Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 4. Ветхозаветная скиния как прообраз Церкви Христовой





Восьмая глава послания начинается с того положения, которое апостол «считает исходным для своего богословия»[61], а именно, что Иисус «воссел одесную престола величия на небесах» (Евр. 8:1). Это место послания обращает читателей от священства Иисуса Христа к области, в которой священство это совершается со всей полнотой, то есть к небесам. Мысль о небесном служении Спасителя вызвала мысль о том священном месте, где совершается это служение. Поэтому автор сразу же говорит о скинии небесной, которая служила прототипом для скинии земной, а так же автор говорит и о жертвах как символах Завета, и говорит о Ветхом и Новом Заветах.

«Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником, потому что здесь такие священники, которые по закону приносят дары, которые служат образу и тени небесного, как сказано было Моисею, когда он приступал к совершению скинии: смотри, сказано, сделай все по образу, показанному тебе на горе» (Евр. 8:4-5). Если бы Иисус Христос принес в жертву кровь козлов и тельцов, как подзаконные священники, то Он был бы служителем скинии рукотворной, а не небесной. Чтобы быть священником небесной скинии, нужно приносить жертвы, соответствующие ей, жертвы истинные, которым ветхозаветные жертвы служили только прообразом. Как уже говорилось, Господь произошел из колена Иудина, из колена про которое Моисеем ничего не было сказано насчет священства. Но, Христу как Первосвященнику, должно иметь место для Своего служения. Вполне понятно, что иерусалимский храм, в котором совершались левитские ритуалы, не мог быть таким местом. Левитское священство служит в рукотворной скинии, которая является «отображением истинной» (Евр. 9:24). Апостол Павел показывает эту идею, ссылаясь на Ветхий Завет. Когда Бог давал повеление Моисею построить скинию с ее убранством, то Он сказал ему: «смотри, сделай их по тому образцу, кокой показан тебе на горе» (Исх. 25:40). Это означает, что Моисею Богом был показан истинный образец, и все земное богослужение является тенью этого образца. Левитские священники служили богу в земной скинии. Это земное служение было ограниченно пространством и временем. Священническое служение Христа выше человеческого, так как оно происходит истинной скинии. Земная скиния являлась лишь копией небесной. Святитель Феофан говорит про «небесную скинию»: «Что же это за небесная скиния и какие жертвы требуется приносить там? Как видно из всего послания, святилище небесной скинии есть духовный мир, Святое Святых – слава Божия, притвор – человечество Христа, Жертва – Его воля и добровольная крестная смерть, жертвенник – крест, на котором Он, обремененный грехами нашими, принес Себя в жертву, наш вход во Святое Святых есть вера и надежда»[62].

Некоторые исследователи темы небесного святилища находят в данном месте связь «богословия автора послания к Евреям с платоновской теорией идей и с творениями Филона Александрийского»[63]. В то время в Александрии эта теория была популярна и она, по мнению некоторых, повлияла на культурные и географические представления автора. Другими словами, автор послания мыслил находясь под влиянием системы «идей» Платона. «По Платону, «идея» является нематериальной формой объекта. Объект этот имеет «копии», снятые с его небесного образца. Однако другие комментаторы считают, нет оснований подключать сюда Платона, так как мы рассуждаем в рамках иудейского мышления и библейской концепции обетования и исполнения»[64]. Хорошо разъясняет этот вопрос по поводу платоновской теории идей иерей Александр Прокопчук: «Тенденция видеть здесь зависимость автора послания к Евреям от платоновской теории идей и творений Филона Александрийского в настоящее время значительно ослабла. Когда иудейский философ выполняет подробное сравнение небесного прототипа и его земной копии, он прибегает к аллегории и рассматривает идеальный небесный храм как добродетель, жертвенник его – как отражение идей, его ткань – как землю и так далее. В сравнении с Платоном, апостол Павел усматривает в небесной реальности не идеальный мир, воспринимающийся только умозрительно, для автора послания к Евреям Христос реально туда ушел. Таким образом, небесное святилище в послании – это не продукт платоновского идеализма, а эсхатологический храм иудейский апокалипсисов, существующий на небе и выступающий в качестве окончания священной истории»[65].

В объяснении апостолом Павлом великого значения жертвы Христа раскрываются тайны старозаветного служения, которое имело прообразовательный характер. Священники Скинии Ветхого Завета служат, по выражению апостола, «образу и тени небесного», а их жертвы являются «тенью будущих благ, а не самим образом вещей» (Евр. 10:1). Эти образы очень таинственны и познаются они человеческим умом лишь частично. «Автор Послания раскрывает духовную взаимосвязь ветхозаветного богослужения с крестными страданиями Христа, как последней искупительной жертвой, лишившей силы «имеющего державу смерти, то есть диавола»[66].

Автор послания к Евреям сообщает о ветхозаветной скинии: «Первый завет имел постановление о богослужении и святилище земное» (Евр. 9:1). Данная скиния являлась для еврейского народа видимым местом присутствия Бога, ощущаемым жилищем – домом Бога, куда во времена сорокалетнего скитания по пустыне заходил Моисей с целью молитвенно беседовать с Господом, входили священники, чтобы совершить уставное богослужение. Она именовалась «скинией откровения» или «скинией собрания», так как народ сходился вокруг нее для совершения богослужения. Скиния предназначена была стать центром жизни израильского богоизбранного народа и она приготовляла постепенно, раз за разом народ к пришествию Иисуса Христа. Священная служба в скинии учила людей памяти о Боге, воспитывала в нем страх Божий и чувство ответственности пред Господом за свои дела. С помощью уставов ветхозаветной скинии народ постигал величие Божие и учился почитать святыню Господню.

О скинии многое было открыто святыми отцами, однако, не во всей полноте и не все сразу. Прообразовательная роль скинии весьма многогранна и содержательна, по этой причине объяснения исследователей Священного Писания касательно скинии между собой не всегда согласны. Скиния являлась и образом Неба, символизировала союз человека с Богом, являлась образом будущего Царства Славы, в котором Бог царствует с праведниками. Так же скиния являлась и образом Христа, и образом души человеческой, которая посвящена Богу. Все эти толкования скинии представлены в разных трудах святых отцов. Преподобный Максим Исповедник так учит о символическом значении скинии: «Бог, по Своей милости к нам, желая ниспослать благодать божественной добродетели с неба к живущим на земле, символически устроил священную скинию и все, что в ней; она есть отпечатление, образ и подобие Премудрости Божией»[67]. Преподобный Ефрем Сирин и святитель Кирилл Александрийский одинаково учат о скинии. По их разъяснениям она являлась прообразом Церкви Нового Завета, Церкви христианской, которая собрала в себе все вышеперечисленные подобия, а так же выразила эти подобия их полно и совершенно. В свое м толковании на книгу Исход святой Ефрем Сирин пишет: «Когда же Бог говорит Моисею: сотвориши... по всему, елика Аз покажу тебе... образ скинии, тогда предварительно называет уже скинию образом и скинией временной, давая этим понять, что она прейдет и даст место Церкви Христовой, которая, как совершеннейшая, пребудет вовек»[68].

Скиния выглядела в виде сложного прямоугольного шатра из шерстяных тканей трех цветов. Сверху шатер был покрыт кожей, и растянут на основании из деревянных столбов, которые были обложены золотом. Скиния была расположена по центру стана и с четырех сторон ее ограждали плотные завесы, которые отделяли двор скинии от наружного мира. У входа в скинии, внутри двора, находился жертвенник всесожжений. Жертвенник был покрыт медью и имел по углам четыре медных рога. Сама скиния была составлена из двух помещений, которые были отделены друг то друга завесами. Помещение, находившееся за первой завесой, называлось святилищем. В центре этого святилища находился четырехугольный кадильный жертвенник, имеющий четыре позолоченных рога и обложенный золотом. Справа от жертвенника рядом с северной стеной около второй завесы находился стол для хлебов предложения. Слева, рядом с южной стеной около второй завесы стоял золотой светильник. Он был искусно изготовлен и украшен символическим орнаментом. На светильнике помещались семь маслянных лампад, которые были предназначены для освещения внутренности скинии.

