Летчик от Бога

В ходе ожесточенных воздушных боёв молодой летчик Александр Иванов опровергал несчастливую „статистику“ бомбардировщиков ДБ-3. 3 января 1942 года, несмотря на плотный зенитный обстрел, он успешно атаковал скопление моторизованной техники противника в районе Старого Крыма, уничтожив роту врага и десяток автомашин. В этом бою его самолет получил 22 пробоины, а сам летчик был ранен в ногу. Потом в течение того же месяца были и другие успешные бомбовые удары: десятки уничтоженных железнодорожных вагонов, танков, орудий и автомобилей, сотни убитых фашистов. А 31 января того же года, после точной бомбардировки скопления противника в районе местечка Дальние Камыши, у его самолета оказался поврежденным правый двигатель. Молодому летчику удалось благополучно посадить самолет на Керченском аэродроме, затем быстро отремонтировать мотор и вернуться на свой базовый аэродром для выполнения следующего задания. После этого боевого эпизода появился первый наградной лист с формулировкой: „За проявленный героизм, мужество и отвагу в борьбе против немецких фашистов т. Иванов достоин правительственной награды – ордена „Красное Знамя“.

Через пять месяцев командир авиаполка подготовил на Александра Иванова второй наградной лист с перечнем более двух десятков успешных бомбовых ударов его ДБ-3 по железнодорожным узлам, водным переправам, складам боеприпасов, живой силе и технике противника. Был подробно описан факт умелого воздушного боя против двух вражеских истребителей, в котором один из них был сбит, а другой обратился в бегство. Приводились многочисленные примеры мастерского пилотирования в сложных метеоусловиях. Александр получил второй орден Красного Знамени. Для первых месяцев войны это был редкий случай.

Прошло менее полугода, как появился третий наградной лист, датированный 11 ноября 1942 года. На этот раз командира звена 6-го ДБАП старшего лейтенанта, члена РКП(б) Иванова Александра Васильевича представляли к званию Героя Советского Союза. Вот лишь некоторые фрагменты этого документа: „Проявляя образец мужества и героизма, тов. Иванов воодушевлял личный состав своего звена и весь личный состав авиационного полка. Не считаясь с трудностями и опасностью боевой воздушной обстановки, смело применяя своё умение, искусно водит боевой самолет в любых метеоусловиях, днём и ночью. Овладев искусством боя, тов. Иванов лично произвел 134 боевых вылета, из них 98 вылетов ночью, с успешным выполнением боевых и специальных заданий командования“.

За скупыми стандартными фразами наградного листа сегодня невозможно ощутить весь трагизм и нечеловеческое напряжение первых, самых тяжелых месяцев той кровопролитной войны. Только вдумайтесь: 98 ночных вылетов! Без приборов ночного видения, радиолокаторов и другого вспомогательного навигационного оборудования в сложных метеоусловиях. Это подлинное высшее мастерство лётного искусства, помноженное на незаурядные способности талантливого молодого лётчика. Нередко ему приходилось делать по 2-3 вылета за ночь. Для сравнения приведу один факт. В американской армии, участвовавшей во Второй мировой войне, существовало незыблемое правило: после 20 боевых вылетов летчика отправляли на отдых в США, так как считали эту нагрузку пределом психических и физических возможностей человека. А Александр Иванов совершил 134 боевых вылета. У этого человека с самой распространенной русской фамилией был воистину настоящий русский характер.

О его превосходных командирских качествах можно судить только по одной записи из последнего наградного листа: „За весь период боевых действий (война шла уже почти полтора года – В.С.) звено Иванова произвело 316 боевых вылетов, не имея боевых и небоевых потерь самолетов и личного состава“. На двух листах наградного документа убористым шрифтом приводились многочисленные боевые успехи экипажа отважного летчика на Севастопольском участке фронта: меткие бомбовые удары по вражеским аэродромах под шквальным огнем зениток и лучами прожекторов, внезапные ночные налеты на укрепленные немецкие рубежи, уничтожение важнейших водных переправ и железнодорожных узлов. И как закономерный итог вывод: „Тов. Иванов достоин высшей правительственной награды – звания Героя Советского Союза“.

Но всего лишь через десять дней на уже подписанном командиром 6-го авиаполка майором Лукиным наградном документе вдруг появилась сделанная им же от руки странная резолюция: „Наградной лист временно задержать. Ст. лейтенант Иванов за последнее время опозорил себя и проявил недисциплинированность <…> потерял требовательность к себе и подчиненным“. Запись произведена 21 ноября 1942 года. Это весьма важная деталь. Особенно обратите внимание на последнюю фразу о „потере требовательности“.

Сегодня трудно определенно судить об истинных причинах такой резкой перемены мнения командира авиаполка о высококлассном летчике и, уверяю, хорошем командире. Ведь даже после случившегося „проступка“ Александра не только не отстранили от должности командира звена, но и назначили командиром авиационной эскадрильи. Подтверждающая это запись есть в его личном листке прохождения службы в РККА. После неё следует последняя, лаконичная и страшная пометка: „Погиб при выполнении боевого задания 30 декабря 1942 года“. По всей видимости, временная задержка наградного листа стала для классного летчика Иванова роковой. Ведь психологические возможности даже очень сильной личности не безграничны. Парню исполнилось всего 23 года, а после окончания летного училища прошло только около двух лет.