Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Торговый баланс 1 page





 

 

— Тот, кто послал убийц, очевидно, знал, что мы привыкли возвращаться в Савролу этим путем, — сказал Локки.

— Ничего это нам не дает — мы часто бывали на пристани. Всякий мог увидеть нас здесь и оставить убийц ждать. — Жеан отхлебнул кофе и провел пальцами по кожаному переплету небольшой книги, которую прихватил к завтраку. — Хоть бы и несколько ночей. Для этого не нужны ни специальные знания, ни ресурсы.

В «Позолоченном ресторане» в седьмой час утра Тронного дня было тише, чем всегда. Большинство его обычных посетителей — купцов, путешественников — засиделись на Золотых Ступенях допоздна и поднимутся только через несколько часов. По молчаливому соглашению Локки и Жеан в это утро заказали на завтрак то, что можно нервно поклевывать: холодное маринованное филе акулы с лимонами, черный хлеб с маслом, какую-то светло-коричневую рыбу, сваренную в апельсиновом соке, и кофе — в самом большом керамическом горшочке, какой смогла отыскать официантка. Оба вора пока с трудом приспосабливались к смене дней и ночей.

— Если только контрмаги не натравили на нас здесь, в Тал-Верраре, какую-то третью партию, — сказал Локки. — Возможно, они ей даже помогают.

— Ты думаешь, мы выжили бы, если бы контрмаги действительно помогали тем двоим на пристани? Послушай. Мы оба знали, что они возьмутся за нас, после того что мы сделали с Сокольничим; если бы они просто хотели нас убить, мы уже были бы копченым мясом. Страгос прав в одном — они намерены поиграть с нами. В общем, я все же считаю, что мы оскорбили какую-то третью партию — какими-то своими делами в обличье Косты и де Ферры. И самыми явными подозреваемыми становятся Дюренна, Корвалье и лорд Ландревал.

— Ландревал уже несколько месяцев как уехал.

— Но это не исключает его полностью. Остаются прекрасные дамы.

— Только я… считаю, что они взялись бы за нас сами. Дюренна, говорят, отлично владеет рапирой, да и Корвалье дралась на нескольких дуэлях. Может, они бы и наняли кого-то себе в помощь, но участвовали бы и сами.

— Может, мы надули кого-то в «Слепых союзах»? Или в другой игре? Мы ведь многих переиграли на этажах. Наступили кому-то на ногу? Громко пустили ветры?

— Не могу представить, что я кого-то рассердил так, чтобы на меня натравили убийц. Конечно, никто не любит проигрывать в карты, но ты можешь вспомнить кого-нибудь из проигравших?

Жеан нахмурился и глотнул кофе.

— Пока мы не будем знать больше, гадать бесполезно. Все жители города могут попасть под подозрение. Да просто все на свете!

— Поэтому мы знаем только, что кто-то хочет нашей смерти, — сказал Локки. — Не напугать хочет. Не изругать. Просто убить. Может, если подумать над этим, мы найдем парочку…

Локки замолчал, увидев, что к их столу подходит официантка… потом пригляделся внимательнее и понял, что это вовсе не их официантка. В кожаном переднике и красной шапке к ним шла Меррейн.

— Ага, — сказал Жеан. — Пора оплатить счет.

Меррейн кивнула и протянула Локки деревянную табличку с двумя приколотыми листками бумаги. Первый действительно был счетом; на втором красивым почерком была написана только одна строчка: «Помните место, где мы впервые встретились? Не теряйте времени».

— Что ж, — сказал Локки, передавая записку Жеану, — мы бы и рады задержаться, но качество обслуживания резко ухудшилось. Чаевых не жди. — Он бросил на стол несколько медных монет и встал. — В прежнее место, как обычно, Джером.

Меррейн взяла табличку и монеты, поклонилась и исчезла в направлении кухни.

— Надеюсь, она не обиделась из-за чаевых, — сказал Жеан, когда они вышли на улицу. Локки посмотрел по сторонам и заметил, что Жеан поступил так же. В рукавах приятно ощущалась тяжесть стилетов, и Локки не сомневался, что по его легкому знаку Жеан покажет своих Злобных Сестричек.

