Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






СИНЬОРА 16 page





— Выходит, тебе вскоре понадобятся деньги, чтобы обзавестись семейным гнездышком?

— Мы пока не очень торопимся, к тому же, у нее есть прекрасная комната.

— Но со временем все равно придется покупать дом! — Робин не терпел возражений.

— Да, когда-нибудь, конечно, придется.

Они замолчали. Догадывается ли Робин, что Лу вознамерился сорваться с его крючка? Наконец верзила заговорил:

— Лу, я всегда говорил, что ты мне симпатичен.

— Да, — с готовностью подхватил Лу. — Ты мне тоже всегда очень нравился. Это было взаимно. И теперь взаимно, — поспешно поправился он.

— Несмотря на то, как мы впервые встретились? — хмыкнул Робин.

— Подумаешь! Неприятности забываются, а дружба остается.

— Ну, вот и славно, — кивнул здоровяк. — Дело в том, Лу, что мне нужно место.

— Место? Тебе негде жить?

— Да нет, есть где, и полицейские навещают его регулярно. Обыскивать мою квартиру уже вошло у них в привычку.

— Но тебе-то каково!

— В том-то и дело. Они знают, что никогда и ничего там не найдут, и просто хотят лишний раз потрепать мне нервы.

— Так если они там ничего не находят… — начал было Лу, но умолк, поскольку не понимал, к чему клонит Робин.

— Если они там ничего не находят, то лишь потому, что я храню все в других местах, но подобрать подходящее укрытие с каждым месяцем становится все труднее, — объяснил Робин. — Мне нужно подыскать какое-нибудь местечко, где два-три раза в неделю царит суета и бывает много народу.

— Вроде склада того магазина, в котором я работаю? — нервно спросил Лу.

— Нет, ваш склад бдительно охраняется, и меня это не устраивает.

— А это… там должно быть много места?

— Да нет, не то чтобы очень. Ну, скажем, там должно поместиться пять-шесть коробок, в каких обычно упаковывают винные бутылки.

— Думаю, найти такое место не так уж трудно, — неуверенно проговорил Лу.

— Для меня трудно. Полицейские постоянно следят за мной. Я неделями хожу по разным адресам, разговариваю с десятками людей — и все только для того, чтобы запутать следы и сбить их с толку. Но вскоре намечается кое-что важное, и мне срочно нужно потайное место, о котором я тебе сказал.

Сквозь открытые двери паба Лу тоскливо посмотрел на лавку своего отца, которая располагалась прямо через дорогу.

— Думаю, что магазин моих родителей для этого вряд ли подойдет.

— Конечно, нет, о лавке твоих предков я даже не думал. Там слишком много дверей и чересчур людно.

— Ладно, я подумаю, — выдавил из себя Лу.

— Вот и славно, парень. Подумай с недельку, а потом я передам тебе инструкции. Тут все будет очень просто: ни машину водить, ни болты откручивать.

— Знаешь, Робин, откровенно говоря… я подумывал… хм… о том, чтобы выйти из дела.

Лицо Робина напугало Лу.

— Если ты однажды попал в этот бизнес, то обратной дороги нет. Ни-ког-да! — по слогам отчеканил он. Лу молчал. — Вот так, — добавил Робин.

— Понятно, — произнес наконец Лу и тоже попытался скроить мрачную физиономию, чтобы стало ясно, что он воспринимает происходящее очень серьезно.

 

В тот вечер Сьюзи сказала, что занята. Она обещала сумасшедшей итальянке, которая снимает комнату в доме ее родителей, подготовить пристройку в школе Маунтенвью для каких-то вечерних курсов.

— И зачем тебе это надо? — пробурчал Лу. Ему хотелось сходить в кино, похрустеть чипсами, а потом завалиться со Сьюзи в постель в ее маленькой опрятной комнатенке.

Он не хотел даже думать о том, чтобы провести вечер наедине со своими мыслями о том, что «если ты однажды попал в этот бизнес, то обратной дороги нет».

— Хочешь, пойдем со мной! — вдруг предложила Сьюзи. — Вдвоем мы быстрее управимся.

Лу согласился, и вскоре они уже оказались в школьной пристройке. Там был большой холл, просторный класс, две туалетные комнаты и крохотная кухонька. В холле также имелась кладовка, в которой стояли коробки. Пустые коробки.

— Что надо делать-то? — спросил Лу.

— Мы пытаемся навести здесь порядок, чтобы к тому времени, когда начнут действовать курсы, помещение выглядело празднично, а не напоминало склад ненужного хлама, — объяснила ему женщина, которую называли Синьорой, — судя по всему, безвредная, но очень странная, с разноцветными, пегими, как шкура у мерина, волосами.

— Может, выкинуть все эти коробки? — предложила Сьюзи.

— А может, я лучше аккуратно сложу их в кладовке, да и пусть себе лежат? — медленно заговорил Лу. — Пустые коробки всегда могут пригодиться.

— Для курсов итальянского языка? — удивилась Сьюзи. В этот момент вмешалась Синьора.

— Да, он прав, — заговорила она. — Когда мы будем изучать итальянскую кухню и инсценировать поход в ресторан, они могут быть столами, из них можно соорудить прилавок в магазине или сделать вид, что это машины, стоящие в гараже. — При мысли о том, как можно использовать пустые коробки, она расцвела и говорила с огромным воодушевлением.

Лу смотрел на нее изумленным взглядом. У этой тетки явно не хватает шариков в голове, но в этот момент ему хотелось ее расцеловать.

— Хорошая женщина эта Синьора, — шепнул он Сьюзи и аккуратно сложил коробки в кладовой.

 

Сам Лу не имел возможности связаться с Робином, но не удивился, когда тот позвонил ему на работу.

— Никак не мог заехать к тебе. Оловянные солдатики ходят за мной по пятам. Меньше пяти человек меня не сопровождает.

— Я кое-что нашел, Робин.

— А я и не сомневался в тебе, Лу.

Лу рассказал ему о месте, которое он подыскал для краденых вещей, о том, что занятия в пристройке будут проходить дважды в неделю — по вторникам и четвергам, и что посещать их будут около тридцати человек.

— Фантастика! — восхитился Робин. — А сам-то ты записался?

— Куда? — опешил Лу.

— На эти курсы, куда же еще!

— О Господи, Робин! Я и на английском-то с трудом говорю, зачем мне еще итальянский?

— Я на тебя рассчитываю, — коротко ответил Робин и повесил трубку.

Когда вечером того же дня Лу вернулся домой, его уже ждал очередной конверт, в котором лежало пять сотен и записка: «На непредвиденные расходы по изучению итальянского языка». Робин и не думал шутить.

 

— Что? Что ты собираешься делать?!

— Учить итальянский язык. А что тут такого, Сьюзи? Ты же сама говорила, что мне необходимо развиваться!

— Когда я это говорила, то имела в виду, что тебе нужно немного подучиться, чтобы получить работу получше. У меня и в мыслях не было, что ты начнешь изучать иностранный язык! — Сьюзи была ошеломлена. — Лу, ты, должно быть, рехнулся! Это же стоит уйму денег. Бедная Синьора все время боится, что их расценки покажутся людям чересчур высокими, а ты вдруг ни с того ни с сего берешь и записываешься на эти курсы! Я ничего не понимаю…

Лу нахмурился и попытался изобразить мужественную улыбку.

— Жизнь была бы слишком скучной, если бы мы все понимали, — философски изрек он.

— Зато она была бы куда проще, — вздохнула Сьюзи.

На первое занятие по итальянскому Лу шел, как на Голгофу. В школе он всегда числился среди отстающих, и вот теперь заново переживать все эти унижения? Однако учиться оказалось на удивление интересно. Сначала эта ненормальная Синьора узнала, как кого зовут, тут же переделала их имена на итальянский лад и раздала им карточки, на которых они написали свои новые имена. Лу превратился в Луиджи. Отчасти ему это даже понравилось. Звучит, по крайней мере, солидно.

— Mi chiamo Luigi, — говорил он теперь и смотрел на людей с мрачной значительностью, видя, что это производит на них впечатление.

Кого тут только не было! Например, женщина, приезжавшая на занятия на БМВ и увешанная такими драгоценностями, надеть которые в школу Маунтенвью не пришло бы в голову ни одному нормальному человеку. Лу надеялся, что дружки Робина не украдут ее дорогущую машину. Она была очень приятная, с грустными глазами.

Там был еще один забавный немолодой дядька, портье из гостиницы, которого звали Лэдди, но на значке у него значилось «Лоренцо». Группу также посещали мать с дочерью, ослепительная красотка по имени Элизабетта, которая приходила вместе со своим дружком — серьезным малым в костюме и галстуке, и еще два десятка людей, которых странно было видеть собравшимися вместе в этом классе. А им, возможно, было странно видеть здесь его, Лу.

Он посещал курсы уже две недели, когда наконец пришла весточка от Робина. Тот сообщил, что несколько коробок поступят во вторник, примерно в половине восьмого, когда учащиеся собирались в классе. Лу должен был проследить, чтобы груз поместили в кладовку, которая находилась в холле.

Четыре коробки привез незнакомый мужчина в куртке с капюшоном. Он оставил их в холле и тут же уехал на мини-грузовичке. На улице в это время царила суета. Вот подъехала дама на роскошном БМВ, вот еще две женщины вылезли из «тойоты старлет». На грузовичок никто не обратил внимания.

В четверг коробки забрали, причем в считанные секунды. Поскольку Лу теперь все время возился с коробками, он стал любимчиком учительницы. Иногда их накрывали красной гофрированной бумагой и расставляли сверху столовые приборы.

— Quanto costa il piatto del giorno?[48]— спрашивала Синьора, и все повторяли за ней снова и снова — до тех пор, пока не выучивали наизусть названия всевозможных блюд и каждого предмета, лежавшего на импровизированном «столе».

— Ессо il coltello,[49]— говорили они, поднимая вверх столовые ножи.

Занятия напоминали какую-то детскую игру, но Лу они нравились. Он даже представлял себе, как когда-нибудь они со Сьюзи окажутся в Италии, и, зайдя в итальянский ресторан, он закажет bicchiere di vino rosso,[50]с удовольствием наблюдая, какова будет реакция его избранницы.

Однажды Синьора попыталась вытащить из кладовки полную коробку — одну из тех, что присылал на хранение Робин. У Лу душа ушла в пятки, и он торопливо заговорил:

— Послушайте, Синьора, предоставьте возиться с коробками мне. Нам ведь нужны только пустые, верно?

— А что находится в этой? — спросила Синьора. — Почему она такая тяжелая?

— Откуда я знаю! Наверное, какой-нибудь хлам. А что мы будем учить сегодня?

— Сегодня мы будем изучать гостиницы, alberghi. Alberghi di prima categoria, di seconda categoria.[51]

Лу был горд тем, что понял ее слова.

— Может, на самом деле я не был таким уж тупицей в школе, а просто меня неправильно учили? — спросил он как-то у Сьюзи.

— Может быть, — рассеянно откликнулась та. Ее мысли были заняты другим. У Джерри случились какие-то неприятности, и теперь родителей вызывали в школу. Судя по всему, произошло что-то весьма серьезное. Надо же, а ведь все шло так хорошо! После того как в их доме появилась Синьора, мальчик взялся за ум, заинтересовался учебой, стал выполнять домашние задания. Неужели его застукали на воровстве или еще на чем-нибудь столь же ужасном! Ох уж, эти школьные учителя, любят они напустить туману!

 

Работая в кафе, Сьюзи больше всего любила прислушиваться к разговорам посетителей. Она говорила, что теперь могла бы написать целую книгу о Дублине. Люди договаривались о тайных свиданиях, о совместных развлечениях, обсуждали, как лучше обвести вокруг пальца налоговую службу, рассказывали друг другу скандальные подробности из жизни знаменитых политиков, журналистов, звезд телеэкрана. Возможно, и не все было правдой, но от кое-чего волосы дыбом вставали. Правда, частенько самые ординарные разговоры и оказывались самыми интересными. Вот шестнадцатилетняя дурочка, которая хочет забеременеть, чтобы уйти от родителей и получить квартиру от государства. Вот пара, которая купила липовые удостоверения личности, поскольку за настоящие пришлось бы заплатить гораздо больше.

Лу надеялся, что Робин и его приятели никогда не заходят в это кафе, чтобы обсуждать свои делишки.

Когда посетители говорили о чем-то интересном, Сьюзи, прибирая на соседнем столике, специально задерживалась подольше. Вот в кафе вошла пара: мужчина средних лет и его дочь, симпатичная блондинка в черной банковской униформе. Было трудно определить, чем занимается этот высокий плотный мужчина с длинными волосами — то ли он журналист, то ли поэт. Похоже, они ссорились. Сьюзи крутилась неподалеку.

— Я согласилась встретиться с тобой лишь потому, что у меня выдалась четверть часа свободного времени, и мне захотелось выпить чашку хорошего кофе вместо тех помоев, которыми нас потчуют в нашей банковской столовке, — сказала девушка.

— У меня дома тебя дожидается чудесная кофеварка и четыре разных сорта кофе. Тебе нужно всего лишь позвонить, и все эти сокровища в твоем распоряжении, — отвечал мужчина. Он говорил не так, как обычно разговаривают отцы со своими дочерями, а, скорее, как любовник. Но ведь он так стар! Сгорая от любопытства, Сьюзи продолжала протирать соседний столик/который и так уже сиял чистотой.

— Ты уже использовал эту кофеварку?

— Пока я только практикуюсь в ожидании твоего возвращения. Когда ты придешь, я приготовлю для тебя «Голубую гору Коста-Рики».

— Долго же тебе придется ждать, — бросила девушка.

— Послушай, давай поговорим, — взмолился мужчина. Сьюзи не могла не признать, что, несмотря на свой возраст, он был весьма красив.

— Мы уже говорим, Тони.

— Кажется, я тебя люблю, — сказал он.

— Нет, ты любишь воспоминания обо мне, и тебе невыносимо, что я не бегаю за тобой, как все остальные.

— Нет никаких остальных! — Они помолчали. — Я еще никому и никогда не говорил слова «люблю».

— Ты и мне этого не говорил. Ты сказал, что тебе всего лишь «кажется», а это разные вещи.

— Помоги мне выяснить это окончательно, — улыбнулся он. — Я почти уверен в этом.

— Очевидно, для того, чтобы ты смог «выяснить это окончательно», я снова должна лечь с тобой в постель? — В голосе девушки звучала неподдельная горечь.

— Нет, я не об этом. Давай где-нибудь поужинаем и поговорим, как раньше.

— До тех пор, пока не стемнеет, а потом ты потащишь меня в кровать, как раньше?

— У нас ведь это было лишь однажды, Грания! Дело совсем в другом.

Сьюзи слушала, затаив дыхание. Какой приятный старикан! Почему эта Грания не хочет дать ему еще один шанс? Хоть бы поужинать с ним согласилась, жалко, что ли!

— Ладно, разве что поужинать… — смягчилась Грания. Они улыбнулись друг другу и взялись за руки.

 

Коробки привозил отнюдь не один и тот же человек в куртке с капюшоном и на том же мини-грузовике. И люди, и машины менялись, неизменным оставалась лишь молниеносность, с которой каждый раз проводилась операция, и то, что контакт между Лу и курьером был предельно ограничен.

Погода становилась все более пасмурной и дождливой, поэтому Лу вытащил и установил в холле вешалку для мокрых плащей. До этого она также была спрятана в кладовой.

— Я не хочу, чтобы все коробки Синьоры вымокли, — объяснил он свои действия.

Коробки поступали по вторникам, а по четвергам их уже забирали. О том, что находилось в них, Лу даже думать не хотелось. Уж по крайней мере, не бутылки, в этом-то он был уверен. Вероятно, наркотики, иначе с какой стати Робину так беспокоиться об этом грузе? Привозят, увозят… Что там еще может быть! Но, Боже Всемогущий, хранить наркотики в школе? Робин, должно быть, окончательно спятил!

А потом вдруг эта история с младшим братом Сьюзи — рыжим парнишкой с дерзкой рожицей. Его застукали у навеса для велосипедов с ватагой ребят старшего возраста и пакетиком наркотиков в руках. Джерри клялся, что старшие только попросили взять кое-что возле школьных ворот, поскольку за ними, мол, следит директор. Но мистер О'Брайен, который буквально терроризировал всю школу, раздул из этой истории настоящий скандал, вызвав в школу родителей Сьюзи. Джерри не исключили из школы только благодаря вмешательству Синьоры, которая упросила директора не наказывать мальчика. Ведь он еще так мал, и, кроме того, семья обещает проследить, чтобы он больше не болтался со старшими после занятий, а сразу же возвращался домой и садился за уроки.

Поскольку Джерри в последнее время и вправду делал в школе успехи и за него поручилась сама Синьора, мальчика простили. А вот старших ребят исключили из школы в тот же день. Тони О'Брайен заявил, что ему плевать на их дальнейшую судьбу, тем более что, по его глубокому убеждению, у них попросту нет будущего. И чем бы они ни занимались, пусть делают это где угодно, только не в его школе.

Лу подумал: что же будет, если станет известно, что по вторникам и четвергам школьная пристройка используется как перевалочная база для наркотиков? Возможно, часть именно этих наркотиков юный Джерри Салливан, его будущий шурин, должен был кому-то передать.

Они со Сьюзи решили, что поженятся в следующем году.

— Мне никогда уже не понравится никто, кроме тебя, — сказала Сьюзи.

— Ты говоришь как пресытившаяся женщина, словно я просто лучший из худших, — обиделся Лу.

— Ничего подобного!

С тех пор как Лу стал заниматься итальянским, он нравился Сьюзи еще больше. Синьора не могла на него нарадоваться, и однажды, после ее очередной похвалы в его адрес Сьюзи сказала:

— Он и в самом деле полон сюрпризов.

И это было правдой. Она слышала, как Лу повторяет выученные итальянские слова: дни недели, части человеческого тела. Он учился ревностно, как мальчик, пошедший в первый класс. Как хороший маленький мальчик.

 

Робин появился как раз в тот момент, когда Лу задумался о покупке кольца для Сьюзи.

— Не нужно ли твоей рыжеволосой подружке колечко с красивым камушком, Лу? — спросил верзила, уже в который раз прочитав его мысли.

— В общем-то, да, Робин, я как раз подумывал о том, чтобы сходить с ней в ювелирный магазин… — Лу не знал, будут ли ему и дальше платить за работу, которую он сейчас выполнял, выступая в роли кладовщика в школьной пристройке. С одной стороны, его обязанности были столь просты, что ему было бы стыдно просить за эту работу дополнительную плату, но если посмотреть с другой стороны, работа была крайне опасной и заслуживала соответствующего вознаграждения.

— Так вот, слушай. Если ты отправишься в большой ювелирный магазин на Графстон-стрит и купишь ей кольцо в рассрочку, тебе придется выплатить лишь первый взнос.

— Она догадается, Робин. А я ведь ей ничего не рассказывал…

Робин улыбнулся.

— Я знаю, что ты держал рот на замке. Но не бойся, она ничего не узнает. Там есть парень, который предложит вам на выбор уйму красивых вещей, не называя цен. Она наденет на палец то, что ей понравится больше всего, и эта покупка обойдется вам в весьма скромную сумму. По крайней мере, официально. Остальное — не твоя забота.

— Нет, не стоит. Это, конечно, очень здорово, но я думаю…

— Думать будешь потом, когда у тебя в доме будут орать двое маленьких детей и дела пойдут паршиво. Вот тогда и подумаешь: как здорово, что в свое время я встретил парня по имени Робин, что у меня появились деньги на покупку дома, а моя жена носит на пальце десять штук.

Неужели Робин и впрямь имеет в виду десять тысяч фунтов? У Лу закружилась голова. Кроме того, верзила упомянул о покупке дома! Нужно быть сумасшедшим, чтобы отказываться от такого предложения в самом начале самостоятельной жизни.

Они отправились в ювелирный магазин, и Лу спросил Джорджа. Тот появился и принес большой плоский футляр, выложенный бархатом, на темной поверхности которого сияли драгоценные кольца.

— Все эти вещицы стоят примерно одинаково — в пределах ваших финансовых возможностей, — сказал он, бросив на Лу многозначительный взгляд.

— Но каждое из них стоит бешеных денег! — воскликнула Сьюзи. — Лу, ты не можешь позволить себе такие расходы!

— Пожалуйста, не лишай меня возможности подарить тебе красивое кольцо, — сказал он. Глаза у него были большие и грустные.

— Нет, Лу, послушай меня! Нам с тобой едва-едва удается откладывать по двадцать пять фунтов в неделю, а каждое из этих колец стоит не меньше двухсот пятидесяти. Это же наши сбережения за два с половиной месяца! Давай купим что-нибудь подешевле.

Какая же она хорошая! Он просто ее не стоит! А Сьюзи даже не подозревает о том, что перед ней — не бижутерия, а настоящие драгоценности, цена которым, по меньшей мере, в сорок раз выше, чем она думает.

— Какое тебе нравится больше всего?

— Но это же не настоящий изумруд, правда, Лу?

— Сделан под изумруд, — торжественно объявил он. Сьюзи поводила рукой, в которой держала кольцо, перед глазами, камень отразил лучи света и вспыхнул чистейшим зеленым цветом. Она засмеялась от удовольствия.

— Господи, я могла бы поклясться, что он настоящий! — сказала она, обращаясь к Джорджу.

Лу вместе с Джорджем отошел в сторонку и заплатил ему двести пятьдесят фунтов наличными. Джордж показал ему квитанцию, из которой следовало, что утром того же дня за кольцо, приобретенное мистером Лу Линчем, было уже уплачено девять с половиной тысяч фунтов.

— Желаю вам счастья, сэр, — проговорил Джордж все с тем же непроницаемым выражением лица.

Что было известно Джорджу, и о чем он не знал? Относился ли и он к категории людей, которые, единожды встав на эту дорожку, уже не могут с нее сойти? Неужели Робин был вхож даже в такие респектабельные места, как это, и всегда расплачивался наличными? У Лу кружилась голова и перед глазами плыли круги.

 

Увидев кольцо Сьюзи, Синьора пришла в неописуемый восторг.

— Оно великолепно! Просто изумительно! — воскликнула женщина.

— На самом деле это просто стекляшка, Синьора, — сказала Сьюзи, — но выглядит, как настоящий изумруд, правда?

Синьора, которая всегда любила драгоценности, хотя их у нее никогда не было, с первого взгляда поняла, что это самый настоящий изумруд, причем в прекрасном обрамлении. Ее охватила неподдельная тревога за Лу.

 

Сьюзи увидела, что в кафе входит симпатичная блондинка, которую, как она уже знала, зовут Грания. Интересно, подумалось ей, чем закончился их ужин с тем пожилым кавалером? Ей хотелось спросить об этом девушку, но она, разумеется, не отважилась. Вместо этого Сьюзи вежливо осведомилась:

— Столик для двоих?

— Да, я жду свою подругу.

Сьюзи испытала разочарование оттого, что это будет не тот симпатичный старикан.

Подруга оказалась миниатюрной девушкой в очках с толстыми стеклами. Судя по всему, они дружили давно.

— Понимаешь, Фиона, — говорила Грания, — ничего еще не решено, но, возможно, впредь я буду звонить тебе время от времени и говорить, что остаюсь у тебя на ночь. Ты понимаешь, о чем я?

— Очень даже хорошо понимаю. Давненько ты не обращалась ко мне за алиби, — сказала Фиона.

— Ну, видишь ли, тот человек… Впрочем, это очень долгая история. Он мне очень нравится, но есть кое-какие проблемы.

— Например, что ему в обед сто лет? — подсказала Фиона.

— Ох, Фиона, если бы ты только знала… Как раз это меня волнует меньше всего. То, что он намного старше, меня не пугает.

— Вы, Данны, какие-то странные люди! — заговорила Фиона. — Ты крутишь шашни с пенсионером, даже не замечая, сколько ему лет, Бриджит помешалась на объеме своих бедер, которые лично мне кажутся совершенно нормальными.

— Это все из-за того, что когда она отправилась на нудистский пляж, какая-то дура заявила ей, что если женщина засовывает между грудями карандаш, и он там не держится, значит, она плоскодонка и ей не следует разгуливать без лифчика. Никто не стал с этим спорить, и теперь у Бриджит появился комплекс, что она чересчур толстая. — Слушая их разговор, Сьюзи с трудом удерживалась, чтобы не рассмеяться. Она предложила девушкам еще по чашке кофе.

— Какое красивое у вас кольцо, — заметила Грания.

— Я только что обручилась, — с гордостью сообщила Сьюзи.

Девушки поздравили ее и стали рассматривать кольцо.

— Это настоящий изумруд? — спросила Фиона.

— Вряд ли. Мой бедный Лу работает упаковщиком в большом магазине электротоваров, так что он не может позволить себе покупать драгоценности. Но хоть это и стекляшка, смотрится красиво, правда?

— Красиво — это слабо сказано! Где вы его купили? Сьюзи сообщила им название магазина. Когда она отошла от столика, Грания наклонилась и шепотом сказала Фионе:

— Очень странно. В этом магазине торгуют только настоящими драгоценностями. Я это точно знаю, поскольку у них счет в нашем банке. Готова побиться об заклад, что это не стекляшка, а настоящий камень.

 

Наступило Рождество, и итальянскую группу распустили на каникулы. Им предстояло собраться вновь только через две недели. Синьора попросила, чтобы каждый принес из дома на последний урок что-нибудь такое, чтобы можно было устроить настоящий праздник. На стенах класса развесили большие плакаты с пожеланиями «Виоп Natale!» — «Счастливого Рождества!», а заодно и с поздравлениями по случаю Нового года. Все принарядились. Даже Билл, серьезный парень из банка, которого здесь называли Гульельмо, проникся праздничным настроением и принес яркие бумажные колпачки.

Конни, женщина, увешанная драгоценностями, которая ездила на БМВ, привезла шесть бутылок фраскатти, которые, по ее словам, нашла на заднем сиденье машины своего мужа. Наверное, сказала она, он припас это вино для своей секретарши, так что лучше выпить его здесь, на их празднике. Никто не знал, воспринимать ли ее слова всерьез или как шутку. Кроме того, в школе действовал строжайший запрет на все виды алкоголя. Однако Синьора сказала, что договорилась с директором, мистером О'Брайеном, и им не следует тревожиться на этот счет. Она, правда, не стала передавать слова Тони О'Брайена дословно. А он сказал буквально следующее: «Поскольку выяснилось, что у нас в школе продают наркотики, думаю, не будет большого вреда от того, что несколько взрослых выпьют в канун Рождества по бокалу вина».

— А как вы праздновали прошлое Рождество? — спросил у Синьоры Луиджи. На самом деле его это не особенно интересовало, просто они сидели рядом, и нужно было о чем-нибудь говорить. Вокруг них нестройным хором звучали salute, molto grazie и va bene.[52]

— В прошлом году я была на полночной рождественской мессе в церкви и издалека наблюдала за своим мужем Марио и его детьми, — сказала Синьора.

— А почему вы не сели рядом с ними? — спросил Лу. Она улыбнулась и загадочно ответила:

— Это было бы неправильно.

— А потом он попал в автокатастрофу и погиб, да? — деловито уточнил Лу. Сьюзи уже рассказала ему о том, что Синьора — вдова, хотя мать считает ее монахиней.

— Да, Лу, потом он попал в аварию и погиб, — тихо подтвердила женщина.

— Mi dispiace,[53]— сказал он. — Troppo triste,[54]Синьора.

— Ты прав, Лу, но так уж устроена жизнь. Она ни для кого не бывает легкой.

Он был уже готов согласиться с учительницей, но тут его потрясла неожиданная мысль. Сегодня — четверг, но ни грузовик, ни мужчина в куртке с капюшоном еще не появлялись. Но ведь школа будет заперта на протяжении ближайших двух недель. Господи, что же теперь делать?

Синьора почитала им стихи на итальянском, и на этом праздничный вечер закончился. Лу не находил себе места. Он приехал в школу без машины, но даже если бы ему удалось поймать такси, как объяснить, зачем ему понадобилось вечером накануне каникул вывозить из школы четыре тяжелые коробки? И главное, что говорить, если кто-то поинтересуется их содержимым? А раньше первой недели января в школу ему никак не попасть! Робин просто убьет его…

Но, в конце концов, Робин сам во всем виноват. Он не сказал, как в случае надобности с ним связаться. Именно здесь — слабое звено в их системе. А Лу тут совершенно ни при чем, никто не сможет обвинить его. Но с другой стороны, ему заплатили, и заплатили хорошо, поэтому он должен найти выход из положения. Однако как же ему быть?

Студенты начали расходиться, громко прощаясь друг с другом. Лу предложил помощь в уборке мусора.

— Луиджи, мне неудобно эксплуатировать тебя таким бесстыдным образом. Ты и так хлопочешь тут по два дня в неделю.

Гульельмо и Бартоломео вызвались ему помочь. Втроем они вытащили большие черные мешки с мусором и выбросили их в баки на школьном дворе.

— Она очень приятная, эта Синьора, правда? — шепотом проговорил Бартоломео.

— Лиззи думает, что у нее роман с мистером Данном — ну, этим, который организовал наши курсы, — тоже шепотом ответил Гульельмо.

— Да ладно вам! — прикрикнул Лу. Его возмутило, что парни сплетничают.

— А что, здорово было бы, правда?

— Но в их возрасте… — Гульельмо укоризненно покачал головой.

Лу захотелось вступиться за Синьору.

— Может, когда мы доживем до их возраста, нам это тоже будет казаться совершенно нормальным, — сказал он, еще не зная, как поступить: с негодованием отвергнуть эти немыслимые предположения или отнестись к ним спокойно.

Его душу все еще терзала мысль о коробках, спрятанных в кладовой. Он с болью думал, что ему придется обмануть Синьору.

— Как вы собираетесь добираться до дома? — словно невзначай обратился он к ней. — Вас подвезет мистер Данн?

— Да, он говорил, что, возможно, заедет, — ответила Синьора, слегка покраснев от смущения. Она подумала, что если даже Луиджи, далеко не самый сообразительный из ее учеников, уловил некую незримую связь между нею и Эйданом Данном, значит, среди остальных эта тема уже обсуждается вовсю. Это ужасно! Ведь, в конце-то концов, она и Эйдан — всего лишь единомышленники и коллеги. А если слухи дойдут до его жены и двух дочерей? Если об этих сплетнях узнает миссис Салливан, дочь которой обручилась с Луиджи?

Date: 2015-11-13; view: 225; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию