бабушка», Виктория Вадимовна. А за ней и ее «сынок», то есть Вадим. Ирина поняла, что время беззаботных игр прошло, поэтому спустилась вниз.

Вадим мимоходом сообщил ей, что завтра к ним приедут ее матушка, старший брат Сергей и его жена Светлана. Ирина вспомнила слова Тамары о том, что их визит является своего рода кульминацией. Только каким образом, она себе не представляла.

Завтрак она пропустила, а обед – нет. До этого Ирина украдкой приняла таблетку, блокировавшую действие транквилизаторов, поэтому смогла насладиться грибным супом, судаком в тесте и шоколадным тортом.

Время, тянувшееся как резиновое, вдруг понеслось вперед, словно рысак на скачках. Взглянув на часы, Ирина обнаружила, что стрелки показывают половину восьмого. Ужин по ее просьбе перенесли на половину девятого, и она даже несколько минут обсуждала меню с Калерией Афанасьевной, хотя прекрасно знала, что поужинать не придется, потому что к тому времени они уже покинут территорию охраняемого поселка.

Сказав, что у нее болит голова, Ирина поднялась к себе в комнату. До этого она обменялась с Тамарой многозначительными взглядами. Ирина переоделась, собрала волосы и закрепила их резинкой. А потом уселась в кресло и принялась ждать, наблюдая за казавшимися прилипшими к циферблату стрелками часов.

Она помнила, что сказала Тамара: ей не стоит опасаться того, что Калерия ее засечет и что‑то заподозрит. Поэтому, когда минутная стрелка перепрыгнула на деление с числом одиннадцать, Ирина поднялась и направилась к двери.

Она открыла ее и прислушалась. В доме было тихо. Она осторожно спустилась по лестнице, прошмыгнула в кухню и подошла к черному входу. На плите в большой кастрюле что‑то бурлило, а из духовки доносился крайне приятный аромат чего‑то печеного. Калерии поблизости не было.

Ирина толкнула дверь и вышла в сад. А потом, все быстрее и быстрее, зашагала прочь от особняка. Она боялась, что ее кто‑то окликнет, положит ей руку на плечо или закричит, требуя остановиться.

Ничего подобного не случилось. Достигнув зарослей можжевельника, Ирина обернулась, бросила прощальный взгляд на чудный особняк и, воспользовавшись скрытой в живой изгороди калиткой, проникла на соседний участок, где располагался венецианский палаццо.

Потом она сломя голову бросилась к нему, проникла, как и требовалось, на виллу через гараж и поднялась на последний этаж. Оказавшись в комнате, где она побывала предыдущей ночью, Ирина взглянула на настенные часы.

Удивительно, но факт: с того момента, как она покинула спальню, прошло всего шесть минут. И это были шесть минут, которые полностью переменили ее жизнь. Она вытащила пальто, в которое ей было приказано переодеться, а потом извлекла из алюминиевого чемоданчика резиновую маску и натянула ее.

Первый раз вышло криво – чужое лицо повисло на ней, как скомканная перчатка на руке. Поэтому, опасаясь повредить маску, Ирина сняла ее и надела вновь. На этот раз маска прилегала к лицу идеально. Ирина пригладила фальшивую кожу, поправила брови, затем вытащила парик и приладила его на лысую, как бильярдный шар, голову.

А затем посмотрелась в зеркало. Оттуда на нее смотрела надменная пожилая особа, не имевшая с ней, Ириной, ничего общего. Ирина поправила воротник пальто и осталась довольна.

До нее донеслись шаги, дверь открылась, и она увидела чуть запыхавшуюся Тамару. Она, удовлетворенно хмыкнув, посмотрела на Ирину и сказала:

– Отличная работа! Все идет по плану. Что ж, осталось только мне переодеться…

Она подошла к алюминиевому чемоданчику и извлекла из него другую маску. Ирина обеспокоенно спросила:

– А где Людочка? Все вышло как мы и договаривались?

Разглаживая «кожу» пальцами – маску она натянула в мгновение ока, профессиональным жестом, – Тамара заметила:

– Пришлось изменить кое‑что. Девочка пока останется в особняке.

Ирина замерла, а потом воскликнула:

– Но почему? Вы же обещали!

Тамара, закутываясь в плащ, проронила:

– Случилось непредвиденное: девочка упала и расквасила себе нос. Сейчас все обитатели особняка заняты именно этим.

Заподозрив неладное, Ирина заявила:

– Так и было задумано с самого начала? Несчастный случай с Людочкой как отвлекающий маневр?

Отойдя от зеркала, Тамара ответила:

– Какая теперь разница! У нас мало времени, все вопросы потом. Давайте следуйте за мной!

