Глава 28. Имея за спиной немалый и не самый приятный опыт путешествия морем, Стефан оставался в карете графини Анны

Имея за спиной немалый и не самый приятный опыт путешествия морем, Стефан оставался в карете графини Анны, подальше от толпы ожидающих посадки пассажиров и той вони, что ощущается в любом порту мира.

На свете немногое может сравниться с запахом гниющей рыбы и немытых тел.

Из оконца кареты Стефану был виден большой корабль, которому и предстояло доставить его на родину. Слава богу. Впервые за все время сумасшедшей погони Стефан понял, как соскучился по своему старому дому и ухоженным полям. И каким же он был дураком, когда бросил это все.

К счастью, теперь авантюра закончилась. Он вернется в Мидоуленд, в знакомые и дорогие сердцу места, в теплую компанию родных и арендаторов, и в скором времени о Софье останется только смутное воспоминание.

К этой мысли Стефан возвращался снова и снова, словно ища в ней спасения от гнетущей пустоты, заполнявшей теперь душу.

Наблюдая за снующими по палубе матросами, Стефан облегченно вздохнул, когда вернувшийся к карете Борис открыл дверцу. Поскорее бы выйти в море…

Поскорее бы избавиться от проклятых чар Софьи.

– Сейчас начнется посадка.

Выбравшись из кареты, Стефан поморщился от ударившего в нос едкого запаха.

– Что с багажом?

– Погружен.

Стефан поправил шапку и сердито подтянул рукава болотно‑зеленого сюртука.

– Глупо было приезжать в Россию.

– Нет, не глупо, – возразил Борис. – Вы бы жалели, что ничего не сделали, что отпустили ее без борьбы.

– Я все равно потерял ее.

Горькие нотки сожаления явно не понравились русскому.

– Может быть, она еще одумается со временем и поймет, что не может жить без вас.

Перед глазами снова возникло лицо Софьи с застывшим упрямым выражением. С этим выражением она и ушла от него.

– Может быть, – пробормотал он, понимая, что этого никогда не случится и что рана в сердце не заживет никогда.

Борис махнул рукой в сторону почти опустевшего причала:

– Надо идти.

– Да. – Но, едва сделав несколько шагов, Стефан вдруг остановился, а потом и обернулся к карете, услышав приближающийся стук копыт. Узнать всадника оказалось нетрудно. – Какого дьявола?

Борис тоже остановился, явно недовольный задержкой.

– В чем дело?

– Петр. Русский схватил его за руку:

– У нас нет времени. Но Стефан не слушал. Вырвав руку, он устремился к вознице, который уже соскочил со взмыленной лошади.

– Что ты здесь делаешь?

– Софья с вами? – спросил вместо ответа Петр. Стефан нахмурился. Что за чертовщина? Почему они решили, что Софья с ним? Разве что…

– Она пропала. Страх сжал его сердце.

– Нет.

– Я думал… – Петр покачал головой и отвернулся к лошади. – Не важно. Счастливого пути.

Стефан схватил его за рукав, рванул и, когда тот обернулся, посмотрел в глаза:

– Черт возьми, Петр, скажи мне, что случилось?

– Сам не знаю, – неохотно признался слуга. – Она была в саду. Сидела на лавочке, чем‑то расстроенная. Я присматривал за ней, но потом отлучился за чаем, а когда пришел с подносом, ее уже не было.

Сердце остановилось. Зная Софью, трудно было поверить, что она ушла куда‑то, не предупредив слугу, прекрасно понимая, что Петр ударится в панику и бросится на поиски, как только обнаружит ее отсутствие.

Господи.

Ясно одно, сэр Чарльз оправился от ран и решил отомстить. И вот теперь Софья в его руках.

– Как ты мог, черт возьми, оставить ее одну? – прохрипел он.

Понимая, что виноват, Петр нахмурился.

– Она хотела побыть одна. К тому же я был близко и услышал бы, если бы она вскрикнула.

– И ты думаешь, что этот сумасшедший позволил бы ей позвать на помощь?

Петр прошил герцога злым взглядом:

– Не я довел ее до слез и ушел.

Герцог только бессильно сжал кулаки. Ответить было нечего. Петр всего лишь произнес вслух то, что Стефан уже высказал самому себе.

Да, он не должен был оставлять ее одну, зная, что сэр Чарльз может быть еще жив и жаждет мести.

Да что там, он вообще не должен был уходить.

Его выгнала из сада оскорбленная гордость, он предложил Софье все, чем владел, и получил отказ. По крайней мере, так он себе это объяснил.

И если для этого нужно жениться, так тому и быть…

Стефан скрипнул зубами, вспомнив собственные слова. Господи. Неудивительно, что она попыталась дать ему пощечину.

Эдмонд бы только посмеялся, узнав, как брат опростоволосился с первым предложением руки и сердца. Тем более что Стефан никогда не упускал возможности напомнить ему неловкое ухаживание за Брианной.

Оглядываясь теперь назад, он понимал, что чувствовал себя тогда так, словно им манипулируют, вынуждают сделать какое‑то заявление против собственной воли. А ведь на самом деле ему просто было страшно. Ответ на предложение был слишком важен, и он вел дело так, словно оно совершенно ему безразлично.

И получил в результате по заслугам.

А ведь Анна пыталась сказать ему что‑то. Предупредить.

Софья была не из тех женщин, которые меняют свое тело на богатство или положение. И она никогда бы не приняла мужчину, который предлагает всего лишь временную сделку.

А ведь она сама ему сказала. Я не такая, как моя мать …

Кто‑то дернул его за рукав, отрывая от мрачных мыслей.

– Нам пора на посадку, – напомнил Борис. – Капитан грозит уйти без вас. Я заплатил этому жирному пирату втрое больше и…

– Софья пропала, – оборвал его Стефан.

– Проклятье. – Борис помолчал, потом откашлялся. – Я думал, эта женщина уже не наша проблема.

– Он прав, ваша светлость, – добавил Петр. – Идите на корабль. Я сам найду госпожу.

– Начать с того, что ты не должен был терять ее, – бросил Стефан.

Борис посмотрел на него обеспокоенно, как на человека, проигрывающего сражение с безумием.

– Ваша светлость?

– Сейчас… – Стефан сделал глубокий вдох. Спокойнее. Сейчас требуется полная ясность мышления. От него зависит жизнь Софьи. – Возвращайся в Англию. Скажешь Эдмонду, что я приеду скоро… как только смогу.

Борис развел руками:

– Я так и знал, что она вас здесь удержит.

Петр повернулся к соотечественнику:

– Уж не хочешь ли ты сказать, что это все какая‑то уловка…

– Я ничего не хочу сказать, – прервал его Борис. – Если бы я думал, что твоя хозяйка хочет провернуть какой‑то трюк, я бы так и сказал.

– Хватит! – не выдержал Стефан и, чувствуя, что терпение на исходе, повернулся к Петру: – Что еще тебе известно?

Возница пожал плечами:

– Одна из служанок говорит, что вроде бы видела черную карету около конюшни и… – Он замолчал и отвел глаза.

– Что? – подтолкнул Стефан.

– Еще она сказала, что видела какого‑то человека с лицом как у крысы.

– На сэра Чарльза не похоже.

– Нет, но у него был слуга… Конечно, как он мог забыть!

– Иосиф.

– Да. Стефан повернулся и врезал кулаком по кирпичной стене. Боль пронзила руку, но он едва почувствовал ее. Боже, Софья в руках безумца.

Словно опасаясь, что Стефан поранит себя еще сильнее, Борис схватил его за руку.

– Мы найдем ее.

– Как? Мы не знаем, с чего начать. Мы не знаем, куда ее могли увезти. Мы ничего не знаем.

– Я вернусь и поговорю с соседями, – предложил Петр. – Может быть, заметили что‑то полезное.

Стефан рассеянно кивнул. Попытка того стоила, ведь людям всегда интересно, что там у соседей.

– Хорошо. Петр вскочил в седло.

– А вы что будете делать? Стефан пожал плечами. Вариантов было немного. Он не мог слепо носиться по городу в надежде случайно наткнуться на Софью. Нет, без помощи было не обойтись, а помочь мог только один человек.

– Попробую найти Герхардта.

– Думаете, он знает, где прячется сэр Чарльз? – с надеждой спросил Петр.

– Если и не знает, то, по крайней мере, у него есть возможность собрать солдат и обыскать весь город. Дом за домом, если потребуется.

Опустившись на краешек дивана, Софья взяла чашку веджвудского фарфора, отпила чаю и оглядела небольшую, элегантно обставленную гостиную.

Контраст между изысканным интерьером и убогим внешним видом строения поражал. Кто бы мог подумать, что заброшенный склад скрывает в себе бесценные сокровища Рембрандта и коллекцию нефритовых фигурок, способных привести в восторг любого ценителя искусства. А книги… Судя по потертым корешкам, они стояли на полках не для того, чтобы производить впечатление на гостей. Дмитрий Типов оказался совсем не простым человеком и продолжал удивлять ее.

И все же Софья не забывала напоминать себе, что этот человек также и опасен и что с ее стороны было бы огромной ошибкой подпасть под действие его чар и потерять бдительность. Что‑то подсказывало ей, что Царь Нищих может быть таким же хладнокровно‑безжалостным, как и сэр Чарльз.

– Еще чаю?

Отставив чашку, Софья перевела внимание на человека, с небрежной легкостью устроившегося на стуле напротив.

– Спасибо, нет. – Она разгладила юбку влажными ладонями, даже не стараясь скрыть страх. – Пожалуйста, скажите, зачем вы привезли меня сюда?

– Конечно, ma belle. – Типов посмотрел на дверь, которая вела во внутренние помещения. – Это все, Иосиф.

Человек со шрамом вскинул бровь:

– Уверены? Она не так проста, как кажется.

Типов усмехнулся. Тот факт, что подчиненный усомнился в правильности его решения, нисколько его не смутил. Такие отношения между господином и слугой Софья наблюдала редко. Пожалуй, только Стефан вот так же, на равных, разговаривал со своими слугами.

Воспоминание отдалось болью, и она постаралась поскорее отогнать неуместные мысли. Ей нельзя отвлекаться. По крайней мере, не сейчас. Рассчитывать можно только на себя. Стефан уже не придет на помощь.

– Надеюсь, мы достигнем понимания. – Голос Дмитрия вторгся в ее невеселые мысли. – Продолжай наблюдать за дорогой. Я бы не хотел, чтобы нас окружили солдаты императора.

– Хорошо. – Иосиф коротко поклонился.

Подождав, пока Иосиф выйдет и закроет за собой дверь, Дмитрий указал на небольшую, обвязанную лентой коробочку на инкрустированном столике.

– У меня для вас подарок. Софья облизнула сухие губы.

– Что это?

– Откройте и посмотрите.

Она нехотя взяла коробочку и потянула за кончик серебряной ленты. Бантик распустился. Софья сняла крышку…

Она сама не знала, что ожидала и что боялась увидеть, и была готова ко всему, но все равно удивилась, обнаружив безупречной формы и цвета брильянт на черной бархатной подложке.

– Заколка? – пробормотала Софья и вдруг поняла, что видела его раньше. – Боже мой! Это же булавка сэра Чарльза.

– Да. Но ему она больше не понадобится.

Софья вскинула голову – в глубине золотых глаз мерцало злорадное удовлетворение.

– Он мертв?

– Мертв.

– Слава богу, – с облегчением выдохнула она. Дмитрий кивнул:

– Я так и думал, что вы будете довольны.

– Вы правы, – согласилась Софья, держа коробочку на некотором удалении от себя, как нечто опасное, даже заразное. – Но мне не нужны никакие напоминания об этом чудовище.

Обаятельный преступник наклонился вперед и посмотрел ей в глаза.

– Тогда продайте камень и передайте деньги в приют.

Пусть от сэра Чарльза будет хотя бы какая‑то польза.

Она подавила инстинктивное отвращение. Конечно, Типов прав. Брильянт стоит больших денег, а все мерзкое, грязное, что было связано с ним, ушло со смертью сэра Чарльза. Детям можно будет купить много нужного, полезного.

– Я так и сделаю. Спасибо.

Дмитрий откинулся на спинку стула.

– Поверьте, мне это доставило большое удовольствие.

Она задержала взгляд на худощавом, красивом и опасном лице. Любопытная личность.

– Почему?

– Сэр Чарльз был зверем, чудовищем. Его давно следовало уничтожить.

Софья нахмурилась. Такая характеристика совпадала и с ее впечатлениями. Но откуда Дмитрий Типов мог знать сэра Чарльза, английского дворянина? Как они могли познакомиться?

– У вас с ним личные счеты?

– Я забочусь о тех, кого считают недостойными заботы сильные мира сего. – В его голосе прозвучала жесткая нотка. – Сэр Чарльз мучил и убивал женщин ради удовлетворения своих извращенных потребностей. Терпеть такое было уже невозможно.

Выпад в сторону «сильных мира сего» был направлен в том числе против императора, но Софья сочла неблагоразумным выражать свое несогласие с такой точкой зрения. Да и как возражать? Трагедия крепостных рабов никогда не вызывала заметного сочувствия у Александра Павловича.

– Он страдал? – спросила она, имея в виду сэра Чарльза.

Тонкие губы тронула жестокая усмешка.

– Да. Очень.

– Хорошо.

Удивленный такой неожиданной для женщины свирепостью, Дмитрий запрокинул голову и рассмеялся. Ответ явно пришелся ему по вкусу.

– У вас дух воительницы и сердце святой. – Некоторое время он рассматривал ее пристально, с интересом и ничуть не таясь. – Жаль, что я не могу задерживать вас.

Софья поднялась. Последняя реплика Царя Нищих прозвучала довольно двусмысленно.

– Если это все…

– Еще не все, – не терпящим возражений голосом остановил ее Типов. – Пожалуйста, сядьте.

Сердце встрепенулось и заколотилось от ожившего страха, но она все же заставила себя вернуться на диван, понимая, что выйдет отсюда только по разрешению Дмитрия Типова и никак иначе.

Если, конечно, он даст такое разрешение.

– Нам нужно обсудить что‑то еще?

– Насколько мне известно, сэр Чарльз был не одинок в своей попытке шантажировать вашу мать.

– Откуда вы… – Забыв страх, она уставилась на него в полнейшем изумлении.

– Я знаю почти обо всем, что происходит в Петербурге. У меня много источников. – Он остановил готовые сорваться с ее губ слова легким жестом. – И Николай Бабевич не отличался большой осторожностью.

Софья поежилась. В осведомленности этого странного, загадочного человека было что‑то пугающее. Он как будто знал все.

– Моя мать никогда бы не дала ему тех денег, которых он требовал. – Она покачала головой. – У нее их просто нет.

– Не беспокойтесь. Николай Бабевич счастливо воссоединился с сэром Чарльзом в загробном мире, – усмехнулся Дмитрий. – Хотя, возможно, и желал бы задержаться в этом. Помнится, он сильно кричал…

Она почувствовала, как по спине поползла струйка холодного пота. Сколько же крови на руках этого человека?

– Что он сделал?

– Задолжал одному моему заведению. Несчастному хотелось острых ощущений, и он искал их в игре.

– Понятно.

Вероятно, заметив, что ей не по себе от его откровений, Дмитрий Типов покачал головой:

– Не печальтесь о нем, ma belle. Он был лжецом и вором и намеревался убить собственную сестру, дабы завладеть ее наследством.

Нет, она не думала о Николае Бабевиче. И его смерть нисколько ее не тревожила. Она не могла забыть, что он до смерти напугал ее мать, требуя от нее огромного выкупа. К тому же человек, связавший свою судьбу с сэром Чарльзом, вовсе не был ангелом.

Гораздо больше ее беспокоило то, что собеседник так легко, беззаботно говорит об убийстве. В конце концов, она ведь попала сюда не по собственной воле.

– Меня удивляет, что вы не позволили ему осуществить планы в отношении наследства. Ведь тогда вы могли бы востребовать с него долг.

– У меня есть такой недостаток, как совесть. И она, к сожалению, часто препятствует тому, чего требуют интересы дела. – Дмитрий Типов легко поднялся со стула и шагнул к мраморному камину. – Как, например, в нашем случае.

– В нашем случае?

Дмитрий взял с полки лакированную шкатулку, поднял крышку, достал пачку писем, перехваченных потрепанной лентой, и с улыбкой посмотрел в широко раскрытые глаза гостьи.

– Полагаю, они принадлежат вашей матери.

Софья медленно поднялась.

Письма. Значит, Иосиф все же нашел их в ее вещах.

Только так они могли попасть в руки Дмитрия.

Но что он намерен делать с ними? Вариантов было несколько.

Собравшись с силами, она посмотрела ему в глаза:

– Что вы потребуете за их возвращение?

Он вскинул брови, и в тонких чертах проступило надменное выражение.

– Я не торгуюсь, как какой‑нибудь купец. Я предлагаю вам письма с наилучшими пожеланиями.

При всей неопытности в такого рода делах, Софья была не настолько наивной, чтобы верить в чистоту помыслов Царя Нищих.

– Вы не привезли бы меня сюда, если бы не хотели получить что‑то взамен.

Он усмехнулся и, мгновенно, с легкостью пантеры, переместившись от камина к гостье, остановился перед ней.

– Вы очень умны и сообразительны. Что ж, признаюсь… Совершая доброе дело, я всегда рассчитываю на ответную услугу.

– И какой же услуги вы ждете от меня? Дмитрий пожал плечами:

– Кто знает?

– Поверьте, я не имею большого влияния на Александра Павловича.

– Не беспокойтесь. Я не попрошу ни о чем таком, что превышало бы ваши возможности.

Уклончивый ответ. Софья задумалась. До сих пор Дмитрий играл роль радушного хозяина, но не стоило забывать о том, что он легко признался в убийстве двух человек.

Хочет ли она быть в долгу перед убийцей? Готова ли взять на себя какие‑то обязательства?

Даже если, принимая его предложение, она получит злосчастные письма?

– Я…

Она не договорила – дверь вдруг распахнулась. За порогом стоял Иосиф.

– Сюда идут, – сказал слуга. – И они уже близко.

Дмитрий мгновенно насторожился, хотя страха в его глазах Софья не увидела – скорее любопытство.

Похоже, он полагал, что сумеет справиться с любой опасностью. И вероятно, такая уверенность имела под собой прочное основание.

– Солдаты? – спросил Дмитрий.

– Да, с десяток. И с ними Герхардт. – Иосиф взглянул на Софью, и в его глазах мелькнула лукавая усмешка. – И еще герцог Хантли.

– Стефан? – вырвалось у Софьи, прежде чем она успела справиться с естественным изумлением. Нет, не может быть. Иосиф, должно быть, ошибся. Стефан уже на корабле, идущем в Англию. И даже если он по какой‑то причине не попал на борт, то ведь между ними все кончено. Разве нет?

С какой стати ему рисковать собой ради нее?

– Ага… Значит, за вами уже идут. Передайте им мои самые наилучшие пожелания. – Дмитрий протянул ей письма и сделал знак слуге. – Иосиф, пожалуйста, проводи госпожу вниз.

Не успела она что‑то сказать, как Иосиф схватил ее за руку и потащил за собой к двери:

– Идемте, у нас мало времени.

В последний момент перед тем, как переступить порог, Софья оглянулась. Дмитрий Типов стоял посреди комнаты, на дорогом ковре, сложив руки на груди, и смотрел на нее.

– Услуга. Что вы хотите?

Тонкие губы тронула дерзкая улыбка.

– Когда такой день придет и мне понадобится ваша помощь, я дам знать.

– Хотелось бы большей определенности.

Он кивнул. Иосиф потянул ее за руку к уходящим вниз ступенькам.

– До свидания, ma belle.