Аэровокзал в Москве. При участии Л. И. Баталова, Б. С. Мезенцева, Л. Н. Павлова. Конкурсный проект. I премия. 1939. Эскиз. Аксонометрия

Аэровокзал в Москве. При участии Л. И. Баталова, Б. С. Мезенцева, Л. Н. Павлова. Конкурсный проект. III премия. Перспектива. План этажа. Фрагменты фасада

стях. Так отношение высоты карниза с фризом и антаблементом к общей высоте здания было больше всех известных классических образцов глад­ких карнизов, что потребовало очень тщательного поиска и проверки в | натуре. Было сделано множество шаблонов этого карниза. В процессе работы над пропорциями венчающего карниза использованы отношения так называемой «второй производной золотого сечения», открытой Бу­ровым еще в 1935 г.

Большое внимание А. К. Буров уделял выбору материалов для отдел­ки фасада Дома архитектора. Стена облицована темно-красной керами- I ческой плиткой с шероховатой фактурой. Раскладки выполнены из свет­ло-серого мрамора, «филенки» — из плиток золотой смальты. Цоколь,

Панорама «Штурм Перекопа». Конкурсный проект. 2-й тур. 1941. Главный и боковой фаса­ды. Генеральный план

Панорама «Штурм Перекопа». Конкурсный проект. 1-й тур. III премия. 1940. Фасад. План этажа

анты арок, архивольты и карниз — из белого искусственного камня. За­полнение арок и входные двери — из мореного дуба, остекление витра­жа— стеклами Фурко. Картуш в верхней части фасада, на котором изо­бражен схематический план Москвы, выполнен в майолике. Сочетание материалов с разной фактурой, насыщенный цвет стены, картуша, золо­тых филенок, контрастирующий с белыми деталями; темные дубовые переплеты с золотистыми петлями и ручками отвечали общему празд­ничному и торжественному облику здания.

Открытие нового Дома архитектора состоялось 15 февраля 1941 г. Архитекторы единодушно одобрили постройку. В журнале «Архитектура СССР» приводятся высказывания ряда ведущих архитекторов по поводу этого здания '. Профессор Л. Ильин: «Небольшой фасад решен (архит. А. К. Буровым) лаконично и при малых масштабах кажется достаточно монументальным. Он как бы выражает ту идею, что работа архитектора должна заключаться не в мелочах, мещанских формах, а в решении боль­ших, принципиальных задач».

Академик архитектуры Л. Руднев: «Новое здание Дома архитектора в Москве оставляет чрезвычайно отрадное впечатление. Фасад решен в простых и ясных формах. Хорошо воспринимается и герб на фасаде. А. К. Буров правильно поступил, что в трактовке фасада нового здания совершенно не считался с фасадом старого здания, мелкие членения ко­торого исключали возможность дать образ современного советского сооружения».

Архитектор Я. Корнфельд: «Общий тон архитектуры нового здания серьезный, сдержанный и своеобразный — рассчитан на взыскательную профессиональную критику. Я оспариваю право фасада ка независимое существование вне органической связи с лежащим за ним зданием. Но я не могу отрицать, что в этой ограниченной сфере двухмерного живо­писного существования фасад обладает достоинствами тонкой гармонич­ности пропорций и рисунка деталей, богатым цветовым построением. Энергичный масштаб, лаконичность и ясность композиции фасада при­дают новому зданию выражение значительности».

Архитектор Н. Былинкин: «Большой объем новой части здания, значе­ние ее для всего содержания дома, весьма специфический «стиль» ста­рого дома — все это правильно учтено А. К. Буровым, который создал совершенно самостоятельный образ. Всякие увязки были бы здесь со­вершенно неуместны. А. К. Буров показал, какое значение имеет лако­ничность приема, правильный масштаб и пропорции. Он дал архитектуру в изобразительном плане, но эта изобразительность построена логично и ясно».

Сооружение Дома архитектора было событием в архитектурной жиз­ни Москвы и заслужило самую высокую оценку. Впоследствии многие архитекторы — М. О. Барщ, М. И. Синявский и другие относили это зда­ние не только к лучшим постройкам в Москве, но и к лучшим произведе­ниям советской архитектуры этого периода.

Основу научной и архитектурной деятельности Бурова в эти годы продолжала составлять работа над жилыми домами. Смысл ее он видел

¹ Дом Союза советских архитекторов в Москве. «Архитектура СССР», 1941, № 4, с. 3—12.

не только в разработке их архитектурного образа, но, разумеется, и в организации быта, продуманной до мелочей — рациональной планировке и оборудовании квартир, обслуживании, предусмотренном в структуре Дома. Именно так Буров понимал сущность архитектуры как целостного явления.

Проект восьмиэтажного жилого дома для работников цирка на Садо-во-Самотечной улице в Москве был задуман в виде своеобразной гости-

ницы с интересно решенной планировкой и оборудованием дома, учиты­вающими специфику быта артистов этого жанра. На первом этаже пред­полагалось разместить просторный вестибюль, ряд подсобных помеще­ний, большой магазин и кафе, на восьмом этаже — клуб и небольшую библиотеку. Второй этаж отводился для детей: здесь должен был быть организован пансионат на 60—65 детей актеров, временно живущих в до­ме. На остальных этажах располагались квартиры-номера с одной или двумя жилыми комнатами и душем.

В доме предполагалось по-новому организовать обслуживание про­живающих, о чем Буров пишет: «Я поставил своей задачей создать такой I жилой дом, где бы соединялись удобства индивидуальной квартиры с полным общественным обслуживанием (для этого я использовал опыт своей поездки в Америку). Разрабатывая архитектуру этого здания, я в I очень простой форме пытался выразить оптимистический характер всего сооружения. Я этого добивался (и, надеюсь, добился) путем сочетания четкого пропорционального расчленения организма с живописным, рит­мическим решением объема. С основным белым цветом здания будут контрастировать скульптурные цветные наличники, обрамляющие напо­добие букетов цветов оконные проемы (скульптурные наличники будет исполнять художник Л. Бруни)» [15].

И позже в дневнике 16/11 1943 г. запись: «В доме «циркачей» на Садо­вой я впервые в 1937 г. поставил задачу изобразительного решения фа­сада без украшения архитектуры — архитектурой, средствами полихром-