Вторая завеса отделяла помещение, именуемое «очистилище» или Святая Святых. В этом помещении находился ковчег завета, который представлял собой короб прямоугольной формы, сделанный из не гниющего дерева. Ковчег был обложен золотом снаружи и внутри. Внутри него были каменные скрижали Моисея с десятью заповедями. Рядом с ковчегом находился золотой сосуд с манной, свиток Торы, написанный самим Моисеем и процветший жезл Аарона. Наверху ковчега завета располагалась крышка из чистого золота. На этой крышке были фигуры херувимов, сделанные так же из золота, и располагались они лицами друг к другу. Над крышкой ковчега Бог давал откровения: «там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения, о всем, что ни буду заповедывать чрез тебя сынам Израилевым» (Исх. 25:22). Золотая крышка, которая называлась очистилищем, по мнению святых отцов, «символизировала собой Иисуса Христа»[69]. «В первую скинию всегда входят священники совершать Богослужение, - говорит апостол Павел, – а во вторую - однажды в год один только первосвященник, не без крови, которую приносит за себя и за грехи неведения народа» (Евр.9:6-7). Кровью тельцов и кровью козлов, закланных за грехи людей, первосвященник кропил семикратно золотую крышку ковчега.

Это второе помещение скинии символизировало собой жилище Бога. Оно было, как бы окутано тьмой, чтобы указать на неприступность Божества для земных людей, которые не могут Его видеть. Богослужение скинии заключалось в различных жертвоприношениях, которые были связаны с праздниками и повседневной жизнью израильского народа, «о чем, – как говорит апостол Павел, – не нужно теперь говорить подробно» (Евр. 9:5).

Все, что относится к богослужению скинии, до самых мелочей было дано через Моисея Самим Богом. Святые отцы замечали в богослужении Ветхого Завета обилие духовных прообразов. Святой Макарий Египетский соотносит принадлежность и порядок служения в скинии с всесторонней и глубокой заботой Бога о спасении грешной человеческой души до приведения ее, как выражается преподобный, к достоинству невесты Христовой: «И скиния и обрезание, и кивот, и стамна, и манна, и омовения и священство, и фимиам, и вообще все, что было у израильского народа в законе Моисеевом или у пророков – было ради сей души, по образу Божию сотворенной и подпадшей игу рабства, вринувшейся в царство тьмы горькой. С нею-то захотел Бог вступить в общение, ее-то уготовал Себе в Царскую невесту, ее-то очищает от скверны и, омывая от очернения и от срамоты ее, делает светлою, оживотворяет от мертвости, врачует от сокрушения и, прекратив вражду ее, умиротворяет. Будучи тварью, уготовляется она в невесту Сыну Цареву»[70]. Этими словами святого хорошо раскрывается взаимосвязь между Ветхим и Новым Заветами, наблюдающаяся в послании к Евреям.

Стоит обратить на один очень важный момент в послании к Евреям, который подчеркивает тесную связь между заветами. Выше уже говорилось о соотношении земной скинии и небесной, то есть о соотношении между земным культом и небесным архетипом. По словам иерея Александра Прокопчука, это соотношение апостол Павел в послании к Евреям «объединяет с еврейской эсхатологией двух веков. Ввиду этого скиния земная с ее культовыми действиями и предметами «есть образ настоящего времени» (Евр. 9:9) и вместе с тем предвосхищает грядущий апокалиптический миропорядок»[71]. Это все дает нам понять, по какой причине, при описании устройства скинии апостол Павел допускает так называемую «ошибку», которая приводит многих исследователей послания к непреодолимым трудностям. «Ошибка» эта заключается в том, что автор послания к Евреям переместил кадильный жертвенник из святилища в «Святая Святых», где никогда он там не стоял: «за второю завесою была скиния, называемая «Святое Святых», имевшая золотую кадильницу» (Евр. 9:4). Как известно, святая святых является отличительным местом служения первосвященника, и туда мог ходить лишь только он один и всего раз в год. В отличие от этого земного первосвященника, Первосвященник небесный Иисус Христос Свое служение совершает «перед лицом Божиим» (Евр. 9:24). Это дает объяснение почему «в небесной скинии нет подобных частей храма, как святилище или двор. На небе может быть лишь святая святых, где и находится указанный кадильный жертвенник. А потому как земная скиния является точной копией небесных реалий, то и на земле жертвенник этот принадлежит святая святых, изображая в этом свой небесный прототип»[72]. Таким образом, разрешение этой проблемы указывает на тесную взаимосвязь между Ветхим и Новым Заветами.

Теперь важно понять причину, по которой автор послания к Евреям разъясняет недоступность той части скинии, за завесу которой, раз в год мог входить только первосвященник: «Сим Дух Святый показывает, что еще не открыт путь во святилище, доколе стоит прежняя скиния» (Евр.9:8). Исследователи послания к Евреям единогласно относят этот запрет к ожиданию Нового Завета. Святой Ефрем Сирин в своем толковании на послание к Евреям пишет, что «Святый Дух прообразовательно указал на евангелие, которое надлежало открыть людям»[73]. Блаженный Феофилакт толкует слова автора послания в том смысле, что пока есть ветхозаветное служение скинии, для людей закрыт путь на небо. Святитель Кирилл Иерусалимский представляет различные аллегории, которые поясняют духовное преемство Ветхого и Нового Заветов прообразов скинии. Святитель Иоанн Златоуст обнаруживает в данном месте множество духовных прообразов, которые открывают связь между законами скинии и духовной жизнью христиан, в чем и проявляется взаимосвязь между двумя заветами: «В том и другом прообразе – одно и тоже значение. Именно: небо есть завеса, потому что завеса так же отделяет святое, как и плоть скрывает божество; равно и плоть, заключающая божество, есть скиния; и небо есть также скиния, потому что там внутри пребывает священник»[74].

Одна из главных мыслей автора послания в разъяснении многозначительного значения скинии открывается в тех словах, где говорится, что все постановления закона ветхозаветного, все его жертвы и дары «с яствами и питиями, и различными омовениями и обрядами, относящимися до плоти» (Евр.9:10), не помогают человеку достичь совершенств в совести. Все постановления закона посвящены были плоти, однако душу не очищали. Автор послания находит совесть главным, что оскверняется в человеке и желает очищения, на что, как раз, указывало служении скинии, но не очищало. Святитель Иоанн Златоуст по этому поводу поясняет: «Очистит, – говорит, -совесть нашу от мертвых дел. И хорошо сказал: от мертвых дел, потому что как там, если кто прикасался к мертвецу, осквернялся, так и здесь, если кто прикасается к мёртвому делу, оскверняется в совести. Для служения, говорит, Богу живому и истинному. Здесь он выражает, что совершающий мертвые дела не может служить живому Богу»[75]. Все ветхозаветное служение готовило людей к служению в Новом Завете, в котором и происходило очищение, в чем и проявилась взаимосвязь ветхого и Нового Заветов в послании апостола Павла к Евреям.

Стоит заметить, что и сам человек есть один из главных прообразов скинии, и по этой причине апостол в своем другом послании именует человека «Божиим храмом» (1 Кор. 3:16). В человеке святилищем, таким образом, является христианская совесть, которая посвящена Богу. Своей жертвой и Своим служением Господь сделал преобразование завета из прообраза в Свой первообраз. Спаситель принял плоть человеческую и прошел тем путем, который был указан скинией, и тем самым сделал ненужными ветхозаветные подобия. Господь явил Собой в свете Нового Завета реальную победу над смертью. Когда наступило время для Нового Завета, тогда, по словам апостола: «Христос, Первосвященник будущих благ, придя с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть не такового устроения, и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление» (Евр. 9:12). По всей вероятности, именно тут и раскрывается вечный и главный смысл жертвы Христовой в своем значении и образе для человека, а так же раскрывается истинное значение взаимоотношения Ветхого и Нового Заветов. Человек воспринимает от Спасителя образ Его победы над смертью, однако человек должен одержать свою победу над смертью, которая может произойти в нем только с помощью благодати и силы Иисуса Христа. Следуя за Спасителем, человек вселяется в небесную скинию – Иисуса Христа, и Господь вселяется в скинию нерукотворенную души человеческой, где человек в своей совести, внутри себя совершает постоянно жертвоприношение греховной своей воли.

Следующее, что подчеркивает взаимосвязь между Ветхим и Новым Заветами то, что «искупительные деяния Спасителя происходят по образцу ежегодного ветхозаветного праздника – Дня очищения»[76]. Это приводит к ряду важных указаний послания к Евреям, которые, вне осмысления методологии автора, вполне могут вызвать вопросы и недоумения.

Во-первых. «Из святилища небесного, так же как и из земного, нужно удалить грех»[77]. «Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения. Итак образы небесного должны были очищаться сими, самое же небесное лучшими сих жертвами» (Евр. 9:22-23).

Во-вторых. Обратим внимание следующие стихи: «Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес, Который не имеет нужды ежедневно, как те первосвященники, приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа» (Евр. 7:26-27). Буквальное значение этих стихов в том, что ритуал праздника Дня очищения должен был повторяться каждый день. Но, как мы знаем, лишь в День очищения первосвященник совершал жертвоприношение за свои грехи, потоми за всех людей. В повседневных же жертвоприношениях первосвященник участия не принимал. Он только ограничивался надзором за служением священников. В данном месте послания мы видим, что апостол Павел сводит обязанность всего священства с обязанностью первосвященника в праздник Дня очищения, с той целью, чтобы «отметить неизбежность повторов в религиозном левитском культе»[78].

В-третьих. При описании обстоятельств заключения завета при Моисее, апостол Павел вводит козлов и тельцов из обряда праздника Дня очищения, а так же сообщает об окроплении скинии и предметов ее. Однако скиния к тому времени построена еще не была: «Моисей, произнеся все заповеди по закону перед всем народом, взял кровь тельцов и козлов с водою и шерстью червленою и иссопом, и окропил как самую книгу, так и весь народ, говоря: это кровь завета, который заповедал вам Бог. Также окропил кровью и скинию и все сосуды Богослужебные» (Евр. 9:18-21). Заметим к тому же, что скиния освящалась помазанием ее елеем, а не кроплением кровью, как пишет автор послания к Евреям. Кропление же скинии кровью каждый год делалось в День очищения.

Причина такого совмещения заключена в «разносторонности голгофской жертвы»[79]. Апостол Павел рассматривает кровь Искупителя как жертву завета, которая закрепляет новый союз с Богом, а так же очищает скинию небесную. «То, что сделано Христом, становится антитипом для предшествующих ветхозаветных событий. Ветхий Завет, таким образом, прочитывается сквозь события Нового»[80]. По этой причине в послании заключение завета при Моисее одновременно происходит с освящением кровью скинии. Решение, как мы видим, данного вопроса находится во взаимоотношениях Ветхого и Нового заветов.

Следующим, чем пользуется автор послания, чтобы показать взаимоотношение двух заветов так это то, что ритуал праздника Дня очищения предполагал, что первосвященнику необходимо было умыться, перед тем как войти во святилище. В свою очередь, для того чтобы зайти «за завесу» следом за Христом, верующим в Него так же обязательно нужно пойти очищение: «да приступаем с искренним сердцем, с полною верою, кроплением очистив сердца от порочной совести, и омыв тело водою чистою» (Евр. 10:22).

Таким образом, связь Ветхого и Нового Заветов из рассмотрения соотношения искупительного дела Христа с образцом Дня очищения свидетельствует о большой взаимосвязи между двумя Заветами. «Праздник ветхозаветного Дня очищения указывал на Иисуса Христа. Первосвященник входил с кровью в Святая Святых для очищения грехов народа израильского: Иисус Христос вошел на небо к престолу Божию для очищения грехов всего мира»[81].


Date: 2015-11-14; view: 2483; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.005 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию