Назначение и производство экспертиз

Судебная экспертиза на предварительном следствии – это предусмотренная уголовно-процессуальным законом форма исследования выявленных в ходе расследования материалов и объектов, производимая на основании постановления следователя экспертами, то есть лицами, обладающими специальными знаниями, которые на основании проведенных исследований выносят заключение.

В связи с введением в УПК РФ нового вида доказательства – заключение и показания специалиста (ст. 80 УПК РФ), – следует отличать его от заключения эксперта. Содержанием заключения специалиста являются в соответствии со ст. 58 и 80 УПК РФ его разъяснение, суждение, мнение по поводу поставленных вопросов, ответ на которые требует специальных знаний. Однако в случае исследования материалов и объектов, изъятых в ходе расследования, их предметного рассмотрения путем опытных действий, сравнения, измерения, подсчета и других методов научного поиска, по результатам которого даются выводы, является основанием для заключение эксперта, что позволяет получить более обоснованные и объективные доказательства. Специалист же при вынесении своего заключения и даче показаний не производит каких-либо действий, а выносит суждение только исходя из своих знаний и опыта. Есть мнение, которое, на наш взгляд, ошибочно, о том, что разъяснение специалиста следует называть в законе не заключением, а консультацией, поскольку этот термин более понятен и отличается от термина «экспертиза»[366]. Но понятие «консультация» означает действие, в отличие от верного понятия «заключение», из которого следует, что речь идет о выводах. При этом, как справедливо указывает А.В. Кудрявцева, следует разработать, хотя бы в общих чертах, процедуру получения заключения специалиста, поскольку это является самостоятельным доказательством[367].

Соответственно, показания эксперта и специалиста, даваемые ими на допросе, будут иметь разное содержание. Эксперт, как это признается многими учеными, допрашивается только с целью разъяснения, уточнения, уяснения по данному им заключению, когда следователь не вправе расширять круг вопросов, которые выходят за рамки проведенных экспертом исследований либо требуют проведения дополнительной экспертизы[368]. Специалист может быть допрошен по всем вопросам, по которым он обладает специальными знаниями, и может выносить обоснованные суждения. В этом случае следователь не ограничен в выборе своих вопросов, которые должны не выходить за орбиту обстоятельств уголовного дела и знаний специалиста.

Экспертиза отделена от деятельности следователя особым порядком ее производства и ограничивается, с одной стороны, вынесением постановления об этом, а с другой – получением заключения эксперта. Поэтому, как замечает В.И.Комиссаров, результаты экспертизы обусловлены не столько знаниями следователя, сколько знаниями, методикой их применения, оценкой достигнутых результатов и т.п. лиц, прямо не связанных с решением правовых вопросов. Поэтому в криминалистике (следственной тактике) основное внимание справедливо уделяется не методике производства экспертиз, а вопросам тактики их назначения, технологии получения образцов для сравнительного исследования[369].

Назначение экспертизы часто является сложным процессуальным и тактическим действием, требующим четкой его организации[370]. Оно включает в себя следующие этапы: 1) принятие решения о назначении экспертизы; 2) определение и подготовка материалов и объектов, подлежащих направлению на экспертизу; 3) выбор эксперта; 4) составление постановления о назначении экспертизы; 5) ознакомление обвиняемого (подозреваемого) с постановлением; 6) направление постановления и исследуемых объектов на экспертизу[371].

Отдельным пунктом сюда можно включить получение образцов для сравнительного исследования, которое связано с назначением экспертизы, носящей идентифицирующий характер, и последующее их направление эксперту. Заметим, что получение образцов для сравнительного исследования, по справедливому мнению ряда авторов, не относится к самостоятельному следственному действию как источнику получения отдельного доказательства, и рассматривается как процессуальное действие, обеспечивающее проведение экспертизы [372].

Производство экспертиз по делам о взяточничестве, совершаемым должностными лицами правоохранительных органов, характеризуется некоторыми особенностями, связанными как с их назначением, так и проведением.

Одной из самых распространенных (42 % изученных дел) и сложных как в организационном, так и в техническом плане является фоноскопическая (фонографическая) экспертиза, проводимая с целью идентификации личности по устной речи, а также для технического исследования носителей информации (магнитные ленты) и аппаратуры звукозаписи[373]. Объекты исследования для данной экспертизы получают чаще всего в результате проводимых оперативно-розыскных мероприятий, прежде всего, в результате тактической операции задержания взяткополучателя с поличным, когда все разговоры преступника со взяткодателем подвергаются аудиозаписи. Гораздо реже фоноскопическая экспертиза проводится по записям прослушивания телефонных переговоров (ПТП).

Материалы оперативного эксперимента вместе с аудиозаписью либо результаты ПТП на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, передаются следователю, проводится их осмотр и приобщение к делу. Как верно замечает Д.А.Лопаткин, «полученные в результате ОРД предметы и документы нередко подвергаются экспертным исследованиям. Однако экспертиза может быть назначена только после того как указанные предметы или документы будут признаны доказательствами и в этом качестве приобщены к делу»[374].