— Боги! — сказал Локки. — Сейчас нам следовало бы лежать в постели и отсыпаться. Когда-нибудь у нас было меньше власти над собственной жизнью, чем сейчас? Мы не можем убежать от архонта и его яда, то есть не можем прекратить и войну с Солнечным Шпилем. Боги знают, мы даже не можем увидеть затаившихся контрмагов, а тут откуда-то еще убийцы. Знаешь что? За нами следит и пытается нас убить столько людей, что мы стали главным городским средством от безработицы. Вся долбаная экономика Тал-Веррара зависит от нас.

Прогулка до перекрестка к северу от «Позолоченного ресторана» была хоть и нервной, но недолгой. Гремели по булыжникам грузовые фургоны, шли на работу продавцы. Насколько нам известно, думал Локки, Саврола самый спокойный и самый охраняемый район города, где спокойствие лишь изредка нарушает пьяный чужеземец.

На перекрестке Локки и Жеан свернули налево и подошли к двери первого же неиспользуемого, пустого магазина по правую руку от них. Пока Жеан наблюдал за улицей, Локки подошел к двери и трижды стукнул. Дверь сразу открылась, и крепкий молодой человек в коричневом кожаном плаще поманил их внутрь.

— Не подходите к окнам, — предостерег он, затворив и заперев за ними дверь. Окна были завешены плотной тканью, но Локки согласился: не стоит искушать судьбу. Комнату освещало мягкое рассеянное солнце, пробивавшееся сквозь щели в занавесях; при этом свете Локки разглядел еще две пары людей, ждущих в глубине магазина. В каждой паре был один массивный, широкоплечий человек и один более миниатюрный. Все четверо незнакомцев были в одинаковых серых плащах и серых шляпах с широкими полями.

— Одевайтесь, — сказал человек в кожаном плаще, показывая на груду одежды на маленьком столике. Вскоре Локки и Жеан облачились в такие же серые плащи и шляпы.

— Новая летняя мода в Тал-Верраре? — спросил Локки.

— Небольшая головоломка для тех, кто попробует за вами проследить, — ответил молодой человек. Он щелкнул пальцами, и одна пара людей в сером подошла к двери и остановилась перед ней. — Я выйду первым. Вы встанете за этими двумя, выйдете за ними и сядете в третью по счету карету. Понятно?

— Какую каре… — начал Локки, но смолк, услышав снаружи, на улице, скрип колес и топот лошадей. Мимо окна прошли тени, и через несколько секунд человек в кожаном плаще отодвинул засов.

— Третья карета. Быстрей, — сказал он, не оборачиваясь, распахнул дверь и вышел.

У обочины прямо напротив пустующего магазина выстроились три совершенно одинаковые кареты. Каждая из черного лакированного дерева без опознавательных гербов или штандартов, в каждой окна плотно завешены, в каждую впряжены две вороные лошади. Даже кучеры выглядели примерно одинаково, в одинаковых красных ливреях под кожаными плащами.

Первая пара серых незнакомцев вышла из двери и прошла к первой карете. Локки и Жеан вышли секунду спустя и заторопились к задней карете. Локки успел увидеть еще одну пару, бегущую от двери к средней карете. Жеан открыл дверцу кареты, придержал ее для Локки и сам вскочил вслед за ним.

— Добро пожаловать на борт, джентльмены.

В правом переднем углу сидела Меррейн, уже не в одежде официантки. Теперь она была одета словно для поездки верхом: высокие сапоги, черные брюки, красный шелковый шарф и кожаный жилет. Локки и Жеан опустились на кожаные сиденья напротив Меррейн. Жеан захлопнул дверцу, стало темно, и карета тут же тронулась.

— Куда мы направляемся?

Локки начал снимать серый плащ.

