Торговый баланс 4 page

— Пройдет, — пообещал Жеан. — Ты видел, куда ушел исчезнувший официант?

— Я видел, как он вошел в кухню, но не видел, чтобы он вернулся. В то время у меня не было причин его искать.

— Дерьмо. — Локки нахмурился. — Зная Меррейн, полагаю, поблизости есть ее люди.

— Четверо на старом складе в квартале к югу отсюда. — «Глаз» несколько раз сглотнул, прежде чем продолжить. — В случае неприятностей я должен был отвести вас туда.

— Это нам подходит, — сказал Локки. — Когда сможешь двигаться, отведи нас к ним. Нам необходимо невредимыми добраться до Марины Меча. А потом я попрошу тебя отнести сообщение Меррейн. Сможешь добраться до нее сегодня же?

— В течение часа, — ответил человек, растирая живот и глядя в беззвездное небо.

— Передай ей, что мы принимаем ее предложение… относительно квартиры и питания.

Жеан задумчиво потер подбородок, потом кивнул.

— Я пошлю записку Реквину, — сказал Локки. — Мы-де отплываем через день-два. По правде сказать, нас действительно не будет поблизости от него. Сомневаюсь, что мы сможем прогуливаться по улицам. Надо завтра запросить охрану, чтобы забрать вещи с Виллы Кандессы, закрыть наши номера, большую часть вещей оставить на складе. И спрячемся в Марине Меча.

— Нам приказано сохранить вам жизнь, — сказал «глаз».

— Знаю, — ответил Локки. — Единственное, в чем я сейчас более или менее уверен, так это в том, что пока твой хозяин хочет нас использовать, а не убить. Так что мы готовы принять его гостеприимство. — Он вернул солдату перчатку. — На время.

На следующее утро в сопровождении «глаз», одетых в штатское, Локки и Жеан поехали на Виллу Кандессу и упаковали свои пожитки.

— Очень жаль, что вы уезжаете, — говорил управляющий, пока Локки подписывал именем «Леоканто Коста» последние листочки. — Вы были прекрасными постояльцами; надеюсь, в ваше следующее посещение Тал-Веррара вы про нас вспомните.

Локки не сомневался, что в гостинице им рады: по пять серебряных монет ежедневно в течение полутора лет плюс оплата дополнительных услуг. Они с Жеаном оставили здесь столько серебра, что могли бы купить себе дом и нанять опытную прислугу.

— Настоятельная необходимость требует нашего присутствия в другом месте, — холодно сказал Локки. И тут же выругал себя: управляющий не виноват в том, что Страгос, контрмаги или проклятые загадочные убийцы лишают их привычных удобств. — Вот, — сказал он, доставая из кармана три солари и кладя их на прилавок. — Позаботьтесь, чтобы это разделили на весь персонал. — Он перевернул ладонь и с легкостью фокусника выдал еще одну золотую монету. — А это вам лично, в знак благодарности за гостеприимство.

— Возвращайтесь в любое время, — ответил управляющий, низко кланяясь.

— Вернемся, — ответил Локки. — Перед отъездом я хочу попросить, чтобы наши вещи хранились неопределенно долгое время. Можете не сомневаться, мы за ними вернемся.

Пока управляющий с довольным видом писал на пергаменте необходимые распоряжения, Локки взял светло-голубой листок с фирменным знаком Виллы Кандессы. И написал на нем: «Отправляюсь немедленно по делу, о котором мы говорили. Рассчитывайте на мое возвращение. Остаюсь глубоко признательным за проявленную вами терпимость».

Локки проследил за тем, как управляющий запечатал его письмо черным воском, и сказал:

— Позаботьтесь, чтобы это незамедлительно доставили хозяину Солнечного Шпиля. Если не лично ему, то только в руки его мажордома Селендри. Они захотят сразу получить письмо.

И сдержал улыбку, заметив, как округлились глаза управляющего. Теперь, когда известно, что Реквин и его штат заинтересованы в письме, его доставят куда надо и немедленно. Тем не менее Локки все равно собирался послать еще одну такую записку через агентов Страгоса. Незачем рисковать.

— Прощайте, удобные кровати, — говорил Жеан, унося к ожидающим каретам два чемодана. Они везли с собой только воровской инструмент: отмычки, оружие, алхимические краски, средства маскировки — плюс несколько сотен солари в серебре и две смены одежды, чтобы взять с собой в море. — Прощайте, деньги Джерома де Ферра.

— И прощайте, Дюренна и Корвалье, — со сдержанной улыбкой подхватил Локки. — Больше не нужно будет оглядываться через плечо, куда бы мы ни пошли. Потому что мы в свою очередь входим в клетку. Но — всего на несколько дней.

— Нет, — задумчиво ответил Жеан, проходя в дверцу кареты, приоткрытую перед ним телохранителем. — Нет, клетка гораздо больше. Куда бы мы ни пошли, она с нами.