Она подошла к двери, но Ирина упрямо повторила:

– Я хочу знать, как вы вызволите девочку из рук этих проходимцев. Пока вы не скажете, что намерены сделать, я никуда с вами не пойду!

Вздохнув, Тамара заявила:

– Надо было вам сказать, что она ждет нас в машине! Или что девчонку вывезут параллельно с нами на другом транспортном средстве. Не артачьтесь! Потому что другой возможности не будет. С девочкой ничего не случится, о ней позаботятся наши люди и проследят за тем, чтобы все было хорошо. Нам пора!

Она вышла в коридор, а Ирина подошла к зеркалу и рывком стянула с себя резиновую маску. Тамара заглянула в комнату и ахнула:

– Что вы делаете? Немедленно наденьте ее! Ну, живее!

В ее голосе прорезались диктаторские нотки, что напомнило Ирине экономку Калерию Афанасьевну. Ирина скинула пальто и заметила:

– Если Людочка останется здесь, то я тоже никуда не поеду, потому что я обещала ей, что не брошу ее ни при каких обстоятельствах. Так я и сделаю!

Тамара уставилась на нее, а Ирина прошла мимо гувернантки и направилась к лестнице. Затем она ощутила у себя на плече железную руку Тамары.

– Не порите горячку! Ведь если вы не воспользуетесь моментом, то останетесь в их руках. А это никому не поможет, особенно Людочке. Если вы исчезнете, то они будут искать вас. О девочке никто и думать не будет. И наши люди без всяких проблем похитят ее!

Не слушая ее, Ирина спустилась вниз и вышла на улицу. Нет, она не верила в то, что те, кто решил помочь ей с побегом, займутся потом судьбой Людочки. Поэтому она приняла решение: остаться в поселке, бросать девочку в руках тюремщиков она не намеревалась. Одно дело – Вадим. И совсем другое – Калерия…

Ирина вернулась в особняк так же, как и покинула его. Едва она зашла через черный ход в кухню, как появилась Калерия. Она трясла свой мобильный, чертыхаясь.

– Ну, давай же, работай! Что с тобой приключилось? Ведь еще четверть часа назад все было в порядке!

Заметив Ирину, она изумленно уставилась на нее.

– Вы здесь? Что вы здесь делаете? – спросила экономка, а Ирина ответила вопросом на вопрос:

– Что с Людочкой?

И, не дожидаясь ответа, поспешила в детскую. Там она застала Викторию Вадимовну и Вадима, пытавшихся успокоить ревевшую в три ручья девочку. Завидев Ирину, она потянулась к ней и попросилась на руки.

Обняв Ирину за шею, девочка шмыгала распухшим носом, к которому был приложен компресс. Ирина гладила по голове Людочку и старалась ее успокоить. Через несколько минут Людочка заснула – прямо у нее на руках.

В детской появилась Тамара. Ее лоб был в морщинах, на лице застыла гримаса негодования. Заметив гувернантку, Вадим заявил:

– Ну вот и вы! А то мы вас обыскались! Где вы были?

– Прошу прощения, я была в туалете! – ответила она и подошла к Ирине. – Разрешите мне взять девочку…

Повернувшись к ней спиной, Ирина сделала вид, что не услышала ее. А потом уселась в кресло и стала укачивать девочку, прильнувшую к ее груди.

– Нам нужен врач! – произнесла Ирина тихо и посмотрела на Вадима. – Надеюсь, ты уже вызвал?

Он потупил взор, а Виктория Вадимовна стала, причитая, стрекотать о том, что ничего страшного, собственно, не случилось. В детскую вошла Калерия Афанасьевна, которая, сняв компресс с лица девочки, безапелляционно заявила:

– Лед, и все как рукой снимет. Никакого врача не надо!

– А я считаю, что врач нужен! Ты же отец, скажи что‑нибудь! – потребовала Ирина от Вадима, но он промямлил:

– Раз Калерия Афанасьевна так считает, значит, врач не требуется!

Ирина фыркнула и погладила спящую Людочку по волосам, а затем велела всем выйти вон, что было тотчас исполнено. Так она просидела с Людочкой около часа, а потом осторожно положила ее в кроватку.

В детскую зашла Тамара, тихо сказавшая:

– Вы все испортили! Теперь придется разрабатывать новый план! А времени так мало! И все из‑за нее!

Она уставилась на Людочку, а Ирина ответила:

– Если вас что‑то не устраивает, можете покинуть этот дом. В конце концов, я не просила вас помогать мне. К тому же у нас была договоренность, что мы возьмем девочку с собой.

Тамара промолчала, а Ирина вышла из комнаты. Перекусив на скорую руку – она не притронулась к тому, что приготовила Калерия, – женщина поднялась к себе в комнату и прилегла на кровать.

Нет, она не жалела, что осталась и не воспользовалась возможностью бежать. Она знала, что на следующий день был назначен визит «родственников», и от этого многое зависело. Но пусть будет что будет. Бросать девочку не произвол судьбы она не намеревалась.

Она приняла душ, а потом вышла в коридор, желая проведать Людочку. Там она встретила Тамару, которая прошептала:

– Завтра во время визита «родственников» вам надо будет точно следовать новому плану. Спуститесь в библиотеку и возьмите в первом шкафу третью книгу слева на верхней полке.

Но сначала Ирина навестила Людочку – девочка, положив под голову кулачок, спала. Ирина осторожно сняла компресс и убедилась, что нос хоть и распух, но выглядел не так уж плохо. Она пощупала лоб девочки – температуры не было.

Кто‑то за ее спиной засопел, и, обернувшись, она увидела Вадима. Он попытался ее обнять, но Ирина отпихнула «супруга».

– Ириша, извини, что так вышло, но ты сама видишь, врач Людочке не требуется. Это банальное падение…

Ирина указала на пятна крови на ковре и ответила:

– Могло быть и иначе. Любой нормальный отец в подобной ситуации обратится к врачу.

Вадим принялся оправдываться, изобретая очередную ложь, но Ирина знала истинную причину того, почему он не пожелал вызвать врача – таков был приказ Калерии. Они явно не желали допускать в поселок посторонних.

Вадим снова полез к ней с телячьими нежностями, но Ирина дала понять, что ему не на что рассчитывать, и он удалился. Она провела еще некоторое время около Людочки, убедилась, что с малышкой все более‑менее в порядке, а затем спустилась в библиотеку.

Там она наткнулась на Калерию, говорившую по телефону. Причем, когда Ирина зашла в библиотеку, женщина находилась к ней спиной.

– Да, именно так… очень подозрительно! Я уверена, что это было сделано намеренно. Кто‑то вывел из строя систему наблюдения…

Она повернулась, заметила Ирину, и на лице экономки отразилось смятение. Впрочем, ей потребовалась пара мгновений, чтобы спасти ситуацию. Она громко произнесла:

– Спасибо вам за информацию! Всего хорошего!

Завершив разговор, она пояснила:

– Звонили с поста охраны. У них вышла из строя система наблюдения. Но, кажется, скоро починят.

Ловко выкрутилась! Ирина же только заметила:

– И что, думают, что это было сделано намеренно?

Экономка пожала плечами и ответила:

– Может быть, и намеренно. Во всяком случае, будет расследование. И того, кто устроил все это, найдут и накажут.

А затем поинтересовалась, не желает ли Ирина чем‑либо перекусить. Она ответила, что не желает, и проронила, что хочет почитать на ночь что‑нибудь занимательное. Делая вид, что выбирает подходящую книгу, Ирина стала перебирать один том за другим.

Экономка не уходила, наблюдая за ней. Ирина листала книгу за книгой, хмыкала и ставила их обратно на полку. Наконец Калерия Афанасьевна удалилась, пожелав ей доброй ночи.

Ирина поставила книжку, которую держала в руках, на полку, подошла к соседнему шкафу и протянула руку к той книге на последней полке, о которой говорила Тамара.

Это был роман Александра Дюма «Граф Монте‑Кристо». Так случайно вышло или Тамара намеренно выбрала эту книгу? Ирина открыла ее посередине и заметила сложенный вдвое белый лист.

Зажав книгу в руке, она вышла из библиотеки и наткнулась на Калерию, по всей видимости, дожидавшуюся ее в коридоре. Она бросила взгляд на обложку и протянула:

– Вам такое нравится? Это же для подростков!

– Ну отчего же, – ответила Ирина. – Любой из нас может оказаться в ситуации, когда придется бежать из тюрьмы. Вы не находите?

Калерия явно не находила, Ирина же пошла прочь, но вдруг до нее донеслась реплика экономки:

– Но ведь вы взяли второй том!

Ирина бросила взгляд на книгу – так и есть, второй том романа Дюма. Калерия, наклонив голову, смотрела на нее и улыбалась, донельзя напоминая Бабу‑ягу. И как так вышло, что это второй том? Ведь роман, понятное дело, надо начинать читать с первого!

– Подождите! – заявила Калерия и быстро скрылась в библиотеке. Ирина немедленно вынула из книги листок и сунула его в карман джинсов. А тут уже вернулась экономка – она протянула Ирине первый том романа.

Date: 2015-11-13; view: 303; Нарушение авторских прав