— Оставьте, мастер Коста. Он вам понадобится, когда мы поедем обратно. Прежде всего мы немного проедемся по Савроле. Потом разделимся: одна карета направится к Золотым Ступеням, другая — к северному концу Большой Галереи, а наша — на пристань. Там мы пересядем в лодку.

— А в лодке куда?

— Будьте терпеливы. Сидите и наслаждайтесь поездкой.

В тесной жаркой карете наслаждаться поездкой было трудно, если не сказать хуже. Локки почувствовал, что по лбу течет пот; он сердито снял шляпу и положил на колени. Они с Жеаном попытались засыпать Меррейн вопросами, но она отвечала только неопределенным «гм-м», пока они не сдались. Тянулись скучные минуты. Локки чувствовал, что карета несколько раз повернула, потом начала спускаться; должно быть, от Савролы на пристань, к морю.

Прошло десять минут неловкого молчания, и Меррейн сказала:

— Почти приехали. Наденьте шляпы. Когда карета остановится, идите прямо к лодке. Садитесь на корму и, ради бога, если увидите что-нибудь опасное, пригнитесь.

И точно в соответствии с ее словами несколько секунд спустя карета остановилась. Локки снова надел шляпу, нащупал ручку дверцы и прищурился, увидев яркий утренний свет.

— Выходите, — сказала Меррейн. — Не теряйте времени.

Они находились во внутренней пристани в самом северо-восточном углу Савролы, под отвесной стеной из черного Древнего стекла. Перед ними на блестящей, подернутой рябью воде стояло на якоре несколько десятков кораблей. К ближайшему причальному столбу была привязана лодка, стройная гичка сорок футов длиной, с приподнятой закрытой галереей на корме. Почти все остальное пространство занимали два ряда гребцов — по пять с каждой стороны.

Локки выпрыгнул из кареты и пошел к лодке мимо пары настороженных людей в таких же, как у него, плотных плащах, совершенно не подходящих для такой погоды. Эти люди стояли навытяжку, не расслабленно, и под плащом у одного из них Локки заметил рукоять меча.

Локки по неустойчивому трапу перебрался в лодку, вскочил в нее и поднялся на кормовую пассажирскую галерею. К счастью, галерея была закрыта всего с трех сторон: приятный вид впереди во время следующего отрезка пути был гораздо предпочтительнее поездки в темной душной карете. Жеан пошел за ним, а Меррейн повернула направо, прошла между гребцами и села на носу на место рулевого.

Солдаты на берегу быстро убрали трап, отвязали лодку и с силой оттолкнули ее от причала.

— Гребите, — приказала Меррейн, и гребцы налегли на весла. Скоро установился ровный ритм, и лодка, разрезая воду, полетела по легким волнам гавани Тал-Веррара.

Локки воспользовался случаем получше разглядеть мужчин и женщин на веслах — все они были мускулистыми, все с коротко стриженными волосами, многие — с заметными шрамами. Ни одного моложе тридцати. Значит, солдаты-ветераны. Возможно, даже «глаза» — без плащей и масок.

— Должен признать, люди Страгоса хорошо подготовлены, — сказал Жеан. Потом возвысил голос: — Эй! Меррейн! Можно нам снять эту нелепую одежду?

Она повернулась ровно настолько, чтобы кивнуть, и снова все внимание обратила на гавань. Локки и Жеан с удовольствием сняли плащи и шляпы и бросили к ногам на палубу.

Насколько мог судить Локки, плавание продолжалось треть часа. Он предпочел бы иметь возможность оглядывать всю гавань, но и то, что он видел впереди, было очень интересно. Вначале они плыли на юго-запад, вдоль изгиба внутренней пристани, мимо Большой Галереи и Золотых Ступеней. Затем повернули на юг, оставив открытое море справа, и устремились к большому острову-полумесяцу такого же размера, как тот, на котором возвышался Солнечный Шпиль.

