Поездка в гостиницу

День Святого Валентина

После уроков я нервничала и была рассеянна, думая только о том, что приготовил для нас Кайл. Сегодня день Святого Валентина, и я знала – он что‑то затевает. Он уже намекал на нечто особенное. Мы осторожничали уже пару недель – поцелуи не затягивали и себя контролировали. Мы оба знали без слов, что если не сдержимся и увлечемся, то не захотим останавливаться.

Рано или поздно нам придется об этом поговорить. Я это знала, Кайл тоже. Но мы избегали разговора. Это было довольно странно – мы же молодые, гормонам полагается играть, я не сомневалась, что Кайл тоже хочет сближения… Но мы боялись. Наверное, потому что знали – придется окончательно перейти некую важную границу.

На всякий случай я сходила в клинику с двоюродной сестрой Бекки за противозачаточными и принимала их уже неделю. Кайлу я, впрочем, об этом не сказала – как‑то не представилось подходящего момента.

Наконец закончился шестой урок, и я встретилась с Кайлом у машины. Он с улыбкой открыл дверцу и захлопнул ее за мной.

– Ты скажешь, что вечером‑то будет? – не выдержала я.

Он наморщил лоб якобы в недоумении.

– Вечером? А что вечером?

Я смотрела на него, гадая, то ли он шутит, то ли я неправильно поняла намеки.

– Прикалываешься, что ли?

Уловив угрожающие нотки в моем голосе, он захохотал.

– Шучу, конечно. Но о вечере я тебе не скажу. Предки знают, что мы вернемся поздно, я уже договорился. Сегодня нам дозволяется гасить огни в два часа ночи.

Я искоса посмотрела на него.

– В два? А ты до двух‑то продержишься, Кайл?

Он покраснел.

– Может, и продержусь.

Я глубоко вздохнула, видя, что придется поднять тему, которую он обходит молчанием.

– Насчет вечера… Мы… раз мы сегодня допоздна в городе, значит, ты собираешься… ну… – Я не смогла договорить до конца.

Кайл тронул с места, покусывая губу. Вскоре мы остановились на красный свет, и Кайл взглянул на меня.

– Слушай, я знаю, к чему ты ведешь, и… Я кое‑что подготовил. На случай, если мы захотим. Но нам не обязательно… Мне хочется, чтобы все было… правильно.

– Что значит – ты что‑то подготовил?

Краска на его щеках стала ярче.

– Заказал номер в гостинице «Красная крыша», рядом с рестораном, где мы будем ужинать.

Я попыталась пошутить:

– А вы не слишком самонадеянны, мистер Кэллоуэй?

Кайл улыбнулся, хотя шутка вышла несмешной.

– Я… на всякий случай.

В этот момент меня поразила одна мысль, и я выпалила:

– Кайл! Слушай, а вдруг мы не готовы, раз даже спокойно говорить об этом не можем?

Он нервно засмеялся.

– Да, мне это тоже приходило в голову.

– Мы идем на это только потому, что наши друзья уже… того?

Кайл взглянул на меня с раздражением:

– Нет! Джейсон рассказывал о них с Беккой, Аарон и Кайла тоже спят друг с другом, но – нет, Нелл, нет. И нам не обязательно что‑то делать. Я просто хотел обеспечить нам потенциальную возможность.

Я засмеялась – скорее над собой, чем над чем‑то еще.

– Не знаю, растрогаться, что ли, такой предусмотрительностью, или обалдевать от того, что ты возомнил, будто у нас все произойдет.

– Ничего я не возомнил, – отрезал Кайл почти зло. – Я… Хорошо, да, я возомнил. Я хочу быть с тобой. Ну и что ж, если мы еще очень молоды, я ведь люблю тебя и считаю, что мы готовы.

Я смотрела на него во все глаза: он все сказал!

– Нам уже по шестнадцать, Кайл, – шевельнула я бровью. – Кстати, признаваться в любви вроде принято за романтическим ужином. В пылу ссоры весь эффект теряется.

– Разве мы ссоримся?

Я пожала плечами:

– Типа того, не знаю. Я не хочу ссориться.

– Я тоже. Ты, наверное, права, но так уж вышло. Я люблю тебя. Я уже несколько недель хотел тебе сказать об этом, но трусил. Собирался открыться вечером. Даже записал признание… Накатал, можно сказать, шпаргалку.

Он достал из кармана сложенный линованный листок с неровными краями, вырванный из блокнота.

«Я знаю, мы очень молоды, – значилось там. – Многие скажут, что мы еще дети или слишком юны, чтобы знать, что такое любовь, но мне наплевать на такие разговоры. Я знаю тебя всю жизнь. Мы все переживали вместе, все трудности делили пополам. Вместе учились ездить на велосипедах, плавать, водить машину, вместе завалили алгебру в восьмом классе (помнишь этого гада, мистера Дженкинса? Сколько раз в той четверти нас вызывали в учительскую?). А сейчас мы вместе учимся любить. Не думай о том, кто и что скажет. Я тебя люблю и всегда буду любить, что бы ни готовило нам будущее. Я буду любить тебя вечно.

Твой любящий бойфренд Кайл».

Я перечитала записку несколько раз, не замечая, что плачу, пока что‑то не шлепнулось на мятую, много раз сложенную страницу, оставив мокрое, быстро синеющее пятно. Признание все изменило.

– Я люблю тебя, Кайл, – засмеялась я, всхлипывая. – Какое прекрасное письмо! Такое чудесное… Спасибо.

Он пожал плечами:

– Это правда. Может, не самый романтический способ признаться в любви, но…

– Все замечательно, Кайл. – Я сложила листок и убрала его в кошелек, в отделение для купюр.

Это послание стало для меня самым большим утешением и самым трагическим воспоминанием.

В ресторане, который выбрал Кайл, оказалось удивительно людно – даже при наличии брони на места мы ждали почти час, пока освободится наш стол. В зале сидели десятки пар – от наших ровесников до пожилых супругов. Мы не торопясь съели по салату, супу и отдали должное горячему и десерту – огромной порции чизкейка.

Мы были странно спокойны теперь, когда объяснение в любви ушло с повестки дня, и весело обсуждали все на свете – от учителей до слухов, кто в школе с кем спит, а кто нет. Наконец Кайл заплатил по счету, и мы вернулись к машине. Покинув парковку, он медленно, в плотном потоке, поехал по городу – просто так, убивая время, давая нам возможность поговорить, прежде чем решим, ехать в отель или нет.

Болтая, мы кружили по грязным переулкам и через полчаса выехали снова на главное шоссе, которое вело к гостинице. Кайл взял меня за руку.

– Хочешь домой? В киношке сегодня хорошие фильмы, давай сходим. – Он нервно перехватил руль, когда мы стояли на светофоре, повернулся ко мне и серьезно сказал: – Или можем поехать в гостиницу.

Время принятия решения.

О Боже. Его карие глаза влажно блестели, напоминая посыпанное корицей мокко – с крошечными топазовыми точками и рыжими крапинками. Он был так серьезен и мил, предлагая, но не настаивая. Когда впереди показалась красная черепичная крыша отеля, я сжала руку Кайла и сказала, проглотив комок в горле:

– Давай в гостиницу.

Мы по‑прежнему изъяснялись обиняками, используя кодовые слова – «давай в гостиницу», то есть «давай займемся сексом». От этой мысли я покраснела, но тут же взглянула на Кайла, на его уложенные «иглами» волосы, волевой подбородок, высокие скулы и мягкие губы. Длинные черные ресницы часто трепетали, но он, сверкнув белыми зубами, улыбнулся весело, хотя и нервно. Волнение немного отступило. Сердце по‑прежнему бешено колотилось. Трепет в груди лишь усилился, когда мы оставили машину на парковке и подошли на ресепшен.

Там нас встретила довольно пожилая женщина, седеющая блондинка с серо‑голубыми все понимающими глазами. Она оглядела нас с ног до головы, будто раздумывая, рискнем ли мы продолжить, и неодобрительно поджала губы, подавая Кайлу карту‑ключ. Было видно, что она хочет что‑то сказать, однако она промолчала, и мы с Кайлом, сдерживая смех, поднялись на лифте на третий этаж.

– Господи, настоящий допрос третьей степени, – не выдержав, фыркнул Кайл.

– Да уж, – согласилась я. – По‑моему, она поняла, чем мы собираемся заняться, и это ей очень не понравилось.

– Еще бы не поняла, – отозвался Кайл. – Есть только одна причина, по которой шестнадцатилетние без всякого багажа снимают номер в отеле на четырнадцатое февраля.

– Думаешь, она всем расскажет?

– А что она может сказать? Мы же не сбежали из дому.

Я не нашлась с ответом и молча согласилась. Мы подошли к двери с номером 313, Кайл вставил карту в замок – тоненький сигнал прозвучал неожиданно громко в тихом коридоре – и загорелся зеленый огонек. Кайл распахнул дверь и первой в темную комнату впустил меня, крепко держа за руку.

Он щелкнул выключателем, и номер осветился неприятно ярким, режущим светом. Кайл, видимо, тоже счел здешнее освещение слишком сильным и поспешил включить бра у двуспальной кровати. Я погасила верхний свет, и мы вздохнули с облегчением.

Кайл присел на краешек кровати, теребя галстук. Я улыбнулась – он был так хорош в черном костюме и черной рубашке с ярко‑розовым галстуком. Кайл расстегнул пиджак и потер ладони о колени.

Я облизнула губы, тиская подол кораллового платьица без рукавов. Наши взгляды нечаянно встретились и сразу же метнулись в сторону. Теперь, когда мы были одни в номере отеля, волнение вернулось с новой силой.

Дома у меня или у Кайла, в машине в безлюдных переулках, везде, где целовались, меня не покидало опасение, что нас могут увидеть. Переулки регулярно патрулировали шерифы округа, дома всегда был кто‑нибудь из родителей. Сейчас мы впервые оказались по‑настоящему одни, и никто не мог нам помешать.

Мое сердце билось так сильно, что Кайл наверняка слышал его на другом конце комнаты.

Я снова посмотрела на Кайла. Он провел языком по нижней губе, я почти бессознательно повторила это движение, и вдруг Кайл сорвался с кровати и обнял меня, не успела я опомниться. Большая сильная ладонь прижалась к моей щеке, другая рука легла на талию, где начинался более крутой изгиб. Но Кайл не сразу поцеловал меня. Он колебался, оставив какой‑то дюйм между нашими губами, глядя мне в глаза горячо и нежно.

– Боишься? – прошептал он, обдавая губы теплым дыханием.

Я едва заметно дернула плечом.

– Немного.

– Можем уйти, если хочешь.

Я помотала головой.

– Я хочу быть здесь, с тобой.

Я потянулась к его волосам. Пальцы прошлись по нагеленным «колючкам», оказавшимся мягкими, несмотря на свою колкость, ладони коснулись его затылка, и я потянула Кайла к себе для поцелуя.

– Давай начнем с этого, – чуть отодвинувшись, предложила я. – Не будем спешить.

– Я так и хотел.

Мы целовались посреди номера, касаясь лиц кончиками пальцев, тиская друг друга в объятиях. Мы не хотели торопиться. Я чувствовала, как колотится сердце Кайла – моя рука лежала у него на груди. Сознание, что он взволнован не меньше моего, придавало смелости.

Я отстранилась, прервав поцелуй, встретилась взглядом с Кайлом и стянула с его плеч пиджак, который упал на ковер. Я обеими руками уже распутывала узел галстука. Стянув гладкую шелковую ленту, я отправила ее к пиджаку. Кайл ждал, пристально глядя мне в глаза. Помучившись с крохотной верхней пуговицей, я наконец расстегнула ее с нервным смехом. Кайл тоже засмеялся, положив ладони мне на бедра. Мы не отводили взглядов, пока я дрожащими руками расстегивала на нем рубашку по одной пуговке. Наконец, рубашка распахнулась, обнажив белоснежную майку, обтягивающую мускулистый торс. Я взяла Кайла за руку и расстегнула манжету, затем другую и стянула рубашку за рукава. Она тоже спланировала на пол, к нашим ногам.

Он потянулся к молнии на моем платье, но я его остановила. Я еще не закончила. Я решила все сделать правильно, как себе это рисовала. Я много раз мысленно представляла эту минуту: медленно раздев его, подожду, пока он расстегнет мое платье, и оно соскользнет на пол. Правда, дальше этого мое воображение не заходило.

Он сбросил обувь и снова встал смирно и выжидательно, робко улыбаясь. Я облизнула губы, глядя, как его глаза следят за моим языком, взялась за его майку, помедлила и потянула ее вверх, обнажая тело дюйм за дюймом. Кайл поднял руки, и мы вместе избавились от майки, и он остался стоять посреди комнаты, полуобнаженный, в своей победоносной красоте.

Оставалось самое для меня непростое. Глубоко вздохнув, я потянулась к ремню. Глаза Кайла расширились, пальцы впились в мои бедра, сжимая плоть сквозь ткань платья. Руки у меня тряслись, как листья на ветру, когда я справилась с пряжкой, вытянула свободный конец ремня и взялась за пуговицу. Кайл задержал дыхание и втянул живот, когда я расстегнула пояс; его глаза на секунду закрылись, когда я повела вниз замочек молнии. Брюки упали на щиколотки. Кайл переступил через них. Плотно сидящие эластичные «боксеры» спереди были сильно натянуты. Мы оба покраснели и отвели взгляды.

Кайл поцеловал меня, обнимая.

– Моя очередь, – прошептал он.

Я кивнула, и сейчас уже мое сердце бешено билось в груди. С меня снимать требовалось гораздо меньше. Он провел ладонями по моим обнаженным плечам, отчего кожа покрылась мурашками. Я задержала дыхание, когда он сжал в пальцах замочек молнии, и закусила губу, изнемогая, когда Кайл потянул его вниз. Шепот пальцев на коже, а через мгновение платье лежит веером вокруг моих ног, оставив меня перед Кайлом в лифчике и трусиках.

Он уже видел меня в бикини, но на этот раз все отчего‑то было иначе.

– Ты красива, Нелл, – в тишине его шепот казался отрывистым дыханием.

– Ты тоже.

Кайл покачал головой и улыбнулся уголком рта. Пальцы бродили по моим плечам, играя с лямками бюстгальтера. Улыбка исчезла, когда я завела руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик. Кайл остановил меня, придержав за руки.

– Ты уверена? – Он ловил мой взгляд, и в глазах у него читались нежность и нерешительность.

Нерешительность. Внутренний голос бормотал о сомнениях, но я велела ему замолчать.

Я кивнула в ответ. Кайл положил мои руки себе на плечи и сам взялся за крючки бюстгальтера. Некоторое время он возился, высунув от напряжения кончик языка. Я подавила смех, уткнувшись ему в плечо.

– А ну тебя, – буркнул он. – Я же никогда этого не делал!

– Знаю, – сказала я. – И это очень мило.

Он тихо зарычал, освободив один крючок, затем второй, чертыхнулся на третьем и взялся за четвертый.

– Это не должно быть милым, – огрызнулся он, заглядывая мне за спину через плечо в попытке разглядеть, что он делает. – Это должно возбуждать и настраивать на эротичный и романтичный лад.

Я посмеивалась, пока он слал проклятия, воюя с последним крючком и петелькой. Наконец застежка поддалась, и мой смех сразу утих, сменившись волнением и желанием. Я хотела этого. Нервничала и немного боялась, но хотела. На всем свете не было никого, с кем я могла бы представить себя сейчас, кроме Кайла.

Лифчик полетел в кучу одежды на полу. Кайл отступил на шаг, чтобы поглядеть на меня. Я переступила с ноги на ногу под его пристальным взглядом. Я знала, что он считает меня красивой, и в принципе не стеснялась своей наготы, но откровенное разглядывание трудно было вытерпеть непринужденно.

Оставалось немного. Я прикусила губу, набираясь смелости. Большими пальцами Кайл оттянул резинку своих трусов; я повторила его движение.

– Вместе? – уточнил он.

Я кивнула – голос вдруг пропал. После секундного колебания Кайл сдернул трусы до колен и вышагнул из них. Я замерла, не в силах двинуться, парализованная видом обнаженного мужского тела.

Настал черед Кайла неловко переминаться под моим взглядом. Он был прекрасен. Мне не с чем было сравнивать, но там он был большой и вовсе не похожий на незабываемых персонажей фильмов для взрослых. Кайл был пропорционально сложен, и его гордо вздымающийся член словно манил меня.

Я очнулась от голоса Кайла:

– Мы же договорились – вместе!

– Извини, – сказала я, – увидела тебя и…

Договорить я не смогла.

Кайл поднял голову, повел плечами и выгнул пальцы, стараясь обрести уверенность. Он шагнул ко мне, и я заставила себя расслабиться.

– Может, ты и мои тоже… – вдруг предложила я, пугаясь собственной смелости.

– С радостью.

Его ладони легли на излюбленное место – изгиб моих бедер.

На мне были красные кружевные трусики, подходящие к бюстгальтеру. Пальцы Кайла двинулись по экватору ягодиц, идя по эластичному кружевному краю. Задохнувшись, когда он потянул трусики вниз, я заставила себя не закрывать глаза и смотреть на него, пока он ласкал мои ягодицы.

Я вильнула бедрами, и кружевной лоскуток упал на пол. Мы остались обнаженными. Сердце выбивало дикую барабанную дробь, отдаваясь гулом в ушах. Я дрожала с головы до ног от страха, волнения и желания. Прикосновения Кайла к обнаженным бедрам и талии жгли словно угли, горячее бедро прижималось к моей ноге. Задев сосками его грудь, я почувствовала, будто меня пронзили маленькие молнии. Руки скользнули по моей спине и, осмелившись, спустились на ягодицы, гладя и разминая – довольно сильно, но я не возражала.

Мои руки двинулись сами, огибая бугры мышц на его спине, следуя выступам и впадинам его позвоночника. Кайл шумно втянул воздух, когда я тронула его ягодицы, с удовольствием ощутив их прохладную упругость. Подражая ему, я сжала их и слегка запустила ногти в твердые полушария.

Что‑то уперлось мне в живот. Опустив глаза, я увидела его эрекцию. Из крошечной дырочки сверху выступила прозрачная жидкость.

Подняв голову, я увидела, как расширились глаза Кайла, когда моя рука нырнула между нами. Он перестал дышать, когда мои пальцы коснулись его.

– Боже, Нелл… отпусти. Слишком рано.

Я послушалась и погладила Кайла по груди, а потом, надавив на затылок, привлекла к себе для поцелуя. Тлеющее пламя обычных поцелуев вырвалось обжигающим жаром. Я прижималась к Кайлу, ощущая твердость его плоти и мягкость моей, распаляясь от близости его разгоряченного мускулистого тела.

Он теснил меня к кровати. Я легла на спину и, извиваясь, отползла к изголовью. Волнение вернулось, когда Кайл лег сверху.

– Ты уве… – начал он.

– Уверена, – перебила я. – Я нервничаю и боюсь, но хочу этого больше, чем боюсь. – Закусив губу, я призналась: – Я принимаю противозачаточные. Уже неделю, на всякий случай.

Глаза Кайла расширились.

– А почему ты мне не сказала?

Я пожала плечами:

– Не знаю, как‑то к слову не пришлось. Стеснялась, наверное.

Кайл легко вскочил с постели и, покопавшись в пиджаке, достал бумажник, откуда извлек два презерватива и положил их на тумбочку у кровати.

– У меня вот что есть.

– Ты уверен? – спросила я. Теперь, как мне казалось, нервничал Кайл.

– Да, уверен. Я тоже немного нервничаю – не хочу сделать тебе больно или как‑нибудь не так.

– Ты не можешь ничего испортить или сделать мне больно. Только… давай не спешить, хорошо?

Он кивнул и разорвал пакетик с презервативом, который надел и раскатал по фаллосу.

Затем Кайл встал надо мной на четвереньки, упираясь ладонями по бокам от моего лица, колени между моих, испытующе глядя на меня.

Я потянула его к себе, положив руки на спину, и приподнялась для поцелуя. Привычное теплое ощущение укротило наш страх – по крайней мере стало значительно легче. Кайл медленно вдвинулся в меня.

Я почувствовала натяжение, затем резкий и быстрый щипок. Я вздрогнула, и Кайл замер. Он дышал неровно, я ощущала напряжение его мышц. Я закусила губу, чувствуя, как колючая боль проходит, сменяясь ощущением неизведанной прежде наполненности. Я взяла его за ягодицы, побуждая Кайла двигаться.

Вскоре он остановился, застонав.

Не было фейерверков, криков и диких потных судорог, но все равно это было прекрасно.

Кайл встал, ушел в ванную и скоро вернулся. Я положила голову ему на грудь. Минуты текли в молчании. Кайл был твердым и горячим; лежать с ним рядом обнаженной было удивительно приятно, едва ли не лучше того, что произошло.

По щеке покатилась слеза и капнула Кайлу на грудь. Не знаю, откуда она взялась и что означала. Я заморгала, не желая, чтобы Кайл подумал, будто мне не понравилось.

– Ты плачешь? – спросил он.

Я кивнула, дав волю слезам.

– Это не… я не расстроилась, это просто от эмоций.

– От каких?

Я пожала плечами:

– Трудно объяснить. Я уже не девственница. Мы уже не будем такими, как прежде. Не то чтобы я хочу что‑то вернуть, все было замечательно. Но это, по‑моему, важно.

– Я понимаю, о чем ты.

Я подняла голову и поглядела на него.

– Я люблю тебя, Кайл.

– Я тоже тебя люблю, Нелл.

Второй раз оказался невероятным. Внизу живота разгорался живой огонь, я готова была взорваться или, наоборот, схлопнуться. Правда, я испытала это одна, но это уже другое дело.

Интересно будет дойти до этого момента одновременно с Кайлом.

Date: 2015-11-13; view: 257; Нарушение авторских прав