Обучение у Калдриса, продолжившееся в тот же день, протекало все напряженнее. Капитан обошел с ними весь корабль, обучая пользоваться всем: от кабестана до камбуза. С помощью двух «глаз» воры отвязали корабельную шлюпку, спустили ее за борт, потом снова подняли. Они снимали решетчатые крышки с люков главного трюма и учились с помощью многочисленных блоков и приспособлений поднимать бочки и ящики.

Где бы они ни оказались, Калдрис приказывал им вязать узлы или называть различные приборы.

Локки и Жеану отвели кормовую каюту «Красного вестника». В море каюту Локки будет отделять от каюты Жеана парусиновая перегородка, а крошечная «каюта» Калдриса расположится прямо напротив, через коридор, но до поры они превратили свое пристанище в сносное жилище двух холостяков. Вынужденное совместное пребывание в тесной каюте все более убеждало их в серьезности происходящего, и они удвоили усилия, усваивая новые понятия с той же легкостью, с какой когда-то учились у отца Цеппа. Локки почти каждую ночь засыпал на «Лексиконе» вместо подушки.

По утрам они отправлялись в ялике на запад от города и плавали среди стеклянных рифов со все большей уверенностью, иногда приближавшейся к подлинному мастерству. После полудня Калдрис называл разные предметы и части на палубе корабля, и они должны были тут же бежать к ним.

— Нактоуз! — кричал капитан, и Локки с Жеаном бросались к маленькому деревянному ящику у руля; в ящике находились компас и несколько других навигационных приборов. Не успевали они притронуться к ящику, как Калдрис Кричал: — Гакаборт! — Ну, это совсем просто: кормовой планшир в самом конце корабля. — Сеть для испражнения! — Локки и Жеан пробегали мимо забавляющегося котенка, который развалился на солнце и облизывал лапы. На бегу они морщились: сеть для испражнения — именно то место, куда нужно перейти с бушприта, чтобы облегчиться. Для богатых пассажиров на больших кораблях существовал более удобный способ отправлять естественные надобности.

— Бизань-мачта! — взревел Калдрис, и Локки с Жеаном остановились, тяжело дыша.

— На корабле ее нет, — сказал Локки. — Только фок-мачта и грот-мачта.

— Ишь умники! Вы разгадали мою уловку, мастер Коста. Скидывайте мундир, и мы разрешим вам несколько часов изображать фазана.

За много дней у этих троих выработалась система жестов и кодовых слов; Локки и Жеан усовершенствовали ее, внеся полезные дополнения из своей прошлой практики.

— В море на корабле одиночество невозможно, — сказал однажды Калдрис. — Я не смогу давать вам ясные указания, когда неизвестно, кто на нас смотрит и нас слушает. Будем пользоваться жестами и шепотом. Если вам покажется, что возникли осложнения, скажите только…

— Посмотрим, хорошо ли вы знаете свое дело, Калдрис!

Локки обнаружил, что морской веррарский мундир очень помогает, когда требуется говорить властно и решительно.

— Верно! Так или как-нибудь в этом роде. А если один из моряков спросит ваше мнение по техническому вопросу, а вы не знаете, как ответить, вы…

— Послушай, предполагаемый моряк, неужели тебе все нужно объяснять, как ребенку?

— Хорошо. Еще что-нибудь!

— Черт побери, я знаю этот корабль как свои пять пальцев! — Локки посмотрел на Калдриса сверху вниз — исключительно благодаря тому, что кожаные сапоги добавляли ему полтора дюйма росту. — И знаю, на что он способен. Доверься моему суждению или плыви отсюда.

— Да. Молодец, мастер Коста! — Капитан, прищурившись, посмотрел на Локки и почесал бороду. — А куда девается мастер Коста, когда вы это делаете? И вообще, чем вы зарабатываете на жизнь, Леоканто?

— Притворяюсь. Я профессиональный притворщик. Я… играю.

— На сцене?

— Иногда. Мы с Джеромом оба. Теперь наша сцена — корабль.

— Поистине так. — Калдрис прошел к рулю (на самом деле только к его части; под палубой скрывался механизм, который в неспокойную погоду позволял управлять рулем сразу нескольким морякам), увернувшись от нападения котенка на его босые ноги. — По местам!

Локки и Жеан бросились на ют и встали рядом с Калдрисом, с виду сосредоточившись на своих делах, но так близко, чтобы слышать отданные шепотом указания.

— Представьте себе, что мы поворачиваем в наветренную сторону, а ветер с носа и слева, — сказал Калдрис. Это требовалось вообразить, поскольку в закрытой искусственной гавани не было ни ветерка. — Пришло время повернуть на другой галс. Ваши действия?