Юго-западный полумесяц Тал-Веррара не имеет ярусов. Он скорее напоминает естественную неравномерно холмистую местность, усаженную башнями и укреплениями. Огромные каменные и деревянные длинные причалы на северо-западной оконечности серпа образуют Серебряную Марину — место, где ремонтируются и обновляют оснастку торговые суда. Еще дальше, за покачивающимися рядами старых галеонов, ждущих новых мачт или парусов, начинаются высокие серые стены, образующие замкнутое пространство. На стенах расположены круглые башни, а в них видны катапульты и часовые. Нос лодки нацелился на эти стены.

— Будь я проклят! — сказал Жеан. — Кажется, нас везут в Марину Меча.

 

 

В мощные каменные стены искусственной гавани были вделаны деревянные ворота. Когда лодка приблизилась, сверху, из укрепления, дали команду, и над водой разнесся звон тяжелых цепей. По центру ворот появилась щель, потом створки отошли внутрь, подняв небольшую волну. Когда лодка проходила в ворота, Локки постарался оценить размеры всего, что видел: сам проем семьдесят-восемьдесят футов шириной, а бревна ворот толщиной примерно в мужской торс.

Меррейн отдала приказ гребцам, и те мягко подвели лодку к деревянному причалу, где их ждал одинокий мужчина. Гребцы поставили лодку под углом, так что край причала едва коснулся корпуса рядом с пассажирской галереей.

— Ваша остановка, джентльмены, — сказала Меррейн. — Боюсь, привязываться некогда. Проявите ловкость или промокнете.

— Вы сама душа доброты, мадам, — ответил Локки. — Я отбросил всякие сожаления о том, что не оставил вам чаевых.

Он вышел из галереи и поднялся на планшир с правого борта. Незнакомец протянул руку, чтобы помочь ему. С помощью этого человека Локки легко перебрался на причал, и вдвоем они вытащили на безопасное место Жеана.

Гребцы Меррейн немедленно дали задний ход; Локки пронаблюдал, как гичка повернула, нацелилась на ворота и резво пересекла гавань. Снова загремели цепи, ворота закрылись. Взглянув наверх, Локки увидел большую команду, поворачивающую огромные кабестаны — по одному с каждой стороны ворот.

— Добро пожаловать, — сказал мужчина, который помог им выбраться из лодки. — Добро пожаловать в самое нелепое приключение, о каком мне приходилось слышать, тем более участвовать. Не могу представить себе, с чьей женой вы переспали, чтобы получить это самоубийственное назначение, господа.

Мужчине было за пятьдесят; грудь у него как пень, а живот нависает над поясом, словно под рубашкой спрятан мешок зерна. Но руки и шея почти тощие, костлявые и мускулистые, на них проступают вены и видны шрамы, свидетельства трудной жизни. Лицо круглое, густая седая борода и грязные седые волосы, водопадом спускающиеся на спину. Темные глаза в сетке морщин под постоянно нахмуренными бровями.

— Это было бы приятным отвлечением, — ответил Жеан, — даже если бы мы знали, что кончим здесь. А вы кто такой?

— Меня зовут Калдрис, — сказал старик. — Капитан без корабля. А вы, должно быть, мастер де Ферра и мастер Коста.

— Так и есть, — ответил Локки.

— Позвольте вам все тут показать, — сказал Калдрис. — Сейчас видно немного, зато вы это часто будете видеть.

Он отвел их по шаткой лестнице в конце причала наверх, к каменной площадке в четырех-пяти футах над водой. Локки увидел искусственный бассейн — квадрат со стороной примерно в сто ярдов. С трех сторон его окружали стены, а с четвертой, задней, круто поднималось гладкое Древнее стекло самого острова. На платформе к нему примыкало несколько сооружений: склады, арсеналы и тому подобное, решил Локки.

Блестящая поверхность бассейна за площадкой, теперь снова отрезанная от гавани деревянными воротами, была достаточно просторна, чтобы вместить несколько военных кораблей, и Локки удивился, увидев только одно привязанное судно. Одномачтовый ялик, всего футов четырнадцать в длину, мягко покачивался у самой площадки.

— Большая гавань для такой маленькой лодки, — сказал Локки.