Как мы указали, фоноскопическая экспертиза проводится в двух случаях: для идентификации голоса и с целью исключения монтажа, то есть искусственного создания разговора на магнитной ленте (путем склеивания ленты, электроакустического монтажа и пр.). Экспертиза с целью исключения монтажа проводится в 72 % случаев. Объясняется это тем, что по делу имеется достаточно доказательств виновности обвиняемого и проведения более трудоемкой экспертизы с целью идентификации голосов не требуется.

То есть если обвиняемый признает свою вину или признает подлинность аудиозаписи со своим голосом, следователь назначает экспертизу только для исключения монтажа. Считаем, что ошибкой будет вообще не назначать фоноскопическую экспертизу, поскольку обвиняемый может в суде полностью отвергнуть подлинность аудиозаписи. В этом случае, если по ней не была проведена элементарная экспертиза на предмет монтажа, то суду будет весьма затруднительно оценить данный вид доказательства.

В случае, когда обвиняемый полностью отвергает подлинность аудиозаписи и не признает своей вины, следователю необходимо назначать фоноскопическую экспертизу и для исключения монтажа, и для идентификации голоса обвиняемого. При этом идентификацию голоса заявителя о взятке либо других лиц (свидетелей), если они указывают, что на ленте их голоса, проводить не следует.

Получив аудиозаписи, осмотрев и приобщив их к делу в качестве вещественных доказательств, следователь должен упаковать их, чтобы исключить их порчу. Следует хранить аудиозаписи вдали от предметов и соответствующей аппаратуры, создающей электромагнитное поле, что может полностью испортить запись, при температуре от +10 до +20 С. На практике оперативные работники или следователь обязательно делают копию аудио= или видеозаписи и хранят ее отдельно от оригинала. На экспертизу предоставляется подлинная запись.

В своих вопросах эксперту следователь должен указать, какую часть записи он желает идентифицировать, то есть от какой и до какой фразы. Тем самым идентификации голоса подвергается только часть разговора на ленте. Однако для исключения монтажа предпочтительней исследовать всю запись. Бывает, что записаны несколько разговоров в разное время, тогда следователь ставит вопросы отдельно по каждой записи. Если один из разговоров не содержит обстоятельств, интересуемых по уголовному делу, то такую запись вряд ли следует подвергать экспертизе и тем самым будет иметь место выборочная экспертиза.

Далее следователь приступает к получению образцов для сравнительного исследования, то есть голоса обвиняемого. Требования, предъявляемые к изъятию образцов голоса, следующие:

· удовлетворительное качество записи, которая должна быть выполнена на той же аппаратуре, что и исследуемая запись, либо на аппаратуре более высокого класса (лучше, если это будет видеосъемка);

· длительность речевых сигналов идентифицируемого лица должна быть более 10 минут;

· наличие сопоставимости по форме речевого представления;

· наличие сопоставимости по эмоциональному состоянию дикторов;

· наличие текстуальной сопоставимости с речевыми сигналами идентифицируемого лица. Чаще всего зачитывается тот же текст, что и на исследуемой записи;

· исключение постороннего шума любого фона, который создает помехи при аудиозаписи (шум с улицы, звуки открываемых дверей, шум с коридора, шуршание бумаг и т.д.). Как отмечали сами эксперты, иногда исследуемая запись бывает намного лучше, чем предоставляемые следователем образцы.

На практике имеют место случаи отказа обвиняемого представить образцы своего голоса либо умышленного его искажения с целью невозможности идентифицировать образец голоса с оперативной аудиозаписью. В этом случае, если имели место следственные действия (допрос, очная ставка и др.) с участием обвиняемого и с применением аудио- или видеозаписи, такие записи смело можно представлять в качестве условно-свободных образцов голоса для проведения экспертизы.

С целью успешного проведения фоноскопической и других экспертиз, необходим рабочий контакт следователя и эксперта. Как отмечает А.Л.Зуева, наиболее важным этапом взаимодействия следователя и эксперта является этап подготовки экспертизы, когда ставятся и конкретизируются вопросы, подлежащие разрешению, определяются объекты исследований, собираются необходимые сведения и сравнительные материалы. При производстве экспертизы эксперт может выявить существенные для дела обстоятельства, требующие немедленного реагирования следователя, либо от следователя могут потребоваться дополнительные материалы или документы. Поэтому необходим контакт следователя и эксперта на всех стадиях производства экспертизы[375].

Реализацией такого контакта будет и формулирование вопросов для проведения фоноскопической экспертизы, которые должны быть логичны и понятны, что позволит провести экспертизу наиболее эффективно и в краткие сроки[376].

Необходимо так же отметить и значение постановления о назначении экспертизы. Текст описательно-мотивировочной части должен быть, с одной стороны, истинным, то есть соответствовать материалам уголовного дела, и не содержать информацию, не соответствующую действительности, с другой стороны, в тексте его не должно быть сведений, которые обвиняемый не должен знать до окончания следствия.

Поскольку речь идет о состязательном процессе, то вопросы должны быть объективными, не содержащими обвинительного уклона. Обвиняемый при ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы может поставить свои вопросы. При выборе экспертного учреждения следователь должен руководствоваться тем, что обвиняемые – должностные лица правоохранительного органа, поэтому желательно проводить фоноскопические экспертизы не в экспертных центрах органов МВД, а в учреждениях Министерства юстиции России с целью, чтобы не было отводов экспертному учреждению или экспертам [377]. Как подчеркивает А.В.Кудрявцева, «гарантиями независимости эксперта в первую очередь являются независимые государственные экспертные учреждения вне ведомственной подчиненности»[378].

Еще более распространенной экспертизой по уголовным делам о взяточничестве является химическая экспертиза на предмет идентификации химического вещества на взяткополучателе (руки, одежда и т.д.) с веществом, которым были обработаны деньги либо иной предмет взятки (78 % случаев по изученным уголовным делам).

Подготовку химического вещества в основном производят оперативные сотрудники вместе со специалистами-химиками. Главное требование здесь – индивидуальность химического состава, который обычно изготавливается специалистами-химиками из экспертного учреждения соответствующего ведомства, проводящего оперативное мероприятие. После проведения тактической операции по задержанию взяткополучателя оперативные работники или следователь с помощью специалиста делают смывы с тела задержанного лица либо изымают предметы его одежды, мебели, где могли быть оставлены следы химического состава от соприкосновения с предметом взятки. Важно, чтобы специалист, производящий смывы, не имел до этого контакта с химическим веществом либо с предметами, обработанными данным веществом. Грубейшим нарушением тактики производимого действия будет, если оперативный работник при задержании взяткополучателя сначала прикоснулся к предмету взятки, а затем начал делать смывы. В этом случае данный вид доказательства теряет всякий смысл.

Назначение указанной химической экспертизы не имеет обычно сложностей. Постановление содержит один вопрос об идентификации химического состава, обнаруженного на взяткополучателе, и этого же состава на предмете взятки.

Так же при расследовании взяточничества имеют место почерковедческие экспертизы с целью установления автора рукописного текста либо принадлежности подписи конкретному лицу. Данные экспертизы проводятся при установлении служебных действий взяткополучателя в пользу взяткодателя.

Для проведения почерковедческой экспертизы необходимо изъятие служебных документов у взяткополучателя либо у подчиненных ему лиц, которые могли выполнить указание или просьбу о совершении действий в пользу взяткодателя. Обвиняемый может предоставить образец своей подписи или почерка для сравнительного исследования или отказаться их давать. В этом случае устанавливаются и изымаются свободные образцы его почерка по месту работы или в других местах.

Как и в случае проведения фоноскопической экспертизы, необходимо установить оптимальный контакт следователя и эксперта, который укажет, какие объекты представить на экспертизу, сколько и какие требуются образцы почерка, какие вопросы поставить в постановлении о назначении экспертизы, как их правильно сформулировать и т.д.

Кроме названных, в литературе указываются другие экспертизы по делам о взяточничестве, например, для идентификации микрочастиц на одежде взяткополучателя и взяткодателя, если имел место их контакт[379].

Можно провести судебно-психологическую или судебно-психиатрическую экспертизу с целью определения психического состояния обвиняемого. В этом случае необходимо знать, что резкая смена статуса подозреваемого или обвиняемого, в качестве которого иногда выступают высокопоставленные должностные лица правоохранительных органов, оказывает на подозреваемого или обвиняемого сильное психическое воздействие, могущее стать причиной душевного заболевания. Поэтому, если возникают психические отклонения в поведении обвиняемого, это может быть не симуляцией, а реакцией на происшедшие события, связанные с уголовным делом. В этом случае необходимо немедленно провести психиатрическую экспертизу с целью определения вменяемости лица как на момент преступления, так и во время предварительного следствия.

Заключения полученных экспертиз следует оценивать объективно в совокупности со всеми имеющимися доказательствами. Как неоднократно подчеркивалось в научной литературе, не должны иметь место противоречия между результатами экспертизы и материалами уголовного дела[380]. В случае наличия таких противоречий следует искать ошибки в оценке доказательств по делу, в представленных на экспертизу материалах либо ошибки при проведении самой экспертизы. Следует всегда помнить о версии защиты по уголовному делу, оценивать все доказательства с позиции презумпции невиновности.

Таким образом, при расследовании взяточничества, когда часто не имеется свидетелей по уголовному делу, важное место отводится проведению экспертиз, особенно фоноскопической, которая в определенной части фактически вводит результаты оперативно-розыскных мероприятий, проведенных с использованием аудио и видеотехники, в уголовный процесс в качестве доказательств. Такое же значение имеет и химическая экспертиза, с помощью которой устанавливается связь взяткополучателя с предметом взятки. Важны и другие экспертизы, каждая из которых доказывает состоятельность обвинения, изобличая взяткополучателя.