Исторический комментарий

«Захваченные богатства, — писал Чарльз Оман в своей великой «Истории Пиренейской войны» — были столько велики, что ни одна европейская армия никогда не захватывала подобных… со времен Александра Македонского, разграбившего лагерь персидского шаха после сражения при Иссе».

«Многие из наших людей, — писал комиссар Шуманн, — и особенно те, кто нашел алмазы, стали богатыми людьми в тот день».

Эдвард Костелло, стрелок, считал, что он взял приблизительно тысячу фунтов в вечер сражения, чему помогли «несколько сильных ударов прикладом винтовки».

Грабеж Витории был действительно потрясающим. В военном смысле добыча тоже была огромна: французы сохранили две пушки из ста пятидесяти одной, и из двух спасенных пушек одну французы потеряли во время отступления. Но солдат интересовали не пушки.

Никто в действительности не знает стоимости награбленного. Я подозреваю, что пять миллионов фунтов — низкая оценка, возможно, это были семь миллионов. В переводе на сегодняшние деньги это составляет 154 000 000 фунтов (234 000 000 долларов). Большая часть добычи была в таких «неликвидных» предметах, как картины Рубенса, хотя даже их использовали как брезенты. В конечном счете картины были возвращены и некоторые из них преподнесены Веллингтону реставрированным королем Фердинандом VII; их можно видеть в Стрэдфилд Сэйе или в доме Эпсли в Лондоне. Один объект так и не был возвращен никогда — корона Испании.

Часть добычи было нетрудно продать, и не только золото. Шуманн, немецкий офицер в армии Веллингтона, бывший одним из немногих мужчин, наслаждавшихся банкетом победы в гостинице, особенно отметил множество захваченных женщин, некоторые из которых были одеты в пошитые на заказ мундиры кавалеристов. Шуманн, у которого был свой особенный взгляд на участие женщин в кампании, отметил, что во время грабежа французские женщины инстинктивно искали солдат противника, которым в обмен на защиту предлагали свою преданность. Тем, которые, как Маркиза, хотели возвратиться во Францию со своим имуществом, были даны охранные грамоты и эскорт. Слова «Мы — бродячий бордель» были переданы Веллингтону захваченным французским офицером.

Сам Веллингтон считал, что британские солдаты захватили ценностей на один миллион фунтов в золоте (а они были лишь третьими на стоянке обоза — после бегущих французов и граждан Витории), в то время как он для военной казны реквизировал только сто тысяч серебряных долларов. Среди других трофеев был серебряный ночной горшок короля Жозефа (все еще используемый, но для того, чтобы из него пить, полком кавалерии, который захватил его), а также маршальский жезл Журдена, который Веллингтон отослал принцу-регенту. Принц сделал ответный подарок: «Вы послали мне жезл французского маршала, а я посылаю вам жезл маршала Англии». За исключением того, что никаких жезлов в Англии не было, его пришлось специально создавать — и таким образом Веллингтон стал фельдмаршалом.

Это был чрезвычайно несчастный фельдмаршал после одержанной им победы. Он был возмущен солдатами, разграбившими обоз, и называл их «отбросами общества», за что его критикуют до сих пор. Многие из его солдат таковыми несомненно и были (но ни в коем случае не все), и те, кто цитирует фразу как свидетельство того, что Веллингтон презирал солдат, которые сражались за него, обычно забывают, что он любил добавлять: «…но замечательно, каких прекрасных товарищей мы сделали из них». У Веллингтона была причина сердиться (он надеялся использовать французские сокровища, чтобы заплатить за кампанию), но в защиту «отбросов» можно сказать, что вряд ли хоть один солдат, которому платили шиллинг в день, мог бы устоять перед целыми полями золота, которые ждали их к востоку от Витории. И все же многие устояли; некоторые полки выполнили приказ и прошли мимо обоза, так что у меня нет никаких оправданий для Шарпа и Харпера.

Инквизиция была запрещено испанской Хунтой и восстановлена королем Фердинандом в 1814 году. У меня нет никаких свидетельств, что Инквизиция была вовлечена в политические маневры, предшествующие реставрации Фердинанда, но это показалось мне вполне возможным. В 1834 году испанская Инквизиция наконец была распущена.

Мысль, что восстановленный на троне Фердинанд VII мог бы заключить мир с Францией и выслать британцев, не является беллетристикой. Она лежит в основе Валансэйского договора, подписанного Фердинандом и Наполеоном, и имела поддержку среди тех испанцев, которые желали восстановить Империю и победить новых либералов. В конце концов условия Договора никогда не были выполнены. Наполеон исполнил свою часть сделки (восстановив Фердинанда и освободив всех испанских военнопленных), но Фердинанду VII воспрепятствовали (общественное мнение в стой же степени, как что-то еще) заключить мир с Францией на условиях изгнания армии Веллингтона, с тем чтобы его собственная армия отвоевала заморские владения испанской империи.

Сражение при Витории не было самым грандиозным на Пиренейском полуострове, но имело самые далеко идущие последствия. В то время когда положение Наполеона, казалось, улучшалось после его разгрома в России, сражение вдохновило северных союзников продолжить борьбу, приведя к грандиозной победе в Лейпциге в следующем году.

Сражение также изгнало французов из Испании, за исключением гарнизонов трех крепостей. Восемь тысяч французов и пять тысяч людей Веллингтона стали его жертвами. Разграбление обоза и пьянство ночь напролет, которые последовали за сражением, помешали британцам преследовать противника и таким образом остатку армии Жозефа удалось достигнуть Франции, преодолевая крутые склоны Пиренеев к северу от Памплоны.

Бургосский замок находится все еще в руинах (он был заминирован для разрушения, и заряды, как описано в романе, взорвались преждевременно, хотя никто не знает почему). Витория теперь — очень разросшийся индустриальный город, хотя центральный холм с узкими улицами вокруг собора сегодня выглядит точно так же, как в 1813 году. Поле боя все еще можно представить, по крайней мере к западу от города. Река течет в том же русле, мосты стоят, и с холма Аринез открывается превосходный вид. Окрестности Гамарра Майор, где борьба была одной из самых упорных (британцы потеряли 500 человек при взятии деревни и попытке пересечь мост), к сожалению, очень изменились.

Одно счастливое обстоятельство следует отметить: Витория, немногий из городов Испании, отметила вклад армии Веллингтона в их освобождение великолепной статуей, которая изображает Веллингтона с его людьми. Это поистине фантастическое сооружение, оцененное по достоинству армией голубей, а также гражданами Витории, которые любят его так же, как лондонцы мемориал Альберта. В большинстве городов Испании, где солдаты Веллингтона умирали за свободу этой страны, вы напрасно будете искать хоть какой-то памятный знак с выражением благодарности, которую так щедро дарует Витория.

Это была великая победа. Веллингтон, начиная кампанию, обернулся к границе Португалии, поднял шляпу и произнес пророческие слова прощания, обращаясь к этой стране: «Я никогда не увижу тебя снова». Теперь, в результате сражения при Витории, он угрожал уже другой стране — самой Франции.

Так что Шарпу и Харперу предстоит шагать дальше.

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора

[1]Испанцы называли территорию современного Уругвая «Банда Ориенталь дель рио де Ла Плата» — Восточный пояс реки Ла-Плата.

[2]Прозвище испанцев.

[3]См. Б. Корнуэлл «Тигр стрелка Шарпа».

[4]Легендарный король Южной Шотландии и Северной Англии времен изгнания римлян, а также персонаж сказок, легенд и колыбельных песен.

[5]То же что «король горы» в детской игре.

[6]Небучеднеззэр (Король Небучеднеззэр II) (605–562) был сыном Nabopolassar, халдейским реставратором вавилонской независимости. Небучеднеззэр был самым важным королем Второй вавилонской или неовавилонской Империи.

[7]Гюфри (Вилфред) Волосатый, Граф Барселоны, погиб в сражении в 897 г.

[8]Король Ассирии.

[9]См.: Б. Корнуэлл. Триумф стрелка Шарпа.

[10]Битва при Аргауме (Индия) 29 ноября 1803 г.

Date: 2015-11-13; view: 313; Нарушение авторских прав