— Что? А! Невеже нужно много пространства, чтобы рисковать своей жизнью, до поры никого больше не беспокоя, — сказал Калдрис. — Теперь это наша собственная лужа мочи. Не обращайте внимания на солдат на стенах; они тоже не будут на вас смотреть. Если, конечно, мы не утонем. Тогда, наверное, они посмеются.

— Но зачем? — спросил Локки. — Зачем мы здесь, Калдрис?

— У меня всего месяц, чтобы превратить двух невежественных, неловких сухопутных крыс в нечто напоминающее морских офицеров-самозванцев. Боги мне свидетели, господа, я подозреваю, что кончится это криками и утоплением.

— Я мог бы обидеться, если бы не знал, что все сказанное вами о нас — правда, — сказал Локки. — Мы говорили Страгосу, что ничего не смыслим в плавании.

— Протектор, кажется, настроен очень решительно: он все равно хочет отправить вас в море.

— Сколько вы прослужили во флоте? — спросил Жеан.

— Сорок пять лет в море. Служил в веррарском флоте еще до того, как появились архонты. Участвовал в Тысячедневной войне, в старых войнах с Джеремом, в войне против армады Призрачных островов… видел много мерзости, джентльмены. Думал, покончил с этим — больше двадцати лет командовал кораблями архонта. Хорошая плата. Даже собственный дом впереди маячил — так я, во всяком случае, думал. До этого вот дерьма. Без обид.

— Мы не обижаемся, — сказал Локки. — Это какое-то наказание?

— Наказание. Конечно, наказание, Коста. Просто я ничем не заслужил его. Архонт сделал меня своего рода добровольцем. Будь я проклят, но вот что дает вся эта верность и преданность. Вкусное вино архонта, просто чтобы я не мог убежать. Отравленное вино. Яд, который ждет. Я беру вас в море, переживаю всю эту чепуху и получаю противоядие. А может, и дом, если повезет.

— Архонт дал вам отравленное вино? — спросил Локки.

— Конечно, я не знал, что оно отравленное. А что мне было делать? — Калдрис плюнул. — Отказаться?

— Конечно, нет, — сказал Локки. — Мы пассажиры одной лодки, друг. Только у нас был сидр. А мы страшно хотели пить.

— Правда? — Калдрис уставился на них. — Да будь я проклят! Я считал себя величайшим глупцом во всем Медном море. Но вот еще два бесполезных недоумка… хм…

Он заметил взгляд, которым обменялись Локки и Жеан, и громко откашлялся.

— Иными словами, господа, беда не приходит одна, и теперь я вижу, что мы с большим рвением отнесемся к предстоящей миссии.

— Верно. Поэтому… хм… скажите, — начал Жеан, — как точно мы будем это делать?

— Ну… думаю, сначала поговорим, потом поплывем. Перед тем как мы начнем искушать богов, я должен сказать несколько слов, так что раскройте уши пошире. Во-первых, чтобы превратить сухопутного человека в более-менее сносного моряка, нужно не менее пяти лет. В приличного морского офицера — лет десять или пятнадцать. Так что запомните: делать из вас приличных морских офицеров я не собираюсь. Я готовлю подделку. Вы научитесь правильно говорить о тросах и парусах, чтобы не смущать настоящих моряков, и только. Может быть, только может быть, я научу вас этому за месяц. Так что вы сможете притворяться, будто отдаете команды, хотя получать их будете от меня. Чтобы правильно отдавать приказы.

— Это справедливо, — сказал Локки. — Чем больше вы возьмете на себя, тем спокойней нам.

— Не вздумайте считать себя героями, изучившими все, и без моего ведома убирать паруса или менять курс. В этом случае мы все умрем, быстро, как в борделе берут шлюху за медяк. Надеюсь, это ясно.

— Не собираюсь забегать вперед, — сказал Жеан, — но где этот проклятый корабль, на котором мы никогда-никогда не должны так делать?

— Близко, — сказал Калдрис. — Его латают в соседней гавани, просто чтобы не распадался на ходу. А пока вот это — единственный корабль, на который вы достойны ступить. — Он показал на ялик. — Здесь вы будете учиться.

— Но что общего у этого суденышка с настоящим кораблем? — спросил Локки.

— Я сам учился на таком, Коста. На таком начинает всякий настоящий морской офицер. Здесь вы узнаете основы: корпус, ветер и вода. Познайте их в лодке — и будете знать их на корабле. Так что снимайте плащи, жилеты и прочее щегольское тряпье. Оставьте только то, что не жалко промочить, и я ничего не обещаю. Сапоги тоже долой. Учиться будете босиком.

Как только Локки и Жеан разделись до брюк и рубашек, Калдрис подвел их к большой закрытой корзине, стоявшей на камнях возле причаленного ялика. Открыл крышку, сунул внутрь руку и достал котенка.

— Привет, чудовищная маленькая необходимость.

— Мяу, — ответила чудовищная маленькая необходимость.

— Коста. — Калдрис сунул котенка в руки Локки. — Присмотрите за ним несколько минут.

— Хм… зачем вы держите котенка в корзине?

Котенок, которому не понравились руки Локки, решил опробовать когти на его шее.

— В море нельзя выйти без двух необходимых условий, если хочешь, чтобы тебе повезло. Во-первых, ты напрашиваешься на ужасную участь, если у тебя нет хотя бы одной женщины-офицера. Таков закон Повелителя Жадных Вод. Его приказ. Он одержим дочерями суши: разбивает всякий корабль, вышедший в море без единой женщины на борту. К тому же простой здравый смысл. Бабы — хорошие офицеры. Хорошие моряки, а офицеры лучше меня и вас. Такими уж их сделали боги.

Во-вторых, тебя ждут страшные беды, если выйдешь в море без кошек. Кошки не только уничтожают крыс, это самые гордые существа из всех сухих и мокрых. Ионо восхищается маленькими чудовищами. Выходите на корабле со множеством женщин и кошек, и вас повсюду ждет удача. Наш корабль такой маленький, что, пожалуй, может обойтись без женщины. Рыбацкие и гаванские лодки без них обходятся, и ничего. Но коль уж на борту вы двое, будь я проклят, если не прихвачу еще и кошку. Маленькая кошка — в самый раз для маленького корабля.

— Значит… нам нужно будет ухаживать за кошкой, рискуя при этом жизнью.

— Я лучше выброшу за борт вас, чем потеряю ее, Коста. — Калдрис усмехнулся. — Думаете, я лгу? А проверьте. Но не снимайте брюки; котенок будет в закрытой корзине.

Вспомнив о корзине, он как будто вспомнил еще что-то. Снова сунул в нее руку и достал небольшую буханку и серебряный нож. Локки увидел в буханке множество мелких ямок величиной с пасть того существа, что сейчас пыталось вырваться из его рук. Но Калдрису как будто было все равно.

— Мастер де Ферра, протяните правую руку и не нойте.

Жеан протянул Калдрису правую руку. Старый капитан без колебаний провел ножом по его ладони. Жеан не издал ни звука; Калдрис, приятно удивленный, хмыкнул. Перевернул ладонь и смазал кровью хлеб.

— Теперь вы, мастер Коста. Держите котенка неподвижно. Большая неудача — случайно его порезать. К тому же он вооружен, с носа и с кормы.

Мгновение спустя Калдрис сделал на правой ладони Локки мелкий болезненный надрез и прижал ладонь к хлебу, как будто хотел залепить рану. Решив, что Локки потерял достаточно крови, он улыбнулся и подошел к краю каменной площадки, выходящему на воду.

— Я знаю, что вы оба бывали пассажирами на кораблях, — сказал он, — но пассажиры не в счет. Пассажиры не участвуют в жизни корабля. Но теперь вы будете в ней участвовать, так что я с самого начала должен все сделать верно.

Он бросил окровавленный нож в воду и сказал:

— Вот кровь сухопутных людей. Всякая кровь — вода. Вся кровь принадлежит тебе. Вот нож из серебра, небесного металла, неба, которое касается воды. Твой слуга отдает тебе кровь и металл, чтобы доказать свою преданность.

Потом он взял в обе руки буханку, разорвал ее пополам и бросил обе половинки в воду.

— Вот хлеб сухопутных людей, нужный им, чтобы жить. В море всякая жизнь принадлежит тебе. В море существует только твое милосердие. Пошли твоему слуге попутные ветры и открытые воды, Повелитель. Пошли ему добрый путь. Покажи ему свою мощь на воде и позволь благополучно вернуться домой. Приветствую тебя, Ионо, Повелитель Жаждущих Вод!

Калдрис со стоном поднялся с колен и вытер с рубашки несколько капель крови.

— Отлично! Если это не поможет, у нас никогда не будет ни единого шанса.

— Прошу прощения, — сказал Жеан, — но мне кажется, вы могли бы упомянуть не только себя, но и нас…

— Не думайте об этом, де Ферра. Если я благополучен, благополучны и вы. Я попадаю в беду, и вы со мной. Будете молиться за мое здоровье — поможете себе. Теперь посадите кошку в корзину, Коста, и займемся делом.

Через несколько минут Калдрис, Локки и Жеан сидели рядом на корме ялика, который все еще был надежно привязан к железным кольцам причала. Корзина с крышкой стояла на палубе у ног Локки, и в ней изредка мяукали и царапались.

— Ну хорошо, — начал Калдрис, — в основном лодка — это маленький корабль, а корабль — большая лодка. Корпус уходит в воду, мачта направлена к небу.

— Конечно, — согласился Локки, а Жеан энергично кивнул.

— Перед вашего корабля называется носом, а зад — кормой. На море нет ни лева, ни права. Право — это правый борт, лево — левый борт. Скажете просто «правый» или «левый» и получите, порку. И помните, когда вы отдаете команды, вы говорите не о своих боках, а о правом и левом бортах корабля.

— Послушайте, Калдрис, — сказал Локки, — как ни мало мы знаем, но это нам уже известно.

— Что ж, я не собираюсь поправлять молодого мастера, — сказал Калдрис, — но это такое безумное предприятие, а наши жизни так дешевы, что я начну с предположения: вы не умеете отличить воду от мочи горностая. Годится, джентльмены?

Локки открыл рот, собираясь что-то сказать, но Калдрис продолжил:

— Теперь возьмите весла. Вставьте их в уключины. Коста, вы с правого борта. Де Ферра, вы с левого. — Калдрис отвязал ялик от железных колец, бросил трос на дно лодки и сам вскочил в нее рядом с мачтой. Сел и улыбнулся, когда лодка качнулась. — Пока я закрепил руль. Вы будете направлять лодку. Де Ферра, оттолкнитесь от причала. Правильно. Спокойно и легко. Здесь нельзя распускать парус, сначала нужно, чтобы вокруг было побольше моря. Да и все равно здесь, за стенами, нет ветра, который мы могли бы использовать. Гребите осторожно. Обратите внимание на мои перемещения… Видите, я передвинулся, и лодка качнулась. Не понравилось? Вы позеленели, Коста.

— Нисколько, — сказал Локки.

— Это важно. То, о чем я вам хочу рассказать, называется креном, или дифферентом. И в лодке, и в корабле груз должен быть размещен правильно. Я передвигаюсь к правому борту, мы наклоняемся в сторону Косты. Я передвигаюсь к левому борту — мы еще сильней наклоняемся в сторону де Ферра. Но так не должно быть. Вот почему правильное размещение груза очень важно для корабля. Необходимо равновесие на носу и на корме, по правому борту и по левому. Нельзя, чтобы нос поднимался в воздух или корма была выше мачты. Глупо выглядит, к тому же начинаешь тонуть, тут тебе и кранты. Вот в основном то, что я имел в виду, говоря «крен». Теперь пора поучиться грести.

— Мы уже умеем…

— Мне наплевать на то, что, как вам кажется, вы умеете, Коста. До дальнейших указаний мы полагаем, что вы и до одного не можете досчитать.

Локки впоследствии клялся, что они не менее двух-трех часов гребли по кругу в искусственной гавани, и Калдрис выкрикивал: «Круто вправо! Назад! Круто влево!» и десяток других команд, как будто совершенно произвольно. Капитан постоянно перемещал свой вес налево и направо, чтобы заставить их поддерживать равновесие. Положение делалось еще более интересным оттого, что гребки Жеана были намного сильнее гребков Локки, и приходилось постоянно сосредоточиваться, чтобы не повернуть. Они так долго этим занимались, что Локки удивился, когда Калдрис приказал: шабаш.

— Хватит грести, сухопутные крысы, — сказал он, потягиваясь и зевая. Солнце подошло к зениту. У Локки онемели руки, одежда пропотела, и он отчаянно жалел, что утром выпил слишком много кофе, но не съел ничего более существенного. — Лучше, чем было два часа назад, должен отдать вам должное. Но и только. Вы должны знать правый и левый борт, нос и корму, лодки и весла так, как знаете длину своего члена. В море не бывает спокойно и удобно.

Из кожаного мешка на носу ялика он достал еду, и, пока ели, лодка спокойно плавала по искусственной гавани. Люди разделили черный хлеб и твердый сыр, а котенок быстро слизал кусок масла из глиняной чашки. В мехе, который передал Калдрис, была «розовая вода» — дождевая вода, чуть разбавленная вином, чтобы скрыть застоялый привкус кожи. Калдрис сделал несколько глотков, зато воры прикончили все.

— Значит, наш корабль ждет где-то поблизости, — сказал Локки, немного утолив жажду, — но где мы возьмем экипаж?

— Хороший вопрос, Коста. Хотел бы я знать ответ. Архонт сказал только, что это его забота.

— Я подозревал, что вы так скажете.

— Нет смысла говорить о том, что сейчас не в нашей власти. — Капитан поднял котенка, который все еще облизывал лапы и нос, и с удивительной нежностью снова посадил в корзину. — Итак, вы чуток поработали веслами. Я велю людям наверху открыть ворота, возьму руль, и мы выйдем в море и посмотрим, удастся ли поймать ветер, чтобы поднять парус. В вещах, которые вы оставили на берегу, есть деньги?

— Немного, — ответил Локки. — Примерно двадцать волани. А что?

— Спорю на двадцать волани, что еще до заката вы хоть раз да перевернете лодку.

— Мне казалось, вы должны научить нас, как все делать правильно.

— Верно. И уж я научу! Просто я слишком хорошо знаю новичков. Если спорим, деньги уже мои. Эй, да я ставлю целый солари против ваших двадцати волани, что не ошибусь.

— Согласен, — сказал Локки. — А ты, Джером?

— На нашей стороне котенок и благословение кровью, — ответил Жеан. — Вы нас недооцениваете, капитан.

 

 

Вначале работа в мокрых брюках и рубашке освежала. Конечно, после того как вернули в нормальное положение лодку и спасли котенка.

Но теперь солнце склонялось к западу, окружив золотым ореолом очертания укреплений и башен над Мариной Меча, а мягкий ветерок становился все более холодным, несмотря на летний воздух.

Локки и Жеан гребли к воротам в искусственную гавань; Калдрис был рад выигранным двадцати волани, но не настолько, чтобы снова доверить новичкам парус.

— Кончай грести, — сказал Калдрис, когда они наконец подошли к каменной площадке. Калдрис сам принялся привязывать ялик, а Локки глубоко, с облегчением вздохнул. У него болели все мышцы спины, словно кто-то бросал ему в спину камешки. От солнечного блеска на воде ломило голову, а сильнее всего была боль в старой ране на плече.

Локки и Жеан неловко выбрались из лодки и потянулись, а Калдрис, явно забавляясь, открыл корзину и достал встрепанного котенка.

— Ну, ну, — говорил он, беря котенка на руки. — Молодые мастера не желали тебе зла, когда искупали. Они ведь и сами выкупались.

Date: 2015-11-13; view: 252; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию