Коринфянам 11

Дав эти наставления в ответ на их вопрос, он обращается к тому, что касается присутствия и деятельности Святого Духа; это также вводит тему поведения, надлежащего всем в собрании.

Обратите здесь внимание на то, как апостол обосновывал свои ответы относительно подробностей высших и основополагающих принципов. Это - образ действия христианства (ср. Тит. 2,10-14). Он представляет Бога и милосердие, ставя человека в связь с самим Богом. В том, что последует, будет дан поразительный пример этого. Тема - указания для женщин.

Они не должны были молиться с непокрытой головой. Чтобы решить этот вопрос, просто о том, что достойно и подобающе, апостол раскрывает отношения и порядок отношений, существующих между сокровищницами Божьей славы и им самим*, и представляет ангелов, для которых христиане, как зрелище, представленное им, должны воплощать его порядок в соответствии с замыслом Божьим. Голова женщины есть муж, голова мужа есть Христос; а голова Христа - Бог. Это порядок силы, восходящей к нему, чья сила верховна. И затем, относительно их отношений друг с другом, апостол добавляет, что не муж создан для жены, а жена - для мужа. А что касается их отношений с другими тварями, знающими порядок путей Божьих, и уверенность в нем, они должны быть покрыты для ангелов, наблюдателей путей Божьих в милости искупления, и о результате, который производит это удивительное вмешательство. Еще добавлю (см. замечание внизу), что согласно истории, не мужчина был обманут, а женщина, обманутая, согрешила {В 1Тим.2,11-15 представлены нравственные последствия грехопадения, показывая женщине ее истинное положение в собрании относительно мужчины}. Кроме того, из рассматриваемого отрывка можно сделать вывод, что как творение, не муж от жены, но жена от мужа. Тем не менее, ни муж без жены, и жена без мужа, в Господе; но все - от Бога; и все это улаживает вопрос приличия для женщины, когда, молясь, они предстают пред глазами других {Мы пока еще не подошли к порядку в собрании. Это будет прокомментировано в стихе 17}. В результате в том, что касается подробностей, муж должен быть с непокрытой головой, потому что он представляет власть, и в этом отношении он был облечен славой Божьей (согласно своему положению), образом которой он был. Женщина должна быть с покрытой головой, как знак того, что она предназначена мужу, (ее покрытие является знаком власти над ней). Муж не может быть без жены, и жена без мужа. В заключении апостол обращается к порядку сотворения, в соответствии с которым волосы женщины, ее слава и украшение, показывали, в противоположность волосам мужчины, что она была сотворена не для того, чтобы представлять себя перед всеми открыто, как мужчина, но данные ей вместо покрывала волосы, показывают, что честь, подчинение, - покрытая голова - скрывались в этом подчинении и чести; это было ее истинным положением, ее отличительной славой. Более того, если кто-то стал бы оспаривать это, то это было традицией, которую не вводили ни апостолы, ни собрание.

Заметьте здесь также, что даже если человек и совершил грехопадение, то божественный порядок в сотворении не потерял своего значения, как выражение замысла Божьего. Так, в послании Иакова сказано, что человек создан по образу Божьему. Что касается его нравственного состояния, то ему нужно (после того, как он обрел познание добра и зла) быть рожденным вновь, созданным в праведности и истинной святости, чтобы он мог быть образом Бога, явившегося через Христа; и его положение в мире, как главы и центра всего, чем не был ни один ангел, является помыслом самого Бога так же, как и положение женщины - она спутница его славы, но подчиненная ему; замысел, который будет великолепно воплощен во Христе, также и относительно женщины в собрании; что является истинным само по себе, как установленный Богом порядок, и он всегда, как таковой, правилен, ибо промысел Бога создает порядок, и, несомненно, его мудрость и его совершенство проявились в этом.

Читатель заметит, что это - порядок в сотворении, установленный в замыслах Божьих относительно женщины, мужчины, Христа и самого Бога, и тот факт, что люди - по крайней мере христиане под искуплением - являются зрелищем для ангелов. (Ср. гл. 4,9); эти предметы (здесь я только могу упомянуть об этом) имеют наивысший интерес {Первая глава Бытия раскрывает нам место человека в сотворении, где Бог - творец, во-вторых, его собственные отношения с Сущим, где мужчине было предоставлено место в связи с ним, а женщине - в связи с мужчиной}.

Затем апостол касается темы их собрания. В стихе 2 он восхвалял братьев; но по этому поводу он не мог сделать того же (стих 17). В их собрании проявлялся дух разделения. Это разделение касалось разделения между богатыми и бедными, но, как кажется, дало начало и другим: по крайней мере, другие должны были показать тех, кого действительно одобрял Бог. А сейчас эти разделения имели характер сект; то есть, определенные взгляды разделяли христиан одного и того же собрания Божьего, на школы, которые были враждебны друг к другу, хотя они вместе участвовали в трапезе Господней. Зависть, возникшая между богатыми и бедными питала христианское разделение. Если, как я отметил, можно было сказать, что они вместе преломляли хлеб, то каждый прежде других спешил съесть свою долю, и некоторые оставались голодными, а другие упивались.

Апостол, ведомый Святым Духом, использовал этот повод, чтобы провозгласить им природу и значение этого. Здесь мы можем заметить, что Господь научил его этому в особом откровении - доказательство заинтересованности, проявляемой к этому {Это связывалось с тем фактом, что это является выражением единства тела - истина, отдельно сообщенная апостолу. С другой стороны, он был послан не крестить. Это было входом в дом, уже созданный, в который апостол был впущен подобно другим}, и того, что это является частью замысла Господа во всей христианской жизни, которой Он придает значение относительно нашего нравственного состояния и состояния лично наших духовных привязанностей. В радости христианской свободы, среди могущественного влияния присутствия Святого Духа, дарами, которыми Он явил себя в собрании, смерть Господа, его преломленное тело, было в воспоминании подарено вере, как основа всего. Любовь - это простая и торжественная сила, незначительная на вид, сохраняла всю ценность этого. Тело Господне было предано за нас! Это засвидетельствовал сам Святой Дух, который должен был поддерживать все значение этого в сердцах христиан и быть основанием и центром всего сооружения собрания. Какой бы ни была сила, которая проявляется в собрании, сердце всегда возвращается к этому. Было предложено {Лучшие рукописи опускают слово "преломленный", это память об убитом Христе и пролившейся его драгоценной крови} тело самого Господа, уста Иисуса требовали нашего воспоминания. Для святых очень важна нравственная устойчивость. Сила и принесение даров не обязательно воздействуют на совесть и сердце тех, кому они предназначены, и не всегда на тех, кто испытывает радость от их проявления. И хотя Бог присутствует в этом, и когда мы в добром состоянии, это чувствуется, все же, именно человек говорит и воздействует на других: он на виду. На трапезе Господней сердце возвращается к тому, в чем оно полностью зависимо, в чем человек - ничто, в чем Христос и его любовь - все, в чем испытывается сердце, и совесть помнит, что это требовало осуждения, и что было очищено делом Христовым, и что мы полностью зависим от этой милости. И любовь здесь также имеет свое проявление. Очень важно помнить об этом. Последствия, которые вызывают забвение значения этого служения, подтверждают его важность и самое серьезное желание Господа, чтобы они обращали внимание на это. Апостол говорит о силе Святого Духа, проявившейся в его дарах, и о предписаниях, необходимых для поддержания порядка и предусматривает назидания, но прежде, чем сделать это, он ставит в центре морали трапезу Господню - цель собрания. Давайте отметим некоторые помыслы Духа в связи с этим.

Во-первых, Он связывает с этим любовь. В ту самую ночь, когда Он был предан, Он оставил эту память о своих страданиях и своей любви. Как пасхальный агнец служил воспоминанием о спасении, которое совершил принесенный в жертву для Израиля в Египте, так и трапеза Господня служила воспоминанием о жертве Христа. Он - во славе; Дух дан, но они должны вспоминать его. Его принесенное в жертву тело было целью для их сердец в этом воспоминании. Обратите внимание на слово "воспоминание". Это не Христос, как Он сейчас существует, это не осуществление того, каков Он; его тело сейчас прославлено. Это воспоминание о том, каков Он был на кресте. Это - убиенное тело, истекшая кровь, а не прославленное тело. Хотя это воспоминается теми, кто сейчас соединен с ним во славе, в которую Он вступил. И как воскресшие и связанные с ним в славе, они возвращаются к тому благословенному делу любви, и его любовь предоставляет им здесь место. Они также пьют чашу в воспоминание о нем. Одним словом, Христос рассматривается как мертвый, такого Христа сейчас нет.

Это воспоминание о самом Христе. Это то, что принадлежат ему самому; и не только ценность его жертвы, а принадлежащее ему самому, память о нем самом. Затем апостол показывает нам, что если это мертвый Христос, то кто тогда умер? Невозможно найти других двух слов, которые, соединившись вместе, имеют такое важное значение, как смерть Господа. Как много заключено в том, что Он, именуемый Господом, умер! Какая любовь! Какие намерения! Какая сила! Какие результаты! Сам Господь отдал себя за нас. Мы отмечаем его смерть. В то же время, это конец отношений Бога с миром на основе ответственности человека, за исключением наказания. Эта смерть разрушила все связи, она доказала невозможность какой-либо связи. Мы возвещаем эту смерть, пока отвергнутый Господь не придет вновь, чтобы установить новые связи, приняв нас к себе, чтобы участвовать в них. Именно это мы провозглашаем в преломлении, когда мы соблюдаем его. Кроме того, само по себе, это провозглашение того, что кровь, на которой основывается Новый Завет, уже пролилась, это было установлено этой кровью. Я не захожу дальше того, что представляет нам этот отрывок, и цель Святого Духа здесь - представить нам не силу смерти Христовой, а то, что притягивает к нему сердце в воспоминании его смерти, и значение самого преломления. Мы вспоминаем мертвого, преданного Христа. В этой вечере перед нашими глазами предстало тело, предложенное в жертву. Пролитая кровь Спасителя требовала любви их сердец к нему. Они были виновны в презрении этих драгоценных вещей, если они недостойно принимали участие в вечере. Сам Господь сосредоточил наши мысли на этом, причем самым действенным образом, в самый момент его предательства.

И если Христос привлекает внимание сердца, то в связи с этим служением производилось также и наказание. Если они презирали преломленное тело и кровь Господа, участвуя в этом недостойно, то на них налагалось наказание. Многие стали немощными и больными, многие умерли. Это не значит не быть достойным принимать участие в трапезе, но это значит принимать участие недостойным образом. Каждый христианин, если только его не исключил грех, достоин участвовать в ней, потому что он - христианин. И христианин мог прийти к трапезе, не осуждая себя, или должным образом не осмысливая то, о чем напоминает ему вечеря - то, что Христос связывал с ней. Он не различал тела Господа, он не различал, не осуждал в себе зло. Бог не может нас оставить при этом без внимания. Если верующий осуждает себя, то Господь не будет судить его; если мы не осуждаем себя, то судит Господь; но если христианин осужден, если он наказан Господом, то он не может быть осужден миром. Правление Бога в руках Господа, кто судит свой собственный дом. Это важная и весьма позабытая истина. Несомненно, результат всего соответствует заповедям Бога, проявляющем в этом всю свою мудрость, свое терпение, и справедливость своих путей, и это правление реально. В конце концов, Он желает своему народу добра, но Он хочет иметь святость, сердце, состояние которого отвечает тем, что Он явил (а Он явил себя), жизнь, которая является выражением этого. Обычное состояние христианина - причастие в соответствии с силой того, что было явлено. Если это отсутствует, то причастие потеряно, и вместе с ним сила, чтобы прославить Бога, сила, которую больше нигде нельзя обрести. Но если кто-то осуждает себя, то это и возрождение: сердце очищается от зла очищением, причастие восстанавливается. Если же не осуждает себя, то должен вмешаться Бог, исправить и очистить наказанием - наказанием вплоть до смерти (см. Иов 34,36; 1 Иоан. 5,16; Иак. 5,14.15).

Необходимо сделать еще одно-два замечания. "Осуждать" себя - это не то же, что быть "осужденным" Господом. Это то, что упомянуто в гл. 11,29: "Не рассуждая о теле Господнем". Таким образом, мы должны не только осудить совершенное зло, но и различать свое собственное положение, как это проявилось в свете - как сам Бог в свете - живя в нем. Это представляет наше падение в делах или помыслах. Но если мы пали, то недостаточно только осудить свой поступок, мы должны осудить самих себя, и состояние сердца, и намерения, и помыслы, которые стали причиной нашего впадения в зло - словом, в то, что не является общением с Богом или в то, что мешает этому. Подобным образом Господь поступил с Петром. Он не упрекал его за ошибки, Он осуждал самые корни.

Более того, у собрания должна быть сила, чтобы различать подобные вещи. Бог поступает таким образом, как мы видели в Иове; но святым известны помыслы Христа через Духа Христа, и они должны различать свое собственное положение.

Основой и центром всего этого является положение, в котором мы стоим по отношению к Христу в трапезе Господней, как очевидном центре причастия и выражения его смерти, где грех, весь грех, осужден. И мы, связанные этим святым наказанием греха, (к нашему счастью), мы не можем смешивать смерть Христа с грехом. В соответствии с природой и значением смерти, результаты которой выявятся в конце, произойдет полное устранение греха. Это божественное отрицание греха. Он умер за грех и из любви к нам. Совершенная святость Бога дана нам, выразившись в том, что произошло в отношении греха. Это абсолютная преданность Богу ради его славы в этом. Привнести в это грех или безразличие, значит, осквернить смерть Христову, который умер, но не позволил греху существовать пред Богом. Мы не можем быть осуждены с миром, потому что Он умер за нас и устранил грех; но нельзя терпеть, чтобы грех совершался в том, что представляет эту самую смерть, в которой Он страдал за нас. Бог отстаивает то, что соответствует святости и любви Христа, отдавшего свою жизнь, чтобы уничтожить грех. Нельзя сказать: "Я не пойду к трапезе", то есть, "я совершу грех и отказываюсь от ценности этой смерти". Мы исследуем себя и идем, мы восстанавливаем права этой смерти в нашей совести - так как все прощено и вина искуплена, и мы идем, чтобы признать эти права, как доказательства бесконечной милости.

Мир осужден. Грех в христианине наказан, он не избежал ни ока, ни кары Божьей. Он никогда не позволяет этого; Он очищает верующего, карая его, хотя Он не выносит ему приговор, потому что Христос понес его грехи, и был сделан жертвой за грех за нас. Смерть Христа образует центр причастия в собрании и краеугольный камень совести и все это, относительно собрания, совершается на вечере Господней.