Дети из привилегированных сословий

Дети из богатых семей также вырастают в небла­гоприятных условиях. Существует мнение, что их легче воспитывать, чем бедных детей из народ­ных школ. Как происходит их становление? Дети из бога­тых семей — истинные баловни судьбы, окруженные из­бранным попечением, которое предоставило им общество. Но я хочу, начав с этого предрассудка, привести здесь не­сколько строк из одной моей книги, в которой учителя на­ших школ в Европе и Америке откровенно делятся свои­ми впечатлениями, свидетельствующими о некоторых трудностях в их работе.

Красота окружения, роскошные цветы не вызывают у ребенка из зажиточного сословия никаких стимулов; по пути на прогулку в сад он не чувствует привлекательнос­ти этих цветов. Он не в состоянии осознать взаимосвязи между учебным материалом и собой. Учителям бросалось в глаза (чего они не ожидали), что эти дети не стремятся к предметам, не выбирают их согласно собственным потреб­ностям.

У детей из бедных семей это происходит в наших шко­лах почти всегда в первый момент. Дети из богатых се­мей, у которых дома есть редкие предметы и дорогостоя­щие игрушки, надоевшие им, почти не реагировали на та­кого рода побуждающие стимулы. Одна американская учительница мисс G. сообщила из Вашингтона: «Дети вы­рывали предметы друг у друга. Я хотела дать одному уче­нику материал. Другие же дети бросили предметы, кото­рые были у них в руках, и столпились бесцельно с шумом вокруг нас. Когда я должна была заканчивать, они начали драться за этот материал. Дети не демонстрировали ника­кого интереса к учебному материалу: они брали один пред­мет за другим, не останавливая своего выбора ни на од­ном из них. Ни один ребенок не мог удержать внимания хотя бы одно мгновение, чтобы обвести пальцами пока­занный предмет. Часто движения детей были бесцельны­ми. Они бегали по комнате без определенного направления. При этом предметы вокруг не заботили их никоим образом: они наталкивались на столы, опрокидывали стулья, подходили без внимания к каким-то предметам. Иног­да они начинали предложенную им работу, но затем снова убегали, брали другой предмет и снова бросали его, под­даваясь капризам».

Мадемуазель D. писала из Парижа: «Я должна при­знаться, что по-настоящему обессилела в моих попытках. Дети работают с предметами всего несколько мгновений. Ни настойчивости, ни собственной инициативы. Иногда они бегали друг за другом и вели себя, как стадо овец. Если одни из них хватали какой-нибудь предмет, то дру­гие хотели того же. Порой они валились на пол, опроки­дывая стулья».

Из одной римской школы для богатых детей мы полу­чили следующее лаконичное письмо: «Главное - дисцип­лина. У детей нет никаких целей в работе, и они противо­стоят любому предложению».

Несколько сообщений об изначальной дисциплине. Мисс G. из Вашингтона писала нам: «Через некоторое время туманная масса клубящихся частичек стала прини­мать твердую форму. Постепенно дети формировали в себе некое направление: все больше и больше они начали ин­тересоваться многими предметами, которые поначалу воз­вращались ими обратно как ненужный хлам.

Этот начальный интерес пробудил в детях независи­мость, детскую самобытность. Так случилось, что пред­мет, который занимал внимание какого-нибудь ребенка, не вызывал ни малейшим образом внимания других. Дети рез­ко отличались друг от друга по выражению их внимания. Игра доводилась до конца только тогда, когда ребенок от­крывал для себя какой-либо предмет, который будил в нем глубокий спонтанный интерес. Порой это воодушевление приходило неожиданно и удивительно быстро. Как-то я пыталась почти на каждом предмете нашего материала вызвать интерес у одного ребенка, но не могла даже на одно мгновенье удержать его внимание. Наконец, я пока­зала ему красные и синие таблички и обратила его внима­ние на отличие в цвете. Ребенок торопливо взялся за дело и выучил за несколько уроков пять цветов. В последую­щие дни он выбирал много пособий, которые раньше от­ставлял в сторону, и все больше и больше интересовался Другими.

Один ребенок, который мог совсем немного концент­рироваться и пребывал в хаотическом состоянии, начал заниматься труднейшим материалом - длинными штан­гами. Он играл на протяжении целой недели и при этом упражнялся в счете - в простейшем сложении. Затем он вернулся к простым блокам с цилиндрами и занимался всеми блоками. Стоило детям найти предмет, интересу­ющий их, как неожиданно исчезала недисциплинирован­ность и прекращалась духовная бездеятельность».

Эта же учительница изобразила пробуждение личнос­ти: «У нас здесь есть две сестры - одной три года, а дру­гой пять лет. Первая не могла работать самостоятельно и во всем следовала за сестрой. У старшей был синий ка­рандаш, и маленькая не успокаивалась до тех пор, пока не получала такой же. Старшая ела только бутерброды, млад­шая - также и так далее и тому подобное. Маленькая де­вочка ни в чем не участвовала, она лишь подражала стар­шей сестре.

Вдруг в один из дней малышка заинтересовалась розо­выми кубами, стала строить розовую башню, демонстри­руя при этом живой интерес, повторяла это упражнение, забыв полностью о своей сестре. Старшая была так удив­лена этим, что подозвала младшую и спросила: «Почему ты строишь башню, когда я закрашиваю круг?» С того дня малышка стала личностью, она начала самостоятельно раз­виваться и перестала быть зеркальным отражением своей сестры».