Локки мысленно представил себе эту операцию. Ни один корабль с квадратными парусами не может плыть, когда ветер дует ему прямо в нос. Чтобы плыть в нужном направлении, необходимо поворачивать под углом сорок пять градусов к ветру и время от времени подставлять ветру разные борта. Получалось несколько зигзагов, галс за галсом; при этом корабль кое-как продвигался в нужном направлении. Каждый поворот с правого борта на левый и наоборот требовал осуществления множества операций, в любой из которых таились семена катастрофы.

— Мастер Калдрис, — крикнул он. — Идем на разворот. Вы у штурвала.

— Слушаюсь, сэр.

— Мастер де Ферра!

Жеан трижды свистнул в свисток, который, как и Локки, теперь постоянно носил на шее.

— Все наверх! К повороту корабля готовьсь!

— Мастер Калдрис, — сказал Локки. — Аккуратно! Вставайте к штурвалу.

Он выждал несколько секунд для пущего эффекта и крикнул:

— Руль под ветер!

Калдрис сделал вид, будто поворачивает штурвал в подветренную сторону, в данном случае к правому борту — это повернет киль в противоположном направлении. Локки мысленно представил, как вода напирает на киль, разворачивая корабль влево. Они пойдут против ветра, испытывая на себе всю его силу; ошибка в этот момент может «заковать их в кандалы», прекратив всякое продвижение, лишив силы и руль, и паруса. И несколько минут они будут совершенно бессильны, или, что еще хуже, ветер подбросит корабль. А корабль не акробат.

— Воображаемые матросы! Снасти и паруса! — Жеан замахал руками, передавая приказы невидимым матросам. — Быстрей, грязные псы!

— Мастер де Ферра, — сказал Локки. — Вон тот воображаемый матрос бездельничает.

— Ты, насильник свиней, у которого на плечах качан вместо башки! Я убью тебя, попозже! А сейчас хватай трос и жди приказа!

— Мастер Калдрис! — обратился Локки к старику, который невозмутимо пил розовую воду из меха. — Руль на борт!

— Есть, сэр! — Калдрис рыгнул и поставил мех на палубу к своим ногам. — Есть руль на борт!

— Поднять главный парус! — крикнул Локки.

— Булинь убрать! Брас убрать! — Жеан снова засвистел. — Реи на правый галс!

Мысленно Локки видел, как нос корабля наклоняется, поворачиваясь к ветру; правый борт становится наветренным, и ветер бьет в него. Реи быстро перемещаются, чтобы паруса ловили сменивший направление ветер, а Калдрис в это время будет отчаянно крутить руль в противоположную сторону. Теперь «Красному вестнику» нужно стабилизировать новый курс; если корабль повернет слишком сильно, они обнаружат, что движутся точно в другую сторону, а в придачу паруса закреплены неверно. И им повезет, если подобное фиаско приведет только к насмешкам.

— Руль на борт! — снова крикнул Локки.

— Есть, сэр! — ответил Калдрис. — Впервые слышу настоящего капитана.

— Тросы натянуть! Брас закрепить! — Жеан снова засвистел. — Держать круто к ветру, мерзкие черви!

— Мы идем новым галсом, капитан, — сказал Калдрис. — Как ни удивительно, мы не потеряли корабль в бейдевинд и еще немного поживем.

— Эй, и никакой благодарности этому бесполезному щенку — воображаемому матросу! — Локки сделал вид, что хватает кого-то и прижимает к палубе. — Что с тобой, палубный червь?

— Первый помощник де Ферра жестоко избил меня, — дрожащим голосом ответил Жеан. — Он ужасно плохой человек, из-за него я жалею, что не послушался священника и пошел в матросы.

— Конечно! — ответил Локки. — За это я и плачу ему. — Он притворился, что замахивается саблей. — Клянусь, что за свои преступления ты умрешь на этой палубе, если не ответишь на два проклятых вопроса. Первый — где мой невоображаемый экипаж? И второй — почему, во имя всех богов, я должен упражняться в этом проклятом мундире?

Он вздрогнул, услышав за собой аплодисменты. Повернулся и увидел у самого выхода на трап Меррейн: она поднялась на борт совершенно бесшумно.

— Замечательно. — Она улыбнулась троим на палубе, а котенка, который немедленно напал на ее обувь, взяла на руки. — Очень убедительно. Но у вашего бедного воображаемого моряка нет ответов на эти вопросы.

— А вы пришли сказать, у кого они есть?

— Завтра, — ответила она, — по желанию архонта вам предстоит управлять одной из его личных шлюпок. Он хочет, чтобы вы продемонстрировали свое мастерство, прежде чем он отдаст приказ выйти в море. Пассажирами будем мы с ним. Если сумеете удержать наши головы над водой, он скажет, где ваш экипаж. И почему вы должны упражняться в этом мундире.

Date: 2015-11-13; view: 278; Нарушение авторских прав