Мадемуазель D. рассказывает об одной девочке че­тырех лет, которая не могла носить стакан, наполовину наполненный водой, не проливая. Девочка испытывала страх, так как знала, что ей не удастся не пролить воду. Но она заинтересовалась одним материалом и, когда на­училась успешно справляться с ним, смогла вдруг но­сить стакан с водой, не проливая. Несколько ребят ри­совали акварельными красками, и она стала носить для них воду, упражняясь в движении, не проливая при этом ни капли.

О другом очень примечательном событии сообщила нам одна австралийская учительница, миссис В. Она приняла в дом девочку, которая еще не могла говорить и издавала лишь артикуляторные звуки. Родители хотели отдать ре­бенка на обследование. Однажды эта девочка заинтересо­валась блоками с цилиндрами и долго занималась тем, что вынимала и снова вставляла их. И когда она еще раз с на­стойчивостью проделала эту работу, подбежала к учитель­нице и воскликнула: «Иди, посмотри!»

Мадемуазель D. рассказывает: «После рождественс­ких каникул снова открылась школа, и в классе произош­ли большие изменения. Казалось, что порядок устанав­ливался сам собой, без моего участия. Они сами шли к шкафу, доставали для себя предметы, которые раньше ка­зались им скучными. В классе появилась истинно рабо­чая обстановка. У детей, которые до этого выбирали пред­меты из поверхностного интереса, появлялась потреб­ность в неком личном и внутреннем правиле; они концентрировали свою силу на тщательной и методич­ной работе, и у них была истинная радость при преодо­лении трудностей. Эта полноценная работа влияла не­посредственно на их характер. Им удалось научиться вла­деть собой».

Мадемуазель D. попался на глаза мальчик четырех лет, у которого было чрезмерно развито воображение: когда ему показывали какой-либо материал, он не обра­щал внимания на его форму, а персонифицировал его и вел с ним продолжительный разговор. Его внимание нельзя было отвлечь никоим образом от этого предме­та. Его мысли парили. Он не был способен к конкрет­ному действию, например, не мог застегнуть свои бо­тинки. Но вскоре с ним случилось чудо. «Я с удивлени­ем установила, что с ним произошли внутренние изменения. Одно из упражнений стало его любимым занятием. Затем он выполнял другие упражнения. Такон упорядочил свою личность».

Эти сообщения учителей, которые они посылали нам, пока еще метод не вызрел, заставляли нас продолжать работу с той же тщательностью. Почти у всех тех счаст­ливых детей, о которых заботится интеллигентная любящая семья, выявились подобные факты, хотя и самые не- значительные. С тем, что мы называем благосостоянием, связаны духовные трудности. Они объясняют нам, почему те слова Нагорной проповеди находят такой отзыв в сердцах: «Блаженны нищие духом... Блаженны плачу­щие...»

Но все дети со временем начинают справляться со своими собственными трудностями. Явление, которое мы на­зываем становлением на путь истинный, - это особен­ность детского возраста. Речь идет об истинном измене­нии, происходящем иногда шаг за шагом. В его основе всегда одна и та же причина. Все приведенные примеры становления связаны с концентрацией активности на ин­тересной работе. Это различные виды становления, но результат один: возбужденные успокаиваются, подавлен­ные поднимаются. И происходит оно всегда одним и тем же путем - через работу и дисциплину, за которыми сле­дует спонтанный успех, идущий от внутренней силы, ви­димо, появляющейся у ребенка, как только он найдет ей применение.

Все неожиданные результаты, которые становятся на­дежным заслоном порочного развития, имеют в себе не­что взрывное: за первым зубом начинают пробиваться дру­гие; стоит ребенку произнести первое слово, как появля­ется речь; сделав лишь только первый шаг, дитя овладевает ходьбой.

Когда повсюду распространялись наши школы, нам ви­делось, что становление ребенка - это явление, которое услышит все человечество. Мы изучили многочисленные отклонения в характере детей, очищая нормальный путь развития.

Так уже в начале жизни, а именно у маленького ребен­ка, определенный вид неправильных действий, который постоянно искажает естественный человеческий духовный тип, ведет к бесчисленным отклонениям. Своеобразие дет­ского становления - это духовное оздоровление, возвра­щение к норме. Рано созревающий вундеркинд, герои­ческий ребенок, который преодолевает себя сам и про­бивается через боль к жизненной силе и хладнокровию; богатый ребенок, который предпочитает дисциплиниро­ванную работу поверхностным жизненным формам, - это нормальные дети. В человеке заложена захороненная и по­тому неизвестная, скрытая природа, которая является ис­тинной. Она есть в ребенке изначально и означает здоро­вье и благо.

Изложенные признаки становления не подвергаются со­мнению. Даже взрослый, возможно, совершит возвраще­ние, но с огромными трудностями. Тогда исчезают все от­клонения от нормы, точно так же, как исчезают симптомы какой-либо болезни на пути к выздоровлению. У ребенка такие нормальные духовные свойства могут развиваться легко.

Когда с этой целью мы наблюдаем маленького ребен­ка, то можем установить у него восстановление и начало спонтанного формирования черт характера, которые бла­гоприятны для его общения с окружающим миром. И ког­да забрезжит свет, на который не обращают внимания, не развивая его далее, начинаются попытки взрослого вер­нуть ребенка к прежнему состоянию.

Можно сказать, что силы ребенка дают нам пример про­щения в свете ответа Христа на вопрос о том, сколько раз прощать ближнему, согрешившему против нас: «Не гово­рю тебе: «до семи», но до седмижды семидесяти раз». Внутренняя сущность ребенка тоже прощает и, несмотря на подавление его взрослым, снова и снова проходит путь становления. И это не временный эпизод детской жизни. Это борьба, которая не останавливается вопреки продол­жающемуся подавлению.

Date: 2015-11-13; view: 249; Нарушение авторских прав